— Ничего подобного…
— Чушь, — перебила она. — Чушь собачья, Балидор.
Он тоже стиснул зубы, но по-прежнему не двигался и не отводил взгляда от её лица. Он знал, что, вероятно, ему следует отступить, позволить ей сменить тему, но и этого он не мог сделать.
Он также не мог удержаться от ответа.
— Конечно, я понимаю, — жёстко произнёс он. — Тебе нужен был кто-то глупый. Кто-то, кем можно помыкать. Кто-то, кто был либо слишком невежественным, либо слишком равнодушным, либо слишком слабым, чтобы настаивать… желательно и то, и другое, и третье. Кто-то, кого можно заткнуть, дав ему секс. Кто-то, кто был счастлив до тех пор, пока ему давали периодически присунуть свой член.
Касс подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
На мгновение он увидел, как понимание просачивается в её свет, в выражение лица.
Он видел, как она осознает, возможно, впервые, что она причинила ему боль.
Она причинила ему боль, когда предпочла Багуэна.
Балидор поймал себя на мысли, что никогда не признавался в этом даже самому себе.
Не дожидаясь, пока она заговорит, он вколотился в неё, войдя так глубоко, чтобы увидеть, как её глаза дрогнули, как боль пробежала по мягким чертам лица.
Он не хотел видеть от неё мягкости. Не сейчас.
Не тогда, когда эта мягкость, казалось, беспокоила её так же сильно, как и его.
Ему просто хотелось в это поверить.
Ему так чертовски сильно хотелось в это верить.
Касс издала низкий стон, когда он продолжил двигаться.
— Да, — выдохнула она. — Да… Мне нужно было что-то лёгкое. Мне нужен был кто-то, кто не будет предъявлять ко мне никаких требований. Я хотела любви и секса без всяких чёртовых сеансов психотерапии.
Взглянув на него, она поморщилась, увидев что-то на его лице.
Затем снова выпятила подбородок.
— Не то чтобы это было секретом. Джон знал. Элли знала. Ревик, кажется, даже думал, что это помогает мне, — она прикусила губу, глядя на него. — И что с того?
Балидор кивнул, но почувствовал, как что-то в его груди всё равно заныло — возможно, просто от выражения её лица, когда она смотрела на него.
Он обнаружил, что замедляет свои движения, несмотря на то, что другие части его тела запротестовали. Он чувствовал своё сопротивление этой более решительной интенсивности в своём свете, но игнорировал этот порыв, замедляясь и проникая глубже. Это желание полностью пересилило ту часть его, которая просто хотела уйти, выбросить это из своего организма, перестать зацикливаться на ней.
Вместо этого у него возникло желание растянуть процесс.
Ему захотелось заставить её увидеть его.
Он снова открыл свой свет.
Больше, чем с Ярли, особенно в последние месяцы, когда они были вместе. Больше, чем с кем-либо за последние несколько лет.
Больше чем с кем бы то ни было после Элли…
Касс вздрогнула.
Балидор посмотрел вниз.
Он налёг на неё большей частью своего веса, скользнул своим светом в неё, вплетаясь в её aleimi, давя своим животом и грудью.
— Иди нах*й, — произнесла она откровенно сердитым голосом.
На этот раз это не звучало как позёрство.
Это тоже не ощущалось похожим на позёрство.
Он знал, почему она это сказала.
Он подумал об Элли.
Что ещё хуже (а может, это и не было важно) он думал о сексе с Элли.
В любом случае, Балидор кивком признал её слова.
— Я не сделаю этого вновь, — сказал он.
Он говорил серьёзно, но она ему не поверила.
А может, ей просто было всё равно. Возможно, того, что он сделал это один раз, оказалось достаточно, чтобы разозлить её. Касс сверлила его сердитым взглядом… по крайней мере, до тех пор, пока он не вошёл в неё ещё жёстче, используя большую часть своего света вместе с телом. Теперь он был настолько открытым, что у него закружилась голова. Что-то вроде головокружения овладело его светом, заставив застонать от осознания, что она притягивает его, побуждая открыться ещё больше.
Балидор старался не кончить… прикладывал все усилия…
В конце концов, выучка победила.
