С другой стороны, она была телекинетиком.
С телекинетиками надо соблюдать осторожность, даже если он прикованы к стенам и носят ошейник сдерживания видящих, настроенный на блокирование телекинеза.
Кандалы на лодыжках не спасли бы его, если бы она когда-либо нашла возможность воспользоваться телекинезом, поэтому он их снял. Он не считал нужным сдерживать любого пленника больше необходимого или практичного уровня, что бы они ни сделали.
— Ну? — Касс перебросила свои шелковистые чёрные волосы через одно плечо, её глаза смотрели нетерпеливо.
Балидор взглядом проследил за этим движением, но ничего не сказал.
— Ты расскажешь мне? Про Ярли?
— У нас всё не очень хорошо, — прямо сказал Балидор. — Если события будут развиваться по такой же траектории, без какого-либо вмешательства одного из нас или обоих, то, скорее всего, эти отношения скоро закончатся. При условии, что я не умудрился уже закончить их прошлой ночью.
Он гадал, зачем вообще говорит ей такое.
Он задавался этим вопросом в тот момент, пока произносил эти слова.
Он не поведал этого даже своим друзьям.
И всё же почему-то это не помешало ему поделиться с ней.
И это не мешало ему понимать какой-то глубинной частью своего света, что каждое произнесённое им слово было правдой. Они с Ярли определённо двигались по плохому пути. Они уже катились под откос чуть ли не в свободном падении, и это продолжалось месяцами. И хоть пока он не был готов это признать, вполне возможно, что его отношения с Ярли уже завершились.
Возможно, они оба сейчас пинали труп издохшей лошади, оба не желали отпустить, оба понимали, что всё умерло, но отрицали этот факт.
Мысль удивила его… но не особенно.
Касс тоже выглядела удивлённой.
Затем она улыбнулась ему с пониманием в глазах.
— Ах, — сказала Касс. — Это настоящая причина, по которой ты так часто спускаешься сюда? Отвлекаешь себя от очередных неудачных отношений? От одинокого мытарства своей жизни, Адипан Балидор? Наверное, непросто быть таким примерным, многострадальным, нравственным, чопорным всезнайкой, но мы оба знаем, что это твоя неизбежная судьба…
— Тебе это не наскучило, Кассандра? — перебил он устало.
Последовала очередная пауза, после чего она улыбнулась.
— Не особенно, нет.
Балидор продолжал так, словно она ничего не говорила.
— Это тебя не утомляет? — спросил он. — Ты умная женщина. У тебя были…
Он поколебался, затем сменил направление мысли.
— …Вещи, о которых ты когда-то заботилась. Раньше, имею в виду. Когда я только познакомился с тобой.
Видя, как хмуро ожесточаются линии вокруг её рта, Балидор продолжил прежде, чем она успела вмешаться.
— Ты же не можешь врать себе до такой степени, будто не знаешь, что я здесь, чтобы помочь тебе, — раздражённо сказал он. — Зачем ты тратишь время на это?
Она с бесстрастным взглядом позвенела цепями, приковывавшими её к стене.
— Хм, ну я даже не знаю. Хороший вопрос. Может, потому что здесь у меня нет других вариантов для развлечений, брат Балидор?
— Хрень собачья, — прорычал он. — Ты не настолько безразлична. Ты знаешь, что я единственный, кто вообще взялся за эту работу. Я единственный, кто навещает тебя здесь. Я единственный из всего населения этого бл*дского корабля, кто вообще утруждается говорить с тобой… и уж тем более пытается помочь тебе, хоть как-то достучаться до тебя.
Он видел, как она стиснула зубы, и его тон сделался более едким.
— Ты должна понимать, что они думают обо мне из-за того, что я вообще пытаюсь…
Но в этот раз она перебила его.
— Ну и кто теперь заврался? Брат Балидор?
В этот раз в её голосе прозвучала настоящая злость.
Такая злость, что он умолк, давая ей возможность продолжить.
Наградив его жёстким взглядом, она положила предплечья на колени, скривила губы в холодной улыбке. Её голос сделался тише, но Балидор видел завитки настоящего гнева, которые по-прежнему окрашивали её свет, даже вплетались в её слова.
