Ей, кстати, много не надо. Пара бокалов — и она сама начнет болтать без умолку. И забудет, что должна с пристрастием допрашивать моего потенциального кавалера.
После третьего бокала мама выдала:
— А неплохое вино. Но наш дядя Лева лучше делает.
Матвей заржал.
Уж не знаю, что его так рассмешило.
Он снова начал наполнять мамин бокал. Да блин… Хватит уже! Я изо всех сил пнула его ногой под столом.
В ту же секунду мама спросила:
— Матвей Иванович, а вы женаты?
От моего пинка Матвей дернулся и плеснул немного вина на мамино платье. Она вскрикнула, схватила солонку и начала щедро посыпать себя солью. Матвей рассыпался в извинениях, бросился ей помогать…
А я сидела и молча взирала на весь этот бедлам.
Вечер — просто чудо!
14
Настя
Это что-то не из моей жизни.
Из глянцевого журнала или красивого романтического фильма.
Я живу на море, но на яхте каталась пару раз от силы. Я и на пляж особо не хожу… Как и все местные.
Я люблю море. Но больше зимой. Люблю бродить по опустевшей набережной, вдыхать прохладный воздух, подставлять лицо соленым брызгам и любоваться на темные тучи над горами.
А лето и солнце… Это не мое. Под жарким солнцем я сгораю, а летние толпы отдыхающих меня раздражают.
Но здесь, на яхте, меня обдувает прохладный ветерок. И есть навес — чтобы не сгореть. И чтобы предаваться бешеной запретной страсти на закате, когда все окрашивается в нереальные цвета и кажется, что мы где-то на другой планете…
Так и есть. Мы на другой планете.
На нашей никаких “мы” не существует.
Матвей часто говорит: “Я тебя хочу”. Я таю, когда это слышу. Но как я бы хотела услышать другое…
“Я тебя люблю”. Три заветных слова. Они вертятся у меня на языке, но я никогда не произнесу их вслух.
“Я тебя хочу” — вот моя реальность. Другой нет и не будет.
И я рада, что все это со мной случилось. Что этот удивительный мужчина ворвался в мою скучную размеренную жизнь. И показал мне небо в алмазах…
Помог лучше узнать себя, ощутить красивой и желанной. И научил… разному. Только что я теперь буду делать со всеми этими умениями? Другого такого, как Матвей, все равно нет.
Это путешествие на яхте должно было быть волшебным. И оно таким было! В первые два дня.
Но потом Матвей стал отдаляться. Он как будто уже не здесь. Его захватили заботы и проблемы из реальной жизни. В которой мне нет места. Он смотрит как будто сквозь меня и думает о чем-то другом…
Днем мы много плавали, валялись в шезлонгах под навесом, пили вино. И почти не разговаривали.
Мы постепенно расставались.
Отвыкали друг от друга.
А ночью мы занимались сексом яростно и исступленно, до стертой кожи, до синяков и укусов. До слез. Это я о себе. Матвей, конечно, не плакал… Да и я старалась спрятать слезы. Но у меня не очень-то получалось.
— Кошка, — говорил Матвей, слизывая их с моих щек. — Все будет хорошо. Я обещаю.
У кого все будет хорошо? — хотелось спросить мне. У меня — точно нет.
Потому что я не хочу, чтобы ты уезжал. Если бы я знала, что сделать, чтобы ты остался, я бы сделала все. Абсолютно все.
В последний день, уже дома, Матвей много сидел с ноутбуком, вид у него был серьезный и встревоженный. Он постоянно с кем-то переписывался, ему кто-то звонил. И во время этих звонков он выходил в сад. Чтобы я не слышала…
— Сходим сегодня в ресторан? — спросил Матвей, после того, как в очередной раз вернулся из сада.
— Давай, — отозвалась я.
Честно говоря, мне совершенно не хотелось куда-либо идти. Но и дома оставаться было невыносимо.
— Ты собрал вещи? — спросила я Матвея.
— Да. Утром не буду тебя будить. Самолет слишком рано…
— Хорошо, — кивнула я.
Последняя ночь… Я ее не переживу.
Матвей
Мы уже бывали в этом ресторанчике. Он на окраине города, на высоком берегу, торчит над самым обрывом, как ласточкино гнездо.
