Положила руки на плечи Марка, чтобы оттолкнуть, но горячая кожа под пальцами с выступившей на ней испариной, вышибла все разумные мысли из головы. Осталась только одна — касаться. Касаться его кожи, жадно сжимать и мять. Чтобы чувствовать тепло тела. Сокращение мышц. Собирать пальцами выступившие капли пота.
— Марк, — срывается с губ шёпот, когда язык парня проходится по шее.
А парню будто крышу сорвало. Начал целовать шею, жадно втягивая кожу и оставляя засосы. Почти до боли. Но эта лёгкая боль приносила только наслаждение. Заставляла выгибаться на кровати. Жаться грудью в его грудную клетку. Неосознанно, на уровне инстинктов, прижиматься развилкой между бёдер к его напряжённой плоти. Чтобы быть ближе. Ещё ближе. Потеряться. Раствориться. Умереть и вознестись к небесам.
— Маленькая моя… хорошая… хочу тебя, девочка моя… хочу… — пробормотал в кожу, прежде чем снова прикусить как раз там, где пульсирует тоненькая венка, отчитывающая каждый удар моего сердца.
Марк поцеловал ключицу, рукой оттягивая ворот футболки. И кто бы мог подумать, что это место окажется особенно чувствительным. Что меня подбросит на кровати и затрясет. Что громкий бесстыдный стон вырвется из груди, тут же пойманный губами Марка. И я не знаю, что пьянит больше — жадный поцелуй парня или привкус алкоголя и сигарет. Я нетерпеливо, потеряв всякое стеснение, трусь влажными трусиками о ширинку парня. Мечтаю, чтобы разделяющая наши тела ткань испарилась волшебным образом. Чтобы напряжённая и горячая плоть оказалась во мне.
Марк жадно исследует поцелуем мой рот. Языком раздвигает зубы, переплетает свой язык с моим, оглаживает нежное нёбо, что снова вызывает томление внизу живота. Практически взрыв.
Треск ткани и моя футболку безжалостно разрывается на две части рукой Марка. Горячая ладонь накрывает грудь и сжимает напряжённую горошинку соска.
— Марк, — хнычу я, когда пальцы сменяются ненасытными губами.
Пальцами зарываюсь в волосы на его затылке и притягиваю голову как можно ближе.
— Моя чувствительная девочка, — поцелуями спускается по животику, языком обводит пупок и двигается всё ниже, к самой кромке трусиков. Я замираю. Жду того, что вот-вот он коснётся губами меня там, где никто и никогда прежде ко мне не прикасался.
Но Марк целует бедро и спускается ниже по ноге. Целует коленку, а потом выводит на ней узоры языком. Оставляя след, который холодит приятно кожу. По икрам, ещё ниже, пока губы не замирают на маленькой косточке на щиколотке.
Горячие руки обхватывают стопу, и большие пальцы медленно ведут по изгибу. Язык продолжает выводит узоры на косточке.
— Марк, — тянущее чувство между ног терпеть больше нет сил.
Слишком много чувственного наслаждения. Слишком сладко. И слишком запретно. Поэтому я чувствую сладкую судорогу, которая охватывает всё тело. С ног до головы. Горячую волну, которая плещет мне на бёдра. Сжимаю с силой ноги. Тихонько хнычу и головой мечусь по подушке. Боже. Как остро. Как ярко.
Губы парня в это время продолжают свой путь обратно. По другой ножке вверх, по бедрам, минуя трусики, по поджавшемуся животику, по груди, захватив в плен губ и языка напряженные соски. Наконец-то, желанные губы прижимаются к моему рту. Ловят быстрое дыхание.
— Самая нежная, — хрипит.
Марк вдруг падает на подушку, придавив меня наполовину своим телом и затихает. Я кое-как поворачиваюсь и смотрю в его лицо. Спит. Он уснул.
Смеюсь хрипло и истерично, понимая, что парень довёл меня до оргазма, может, даже не осознавая, кто под ним сейчас лежит.
Сажусь на кровати и прижимаю колени к груди. Смотрю на широкую спину Марка. Касаюсь пальцами каждой родинки. Парень даже не шевелится. Спит, как убитый.
