Над головой разнесся медленный громкий стук. Три раза. Я поморгала, немного притерпевшись, и огляделась вокруг. А вокруг была разновозрастная и разномастная толпа детей. Кто-то уже вырядился в форму, кто-то уже скучковался в группу, кто-то уже бурно обсуждал с друзьями новости. Всю эту толпу окружали крепкие женщины и мужчины, такие же взъерошенные, как Ай, и в одежде того же непривычного кроя, как у него. Келпи. Привратники. А в дверь постучал матерый мужчина, и я даже с расстояния в двадцать метров рассмотрела в его густых, слегка посеребренных сединой волосах небольшие черные рожки. Вождь племени? Или как он у них называется?
Двери дрогнули, и толпа радостно хлынула... Нет, не хлынула. На пороге стоял светловолосый мужчина в белом. Увидев его длинные светлые волосы, я подумала, что это Аунфлай, но нет, этот мужчина был старше, тяжелее и смотрел на толпу вовсе не с легким добродушным снисхождением — с удовольствием и радостью.
- Все ученики прибыли, лорд Аунфлай, - поклонился лидер келпи. - Нечестивцы, злодеи и предатели на эту священную землю не допущены.
У меня даже голова болеть на секунду перестала. Кто не допущен? То есть они были?
А еще один Аунфлай только улыбнулся. Интересно, это отец или старший брат?
- Благодарю тебя, Ди, - сказал лорд и шагнул к ученикам.
За его левым плечом стало видно женщину в длинном красном кружевном платье. Темноволосая, томная и тонкая, она принадлежала тому типу красавиц, которые неимоверно хороши в печали.
- Добро пожаловать на мой остров, ученики, - громко сказал Аунфлай.
И толпа дружно грянула:
- Здравствуйте, лорд Аунфлай!
Мы с Крисом подскочили от неожиданности.
- Я и моя дорогая супруга рады видеть вас всех. Желаю приятного и плодотворного учебного года. К сожалению, мистер Эл больше не может выполнять обязанности главного привратника, поэтому его должность отныне занимает Ди. Ди, поздравляю.
Под громкие аплодисменты лорд повесил на грудь келпи большущую серебряную брошь в виде ключа, вручил свиток и растворился в глубине замка вместе со своей печальной супругой.
Ди развернул свиток, кашлянул и начал:
- Двенадцатый курс, барды.
Из толпы вышли самые старшие, кто с чемоданами, кто с сундуками, кто с сумками. Они слаженно сбились в группу, ступили за ворота и бодро, с веселыми шутками зашагали по двору, щелчками и жестами превращая одежды в форму прямо на ходу. От слетающих с их рук искр чемоданы и сундуки отрастили ножки и бодро побежали следом за хозяевами. Ди внимательно смотрел на каждого, видимо, пересчитывал.
- Двенадцатый курс, филиды.
Филиды прошли к Ди слаженной группой и тоже начали колдовать, едва ступили за ворота.
- Ты знаешь, что это за профессия такая - филиды? - спросила рядом какая-то девочка.
У меня случился разрыв мозга.
Девчонка была негритянкой!
Нет, не чистокровной, но поколении во втором-третьем точно кто-то отметился. Спутать эти характерные полные губы, густые кудри и лицо с чем-то еще было невозможно. Разве эльты не отдельная раса? Негры же самые чистокровные из всех сапиенсов. Я несколько секунд недоумевала, а потом вспомнила, что эльты каким-то мистическим образом могут рождаться у обычных людей, и успокоилась. Видимо, девчонка была из таких.
Ей ответил подросток, по виду - наш с Крисом ровесник:
- Это не профессия, а направление. Бардам хорошо удается чароплетение и артефакторика, а филиды лучше работают со стихиями и экстрасенсорикой.
Вот уж кто был эльтом, так этот парень! Серебряные, какого-то не вполне человеческого оттенка глаза, темно-русые волосы, выразительные черты лица, тонкий, звонкий, какой-то не совсем материальный — подросток обещал вырасти в красавца. Даже уши были чуть вытянуты кверху, и если смотреть мальчишке в лицо, казалось, что кончики у них заостренные, как у настоящего эльфа.
- И кто из них лучше? - спросила девочка.