Мне тут очень нравится, и Насте, кажется, тоже.
У меня приподнятое настроение. Да, мне грустно расставаться с Кошкой… Но меня ждут великие дела!
Меня ждет война.
Я к ней готов. Я в предвкушении. У меня чешутся кулаки!
Все складывается великолепно. Загорский готов меня поддержать. Я нашел еще нескольких влиятельных людей, готовых встать на мою сторону. У Каримова тоже немаленькие люди за спиной. Но мы поборемся!
Так, это все завтра. А сейчас у нас последнее свидание. И Кошка выглядит грустной.
У меня на секунду щемит сердце. И я думаю: а, пожалуй, я вернусь. Чтобы забрать ее. Разгребу проблемы и приеду.
Но обещать, конечно, ничего не буду. Кто знает, как там сложится…
Кстати, у меня есть кое-что, что может развеселить грустную кошечку.
Я достаю из кармана бархатную коробочку…
— У меня для тебя подарок, — с поддельным энтузиазмом сообщаю я Насте.
И демонстрирую ей красивый браслет из белого золота с бриллиантами.
— Спасибо, но я это не возьму, — внезапно выдает моя строптивая красотка.
— Это подарок!
— Ты и так много всего мне подарил… Даже слишком.
— Я настаиваю!
— Нет.
Настя сегодня сурова. И непреклонна. Но я знаю, как ее укротить. Меня дико заводит этот ее неприступный вид!
Сегодня ночью я сделаю с ней такое…
Когда Настя выходит попудрить носик, я опускаю коробочку в ее сумку. А потом говорю:
— Поехали домой.
Нас ждет последняя ночь… И она будет незабываемой!
Я весь в предвкушении. Мой пистолет наготове. Меня аж потряхивает от адского желания!
Но тут Кошка внезапно и вероломно меня обламывает.
— Нет, — говорит она.
— Что — нет?
— Я поеду домой одна.
— Ч-что? — он неожиданности я начинаю заикаться. — А как же я?
— А ты поедешь в гостиницу. Я забронировала тебе номер. Вещи пришлю.
— Кошка… ты… Ты с ума сошла?
— Нет, — произносит она лишь одно слово.
— Но… Но я… Но мы…
Я лепечу это, и сам чувствую, что выгляжу бесконечно жалким.
— Прощай, Матвей.
Настя разворачивается и уходит от меня. Просто уходит! Даже не поцеловав на прощанье.
А я стою, как дебил, с отвисшей челюстью и съежившимся от шока пистолетом…
15
Через месяц после отъезда Матвея
Настя
Я беременна.
Не поверив тесту, я сходила на УЗИ к своей подруге и коллеге Вике. И теперь знаю точно — у меня будет ребенок. Через восемь месяцев.
Боже…
Я вылетаю из ворот клиники. Иду по аллее, по которой хожу каждый день… и ничего не вижу перед собой.
Потому что мои глаза застилают слезы.
Я не понимаю, почему плачу. Сама точно не знаю, что сейчас чувствую. Никогда в жизни… никогда раньше меня не разрывали такие эмоции!
— Кто отец? — спросила меня Вика, после того, как вынесла вердикт.
Она недавно вернулась из отпуска, и мои приключения с одним из наших пациентов прошли мимо нее. Да, она успела увидеть Матвея перед отъездом, но у нас тогда еще ничего не было.
И она ни о чем не догадывается.
— Никто, — говорю я.
— Непорочное зачатие? — хмыкает подруга. — На тебя это похоже…
Непорочное? О, нет!
Моя подружка даже не представляет, насколько оно было порочным…
— Что будешь делать? — спрашивает она.
— Мне надо подумать.
Я быстро оделась, выскочила из кабинета… И вот я здесь.
Падаю на скамейку у фонтана.
Смотрю на струи воды, переливающиеся на все еще жарком сентябрьском солнце. Чувствую, что улыбаюсь сквозь слезы. И не просто улыбаюсь — мне хочется смеяться.
Внезапно я понимаю, что за эмоции меня переполняют — бесконечная, невероятно глубокая нежность. И счастье. Такое огромное, что, кажется, оно не помещается внутри…
У меня будет малыш.
Я стану мамой!
