— А государь-император еще спит? — хмыкнул Руслан, запахивая халат, который нашелся тут же, на кресле.
Шура хмыкнул:
— Щаз-з! Сначала встает Змей, потом — солнце. Ложатся в обратном порядке: сначала солнце, потом Змей. Но малый прием начнется ровно в две клепсидры пополудни, так что мы успеем и позавтракать и проголодаться.
Завтрак порадовал своей основательностью, ничего похожего на тосты с кофе. На стол в "малой" столовой поставили три вида каши, мясную нарезку, два паштета, что-то типа брынзы. О горячих булочках и мягком желтом сливочном масле можно не упоминать. Так позавтракаешь, так не только обедать — и ужинать не захочешь.
— Прием, — напомнил Руслан о том, что его беспокоило. — Какой там дресс-код?
— В смысле, в чем перед светлыми очами венценосцев предстать? Да без разницы вообще, хоть прямо так иди. Смотреть, конечно, будут, но мнение свое оставят при себе.
— Серьезно? — не поверил Руслан.
— Вполне. Это же Аверсум, тут в чем только не ходят. И в хафанах, и в лэке, и в рубахах до полу. Право на ношение национального костюма, эдикт Рамера Третьего. Шевалье Винкер — так пару раз и в джинсах являлся… — Шура вдруг зафыркал, давя смех, — зря он, конечно, это сделал. На него и раньше местные красотки облизывались, а джинсы — это же смертельное оружие! А Змей нормально проглотил. Даже себе такие не попросил, а ведь хотел, видно было.
Руслан покачал головой.
— Не хотелось бы привлекать лишнего внимания.
— Как скажешь, — легко согласился Шура, — костюм тебе прямо сейчас подберем, портной здесь — подгонит. Но ты имей в виду… На счет "не привлекать внимания" — если ты и впрямь хочешь с Алетой поговорить…
— Без вариантов.
— Значит, и внимание привлечешь без вариантов. С Золотой Богиней иначе не выйдет. Каждый, кто подходит к ней ближе, чем на лигу — уже рискует. Можно и на дуэль нарваться…
— На дуэль? — Руслан невольно улыбнулся, — "Сошлись однажды два быка подискутировать слегка." И на чем у вас обычно… дискутируют?
Шура смерил немолодого, рыхловатого психолога внимательным взглядом.
— Если ты не маг, то на магическую дуэль тебя вызвать нельзя. Обычно — сталь. Шпага и кинжал".
— Выбор оружия за вызванным? — деловито уточнил Руслан.
— Именно так. Ты можешь за себя постоять? В круге?
Психолог ловко подцепил на вилку кусочек нежнейшей ветчины, источающей такой аромат, что глотать слюни, громко и напоказ — было даже и не стыдно, а почти в порядке вещей.
— Могу. Умею. Практикую. Тебе, может, и не наваляю… Хотя, пробовать нужно. Но нас, кажется, время поджимает?
Портной, действительно, ждал с целым выводком расторопных мальчишек со шнурками, похоже, они исполняли тут роль портновского сантиметра, булавками и ножницами. Сапоги из мягкой кожи подошли идеально, оказалось, что у крупного телохранителя не слишком большой размер ноги.
Брюки пришлось немного подгибать, зато по бедрам они сели неплохо — Руслан тоже любил хорошо покушать и не видел необходимости себе в этом отказывать. Он же врач, а не служба эскорта. Полнота способствует доверию, нет?
Зато пиджак… камзол доставил кучу неприятных минут. В плечах он был гораздо шире, чем нужно и посмотрев на себя в зеркале Руслан чуть было не согласился, что лучше в джинсах и пуловере.
— Не волнуйтесь, молодой человек, — портной был спокоен и собран, как полководец перед сражением, — сейчас подгоним, будет идеально. И, разрешите выразить свое уважение… — он склонил голову, не глубоко, но с большим достоинством.
— Уважение? — не понял Руслан. Вроде бы ничего еще не сделал, только проснулся и позавтракал. Чем же он произвел на портного такое приятное впечатление?