Встаю с кровати, нахожу на полу свою порванную футболку и прячу её далеко в шкаф, чтобы ничто в комнате не напомнило Котову о сегодняшней ночи. Надеваю майку и шорты и иду на кухню, закрыв за собой дверь в комнату. Не хочу спать с ним в одной кровати. Ведь на утро он, скорее всего, обо всём забудет. Снова будет насмехаться.
Не хочу быть его трофеем. Не хочу.
Смаргиваю слёзы и ставлю греться чайник. Часы показывают четыре утра, а за окном уже небо начинает светлеть. Можно выйти на утреннюю пробежку, чтобы не сидеть в четырёх стенах, которые давят на меня. Где через стенку спит Марк, которого я чувствую всем своим естеством. К которому тянутся душа, тело и сердце.
Но разум и обида оказываются сильнее. И они помогают мне справляться с собой. Выпив чашку зелёного чая, взяла ключи и тихо покинула квартиру, в которой больше не могла находиться в настоящий момент.
Глава 13
Больше часа бесцельно брожу по району, изучая близлежащие магазины. В душе царит полный раздирай. Все мысли крутятся вокруг Марка и его странного поведения. Анализируя события той ночи, вспоминаю, что поведение Котова изменилось после звонка от неизвестного абонента. Именно в тот момент, когда парень увидел имя звонящего. Но что бы там ему не сказали, он не имел права говорить мне такие отвратительные вещи. Ведь он надавил на самое больное. Причинил мне словами столько боли, что я больше года собирала себя по кусочкам. День за днём пыталась избавиться от комплексов.
Прикусываю губу до боли.
Из-за угла вылетает огромный доберман и начинает громко лаять, скаля зубы и пригибаясь к земле. Я замираю от сковывающего до костей страха. Собак я любила всегда, но этот огромный и опасный зверь пугал до дрожи. Ведь в любой момент она может на меня наброситься и покусать.
— Дорри, ко мне! — раздался громкий крик.
Перевела глаза на парня, который со всех спешил в нашу сторону. Пёс послушно бежит к своему хозяину. Меня ещё потряхивает от пережитого стресса, но страх отступает, и я облегчённо выдыхаю. Сердце колотится где-то в левой пятке.
— Извини, — парень пристегивает поводок к ошейнику, — в это время здесь, как правило, никого нет, и мы гуляем без поводка. Прости, не хотел напугать.
— Ничего страшного, — машу рукой, слабо улыбаясь. — Всё в порядке.
— А так и не скажешь, — парень внимательно вглядывается в моё лицо. — У тебя что-то случилось?
— Извините, но душу изливать я не собираюсь, — говорю чересчур резко, но я не намерена любезничать. Слишком расстроена. Слишком зла на Марка и на себя.
Парень вдруг делает непонятный жест рукой вокруг моей головы.
— Опа! А что это тут у нас тут? — ослепительная улыбка. Парень открывает ладонь, на которой лежит маленькая ромашка.
Я рассмеялась, чувствуя как настроение резко поднимается.
— Я вижу, что прекрасная дама загрустила. Как я могу поднять её настроение? — незнакомец прикладывает ладонь к своей груди, спрашивая меня проникновенным голосом.
— Ты уже его поднял, — улыбаюсь я, склоняя голову к плечу. — Спасибо! Аня, — протягиваю ему руку.
— Лёша, — парень галантно сжимает мою ладошку и подносит к губам. — Так что случилось, Аня? Кто тебя обидел? Родители? Учёба? Несчастная любовь?
— С чего ты взял, что у меня что-то случилось? — вскидываю брови.
— Просто предположил, — дёргает плечом.
Я молчу. Тогда парень садится на лавочку и вскидывает глаза в небо.
— Можно тогда я начну с откровения? — дёргает уголком губ.
— Можно, если ты этого хочешь, — киваю.
— Почему-то все думают, что если ты парень, то ты не должен проявлять эмоций. Ты должен быть непоколебимым, вечно спокойным, молчаливым и сдержанным… — парень лохматит волосы и грустно улыбается. — А если ты полюбил и хочешь заботиться о своей любимой девушке, то ты подкаблучник. Слабак, — замолкает. Смотрит в землю и молчит, кусая губы.
— А она тоже так считает? Что ты слабак? — спрашиваю тихо, присаживаясь рядом. — Ту, о которой ты хочешь заботиться?
— А она не знает о моих чувствах, — дёргает плечом.
— Почему? У неё есть парень? — задаю вопросы один за другим.
— Нет. Но я ей не подхожу.