— Никто на этом корабле даже не знает об этих наших маленьких сессиях, — ровно заявила она. — Ты реально думаешь, что я настолько безгранично тупа? Ты явно не сказал своей драгоценной Элли, бл*дь. Я готова поспорить на хорошие деньги, что Ревику ты тоже не сказал. Или Джону. Или даже Врегу. Может, один-два твоих подчинённых в курсе… но больше никто. И бог знает, что ты сказал, чтобы оправдать то, что ты делаешь со мной здесь, чёрт возьми.
Она кивком указала на секцию стены, которая вмещала запечатлевающие устройства наблюдения.
— Ты приходишь только посреди ночи. Ты отсылаешь всех остальных охранников. Всех, кроме одного, которого ты наверняка заставил поклясться в сохранении тайны. Ты отключаешь камеры.
Он почувствовал, как его лицо потеплело, и раздражённо прищёлкнул языком.
— Откуда ты можешь это знать?
— Я это чувствую, — сказала она чуть жёстче.
Он кивнул, признавая её слова жестом видящих.
— И тем не менее, — продолжил он более сдержанным тоном. — Ты знаешь, зачем я здесь. Мы можем провести это время вместе по-другому. Где ты не будешь пытаться найти слабости, которые дадут тебе ничтожные очки не в мою пользу, просто чтобы доказать, что ты на это способна.
Она криво улыбнулась.
Балидор поймал себя на том, что наблюдает за её лицом пристальнее обычного.
Как всегда, он искал там какой-то признак её — женщины, которую он знал до того, как Тень её заполучил.
Тогда она нравилась ему.
Тогда она очень нравилась ему, если честно.
Даже если не считать его немного смущающие световые и физические реакции на неё, Балидор ловил себя на том, что его притягивало к ней по причинам, которые он не мог до конца объяснить самому себе. Как бы это ни было странно, какими бы разными они ни были, не говоря уж о разрыве в способе их воспитания и возрасте, он ощущал там схожесть, резонанс, который сам себе не мог объяснить удовлетворительным образом.
И он определённо не пытался объяснить это кому-то другому.
Что бы там ни было, от этого ему было странно комфортно с ней.
С ней он мог расслабиться.
Он мог ненадолго выйти из своей обычной роли и просто выдохнуть.
Забавно, даже когда они были друзьями, она всегда подкалывала его тем, какой он сдержанный и чинный… вопреки тому факту, что именно с ней он был наименее «чинным».
Конечно, в Касс даже тогда присутствовала некая резкость.
Но его это никогда не смущало.
Уязвимость, которую он чувствовал под этой резкостью, смягчала то, что она показывала ему на поверхности. Более того, многие причины этой резкости импонировали ему. Честность, которую он чувствовал в ней, верность, готовность высказать своё мнение, вмешаться в то, что ей казалось неправильным, и неважно, кому бы ей ни пришлось противостоять.
Отчасти её привычка обороняться происходила из того, как люди реагировали на её честность.
Отчасти из того, что в детстве её били за честность.
В любом случае, эта резкость никогда его не беспокоила.
Честно говоря, большую часть времени он почти не замечал эту её черту, даже когда она была нацелена на него.
Его невольно трогало то, как она защищала своих друзей.
Теперь это казалось каким-то чёрным юмором, учитывая то, что она совершила, но одной из тех вещей, которые первыми привлекли внимание Балидора к ней, была её настороженная, умилительно оберегающая манера вести себя, когда дело касалось Элли, Ревика и Джона. Тогда это казалось Балидору почти забавным в некоем трогательном смысле — вот эта крохотная человеческая женщина встаёт перед мужчиной-человеком с внушительными бойцовскими навыками и двумя сильнейшими видящими из ныне живущих.
Но почему-то именно она, Касс, взяла на себя миссию оберегать их.
Эта храбрость трогала Балидора.
И да, возможно, боль, которую он чувствовал в ней, тоже трогала его.
Он постарался не позволять себе слишком зацикливаться на той, кого он помнил.
Он знал, что теперь её уже не существует.