Он снова взял своё тело под контроль.
— Касс… — выдохнул он. — Кассандра?.. — он не знал, о чём хотел спросить, пока не произнёс эти слова. — Ты когда-нибудь хотела меня? — стиснув зубы, он заставил себя продолжить. — Не просто здесь. Не тогда, когда тебе скучно и я единственный, кого ты видишь, единственный другой свет, который ты чувствуешь. Ты когда-нибудь хотела меня по-настоящему?
Её боль усилилась.
Балидор чувствовал её раздражение из-за цепей, даже когда она смотрела на него, выгибаясь всем телом.
— А какая разница? — спросила Касс.
Она всё ещё злилась на него за мимолётную мысль об Элли.
На мгновение он почувствовал там девочку из их общих снов.
Он чувствовал этот маску жёсткости, её «Мне всё равно» и все те разы, когда он слышал, как она говорила это в прошлом и настоящем. Он чувствовал ту лапшу, которую она вешала на уши парням, использовавшим её для секса, уговаривавшим на минет в припаркованных машинах, тогда как она отчаянно нуждалась в какой-то ласке.
Он видел их её глазами, даже сейчас.
Он видел себя в них через эту искажённую линзу — они лгали ей, трахали её, а потом рассказывали всем своим друзьям, какая она легкодоступная. Он почувствовал, как тот цинизм и гнев подкосились, сделались нетвёрдыми, пока она смотрела на него через эти эмоции.
Его сердце открылось ещё больше.
— Я люблю тебя, — хрипло сказал Балидор.
Она вздрогнула… на этот раз сильно. Потом её глаза расширились от страха.
Он тихонько щёлкнул языком.
— Но и это тебе известно.
Он не думал, что она ответит ему.
И на этот раз она этого не сделала.
Балидор не стал долго ждать. Вместо этого он закрыл глаза, вкладывая каждую унцию разума и концентрации в свой свет — в то, что его свет мог сделать с ней. Это единственное, что у него было. Это единственное, что он мог сделать, имея такой контроль над своим светом.
Он мог это сделать.
Когда он наконец позволил ей кончить, минут через сорок или около того, Касс издала протяжный крик, который вызвал горячий шлейф удовлетворения где-то глубоко в его животе.
Балидор не остановился, а растягивал всё ещё дольше… потом ещё раз… слушая, как она умоляет его, и используя свой свет, чтобы контролировать её. Он оставался открытым на протяжении всего этого времени, хоть и пытался не выдавать это лицом.
Он знал, что она, вероятно, всё равно это видела.
Он знал, что она видит его насквозь, через ошейник. Она могла видеть его, возможно, более ясно, чем он её, несмотря на все годы опыта, Адипанскую подготовку, все часы, дни и недели, складывавшиеся в десятилетия и даже столетия, которые он потратил на оттачивание своих навыков.
Он не позволял себе слишком много думать о том, что делает.
Он не позволял себе слишком много думать о том, почему он это делает.
Он не хотел, поэтому просто… не думал.
Глава 10
Не слишком деликатен
Балидор проснулся на холодном металлическом полу… панически дёрнувшись, когда его разум и свет сообщили ему, что он не там, где должен находиться.
Он был не один.
Почему-то его разум первым делом зарегистрировал именно это.
Его голый бок и нога прижимались к органическому металлу.
Ещё до этого осознания он почувствовал её. Тело меньше его собственного свернулось на его груди, согревая от центра туловища до конечностей. Скованные наручниками руки она сложила перед собой в мягкой позе, отчего в сравнении с ним казалась ещё более миниатюрной.
Балидор поймал себя на том, что расслабляется, но при этом хмурится, наблюдая за её безмятежным спящим лицом.
Как он позволил себе заснуть здесь?
Это не просто выходило за пределы просчитанного риска.
Это было откровенной глупостью.
Он перевёл взгляд туда, где, как он знал, в стене органических панелей находилась камера. Он вынужден был предполагать, что теперь уже не только Мэйгар насладился видом. Мысленные и физические часы Балидора сообщали ему, что он закрыл глаза как минимум на несколько часов.
Когда он скользнул в верхние части своего aleimi, его живой свет подтвердил то же самое.
