Я бросилась к ней, поддержала, обняла, усадила.
— У меня будет внук, — повторяла мама. — Или внучка. Я стану бабушкой!
И не задала ни одного вопроса!
Только потом, когда мы обе уже успокоились, когда я убедила ее, что беременность протекает прекрасно. Она выдала:
— Отец — твой строитель?
Я виновато кивнула.
— Отличные гены, — заявила моя удивительная мама.
И ни слова упрека!
— Он знает? — лишь спросила она.
— Он уехал. И больше не вернется.
А потом она меня добила фразой, которую я ну никак не ожидала услышать от своей интеллигентной родительницы.
— Ну и хрен с ним, — махнула рукой она. — Упустил свое счастье — сам дурак.
17
Пять лет спустя
Матвей
Я обещал Насте, что выполню ее просьбу. Но я и предположить не мог, что она меня пошлет! Правда, не на три буквы, а в Ниццу…
Но в данной ситуации это одно и то же.
Да что происходит вообще?
Ладно, она на меня обижена. Не хочет видеть. И что, сразу из города выгонять?
Похоже, ее обида очень глубока…
Ну да, я мог приехать раньше.
Но не приехал.
Тому были причины. Но, с другой стороны… какие бы причины меня остановили, если бы я реально этого хотел?
Когда мне что-то нужно — я пру как танк. И мне плевать на все причины и препятствия.
Хотя тут все же другое…
В первое время Рыжая Кошка все время стояла у меня перед глазами. Милая, уютная, родная… Моя.
В свою последнюю ночь в городке я с огромным трудом удержался от того, чтобы не заявиться к ней домой. Не пустит в дверь — вышибу окно. Может, Кошка сначала и будет брыкаться и царапаться. Но я точно смогу ее усмирить…
Так я думал, меряя шагами гостиничный номер.
Потом не выдержал, вызвал такси, приехал. И завис у калитки. Что-то меня как будто не пускало.
Настя не хочет прощальную ночь. Может, для нее так лучше. Может, ей так легче…
В общем, я битый час бродил в окрестностях ее дома. Но так и не зашел. Побрел пешком куда глаза глядят, встретил рассвет на набережной. Один. А в четыре часа поехал в аэропорт.
И даже не написал Насте ни одной эсэмэски. А что тут писать? “Пока” и смайлик? Глупо.
“Еще увидимся”? А вдруг нет? Кто знает, что меня ждет…
Лучше не надо.
Потом я порадовался, что ничем не обнадежил Настю. Ничего ей не пообещал.
Потому что все так круто завертелось… Я вообще не был уверен, что выйду живым из этой передряги.
Я не звонил и не писал Насте.
Хотя хотелось. Иногда — очень сильно…
Я лишь снова и снова пересматривал те три фотки, что сделал однажды, пока Кошка спала. Очень горячие и невыносимо манящие фотки… Но я мог лишь смотреть. И представлять.
Моя реальность была слишком опасной, чтобы втягивать в нее Настю.
Загорский в последний момент перед моим отъездом пошел на попятный. А Каримов узнал, что я вернулся…
Я оказался в глубокой заднице. Мне снова пришлось скрываться, чтобы сберечь свою шкуру. Я прятался, строил планы, подтягивал ресурсы…
И только через полгода у меня появилась возможность отомстить своему заклятому врагу. Отомстить так, что мало ему не показалось. Я уничтожил компанию Каримова, а он сам загремел в тюрьму — благо, под него давно копали, законов он нарушил немало. А врагов нажил еще больше.
Я полтора года потратил на завоевание утраченных позиций.
А потом… все пошло своим чередом. Я погрузился в бизнес с головой. Он требовал моего полного внимания — мне ведь пришлось практически начинать с нуля, перестраивать всю структуру компании. Правда, со связями и ресурсами это было гораздо легче, чем в первый раз.
Я увлекся — я вообще люблю строить новое. И войнушка меня заводит, друг Серега в этом абсолютно прав.
Адреналин в крови, манящие новые горизонты, и немного опасности — вот коктейль, который делает мою жизнь яркой.
И она была яркой.
А образ Рыжей Кошки как-то незаметно потускнел…
Я вспоминал ее.