— Она так сказала? Она решила? — кладу руку на плечо, сжимая в знак поддержки.
— Нет. Я слишком беден для неё. Мы из разных сословий, — по лицу вижу, что ему больно. — Нам с ней не по пути.
— Лёша, — качаю головой, — нам девочкам неважно, сколько денег ты зарабатываешь и кем работаешь. Нормальным и порядочным девушкам, имею ввиду, — уточняю я. — Самое главное, как ты относишься к ней. Ты пробовал с ней поговорить, Лёша? Просто поговорить, чтобы узнать её получше? Её характер, привычки?
— Я знаю о ней всё, — улыбается грустно. — Я её сосед.
— Это уже интересно, — я с ногами забираюсь на лавочку. — Ты общаешься с ней?
— Она любит готовить и часто приносит мне еду, когда я прихожу с работы. Щебечет, рассказывает что-то, а я… Я бл*ть пошевелиться не могу. И рта открыть не могу, чтобы хоть что-то ей ответить. Молчу как истукан и смотрю на неё. Любуюсь и глаз не могу отвести, — парень говорит с такой нежностью, что нет сомнения, что Леша её любит. Вот прям любит. До безумия.
— Глупый ты, Лёша, — улыбаюсь ему. — Стала бы она носить тебе еду, если бы ты ей был неинтересен? Тратить своё время на приготовление? Стала бы щебетать, как ты говоришь? Нашла бы себе кого-нибудь из своего сословия.
Парень пожимает плечами. Вижу, как в его голове медленно всё встаёт на полочки.
— Просто не бойся, Лёша. Если она такой же божий одуванчик, как я, — шутливо закатываю глаза, — то ждёт от тебя первого шага. А ты, как последний дурак, тупишь. Не боишься прошлёпать своё счастье? Отбрось все сомнения и действуй. Позови на свидание. Поцелуй, когда она придёт к тебе. Оставь в своей квартире и не отпускай, пока не узнаешь о её чувствах. И потом обязательно расскажи мне, как всё прошло. А то я умру от любопытства, — улыбаюсь я.
— Ну, а что испортило настроение тебя? — смотрит мне в глаза, всем видом показывая, что готов слушать.
Сбивчиво и путанно, рассказываю свою историю, избегая деталей.
— Вот мудак, — качает головой. — Я бы ему морду начистил.
— Мудак, — соглашаюсь я. — И я понятия не имею, как реагировать. А что если он ночью думал, что это не я? Что если представлял на моём месте другую? Боже, — руками закрываю лицо, — это так странно. Я рассказываю совершенно незнакомому парню, которого встретила всего десять минут назад о том, как меня отшил другой.
— Ну, мы уже знакомы. Плюс к этому, я рассказал тебе свою. Ты ведь знаешь, что порой проще излить душу тому, кого видишь впервые в жизни, — Лёша улыбается. — Тем более такой очаровательной улыбчивой даме.
Я тихо смеюсь. Уверена, что его соседка влюблена в него по уши. Как иначе? Он чудесный парень с открытой душой и поразительной улыбкой.
Распрощалась с ним, обменявшись номерами телефонов, и с улыбкой пошла домой.
Глава 14
Тётя Оля гремит чем-то на кухне. Захожу, постучав пальцами по косяку двери, чтобы не напугать, и сажусь за стол.
— Привет, Анютка. Ты уже проснулась?
— Давно, — улыбаюсь. — Я ходила прогуляться по району.
— Так рано? — ставит на стол тарелку с оладьями и сметану.
— Захотелось подышать свежим воздухом, пока жары нет, — увиливаю от ответа.
— И правильно, — женщина мне улыбается. — Кушай, Анечка. Приятного аппетита.
— Спасибо, — я беру горячую оладью и отправляю в рот. — Очень вкусно, — хвалю её, откусываю кусочек.
В этот момент на кухню заходит потрепанный Марк, держась за голову. По одному ему виду, заметно, что ему крайне плохо.
— Марк? — тётя Оля подскакивает из-за стола. — Ты что здесь делаешь?
— Чёрт, мамуль, не кричи, — морщится парень, хватаясь рукам за голову. — Я сам не помню, как сюда пришёл.
— Так, сын! По какому поводу пьянка? — строго спрашивает женщина, уперев руки в бока.
