— Да, прости…
У меня пылали щеки, и я уже злилась на свою рассеянность.
— О чем думала? Я же предупредил, что это деловая встреча, значит, ты еще на работе и не должна расслабляться.
У меня как назло в голове ничего не всплывало. Ну не правду же ему говорить! Что, мол, влюбилась в тебя, такого черствого придурка, и теперь не знаю, что с этим делать!
— Все, я слушаю тебя.
Миша тяжело вздохнул и, переплетя пальцы рук, стал гипнотизировать меня взглядом.
— Я предлагал тебе стать моим личным телохранителем.
— Что?!
От неожиданности я даже встала. Так и думала, что я только в охранники гожусь!
Миша вскочил вслед за мной и, положив свою руку на мою, проникновенно сказал:
— Подожди убегать. — Его голос еще стал тише. — Выслушай сначала. Сейчас для нас настали сложные времена. Мне нужен человек, которому я могу полностью довериться. А ты показала, что тебе доверять можно.
— И как? — Я села. — Крякнула твои программы?
— Не сняла ни копейки с карточек и передала их мне. Помогала и спасала меня. — Миша тоже сел. — Разве этого мало? Ты честная. Когда ты считала меня убийцей, так и говорила мне в лицо. Сейчас ты мне веришь, а я тебе. Думаю, взаимного доверия достаточно, чтобы тесно сотрудничать. И к тому же ты отличный слух пустила. Теперь никто даже не догадается, что я под охраной. Все будут тебя считать моей девушкой.
— Так я буду тайным телохранителем?
— Да. И по вечерам будешь ездить со мной на обучение. Тебя лечил наш семейный врач, под его присмотром тебе выпишут норматив занятий. Это твоему здоровью не навредит, обещаю.
Почему он на меня так смотрит и улыбается? Он меня смертельно обидел, но его совесть от этого совершенно не страдает! Как можно таким жестоким быть?
— Ты согласна мне помочь?
— Так это и есть твои безумные приключения?
— Еще нет. — Сейчас Миша, как его брат Пашка, расплылся в самодовольной улыбке, когда понял, что я почти сдалась. — Но уверяю: как только согласишься, получишь их сполна.
Нам принесли заказ. У меня было несколько секунд, чтобы принять решение. Как можно стерпеть такое унижение? Уверяю тебя, Высоковский, придет время, и ты еще за все мне ответишь! И Сметой. ру и 1С ты уже не отделаешься…
— Я согласна, — пробубнила я.
Что, собственно, я теряла? Буду просто больше времени проводить с этим жестоким педантом. Авось ему мозги вправлю. Ну, или жизнь ему испорчу, как он мне. Прекрасная возможность.
— Сейчас ты на меня так смотришь, что я чувствую себя под дулом твоего травматика, как в прошлый раз в твоем дворе, — заметил он, приступая к еде.
Я закашлялась, вспомнив тот момент. И рванула в туалет. Там, умываясь, я не выдержала и выругалась. Как вообще он понял, о чем я думаю? А чувство действительно похожее… Сейчас я так же недовольна им и хочу его отмутузить хорошенько. И как я буду с ним всегда рядом находиться? Я ведь при нем есть даже не могу! Я и так до того худая, что мой начальник на каждом углу жалуется, что ему в секретари мощи подсунули, а ведь секретарша — лицо компании, а тут, дескать, такое уродство! Ну все, прощайте, надежды моего начальства!
Умывшись и собравшись, я решила для себя, что не могу влюбиться, так как я во всех парнях вижу домогателей, а этот еще и сноб, его не за что любить. Я просто… как он там сказал…честная и добрая и перепутала доброту с любовью, но жизнь я ему все-таки испорчу! Это надо же, девушку взять в охранники, разбив все ее светлые надежды! Придурок!
Когда я вернулась к столику, Михаил допивал кофе. Я едва съела пару ложек, и вдруг он сказал, посмотрев на часы:
— Пора.
Уже в машине мы продолжили наш незаконченный разговор:
— Если ты не передумала, то начнем занятия сегодня.
— Не передумала, — буркнула я. — Что будет входить в мои обязанности?
— Моя безопасность. — Он посмотрел на меня. — Наблюдать вокруг и следить, чтобы мне никто и ничто не угрожало. Оплата будет достойной. Или тебя зарплата не волнует?
Он надо мной смеялся!
— Почему не волнует? Очень даже волнует!