Он полагал, что какая-то часть его упрямо продолжала скорбеть по ней отчасти потому, что ему самому часто приходилось действовать так, будто на него подобные вещи не влияют.
Для лидера это часть работы.
Однако здесь он был не совсем Адипаном Балидором.
Он не был уверен, кем именно он здесь был.
— Ты готова начинать? — спросил он в этот раз вежливо.
— Он вернулся? — выпалила она, и в её голосе вновь прозвучала резкость. — Ревик. Меч. Его… эм… жена. Они вернулись?
Балидор вскинул бровь.
Он невольно наградил её слегка развеселившимся взглядом.
И всё же он присматривался к ней пристальнее, ощущая и слыша эмоции, которые жили в избегании произнесения имени Элисон.
Интересно, что с мужем Элли у неё таких проблем не было.
В конце концов, это Ревик недавно целился ей в голову из пистолета.
— Ты спрашиваешь, живы ли они? — сухо спросил Балидор.
Касс пожала плечами.
Вновь он ощутил это её притворное безразличие.
Слегка вздохнув, он прищёлкнул языком, давая ей знать, что не повёлся.
— Да, — сказал он. — Да, они вернулись. Оба вернулись… и оба живы. Лили жива. Дигойз Меч пострадал в Дубае. Он очнулся несколько дней назад.
Она подняла взгляд, прикусив губу.
Это был единственный признак того, что Балидор вообще добивается какого-то прогресса. Не так давно он не увидел и не почувствовал бы так много в её выражении. Не так давно она отпускала лишь циничные остроты.
И всё же она достаточно умна, так что и это могло быть манипуляцией.
— Он навредил ей? — в этом вопросе прозвучала капелька злорадства.
Балидор почувствовал, что это намеренно, но всё равно поморщился от её тона.
Его тон ожесточился, когда он ответил.
— Да, — сказал он. — Ты от этого счастлива?
Она улыбнулась, выгибая бровь в бессловесном вопросе.
Щёлкнув языком тише, чем прежде, Балидор покачал головой, отказываясь заглатывать наживку
Она пристально смотрела на него ещё несколько секунд.
Когда он не заговорил, она выдохнула.
— Где они сейчас? — спросила она более нормальным тоном.
— Они здесь, — ответил Балидор. — На этом корабле.
Касс напряглась.
— Здесь?
Балидор кивнул.
— Да, — он нахмурился. — Это тебя удивляет?
— А… Лили здесь?
— Лили здесь, да. Она с её родителями. Она и Элисон были с Дигойзом, когда он очнулся. Они втроём живут в двух соединённых меж собой комнатах.
Умолкнув, он ждал, чувствуя, как разряды в её свете спотыкаются, когда она отреагировала на новости, что её лучшая подруга детства находится на том же авианосце, что и она, а вместе с ней супруг её лучшей подруги и их ребёнок, которого Касс недолгое время считала своим.
Балидор гадал, были ли её реакции на данном этапе чисто личными, или же на них тоже влияло то, кем и чем все они были.
Конечно, когда-то Ревик тоже был её другом.
Но Ревик также был Syrimne d’Gaos, Вторым из Четвёрки.
Поскольку Териан, Guoreum, Третий из Четвёрки, находился в другой камере, это означало, что вся четвёрка квази-мифологических созданий пребывала на одном судне впервые с тех пор, как свет Касс полностью пробудился. Балидор гадал, не влияет ли это на неё даже в её Барьерной камере.
Он гадал, не может ли она как-то чувствовать это даже в резервуаре, даже с ошейником сдерживания видящих на шее.
Балидор готов был поклясться, что ощутил, как она даже сейчас пытается нащупать Элли и Ревика через ошейник. Он готов был поклясться, что также почувствовал, как она пытается прикоснуться к aleimi Лили через ошейник.
Однако настоящий блок происходил не от ошейника.
Он исходил от самой органической камеры, которая отрезала её от остальной части Барьера, отсекала от Элли и Ревика, а также от Териана и Менлима. Возможно, она могла в некоторой мере обойти ошейник, но ей не удастся пробиться сквозь стены резервуара.
Даже Ревик не сумел проникнуть сквозь них… или сама Элли.