Мальчик фыркнул, шагнул ближе, и я чуть не задохнулась. Вокруг него витало такое... Это не рассеянная магия Крепости Лунного Вьюна или густая Фогруфа. Это была эфемерная, но вместе с тем мощная сила, окутывающая его прочным, непробиваемым коконом. И она пульсировала, кружилась, как будто бы вместе с кровью, оседала на языке грозовой свежестью и ледяным холодком.
- Что лучше: языки или математика? - спросил он.
Девочка просияла.
- Понятно, это как гуманитарный и математический склад ума! Да, кстати, меня зовут Софи Тернер.
Парень проигнорировал протянутую руку, но церемонно склонил голову и представился:
- Очень приятно, можешь звать меня Абигор. Я из бруидена Фалацио, - взгляд серебряных глаз скользнул по мне, греющему уши, и Крису. – Это твои друзья?
- А? О! Нет, мы не вместе, - замотал головой Крис. – Я с ним.
Он похлопал меня по плечу. Прикосновение пустило через всё тело что-то, очень похожее на разряд. В нос ударил приторно-сладкий запах, чем-то схожий с грушами, к горлу подкатила тошнота. Меня всю передернуло.
- Кто ты? - певучий голос Абигора ввинтился в затылок не хуже сверла. Эльт смотрел пристально, изучающе, чуть щурясь, словно видел что-то недоступное другим. Кто его знает, может, действительно видел?
- Можешь звать меня Вадим, - пробормотала я, пытаясь затолкать подкативший к горлу комок. - Из рода Волховых и Асеевых.
Слава всем богам, Абигор снова ограничился церемонным кивком и не протянул руку. Организм бунтовал так, что от прикосновения меня бы просто вывернуло прямо на пижонские одежды нового знакомца. Пока я вела борьбу тела и духа, серебряные глаза внимательно, по-взрослому оценивающе рассмотрели моё лицо, обереги и вышивку на сумке. На тринадцать лет он не тянул. Скорее, на тринадцать веков.
- Тебе плохо? - спросил Абигор.
Я глотнула воздух и помассировала за ушами.
- Так заметно?
- Ты бледный очень, - тихо сказал Крис, заметив, наконец, что со мной что-то не то.
- Мне сказали, что это от магического поля и скоро пройдет, - пробормотала я. - Но что-то не проходит.
Софи порылась в карманах и протянула мне мятный леденец. Я рассеянно её поблагодарила, но конфету брать не стала – в моей аптечке лежали пастилки. Закинула одну в рот и с облегчением почувствовала, как тошнота немного улеглась.
- Тебе нужно к целителю. Ты не выдержишь распределение, - заметил Абигор, проводив взглядом исчезающую в кармане коробку. Я буквально кожей ощутила одобрение в окружающем его потоке.
- А как нас будут распределять? – влезла Софи. – Тестирование?
От неё никаких запахов не было. Поток силы проходил по коже мелкими теплыми песчинками, была... консистенция?
Абигор раздраженно покосился на девочку и снова сосредоточился на мне.
- Что-то вроде того. Советую подойти к привратнику.
- Ничего, потерплю… - пробормотала я, проглотив еще и таблетку спазмолитика. – Это долго?
- Всё зависит от того, сколько ты будешь думать. Самое долгое распределение длилось двадцать минут.
- Значит, у меня будет стимул, - бледно улыбнулась я. – Спасибо за беспокойство, Абигор.
Малолетний эльт надменно дернул плечом и, гордо выпрямив спину, с достоинством удалился, влившись в группу второкурсников-бардов.
- Ты должен его послушать и сказать взрослым! – заявила Софи командным тоном. – Вдруг тебе станет хуже?
Нормально вообще! Я её вижу впервые в жизни, а она уже говорит, что мне делать!
- Я выпил лекарства, мне скоро станет лучше.
- Но ты не врач! Ты можешь сделать себе хуже.
Я с трудом подавила вспышку неуместного раздражения. Девочка говорила адекватные вещи, она не знала о моем законченном высшем медицинском образовании.
- Спокойно, Маша, я Дубровский…
- Что? – удивился Крис.
- Ничего, говорю! Старшекурсники уже ушли, давайте лучше послушаем привратника, - перевела я стрелки.
Все курсы действительно успели зайти на территорию школы. Ди обвел кучку новеньких детей взглядом. Кучка была небольшой – человек сорок от силы. Причем возраст у них был разный. Самый старший – угрюмый парень по виду лет двадцати возвышался над нами как башня.