Уже наступило утро.
Балидор мог лишь предположить точное время, но за пределами этого резервуара взошло солнце. Он буквально ощущал aleimi звезды над ним через каюты корабля.
Он вспомнил, что сегодня Рождество.
Выдохнув, он провёл рукой по волосам.
Ну, если они видели, теперь это уже не имело значения.
Честно говоря, возможно, это и так уже не важно. Высока вероятность, что Джон повторно обдумал их разговор ранее и решил, что всё равно обязан рассказать Элли и Ревику, чем занимался Балидор.
Вздрогнув, он начал отстраняться от Касс так, чтобы не разбудить её.
Балидор только-только убрал обнимавшую её руку, когда сигнал тревоги на двери начал пищать, сообщая ему, что кто-то вот-вот сюда войдёт.
Он застыл, уставившись на мигающий огонёк.
До него дошло, что у них есть максимум две минуты до тех пор, как тот, кто находился снаружи, пройдёт через все протоколы безопасности.
Балидор посмотрел на Касс.
На ней не было штанов. Её рубашка была полностью распахнута.
Им овладело собственничество, да такое сильное, что он сам опешил.
Иррациональность этого тоже не ускользнула от его понимания.
Он только что оттрахал её под камерами.
Неважно, отключены ли внешние каналы передачи записей, запечатлевающие устройства всё равно будут записывать; меры безопасности не позволяли полностью отключить их — тогда в ТИЦ отправится сигнал тревоги, а здесь выпустится газ.
Если его братья и сестры разведчики или те, кто работал на станции охраны, всласть полюбовались на обнажённые груди Касс, то ему некого винить кроме самого себя.
Подавив мощную волну эмоций, Балидор стиснул зубы.
Схватив Касс за плечо, он решительно потряс её, перевернув на бок, пока сам нашаривал на полу свои брюки.
Органическая камера по-прежнему была погружена в темноту, но Балидор знал, что это изменится, как только тяжёлая дверь отворится. Живой металл определял «ночь» и «день» по состоянию обитателей камеры. Органика даже учитывала поздние походы в туалет посреди ночи и да, секс и мастурбацию, не включая освещение, пока обитатели камеры не производили определённое количество и тип движений или не отдавали ручную команду.
Конечно, большинство ручных команд здесь было отключено.
— Касс… проснись, — громко прошептал Балидор.
Она начала ворочаться.
Почувствовав, что она пробуждается, он отпустил её и поднялся на ноги ровно настолько, чтобы найти и натянуть свои брюки. Надев их, он тут же схватился за ремень и стал продевать полосу кожи через шлёвки.
Затем он подхватил с зелёного кафельного пола свою рубашку.
Просунув первую руку в рукав, он помедлил, чтобы протянуть Касс её штаны.
Ночным зрением он видел, что она почти полностью застегнула рубашку, действуя сонно, но почему-то даже быстрее, чем он. Теперь она натянула штаны до самых бёдер, что помогло ему расслабить плечи ещё до того, как он осознал причину.
Он всё равно стоял между ней и дверью, пытаясь частично заслонить её, когда массивная панель начала отворяться по-настоящему, включив главное освещение.
Балидор повернулся.
Его рубашка до сих пор оставалась распахнутой спереди.
Учитывая это и тот факт, что камеры всё равно их запечатлели, он не видел причин лукавить и притворяться.
Тем не менее, это оказался не тот, кого ожидал Балидор.
Честно говоря, он ожидал, что в эту дверь войдёт Ревик.
Может, с очередным пистолетом в руке.
Вместо него появился Джон, за которым следом в это пространство вошёл Мэйгар.
Джон остановился как вкопанный, заметив относительную полуобнажённость Балидора. Он нахмурился, смерив его взглядом с явным шоком на лице.
То есть, возможно, они всё же не мониторили камеры.
Мэйгар издал фыркающий и слегка неприличный смешок.
Джон нахмурился ещё сильнее, стиснув зубы и наградив Мэйгара гневным взглядом.
Затем он, казалось, принял намеренное решение не говорить ничего на эту тему.
— Они ищут тебя, — выпалил Джон, повернувшись лицом к Балидору.