Вечером Вика пришла ко мне. В мой заново отремонтированный дом, где жить стало гораздо удобнее и приятнее.
И где каждая мелочь напоминает мне Матвея…
Последний месяц был для меня невероятно тяжелым.
В первую ночь без Матвея я вообще чуть не умерла. Я так привыкла засыпать на его плече, под его размеренное дыхание, ощущая на себе его тяжелые сильные руки…
Пустота в кровати была невыносимой. А от пустоты в сердце хотелось выть.
Особенно тяжело было осознавать, что Матвей еще здесь. Он в городе. В гостинице. Я даже знаю, в какой…
Я всю ночь ждала, что он приедет ко мне. Да, я сама ушла, сама захотела, чтобы прощального секса у нас не было.
Но я все равно надеялась…
Он не пришел. Не догнал меня там, в ресторане. Не приехал за мной на такси. Не завалился ночью или под утро, чтобы попрощаться перед отлетом.
В шесть утра его самолет улетел.
Мне казалось, я слышу рев его моторов. И белый след от реактивных двигателей режет на части мое сердце.
Лучше бы ничего этого не было! — думала я весь этот месяц.
Появление Матвея перевернуло всю мою жизнь. Изменило меня.
Он оставил меня в красивом, отремонтированном доме, но с вдребезги разбитым сердцем.
Мне было так больно! Я не могла не жалеть о том, что встретила Матвея.
Зачем он вообще приезжал? — задавалась я вопросом.
Теперь понятно, зачем.
Несколько часов назад я убедилась, что беременна. И, как ни странно, сразу успокоилась.
Все как будто встало на свои места. У меня появилось ощущение, что все идет как надо. Видимо, такая у меня судьба — родить ребенка от прекрасного, но недоступного мужчины.
Для этого он и приезжал. Чтобы подарить мне малыша!
— Эй, подружка, проснись! — голос Вики вырвал меня из размышлений.
Оказывается, я зависла над плитой, где закипает чайник.
Я завариваю чай, и мы идем в беседку. Располагаемся с комфортом, о котором я раньше даже не мечтала.
Раньше тут были неудобные скамейки, а Матвей поставил очень комфортные кресла из ротанга с мягкими подушками. Обещал, что они выдержат и дождь, и влагу, и даже редкие южные заморозки.
Кресла выдержат. А он нет. Поэтому и сбежал.
— Я буду рожать, — сразу сообщаю я.
— От кого? — снова спрашивает Вика.
— Это мой ребенок. Только мой.
— Понятно. Версия о непорочном зачатии…
— Да.
— Слушай, я тебя не отговариваю, но… Растить ребенка одной — это очень тяжело. Может, тебе не стоит торопиться с решением?
— Я уже все решила, — твердо произношу я. — И не вздумай меня отговаривать.
Вика смотрит с удивлением. Да, я сегодня необычно резкая. Обычно я общаюсь мягко, сглаживаю углы, проявляю деликатность, не спорю.
Но сейчас все иначе. В этом вопросе я кремень.
— А этот твой святой дух… — начинает Вика.
— Кто?
— Ну, тот от кого ты забеременела.
— Ни от кого, — продолжаю упрямиться я.
— Ты не думаешь, что ему нужно это знать?
— Нет.
Если бы я ему была нужна — он бы хотя бы позвонил!
16
Через два месяца после отъезда Матвея
Настя
Я сдалась.
Решила все-таки сообщить Матвею о своей беременности. И дело тут не только в уговорах Вики, которая постоянно на меня наседала.
Мне и самой кажется, что мой временный любовник имеет право знать, что станет отцом… Ведь это такое счастье!
Ладно, я ему не нужна. За два месяца, которые прошли с его отъезда, Матвей ни разу не написал и не позвонил. Мертвая тишина! Как будто ничего и не было…
Я не нужна — но, может, он захочет участвовать в воспитании малыша? Нет — так нет. Ничего просить я не собираюсь.
Может, вообще не стоит набирать его номер…
Но я сделала это.
С колотящимся сердцем, дрожащими пальцами, я позвонила Матвею.
Вместо длинных гудков раздался механический голос: “Абонент находится вне зоны действия сети”.