- За мной, - пересчитав нас по головам, скомандовал привратник.
Мы послушно побрели за ним.
Как оказалось, стены опоясывали почти половину острова и защищали целый комплекс самых разных построек. Я увидела два огромных огорода, три теплицы и поняла, почему Аунфлай так хвалился самостоятельностью учеников и как они в течение обучения отрабатывали содержание. Мы пересекли хозяйственную часть и оказались перед второй стеной, за которой оказался, собственно, сам замок с башнями. Темные красноватые стены утопали в зелени: деревья, цветы, плющ... Вот уж правда дети леса — без растений никуда.
В замке было ничуть не легче. Гудение трансформатора лишь усилилось, резонируя от камня. Помимо боли голова медленно наливалась тяжестью. Обереги молчали. Фогруф больше не пытался повлиять на меня, это были лишь мои личные ощущения. От этого гудения обострились все чувства. В нос полезли странные запахи.
Я потерла виски и помассировала горло, пытаясь притупить новую волну тошноты. Кошмар. Как здесь жить-то?
Мы зашли внутрь, миновали широкую лестницу холла и оказались перед большими дверями. Полукруглые, широкие, они были сверху донизу украшены блестящими металлическими шестеренками, рычажками и камнями… Нет, не украшены. Ди повернул ручку, выставляя значение на круглых часах, опустил рычаг - все шестеренки на двери провернулись, образовав новый рисунок, камни засветились темным фиолетовым светом. Ди отошел в сторону и открыл большой журнал, который до этого момента спокойно лежал на высоком фигурном столике, который держала каменная горгулья.
- Подходим по одному, говорим имя и заходим внутрь, - скомандовал он.
- А что внутри? – спросила Софи.
- Раз ты такая любопытная, то пойдешь первой, - ответил Ди без улыбки. – Нужно пройти комнату насквозь. Как тебя зовут?
Подходя к привратнику, Софи выглядела напуганной и заинтригованной одновременно. Она робко коснулась тяжелой ручки, нерешительно оглянулась на Ди. Тот подбодрил её кивком, и Софи с глубоким вдохом решительно скользнула за дверь. Шестеренки на двери пришли в движение, камни загадочно замерцали, стрелки на небольших датчиках дернулись. Пока всё двигалось и мигало, Ди внимательно переписал значения с датчиков в тетрадочку и, когда дверь успокоилась, позвал следующего.
Из толпы снова выскользнула девочка.
- Ого! – восхищенно вздохнул Крис.
Да, восхищение приятеля было более чем оправдано. Волна длинных иссиня-черных волос и молочно-белая кожа в сочетании с небесно-голубыми глазами делали девочку похожей на фарфоровую куклу. А мягкая рассеянная улыбка и взгляд, устремленный куда-то сквозь привратника, вызывали желание подхватить её под руку, чтобы не споткнулась.
- Селена из бруидена Старханд, - покраснев от пристального внимания, почти прошептала то ли девочка, то ли видение и плавно, как каравелла по зеленым волнам, прошла в таинственную комнату.
Шестеренки и рычажки снова пришли в движение. Ди взглянул на приборы, хмыкнул с непонятным выражением на лице и записал цифры.
Крис вприпрыжку побежал следующим. Видимо, не хотел терять прекрасную деву из виду. Я вызвалась за ним. Таблетки никак не хотели действовать, в голове уже стучали молотки, а перед глазами начинало плыть от боли и беспрестанного гудения.
- Имя?
- Вадим Дмитриевич Волхов.
С написанием отчества у Ди закономерно возникли проблемы. Потеряв терпение, я отобрала у него перьевую ручку, собственноручно накарябала имя и толкнула дверь.
Несмотря на громоздкий вид, та легко отворилась. Внутри не оказалось ровным счетом ничего – одни обитые блестящим серебристым металлом стены. Комнатка была совсем небольшой – узкое прямоугольное помещение, которое заканчивалось такими же полукруглыми дверями, как на входе. Даже не комната, так, коридорчик.
И чего, спрашивается, такого в этом испытании?
Я решительно зашагала по коридору. За спиной щелкнул замок, по стенам пробежали фиолетовые огни – и сквозь тело хлынул острый, невыносимый, словно электрический разряд, поток, а гудение в ушах превратилось в вой. Я рухнула на пол в жесточайшем приступе рвоты. Сознание помутнело.