Через несколько минут Балидор ощутил, как она раздражённо сдалась.
— Она сюда придёт? — спросила Касс.
Она прикусила губу, глядя на Балидора и скрестив руки на груди.
Он невольно смотрел на неё в ответ, видя, как лёгкое свечение зеленовато-янтарного света окрашивает кружки её радужек.
Он бы соврал, если бы сказал, что это свечение не заставляло её нервничать.
— Королева Элли, — выпалила Касс, стиснув зубы. — Она снизойдёт до того, чтоб прийти сюда, хотя бы чтобы позлорадствовать? Или они с Ревиком решили, что я больше не заслуживаю их времени?
Балидор покачал головой
Ощутив, как она отреагировала на что-то, должно быть, увиденное на его лице или в свете, он пожал одним плечом в манере видящих, смягчая свой ответ.
— Скорее всего, у них не будет времени, — подумав об этом, вспомнив свой разговор с Элисон ранее этим днём, он невольно фыркнул. — Причина этого может показаться тебе несколько забавной, Кассандра…
Она вздрогнула, когда он назвал её по имени, затем закатила глаза, чтобы это скрыть.
— И что это за причина? — хмыкнула она.
— Они помогают Джону организовать рождественскую вечеринку.
Касс в неверии уставилась на него.
Она покачала головой, в глазах на мгновение промелькнуло смятение, точно она не могла решить, как ей реагировать.
И вновь Балидор увидел там ту женщину, которую помнил.
Которую он почти знал.
— Ты готова начинать, Кассандра? — вновь спросил он.
Когда она посмотрела на него в этот раз, он увидел в её выражении нить уязвимости.
Это застало его врасплох.
Затем в его собственном свете поднялась боль — струйка пламени, которая змеилась в центре его груди. Ответная боль, которую он увидел в ней, шокировала его, затмила его разум, и его свет потянулся к ней.
Он чувствовал в её боли одиночество, желание контакта.
Может, не просто одиночество.
Он чувствовал горе. Так много горя, бл*дь.
Конечно, он знал, что не вся боль её света имела отношение к сексу.
У видящих редко всё сводилось к чему-то одному.
Спустя секунду он отстранился, но всё же задался вопросом (снова!), какого чёрта он делает здесь с ней.
Глядя на неё, Балидор также задавался вопросом, почему он не сказал Элли или Ревику.
Как и упрекнула его Касс, он ни одному из них не говорил об этих своих визитах.
И да, он отключал камеры, чтобы способствовать своему обману, обрывал прямую трансляцию в Тактический Информационный Центр или ТИЦ, и держал все записи этих сессий в зашифрованном файле вне основных серверов.
Не считая помощи единственного союзника Балидора (о существовании которого Касс также догадалась, и который в настоящий момент сидел снаружи за консолью), Балидор организовал промежутки в графике охранных команд, наблюдавших за камерой, чтобы убедиться, что за ними не будут следить.
Конечно, он бы им сказал.
В итоге он знал, что придётся сказать.
Но сначала надо показать им, что это работает.
Ему надо показать, что он оказывает положительное влияние на её свет.
Он должен указать на настоящую, подтверждаемую перемену в ней, чтобы Совет его поддержал или хотя бы разрешил продолжить работу с ней… и оставалось надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы спасти её жизнь или хотя бы дать ему больше времени, чтобы попытаться её вернуть.
Того, что имелось у него в настоящий момент, было недостаточно
Далеко не достаточно, чтобы идти к кому-либо из них.
От этой мысли Балидор нахмурился, вновь глядя на ту тёмную структуру в центре её груди, где должно располагаться её энергетическое сердце.
Глядя на неё в Барьере, он знал, что необходимость получения «доказательства» была не единственной причиной, по которой он держал эти сессии втайне.
Он знал, что даже при наличии какого-то доказательства, что Кассандру в теории можно «исправить», для некоторых людей на корабле этого может оказаться недостаточно. По одной лишь этой причине он ощущал в своём свете нежелание говорить кому-либо. Он прекрасно знал, что может вспыхнуть в случае, если кто-то важный узнает, чем он занимается.