Но мне уже не так сильно хотелось зарыться лицом в ее огненные волосы. Ощущение ее шелковистой кожи под пальцами забылось. Ее офигенные изгибы уже не так манили.
Настя стала воспоминанием.
И вот, через пять лет, ни с того ни с сего, Кошка начала мне сниться. Каждую ночь.
Утром я просыпался и спросонья шарил по кровати, пытаясь поймать остатки прекрасного сна. Но ловил в лучшем случае пустоту. В худшем — какую-нибудь чужую задницу.
Которую надо было еще и выпроваживать…
Я постоянно думал о Насте.
Это начало превращаться в наваждение!
Я вспоминал свой безумный отпуск. И тот городок у моря, где мне было так хорошо. Спокойно и уютно, несмотря на бушующие в моей жизни бури.
Все чаще и чаще меня одолевало желание снова там побывать. Но я себя сдерживал. Пока вдруг внезапно не сорвался.
Безо всякого плана и подготовки. В последний момент отменив все встречи, запланированные на сегодня.
И вот я здесь. И что? Рыжая Кошка не хочет меня видеть!
Настя смотрит сурово, хоть и испуганно. Моя неприступная тигрица!
— Уезжай! — говорит она. — Ты пообещал.
И, пока я в шоке подбираю слова, у нее звонит телефон.
Она судорожно роется в сумочке, подносит трубку к уху и начинает оправдываться.
— Извините, Марина Сергеевна. Я задержалась… Да, я уже бегу. Десять минут. Да, я знаю, конечно. Еще раз извините.
Бросив на меня мимолетный сердитый взгляд, кошка торопится к автобусной остановке. Я иду за ней.
— Тебя подвезти? — говорю я ей в спину.
— Нет! — зло отвечает она.
— Я так понял, ты куда-то опаздываешь…
— Это тебя не касается!
Кошка поднимает руку, возле нее останавливается такси.
Она быстро запрыгивает в машину. Но успевает бросить мне на прощанье.
— Уезжай! Ты обещал.
Лихой водитель газует с места.
А я стою столбом и думаю: “Зачем я вообще сюда приперся?”
18
Настя
У меня и так времени было в обрез, а из-за Матвея я опоздала в садик! Всех детей забрали, и мой Ванечка остался один.
Бедный маленький лягушонок!
Наверняка сидит у окна и каждую минуту спрашивает у Марины Сергеевны, когда придет мама… Ненавижу себя за то, что ему снова приходится это переживать!
Я нередко задерживаюсь на работе, иногда Ваню забирает Паша. Но сегодня у него поздняя планерка. А я должна была успеть! Если бы не Матвей.
Мне хотелось треснуть его по голове сумкой. Или, лучше, кирпичом. Чтобы стереть с его лица эту самодовольную ухмылку.
Стоит, пялится на меня. Пытается заглянуть в вырез блузки. Как будто мне интересны его похотливые взгляды!
У меня ребенок страдает…
Который мог бы быть твоим сыном, Матвей. Но уже не будет.
Ни за что!
Я прыгнула в такси. Еще раз напомнила Матвею о его обещании. Надеюсь, он его сдержит. Хотя, конечно, я не могу быть в этом уверена….
Зачем он приехал? Неужели из-за меня?
Верится с трудом, если честно.
Наверное, у него тут дела. Хотя какие могут быть дела у столичного бизнесмена в маленьком курортном городке? Даже не представляю.
Мы подъезжаем к детскому саду. Я выгребаю наличность. Разъезжать на такси мне не по карману, но тут особый случай.
На всех парах я врываюсь в группу моего Ванечки. Он бросается мне в объятия.
— Малыш, прости, я опоздала!
— Я тебя ждал, ждал! А тебя все не было и не было…
Он утыкается мне в шею. Тихонько всхлипывает, но сдерживается, чтобы не разреветься. Мой мальчик считает, что мужчине реветь не к лицу.
Я никогда ему такого не говорила, он сам мне недавно сообщил. Он у меня такой взрослый! Иногда.
Но все же он четырехлетний малыш, которому очень нужна мама…
— Вы уже второй раз в этом месяце опаздываете, — выговаривает мне Марина Сергеевна.
— Простите, задержали на работе.
— Если вас не устраивает наше расписание — идите в частный детский сад, — продолжает пилить меня воспитательница.