— Тем, что понимаете всю важность необходимого костюма, — портной поджал губы, — шевалье Малье дворянин в первом поколении, к тому же — горец, а это накладывает свой отпечаток. И дружба с Его Светлостью… Ничего не хочу сказать про привычки господина герцога, он волен поступать как считает нужным и я верю — он поступает наилучшим образом. Но что позволено Монтрезу, то недопустимо для человека, который не маршал, не Регент и не брат императрицы.
Про себя Руслан отметил, что у Алеты, оказывается, есть брат. И этот брат, похоже, довольно эксцентричен. К чему эта информация? Черт знает, но на всякий случай пусть будет, дырку в голове не пролежит, а пригодится может.
— Господин Венрой, — Руслан подпустил в голос доверительных интонаций, — боюсь, мне придется сейчас осложнить вашу работу, и без того непростую.
— Слушаю вас, — выпрямился тот.
— Камзол должен не просто хорошо сидеть. Он должен скрывать одну вещь.
— Э-э… — портной показал руками на заметную выпуклость в районе талии.
— Нет, на живот мне наплевать, я же не девушка из патриархальной семьи. Речь идет о другой вещи.
— Слушаю вас, — повторил портной, подобравшись и став очень серьезным, — на мальчишек не обращайте внимания, они не проболтаются о ваших тайнах даже под пыткой. Мы все давали клятву Немого Огня. Особенность нашего цеха, знаете ли.
Глава 7 Серебряная пуговица
Поселили его в "Пестром Доме" — флигеле в глубине парка, больше похожего на лес. "Пестрым" дом назывался за то, что фасад его напоминал перепелиное яйцо. Мастера выложили его разноцветными камнями, не заморачиваясь с подбором расцветки. Как ни странно, получилось красиво.
От флигеля до парадных ворот резиденции можно было проехать на лошадях (почти три километра, и конюшня была, в ней даже кто-то ржал). Но с лошадьми у Руслана не срослось. Не смотря на повальную моду на верховую езду, он к этой лиге никогда и близко не подплывал. Предпочитал четырем копытам четыре колеса.
Поэтому шли пешком, быстро и напрямик, игнорируя тропки. И вышли прямо к крыльцу.
Двери сторожили два парня в сером, с хорошей военной выправкой. Телохранителя они пропустили, даже документов не проверили. А вот Руслана не только обыскали, но и провели по всему телу странным широким браслетом. Что искали? Сказали бы, может, он и сам отдал. Но, поскольку того, чего он напряженно ждал, не последовало, Руслан сделал вывод, что находится на привилегированном положении.
Потому что не обнаружить его маленький секрет эти ребята не могли — слишком профессионально действовали. Значит — получено разрешение. Но от кого? Неужели от Алеты?
После кровати и спальни зал для "малых" дневных приемов императрицы вообще не впечатлил. Ну, огромный — и что? Юсуповский дворец в Петербурге был меньше, но поражал сильнее — тут тебе и пологая мраморная лестница, и перила с балясинами, и высоченный потолок, изуделанный лепниной почище, чем памятники — голубиной радостью, и хрустальные люстры размером с колесо от карьерного самосвала. Лепота!
Резиденция Рамера Девятого поражала суровым аскетизмом и… чистотой. Руслан, наслышанный о средневековых нравах, был готов к гнилой соломе на полу, блохам и нечистотам. Но, вопреки мрачным ожиданиям, дворец был сверху до низу словно с "Протером" отдраен. Даже пахло в нем приятно: свежестью, лесом, цветами.
Сам зал был очень южным: теплые кремовые шторы, стены цвета какао и шоколадная обивка диванов. В больших напольных вазах — незнаковые цветы на длинных стеблях.
Руслан огляделся и еще раз порадовался тому, что настоял на мимикрии под местного: здесь было человек двести и все при параде: ордена и ленты на мужчинах, бриллианты и цветы на дамах, высокие прически, "протокольные", абсолютно неискренние улыбки и поклоны, отрепетированные перед зеркалом до миллиметра. Даже не "сливки" местного общества, а пастеризованное молоко.
Телохранитель лавировал среди этого сияющего моря совершенно индифферентно, как кот, попавший в гостиную: хвастайтесь перьями друг перед другом сколько хотите, а подушка все равно будет моя.
— Фиольского?
— А это что за зверь?