…Запах крови и вонь внутренностей. Далекие взрывы. Инструменты уже дрожат в руках, а глаза заливает пот. Я делаю последний стежок и отрезаю нитку.
- Всё, уносите.
Парочка бойцов проворно утаскивает пациента.
- Сколько еще? – устало спрашиваю я, и перед глазами оказывается список.
- Там мальчишку привезли, он целую деревню спас! – вбегает санитарка и называет героическое имя.
Я на мгновение отрываю взгляд от бумаги.
- Тяжелый?
- Очень, проникающее в живот, ожоги по всему телу, - санитарка молитвенно складывает руки на пухлой груди. – Спасите его, он совсем мальчишка еще.
Я вздыхаю и заливаю инструменты спиртом.
- У меня таких мальчишек целый взвод. Я за время его операции успею спасти троих. Готовы ради него одного пожертвовать тремя? То-то и оно. Он пойдет на стол последним.
Санитары уже грузят на операционный стол следующего. Я встаю, беру инструменты.
- Может, хоть лекарства дадите? - просит санитарка.
- Возьми, - я уже натягиваю маску и разматываю неловко наложенную повязку. Боец сдавленно стонет. – Только учти, на кого-то легкого этого обезболивающего не хватит. Сама потом будешь сидеть и реветь.
Санитарка громко хлопает дверью. Я не обращаю внимания – я лечу. Раны сливаются в одно сплошное кровавое месиво. Руки автоматически выполняют задачу, не считая, сколько бойцов прошло через них. Рассеченные руки, ноги, кому-то просто нужно зашить вену, кому-то удалить пулю, кому-то просто почистить рану. У этого парня оторвана левая стопа, но частично и довольно удачно - выворочено ровненько по суставу, почти все сухожилия целы. Вправить, зашить сосуды – и через пару месяцев он снова будет ходить.
- Я уже не надеялся на встречу, – хрипло говорит пациент.
- Молчи, дурак. Не отвлекай, - бормочу я, вкалываю анестезию, поднимаю взгляд и замираю.
На меня темными измученными глазами смотрит моя любовь. И для окончательного завершения картины, как вишенка на торте, в комнату вбегает санитар с криком:
- Там вашего брата привезли.
- Тяжелый? – бросаю я, не отрывая взгляда от лица самого любимого в мире человека.
- Потеря крови большая. Вот-вот умрет!
Я стискиваю зубы, жмурюсь. Запаса для переливания у меня нет. У меня вообще из лекарств есть только спирт, антигистаминные да обезболивающее! У нас с братом одна группа крови. Если сейчас все брошу и пойду на переливание, то уже не смогу встать за стол. А вправлять стопу нужно сейчас, еще чуть-чуть — и ногу будет уже не спасти. К тому же меня ждет еще один пациент, героический мальчишка. Шансов выжить у него мало, но попробовать я обязана.
Стоп. Без паники.
Я вздыхаю, сосредотачиваюсь. Перед глазами предстает таблица совместимости групп крови. Какая у меня? Вторая положительная.
- Посмотри в бумагах пациентов, у кого первая или вторая группа, - говорю я и с громким влажным хрустом вправляю стопу. Любимый охает. - Сегодняшних не смотри, лучше позавчерашних.
Не может быть, чтобы среди всех моих пациентов не оказалось ни одного носителя самой распространенной группы крови!
Санитар возится в бумагах медленно, я успеваю сшить пару крупных сосудов.
- Есть! - радостно кричит он. - Четверо со второй положительной, один со второй отрицательной и один с первой отрицательной!
Ледяная рука на сердце немного разжимает хватку.
- Посмотри состояние всех, опроси на основные заболевания. И подготовь к переливанию. На всякий случай возьми супрастин. Если что, зови. Бегом!
Санитар выскакивает из комнаты как раз в тот момент, когда я приступаю к сшиванию более мелких сосудов.
- Потерпи, - шепчу в расширенные зрачки. - Я обязательно спасу твою ногу.
- Надо же, как повезло, - криво ухмыляется он. - Если бы не знала меня — отрезала?
- Если бы оторвало и сухожилия — да, - честно говорю я. - Сейчас сошью, вечером тебя отправят в нормальную хирургию.