Если бы я могла себе позволить частный сад!
Марина Сергеевна — хорошая женщина. С детьми она добрая, хотя и бывает строгой. Но у нее тоже есть семья, и я понимаю, что заслужила этот выговор.
— Этого больше не повторится, — говорю я.
— Вы это лучше Ване пообещайте, — эти слова воспитательница произносит уже мягче.
Но они режут меня как нож…
Картошки дома не оказалось.
— Лягушонок, будешь макарошки? — спросила я сына.
— Макарошки-машинки?
— Нет, обычные.
Обожаемые моим сыночком макароны в форме машинок закончились.
— Ну ладно, — кивнул Ваня.
Паша оказался не таким сговорчивым.
— У нас сегодня гуляш, — сообщила я мужу, лежащему на диване перед телевизором.
Оказывается, он уже пришел с работы. Освободился раньше. Эх, надо было его попросить забрать Ванечку! Не сообразила. И он не позвонил, не сказал, что идет домой…
— Отлично, — отозвался Паша.
— Давай к нему макароны?
— Ты же знаешь, я не люблю гуляш с макаронами…
— Знаю.
Я помчалась на кухню готовить два разных гарнира. И гуляш. И салат с моцареллой, который так любит мой муж. И который ни за что не будет есть сын…
Ну почему у них такие разные вкусы?
— Ты его пересолила, — поморщился Паша за ужином.
— Гуляш? — ахнула я.
Я еще не успела его попробовать, я уговариваю Ванечку поесть. Он раскапризничался, надулся… А я чувствую себя виноватой за сегодняшнее опоздание, поэтому не могу быть с ним строгой.
— И рис какой-то недоваренный, — продолжает мой муж. — Что сегодня с тобой такое?
Да я сегодня сама не своя.
Пересолила, недоварила… как я вообще кухню не сожгла!
Это все Матвей. Свалился как снег на голову. Из-за него у меня все идет не так.
И, если он не уедет, будет еще хуже…
Вечер шел своим чередом.
Я помыла посуду, запустила стиральную машинку, немного посидела с Пашей перед телевизором. Помогла Ване собрать робота-трансформера.
А потом увидела на улице, перед домом, незнакомую машину. Черный внедорожник. В прошлый раз Матвей арендовал примерно такой же. Машина в его вкусе…
Неужели это он?
Я похолодела.
Нельзя допустить, чтобы он заявился ко мне домой!
Я заняла наблюдательный пост. Планируя перехватить Матвея — если это он. У нас на калитке теперь замок. И звонок.
Когда он позвонит, я выйду открывать и выпровожу его.
Но в звонок никто не звонил. При этом черная машина не уезжала.
Он что, следит за мной?
Он же не может знать о Ване… Никак не может. Ему просто неоткуда о нем узнать.
Хотя… Если бы он захотел — узнал бы. Не так сложно выяснить, что у меня есть ребенок. И совсем не трудно сделать простые вычисления.
Если Матвей останется — он точно узнает.
Он должен уехать!
— Мам, я поиграю во дворе? — спрашивает Ванечка.
— Нет, сынок, не надо.
— Почему? — на меня смотрят удивленные голубые глазки.
Да, они голубые, а не серые, как у Матвея. Но все же это его глаза. Тот же разрез, то же выражение. Даже цвет… я не сомневаюсь, что с возрастом в глазах моего сына появится та же сумрачная осенняя глубина.
— На улице прохладно, — вру я. — Давай лучше я тебе почитаю сказку. Хочешь?
— Сказку перед сном? — уточняет мой дотошный сын. — Я еще не хочу спать.
— Нет, не перед сном. Просто сказку.
— Ну тогда, пожалуй, я согласен, — с важным видом кивает Ваня.
Боже, как он сейчас похож на Матвея!
19
Матвей
Да, наверное, я зря приехал.
Поддался порыву. Внезапно захотелось вернуться в прошлое. Прошлого больше нет!
И эти мои внезапные хотелки… это глупо.
Но теперь, когда я увидел Настю, я хочу ее еще сильнее.
Поэтому я сел в машину, которую успел арендовать по приезду, и поехал к ее дому. Подъезжая, увидел, что в калитку заходит какой-то тип. Я притормозил и успел неплохо его рассмотреть.