— Вино. Хорошее. Сладкое.
— Не люблю сладкое, — поморщился Руслан.
— Еще один любитель желтой кислятины на мою голову, — расстроился Шура, но тут же улыбнулся, — вот и отлично, будем пить вместе с Нашей Светлостью, мне больше достанется. Что? Я — большой, мне нужно много. На массу тела. Хотя… На милорда как посмотришь, так и моргнешь — здесь или мерещится, а Шарди можно ведрами вливать — как с гуся!
— Толерантность, — кивнул Руслан, — высокая устойчивость к спиртному. Между прочим — прямой путь к алкоголизму.
— Вся наша жизнь — прямой путь в ту сторону, — философски заметил парень, пожимая плечами, — весь вопрос в том, насколько быстро мы туда придем. А мы уж постараемся помедленнее.
— И с удовольствием, — согласился Руслан, принимая бокал "желтой кислятины". По вкусу это оказался очень неплохой херес, чуть более крепкий, чем ожидалось, но с приятной кислинкой и ярким ореховым послевкусием. Если это именно то вино, которое, по словам Шуры, очень любил неведомый милорд, то спиваться им — одно удовольствие, и, пожалуй, Руслан бы не отказался составить Светлости компанию за столом… хотя, интересно, а он "рылом вышел", чтобы пить с милордами?
Озвучить свои сомнения он не успел — появилась хозяйка приема и народ немедленно потянуло к ней, как гвозди к магниту.
Руслан смотрел во все глаза с непонятной самому жаждой. Золотая Богиня шла, чуть придерживая тонкой рукой в шелковой перчатке юбку из тех, у которых психолог подозревал вшитый внутрь хула-хуп. Или — парочку. Высоко взбитые волосы делали тонкую шею какой-то запредельно хрупкой и беззащитной, не помогал даже массивный воротник.
Улыбалась. При всей манерности, улыбка Алеты была просто невозможно искренней. Руслан немедленно сообразил, кого из гостей здесь видеть рады, кого — не слишком, а кого с трудом терпят — живое лицо Богини читалось как блок новостей: "коротко о главном".
Вот как с таким лицом — в политику? Съедят — и не подавятся. Да и съели, судя по тому, что он видел два года назад…
Но, кажется, с ней действительно все хорошо. Цвет лица вполне здоровый и это не ухищрения визажиста. Милостивые кивки-приветствия уверены и плавны, глаза поблескивают в тон меланжевым витражам. И это сияние южной розы, пережившей зиму и снова цветущей — назло холоду… Жива, девочка! А тот, кто с ней сотворил такое, уже благополучно прописан в ад — и это лучшая новость за два года. Жаль только, что не получилось своей рукой дряни голову оторвать.
Руслан засмотрелся так, что не успел отступить вместе со всей толпой — и вдруг оказался напротив Алеты. Почти — рядом. Глаза в глаза. Зеленые звезды скользнули по нему удивленно, но не гневно. Кажется, у нее хорошее настроение?
Узнает? Нет? Но ему и в голову не пришло обидеться или расстроиться — на кого, господи?! Женщина тогда от боли себя не помнила, ей еще запоминать каких-то левых мужиков! Здорова — и хвала небесам.
Наступившей вокруг тишины он сперва не услышал и не почувствовал. А когда сообразил… улыбнулся виновато — но без вины и склонился в отрепетированном утром приветствии.
— Благословение Неба, — мягким, обволакивающим голосом произнесла она, — Рада вас видеть у себя в гостях. Мы ведь еще поговорим?
— Безусловно, ваше императорское величество. Если я лишусь языка от восторга, то буду писать в блокноте, — вылетело у него раньше, чем включились мозги.
Краем глаза он заметил Шуру с выражением веселого безнадежного ужаса на лице.
Алета со свитой прошла мимо, кивая и улыбаясь не как заводная кукла, а как солнце, которое светит и императору — и коту. Гвозди потянулись за своим магнитом, обходя Руслана кто по широкой дуге, кто по узкой. А кое-кто прошелся почти по ногам, больно толкнув локтем.
Вряд ли это была случайность.
Но когда психолог это сообразил, нахал благополучно рассосался.
Шура тронул его за локоть.