Миша усмехнулся:
— И еще тебе придется переехать в мой дом.
— Что? — Я была крайне удивлена. — С какой стати?
— Личная охрана должна всегда находиться рядом с объектом наблюдения. Это твоя работа.
Как-то стало от этого совсем уныло. Никогда еще слово «работа» не вызывало у меня столько тоски. А с другой стороны, я даже представить не могла, что буду жить в его доме в качестве охраны. Смешно и обидно. Знала бы — ни за что не согласилась бы выходить к нему на работу. Ведь только для этого он меня вынудил устроиться к нему. А я-то думала!
Глава 1.3
Сэтими горькими мыслями я не заметила, как мы уже подъехали к офису. На проходной нас ждал сюрприз. Я узнала секретаршу Ефимова, что сидел в изоляторе, пока шло следствие по убийству Павла. Она была ярко накрашена и красиво одета, но при всем этом со страдальческим выражением лица, и я могла поклясться, что она недавно плакала. Увидев Высоковского, она бросилась к нему и умоляюще заныла:
— Миша, Миша, выслушай меня! Ты можешь меня забыть, не возвращать на работу, но Боря… Он не виноват…
— Он сам признался, — неохотно выдавил Михаил, но и по лицу, и по голосу было понятно, что он не хочет с ней говорить и крайне расстроен этой встречей.
— Миша, я не знаю, почему он так сделал! Но это не он! Он со мной был! Со мной в ту ночь…
Высоковский резко отдернул ее руки, которые хватко вцепились в его кофту, и колюче посмотрел на нее. Я даже не могла подумать, что он так умеет смотреть.
— Может, и ты была с ними?
Секретарша побледнела:
— Я? Да что ты…
Миша прошел через турникет, я поскакала вслед, размышляя над услышанным. В лифте повисла напряженная пауза. Я не верила, что Михаил всерьез решил, что Ефимов был заказчиком убийства его брата. Мы же сами слышали, как тот негодовал, он искренне хотел, чтобы Пашка был жив. Зачем он тогда сознался в убийстве? Выгораживал кого-то? Я хотела было открыть рот, чтобы спросить, но мы уже приехали на наш этаж. Высоковкий молнией понесся к своему кабинету, я завернула в свой. Начальник с обеда не пришел, поэтому у меня была возможность перекусить кофе с печеньками, а дальше надо было разгребать залежи необработанных документов.
Около четырех ко мне спустилась Алина. Она влетела как ураган:
— Вика, я так рада за вас! И кто только пустил эти неверные слухи?!
— Про Высоковских всегда ходят неверные слухи. Я вообще сомневаюсь, что здесь кто-то знает правду про них и какая вообще на самом деле эта семья.
Алина присела на маленький диванчик и, смеясь, заметила:
— Что верно, то верно.
И тут меня осенило. Я встала, чтобы налить Алине кофе, и спросила:
— А скажи, почему секретарша Ефимова не работает?
— Мне два кубика сахара, — заметила Алина. — Ну, во-первых, она участвовала во многих незаконных махинациях. Странно, что Высоковские вообще не посадили ее и она отделалась только штрафом и увольнением по собственному желанию. А во-вторых, она публично чуть не отравила его на той неделе, когда пришла на юбилей нашей организации.
— Это как? Прямо при всех?
— Нет, конечно! — Алина отпила кофе и, подумав, продолжила: — Все сотрудники знают, что Миша не пьет вообще. На всех посиделках он пьет морс из винного бокала. Ну, это чтобы у партнеров вопросов не возникало. С ним ходит его человек как официант и подает ему бокал с морсом. В этот раз официант поставил поднос на столик и отошел. А Тася воспользовалась моментом и поднесла этот поднос Высоковскому, стала его умолять, чтобы он вытащил Бориса Ефимова, а потом угрожать ему, мол, его убьют в любом случае, а он так и останется сволочью и кретином. И тогда подошла Настя из бухгалтерии, взяла бокал с морсом, думая, что это вино, и выпила его. Что было, когда она на их глазах упала! Ее еле откачали. А потом долго шло разбирательство, кто мог хотеть Мишу отравить. Официант-то наш, проверенный не раз. А в связи с тем, что Тася угрожала и она же бокал Мише поднесла, на нее подозрение и упало.
— Сомневаюсь, что это она… — вслух сказала я.