— Да брось, ма. Посидел с друзьями, выпил. У Темы мальчишник был. Они, между прочим, с Соней женится, — парень набирает стакан воды и залпом его выпивает.
— Скажи ещё, что от неразделённой любви так напился, — фыркает тётя Оля.
— От любви, ма, — парень кидает на меня взгляд, а я хмурюсь.
Что за Соня? Что если он меня вчера принял за эту самую Соню, которая замуж выходит. Казалось, что больнее быть не может. Но я ошибалась. Чертовски сильно ошибалась. От ревности внутри всё медленно начинает выкручивать.
— Марк, ты ведёшь себя неподобающим образом. Завалился ночью домой, в комнату к Анечке, из-за чего девочка ушла из дома, — строго говорит она.
— Ты серьезно? — Марк хмурится и смотрит на меня, сдвинув грозно брови.
Я дергаю неопределённо плечом.
— Настолько противно? — спрашивает с грустью и с какой-то тоской.
— А ты думал, что после тех слов я с радостью распахну объятия и будут спать с тобой в одной кровати? — спрашиваю тихо, на миг забыв, что тётя Оля стала свидетельницей нашего разговора.
Женщина переводит не понимающий взгляд с меня на Марка. Я опускаю глаза в тарелку, без всякого аппетита продолжая свой завтрак.
— Марк, если ещё раз такое повториться, то я буду вынуждена сказать всё папе, — строго говорит женщина.
— Да, мам, неплохо было бы, чтобы ты с ним поговорила, — раздражённо говорит парень. — Х*й знает, что у вас там произошло, но меня за*бало видеть, как батя убивается и бухает каждый вечер.
— Я тебе говорила, чтобы ты не лез в отношения родителей, — бледнеет женщина и отворачивается.
— А что я могу сделать, если вы ведёте себя, как два подростка? Прячешься от него уже месяц, а он знает прекрасно где ты, но делает вид, что находится в неведении, — Марк морщится от головной боли. — Так что звони. Буду только рад, если вы поговорите, наконец, — разворачивается и собирается уйти. — Прости, Ань, я вчера перебрал. Больше такого не повторится, — сердце ухает вниз. Он что? Всё помнит?
— Чего не повторится? — шепчу растерянно.
— Больше не буду заваливаться к тебе среди ночи, — поясняет он, хмурясь. — И досаждать.
— Ладно, — обида накатывает. Хоть и ожидала этого, но в глубине души хотелось верить, что он вспомнит эту ночь.
Я больше не смотрю в его сторону. Молча жую завтрак, пока не остаюсь на кухне одна. Достаю телефон и пишу сообщение Лёше, предлагая вечером сходить в клуб. Через пару минут получаю положительный ответ. Отлично. Сегодня вечером я забуду обо всех своих проблемах.
Глава 15
Долго сидела на кухне, надеясь, что, когда я завершу свой затянувшийся на несколько часов завтрак, Марка в квартире уже не будет. Но мои надежды разлетелись с громким звоном, когда в комнате на своей кровати я обнаружила Марка, который с довольным видом растянулся на простынях и что-то смотрел в телефоне.
— Тебе домой не пора, Котов? — скрестила руки на груди и недовольно поджала губы.
— Нет, — кидает, не отрывая взгляда от телефона.
— Прости меня, конечно, но это моя комната. И ты нарушаешь моё личное пространство, Котов, — я стараюсь держать себя в руках.
— Приду в себя после ночи и уеду. У меня машина под окном, а в таком виде за руль садиться я не стану, — Марк откладывает телефон на покрывало и смотрит на меня пронизывающим до костей взглядом. — Потерпи несколько часов моё присутствие и я свалю.
Передергиваю плечами и ничего не отвечаю. Хочет надоедать мне своим присутствием, пусть. Я буду его игнорировать. Никак не буду реагировать на его выпады, которые, я не сомневаюсь, последуют в скором времени.
Разворачиваю широкое кресло спинкой к кровати, на которой лежит Котов. Беру книгу в руки, забираюсь с ногами в кресло и погружаюсь в мир ярких чувств и эмоций. Где герои переступают преграду за преградой, чтобы прийти к своему счастью в конце. Но печаль заключалась в том, что книга — это книга, а в жизни такого не бывает. Заправляю волосы за уши и взволнованно прикусываю губу на особо остром моменте. Внизу живота разливается томление, потому что на месте главных героев я представляю себя и Марка.