Балидор заметил, что Джон не позволял своему взгляду даже на мгновение скользнуть к Касс. Если судить чисто по направлению его взгляда, то Касс вообще как будто не было в комнате.
— Кто? — уточнил Балидор, сохраняя нейтрально вежливый тон.
— А ты как думаешь, бл*дь? — переспросил Джон, и его злость запоздало просочилась на поверхность. — Элли. Ревик. Тарси. Половина Адипана. Бл*дь, да все, ‘Дори. Они хотят знать, где ты. Ты сказал им всем… и мне тоже… что ты будешь там.
— Буду где? — Балидор уставился на него.
Он не имел ни малейшего понятия, о чём говорит другой мужчина.
— На вечеринке, ‘Дор, — ответил Джон таким же резким тоном. — На бл*дской рождественской вечеринке. Ты же знаешь, что уже утро, верно? Рождественское утро. Они все на палубе с этой чёртовой ёлкой, которую притащили с баржи.
Джон неопределённым жестом указал в сторону Балидора, по-прежнему старательно не глядя ни на обнажённую грудь Балидора, ни на Касс, которая теперь прислонилась к стене камеры и расчёсывала пальцами свои тёмные волосы, сделавшись нехарактерно тихой.
Балидор вздохнул.
— Ага, ладно. Скажи им, что я приду.
— Когда? — выразительно уточнил Джон. В этот раз он наградил Касс беглым сердитым взглядом.
— Через несколько минут, — сказал Балидор.
— Не сейчас? — настойчиво переспросил Джон. — Не с нами?
Услышав подтекст в его словах, Балидор прищёлкнул языком ещё с большим раздражением. Внезапно он осознал, что вовсе не чувствует вины за свой поступок — что могло бы показаться странным, если бы он озаботился рациональным обоснованием этого факта.
Повернувшись спиной к Джону, Балидор застегнул последние пуговицы на рубашке, быстро заправил её в брюки и подошёл прямиком к Касс.
Он остановился ровно настолько, чтобы согнуть колени.
Решив, что и на это ему тоже посрать, Балидор крепко поцеловал её в губы, пуская в ход язык. Она ответила на поцелуй, но он ощутил от неё волну удивления, которая тут же превратилась в секс-боль. Затем она открыто притягивала его своим светом, обхватив ладонями его подбородок и лицо, несмотря на наручники.
Балидор отстранился через несколько секунд.
Он не пытался скрыть, насколько ему не хочется это делать.
— Ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь принёс? — спросил он тихо, надеясь, что Джон и Мэйгар не услышат.
Ему всё ещё было по большей части безразлично, но в то же время он считал, что это не их дело, поэтому нечего уши греть.
Из неё вновь выплеснулось удивление.
Вскинув бровь, Касс одарила его лёгкой улыбкой.
— Например, что?
Балидор пожал плечами, невольно изучая черты её лица.
— Торт?
Она рассмеялась, потянув его за волосы.
Балидор начал отстраняться, но она привлекла его обратно, крепче стиснув волосы, затем привстала на коленях и снова поцеловала его.
Этот поцелуй продлился дольше.
Когда он наконец-то завершился, Балидор вновь был твёрд. И всё же судя по проблескам в свете Джона он чувствовал, что ему правда пора идти.
Он больше ничего не сказал ей перед тем, как выпрямиться.
Вместо этого он повернулся к Джону, сунув руки в карманы. Это был не типичный для него жест, верно, но при данных обстоятельствах это казалось уместным.
Он видел, что Джон это тоже заметил.
Игнорируя изумление, вновь граничившее со злостью, проступившей на лице другого мужчины, Балидор наградил его ровным взглядом.
— Я готов. Раз уж вам так приспичило сопровождать меня, бл*дь.
Мэйгар опять весело хрюкнул.
Глянув на него, Балидор не увидел никакого осуждения в глазах молодого видящего. Мэйгар лишь слегка закатил глаза и легонько улыбнулся Балидору.
То есть, видимо, Мэйгара это открытие не удивило.
В ответ на это молодой видящий хмыкнул вслух, а потом послал слова прямиком в разум Балидора.