— Так все и уверены, что это не она. Но тогда кто? На корпоратив могли попасть только свои и по пропуску. И знаешь, ужасно работать, находясь рядом с убийцей…
Алина встала, дав этим понять, что не хочет больше на эту тему говорить. Но у меня назрел еще вопрос:
— Миша не посадил ее за покушение?
— Нет, он слишком добрый. Вот я бы на его месте посадила ее… Хотя бы на время. Она же его все эти годы обворовывала! Ладно, мне пора работать. Я тебе на стол положила документы. Отдашь начальнику.
Теперь мне стало ясно, почему Высоковский не захотел с секретаршей Ефимова говорить. Какой бы она вредной и неприятной женщиной ни была, чутье мое подсказывало, что травить бы она Михаила не стала. И мне почему-то очень захотелось с этой Тасей встретиться и поговорить. Только вот я понятия не имела, как к ней подойти. Не могла же я ей сказать, что как только ее увидела, сразу поняла, какие она и ее Бандик чистые и пушистые, прямо ангелы небесные. Смешно же! Да она вообще меня, наверное, в лицо не помнит.
Доделав часть работ, которую сама сегодня себе назначила, я стала собираться. Посмотрев еще раз в зеркало на свое отражение, я все же решила, что не так уж я и страшна, как меня малюет мой начальник, вполне приличный вид. И Маша очень здорово подобрала мне макияж, я даже стала выглядеть как звезда экрана, и укладка хорошо держалась. Маша права, если покупать качественные и проверенные марки, то и сама будешь выглядеть качественно.
— Ты права, Владимир Львович любит преувеличивать. Ты хорошо выглядишь. — В дверях стоял одетый Михаил. — Ты долго собираешься.
Черт! Я совсем забыла, что мы едем на тренировку.
— С сегодняшнего дня твоя работа в офисе до трех, потом ты в моем распоряжении, — продолжал он.
— Стало быть, и ты работаешь до трех?
Миша наклонился к моему плечу, и по мне пронеслись мурашки.
— Да, я тоже работаю до трех, потом возможны переговоры и совещания, где ты будешь с Тимуром сопровождать меня.
Я слушала его тихий голос, замерев. Повисла небольшая, но такая тягостная пауза… Я взглянула в зеркало на себя. Ну да, у меня на лице написано, что я от его голоса замираю! И тут я увидела улыбающееся отражение Михаила. Фыркнув на себя, я вышла из кабинета.
В машине Миша молчал, а я все думала, не из-за покушения ли он решил меня нанять. Уж если его правая рука, официант, за ним не уследил, то становится понятно, почему он столько не звонил и вдруг меня ни с того ни с сего вызвал на работу. Опять стало обидно. Опять я почувствовала горькое разочарование, и мне прямо сейчас захотелось ему вмазать хорошенько и уйти. Но потом мне за него стало страшно. Если убийца Павла вне подозрения и гуляет на свободе, да еще было покушение на Мишу… Я не могу его оставить одного.
— Завтра после тренировки поедем к тебе за вещами.
— Хорошо.
В красивом бизнес-центре нас встретила спортивная девушка. У нее было естественное лицо, совсем незнающее косметики, и спортивная фигура. Она и была нашим тренером. Потом появился доктор лет сорока. Его я узнала, ведь он меня так трепетно лечил. Тогда я думала, что это из-за того, что он знал мою историю и не верил, что это я перестреляла всех парней. Осмотрев меня, они с девушкой долго согласовывали порядок моих тренировок. Потом начались часы моего мучения…
Тренерша обучала меня дракам! Хотя папа показывал мне некоторые приемы, на ней они не срабатывали. Девушка, которую, кстати, звали Натали, ругала меня за безразличие и пассивность. Получив от тренера немалую дозу синяков и ушибов, я пошла ней к парню, который проанализировал мой уровень стрельбы. И в конце, когда появился Высоковский после своей тренировки, ему вынесли вердикт, что я только стрелять умею, а уровень самозащиты у меня ниже среднего. Ну, это я и без них могла сказать! Могли бы меня не мучить, а просто спросить!
Михаил по дороге домой поинтересовался:
— Как тебе первое занятие?
— Так это еще не все?!
— Я говорил, что ты будешь обучаться. Так как тебе тренеры?
Я не знала, что сказать. Эта Натали, по моему мнению, уж очень суровая и грубая.
— Нормальные. Но снайпер стреляет хуже меня! — не удержалась я.