Высокий, худой, белобрысый. Сутулый. Одно слово — глист.
С длинными, какими-то нелепыми, руками и ногами. С неуверенной шаркающей походкой. Но главное — у него практически нет подбородка! Вместо подбородка — какое-то скошенное вялое недоразумение.
У мужика должна быть нормальная квадратная рожа. С подбородком, который видно без лупы. Мужик с треугольным личиком — это не мужик.
Или я придираюсь?
Конечно, я придираюсь!
У Насти должен быть достойный качественный мужчина. Она этого заслуживает!
Я проехал мимо. Ехал, куда глаза глядят. Кружил по улицам.
Думал.
У Насти есть муж… Ну, или не муж. Но он с ней живет. Она его пустила. Значит, он ее устраивает.
Или нет?
Я должен понять.
Вероятно, я зря приехал. Я дал обещание уехать.
И я уеду. Но сначала поговорю с ней.
Вернувшись к дому Насти, я поторчал на улице какое-то время. Думал: позвонить в калитку или не стоит?
Ну, и наблюдал заодно.
Но ничего особо не увидел.
В доме явно шла какая-то жизнь: открывались окна, работал телевизор, доносились голоса. Но во двор никто не выходил.
А беседка, кстати, ничего, стоит. Неплохо у меня получилось! С тех пор ни разу не брал в руки инструменты…
И кресла ротанговые, кажется, еще держатся.
Ага, и в них сидит задница этого белобрысого Глиста. Обидно!
Настя
Кажется, Матвей уехал. Он не зашел. К счастью.
Может, он все-таки решил отстать от меня? Очень на это надеюсь!
Надо было просто сказать ему: я замужем, у меня ребенок. Не уточняя возраста ребенка, естественно. А ты, Матвей, катись откуда приехал. И не попадайся мне на глаза, потому что видеть тебя я не хочу.
Если бы я знала, что Матвей приедет! Я бы морально подготовилась. Я бы продумала, что сказать. Я бы вела себя правильно.
Но он возник передо мной внезапно. Я совершенно не была к этому готова.
Я растерялась. И испугалась.
Я знаю, какой он настойчивый. Он не принимает слова: “нет”!
Если ему что-то нужно, он просто берет это… Как взял меня пять лет назад.
Нет, не против воли. Я сама этого хотела. Но я сопротивлялась! И ему, и своим желаниями. А он просто смел это сопротивление.
Если он узнает, что у него есть сын… Если решит, что он ему нужен… Он сломает всю мою жизнь!
Что мне делать? Я должна что-то сделать! Мне нужно защитить свою семью.
Свое тихое счастье…
— У тебя там машинка достирала, — слышу я голос мужа.
— Может, развесишь белье? — прошу я его.
— Я так устал, Зая…
— Ладно, я сама.
Зая, между прочим, тоже устала. У Заи тоже за плечами долгий рабочий день…
Ну ладно. Не буду наседать на Пашу. У него сейчас сложный период. На работе проблемы.
Он устроился в агентство недвижимости два года назад, мы тогда как раз познакомились. И поначалу у него все шло прекрасно. Паше везло — выгодные сделки шли одна за другой. Он купил дорогую машину, сорил деньгами. И думал, что так будет всегда…
А ведь я его предупреждала!
Я на такое насмотрелась. Недвижимость — очень нестабильный бизнес. Сегодня густо, а завтра пусто. На продажи влияет куча факторов. И везение, конечно, тоже. Но везти вечно не может. К этому нужно быть готовым — откладывать деньги, создавать подушку безопасности.
У нас курорт, в последнее время он расширяется нереальными темпами. Новостройки растут, как грибы. Желающие купить себе квартиру на море тоже, вроде бы, есть. Поэтому многие идут в риэлторы в надежде на легкие деньги. У кого-то получается, у кого-то нет. Но даже у самых удачливых бывают плохие времена.
Вот и у Паши сейчас все идет не очень. Одна неудача за другой! Еще и начальник новый, взъелся на него, оттесняет от выгодных объектов…
Я перекладываю белье из машинки в тазик. Выхожу на веранду и начинаю его развешивать. Белье опять плохо отжалось! Надо вызвать мастера, посмотреть, что там с машинкой. Может, удастся ее починить. На новую денег сейчас нет…