— Это было демонски неосторожно, — тихо сказал он.
— Что ж ты меня не удержал?
— А получилось бы? Вот то-то и оно. Алета, — парень развел руками, — это как погода. Под дождем мокнешь, на солнце сохнешь, на ветру — мерзнешь. Рядом с Алетой огребаешь в обе руки. Отменить это все равно, что отменить рассвет. Наверное, способ есть… но никто его не знает.
Больше на приеме делать было нечего. Разве — нарываться, но Руслан решил, что ему уже давно не двенадцать лет… и спокойно позволил телохранителю себя увести. Как оказалось — недалеко, всего лишь на третий этаж.
Они свернули направо, потом еще раз направо, поднялись по лестнице, которая была уже и без перил (видимо, для прислуги) и оказались перед скромной дверью, больше всего похожей на дверь в гостевую спальню. Зачем они здесь?
— Это самая важная на сегодня встреча, — ответил Шура на его вопросительный взгляд, — та, которая только что случилась — очень впечатляющая, но она и в половину не так важна.
Руслан приподнял брови:
— Кто же нас ждет за этой дверью? Император? Или сам местный боженька?
— Официально здесь верят в Святых Древних.
— А неофициально?
— Все сложно…
— Похоже на статус, — пробормотал Руслан, но последовал за телохранителем спокойно. После того, как у него рухнула сначала карьера, потом будущая семейная жизнь, а потом случайный собутыльник утащил его "на тот свет", где только что произошла встреча с женщиной, два года назад почти умершей у него на руках — какая разница, что там за этой дверью. Хоть семиглавый дракон — Руслан бы и ему спокойно предложил коньяка.
То ли перегорел… То ли познал дзэн.
Драконом и боженькой в одном флаконе оказалась милая молодая девушка лет двадцати. Каштановые волосы с легким оттенком рыжины — в школе этого достаточно, чтобы тебя дразнили "Рыжей", неизбежные веснушки на небольшом, вздернутом носике, такие же рыже — карие глаза и приятная полнота. Сейчас приятная. После вторых родов таких симпатичных пышечек обычно разносило так, что на трамвае не объедешь.
— Верна. — представил ее телохранитель. Девушка наградила гостя пытливым взглядом, но присутствие "Винни" рядом ее успокоило.
— Верна — твоя, если так можно сказать, коллега. Целитель благословением Неба. Я был абсолютно уверен, что она разгрызет орешек, из-за которого мы тут собрались.
Шура так и не сел, остался стоять у окна, задумчиво глядя сквозь стекло в мелкой решетке. Изобразил джентльмена. Стул в комнате был только один, по закону гостеприимства его должен был занять Руслан, но, с другой стороны — Верна была девушкой… Дилемма, однако.
Ее разрешили просто — все трое сделали вид, что спорной мебели не существует.
— Что за орешек? — поинтересовался Руслан.
— Молодой парень. Двадцати еще нет, наверное. Или есть — с этими полуночными княжествами никогда не разберешь, они там долгожители. Причем, странные такие долгожители — юность у них длится очень долго, чуть не до старости. А старость — еще дольше. Бодрых стариков, перешагнувших столетний рубеж, десяток на дюжину. А вот таких матерых мужчин и зрелых женщин словно вообще нет.
— И что с этим парнем?
Шура смущенно замялся.
— В штаны он мочится, — с прямотой врачевателя выдала Верна.
— Бывает, — Руслана смутить было сложнее. Да и не та тема. — Молодой, значит, всяческие старческие недомогания исключены. Воспаление?
— Телом он здоров. Руку на огонь положу, — Верна шмыгнула носом.
— А душой, значит… — протянул Руслан.
— С душой не ко мне. Я не жрица.
— Понимаю, — психолог и в самом деле сообразил, зачем Шура его вытащил. — Вы хотите, чтобы я его осмотрел?
— Ага, — буркнула Верна, — только желательно как-нибудь так, чтобы он этого не заметил. Или не понял.
— Шутите?
— Серьезны, как могильщики, — заверил Шура. — Парень — принц. Правда, третий, но гонору — на князя крови. Здесь с посольством. Отношения с его княжеством…
— Плохие? — попробовал угадать Руслан и промазал.