Миша засмеялся:
— Но у Натали есть чему поучиться?
Нет, но, право, я не собираюсь быть дядей в юбке!
— Совсем чуть-чуть. А зачем тебе это? Насколько я знаю, у тебя даже уборщицы дома нет, а теперь вдруг тебе телохранитель понадобился.
— Пока ты болела, Ефимова посадили. Но он не выдал друзей. Все, что случилось, взял только на себя. Даже голосов с регистратора якобы не узнал. А потом со мной стали происходить странные вещи: то на байке тормоза отказали, то сигнализация на джипе сработала и спугнула кого-то, потом отравление…
— И ты веришь, что это Тася?
— Нет, не верю… — Миша задумался. — Но она знает многое и недоговаривает. Хочет, чтобы ей помогли, а сама не желает помочь.
Я смотрела на Высоковского и восхищалась широтой его души. Алина была права, мы — женщины намного злее. Я бы тоже эту Тасю посадила, хотя бы за воровство. А он ее отпустил. Отделалась, так сказать, легким испугом. Когда мы въехали в наш двор, я хотела уже отстегнуть ремень безопасности, но Мишу как подменили: он сам меня отстегнул и убрал прядь волос с моего лба, потом открыл мне дверь машины и помог вылезти.
Да что с ним?! Что за демонстрация такая?! И на прощание чмокнул меня в губы и сказал:
— До завтра. Жду на работе. Не забудь вещи собрать.
Я стояла совершенно растерянная, а потом меня словно что-то потянуло, и я обернулась. На нас издали смотрел Гущин. Вот оно что! Миша уже сел за руль, и тут я подлетела к нему:
— Что это за комедия?!
Меня это все уже бесило.
— Поддерживаю твою легенду, которая нам обоим на руку.
— Почему обоим? Может, тебе на руку?
— Мне показалось, ты хотела быть моей невестой…
— Показалось! Я не хотела, чтобы все думали, что ты гей! А ты что творишь?
Высоковский смеялся и был непробиваем:
— Сейчас ты по поручению моя невеста, вот и поддерживай легенду.
— Но это же Гущин!
— Он журналист, и для него ты моя невеста.
Миша завел машину и тронулся.
— Какой журналист?!
Я была крайне раздосадована. А Сергей уже шел ко мне.
Глава 1.4
— Это он сейчас для меня? Или это ты его уговорила? — Его голос немного дрожал.
— В этом ты виноват! Не надо было меня при нем любимой называть! — напала на Гущина я.
— Так кто ж знал, что ты вернешься в осиное гнездо, как ты свое нелюбимое рабочее место называла? И чего это тебя генеральный лично домой возит? Ты что, ему не все деньги вернула? Или компромат на него нарыла? Признавайся!
Опять он в своем репертуаре! С Сергеем Гущиным мы знакомы еще с коммуналки, когда я из деревни приехала покорять ближнее Подмосковье. Мы вместе жили в одной квартире, потом работали на одном заводе. Сергей мне стал надежным другом, я подозреваю, что мы оба друг в друга немного влюблены, ну, как фанаты в своих звезд.
Когда мы вошли в квартиру, я споткнулась о собранные чемоданы. У меня был до того растерянный вид, что Маша, стоящая с Инночкой у порога, засмеялась:
— Викусик, мы не переезжаем, а в отпуск едем.
— Так ты сегодня на работе была…
У меня в голове была полная каша, но убейте, не помню я, чтобы Маша хоть как-то мне намекала, что она в отпуск собирается. Да и я же с ней хотела в Египет…
— Ну конечно, и мне дядя сообщил, что отпускает всю команду в отпуск на две недели. Вот я и подумала, что ты не сможешь с нами ехать, и взяла с собой Инночку. А у тебя аж два заботящихся о тебе кавалера. — Маша потянула чемодан. — Ужин готов, Гущину скажи, что гардероб тебе обновили, и пусть постель себе поменяет…
Что?! С чего она решила, что я сейчас Гущина пущу со мной жить? Но я была так растеряна, что на автомате поцеловала путешественников и отпустила. Конечно, Маша еще не отошла от смерти Павла, хотя и держалась бодрячком, даже быстро встала на ноги, хотя каблуки больше не надевала, но из-за нервного состояния постоянно все убирала, делала перестановку и пыталась изменить свою жизнь. Ей необходимо было отвлечься. И только сейчас я заметила за спиной Гущина большой рюкзак.