Признаться, я даже почувствовала облегчение. Не получилось — ну и ладно. Главное, я попыталась.
Но через полчаса я все же повторила попытку. Снова то же самое. Я звонила весь вечер. Результат не менялся. Абонент недоступен…
— Это же местный номер. Он, видно, покупал сим-карту только на время отпуска. А потом просто выбросил.
Такой вывод сделала Вика. Я тоже об этом думала.
И сразу закралась мысль: Матвей специально не оставил мне настоящий номер телефона. Чтобы я его не доставала.
Да пошел он! Уж бегать за ним я точно не буду.
Но Вика не унималась.
— Напиши ему, — предложила моя подруга.
— Куда?
— На почту.
— Я не знаю его имейл…
— Он есть в карточке. Так же, как домашний адрес и постоянный телефон.
И как я сразу об этом не подумала? Точно! Вся информация о пациентах содержится в карте. И в договоре. Там и паспортные данные есть…
Но нужны ли они мне?
Я решила, что нет.
А Вика — что да.
Она без моего ведома раздобыла всю информацию. Сделала ксерокопии договора с паспортными данными и карты, где был написал телефон. Электронную почту Матвей не оставил — этот пункт заполняется по желанию.
Телефон в карте был этот самый, который недоступен.
— Ну и что мне делать с его адресом? — спросила я Вику. — В гости я точно не собираюсь.
— Письмо напиши.
— Ну уж нет.
— Конечно, дело твое… — начала Вика. А потом вдруг воскликнула: — Такого адреса не существует!
— В смысле? — не поняла я.
— Смотри, я зашла в гугл-карты. Такой улицы в Москве просто нет!
— Как нет? Это же адрес из паспорта, — удивилась я.
— Да.
— Как такое возможно?
— Вообще не представляю! Или это ошибка. Или… паспорт ненастоящий.
Я не понимаю, что происходит.
Как паспортные данные могут быть неверными?
Кто вообще этот человек, с которым я провела месяц, почти не вылезая из постели? Может, его и зовут не Матвей Иванов?
И неужели он так заморочился только для того, чтобы я его потом не нашла?
Бред…
Какая-то невероятная ситуация. Как в дурном сне.
— Ну и ладно, — произнесла я. — Если он такой неуловимый…
— Это дикость какая-то! — выдала Вика. — Так шифроваться… Он что, шпион?
Я бы, наверное, не удивилась и этому.
— Ага. Буду потом сыну рассказывать, что его папа — агент 007.
— Эй, ты не можешь знать, что у тебя сын! УЗИ только через две недели. И то не факт, что я увижу.
— Я знаю.
С самой первой минуты беременности я чувствую: у меня будет мальчик. Наверное, похожий на Матвея. Если он воообще Матвей…
Страшнее всего сообщить новость маме.
Я так и не призналась ей, что у нас со “строителем” что-то было. Придерживалась легенды, как партизан на допросе. Он мне делал ремонт, и все. Ремонт закончен, мы больше не видимся.
Как мама ни старалась, она не добилась от меня больше ничего.
К тому моменту, как я узнала о своей беременности, она от меня уже почти отстала. Матвей исчез с горизонта, чего о нем говорить? А теперь, когда прошло два месяца, разговоры о “моем строителе” совсем прекратились.
И вот теперь все начнется с начала…
Живот пока не видно, мама не догадывается о моем положении. У меня был небольшой токсикоз, но, так как живем мы не вместе, я смогла это скрыть от нее.
Да, у меня изменились вкусовые пристрастия, я не переношу некоторых запахов. И на этом все. В целом я чувствую себя прекрасно. Я наслаждаюсь беременностью! Чувствую, как малыш растет внутри меня, и млею от счастья…
И даже все эти тревоги по поводу исчезнувшего Матвея не задевают меня слишком сильно. На мне как будто броня, защищающая от чрезмерных волнений. Но мама может эту броню пробить…
— Мам, я беременна, — выпалила я чуть ли не с порога.
Решила признаться сегодня, так чего тянуть? При этом я страшно волновалась, так, что аж руки тряслись!
Мама застыла, потрясенно моргая глазами. А потом произнесла срывающимся голосом:
— Я стану бабушкой?
Она пошатнулась и едва не упала, ухватившись за спинку стула.