Он вскинул голову и подался вперед. Тьма рассеивалась, магические шарики снова неспешно выплыли из ветвей, продолжая бесконечный полет по кругу. Отблеск упал на израненное лицо. В глазах Карврана отразился блик. Мелани вздрогнула — это напоминало о сиянии, возникающем в зрачках магов перед выбросами чар. Но выброса не произошло.
— И если ты не выберешь месть, — выдохнул Карвран, — я буду очень разочарован… Но как-нибудь переживу, так что решай сама.
— А чего хочешь ты? — настаивала Мелани. — Тоже мести?
Эти слова вырвались интуитивно. Просто потому, что она ощутила возбуждение, охватившее его, когда разговор коснулся мести. И попала в точку. Карвран медленно улыбнулся.
— Да… Как минимум. Возможно, мне выпадет еще одна удача, но главное — это все-таки месть. Видишь ли, я понимаю, что все те, кто загонял нас в этой роще, а потом набросил заклинание всесожжения, давно мертвы. И, к сожалению, мертвы бесповоротно. Но остались их гильдии, их преемники… По большому счету, разницы нет.
— Ты сумасшедший, — разочарованно резюмировала Мелани. Ах, проклятие… Вот и разгадка всех этих тайн и будоражащих воображение возможностей. А так хотелось верить в спасение и даже в шанс отомстить…
— Разумеется, я безумен, — легко согласился Карвран. — А ты бы не сошла с ума, проведя почти сотню лет в мире, где все и всегда так, как ты хочешь?
5
— Что?
Она уже собиралась встать и уйти. Отсидеться где-нибудь еще и подумать, что делать дальше. Неприятности никуда не девались, а поняв, что новый знакомый не в себе, Мелани лишилась надежд на его помощь. Но… мир, где все и всегда…
— Вообще-то, — сказал Карвран, — так быть не должно. Чары сами создают конфликты и препятствия, неотличимые от настоящих. Если сделать все правильно, они и будут настоящими. Но я спешил, а мое тело плавилось под магией всесожжения. Не советую, очень неприятная штука, после нее даже призраком нельзя стать, потому что она привязывает душу к телу и уничтожает их вместе. Пришлось довольствоваться тем, что успел. Закрой глаза.
— Зачем? — Мелани насторожилась, но он все так же неподвижно сидел напротив.
— Не хочешь — не закрывай. Просто так удобнее. Расслабься и подумай, как бы выглядела твоя идеальная жизнь. Хотя нет, не совсем… направленные желания — это пока слишком сложно. Представь, как бы ты жила, если бы тебе никто не мешал. Гостиница? Замужество, дети? Ты бы уехала из Айламады, если бы могла себе это позволить?
Мелани задумалась. Она ни на минуту не верила, что Карвран способен каким-то чудом воплотить ее мечты, но почему бы не помечтать? Да, гостиница, замужество, дети, красивый небольшой дом с садом вместо каморки в пристройке, где она жила после того, как вложила все деньги в дело…
Она задумалась — а в следующий миг уже поняла, почему это было гнилой затеей.
— После всего, что со мной было, — сказала она, — я не хочу мечтать ни о жизни в Каладисе, ни о семье с этим… этим ублюдочным трусом Флимусом! Если даже меня каким-то чудом оставят в покое, мне будет противно смотреть на бывших друзей, на соседей, на смазливую рожу Флимуса, в конце концов! А если уехать… — она закусила губу. — Люди везде одинаковы. Я больше не смогу никому доверять. Ты знаешь, что это такое, когда от тебя отворачиваются буквально все? Им даже было не так уж важно, что я ведьма. А вот то, что я отказалась подчиняться глупому закону — это преступление похуже воровства.
Карвран помолчал, буравя ее взглядом.
— Я хотел сказать, что знаю, каково это. Но нет. Когда на нас устроили облаву, наша гильдия была едина, и мы прикрывали друг друга, — медленно произнес он, казалось, воскрешая давние события в памяти. — Зато я теперь знаю кое-что другое. Ты тоже понимаешь, что такое люди. И ты их ненавидишь… да, ненавидишь, — усмешка исказила окровавленное лицо. — Ты очень скоро распробуешь вкус мести… Но вернемся к вопросу. Хорошо, ты не хочешь иметь дела с людьми. Тогда как бы ты жила?
— А как проживешь без них? — отозвалась Мелани. — Впрочем, с постояльцами можно не общаться, а для гостиницы нанять управляющего. Но платить ему слишком невыгодно. Каладис — маленький город, приезжих немного. Проклятие! Неужели даже в мечтах не может быть полной свободы?
— Свободы, — улыбка Карврана стала шире. — Пусть ее ограничивает только твое воображение. Представь: все, что тебе нужно, появляется само. Из воздуха. Из какого-нибудь магического источника. Или люди молча приносят тебе дань, потому что боятся тебя. Потому что в их мире ты — самая могущественная и опасная ведьма, и все их маги не стоят даже твоего мизинца. Ты живешь в любом городе, в любой стране, в любом доме — хочешь, в городской квартире, а хочешь — в замке в горах. И страны выглядят не так, как ты знаешь с детства, а так, как тебе захочется. Это и будут подлинные мечты.
— Это пустая трата времени. Какой смысл мечтать о невозможном?
— Во-первых, чтобы сбежать от возможного. Во-вторых — представь, что ничего невозможного нет. Да, это неправда. Но представь.
Мелани вздохнула. Она замерзла, хотелось есть. Беседа была занимательной, но бессмысленной. Призраку хорошо, он может тратить сколько угодно времени, изливая свои странные теории незадачливому слушателю. Ей же следовало сейчас подняться и уйти… но куда? Если бы все было так просто! Если бы действительно можно было придумать себе мечту и сбежать в нее! Тогда Мелани отправилась бы домой — в городскую квартиру или особняк у озера, приняла бы ванну и легла спать, а потом, отдохнув, сама готовила бы себе ужин. Это совсем не сложно, и нет нужды нанимать прислугу и терпеть присутствие посторонних. Или даже не так… ведь все посторонние были бы такими, как ей хочется. И она придумала бы себе друзей, которые не предадут, и мужчину, которому можно будет доверять. Который всегда будет на ее стороне — и все, и больше ничего не нужно. А если бы в Айламаде к тому же не было сущностей, Арка была бы не так опасна, и вечную ночь сменили бы рассветы и закаты, которые наверняка приятно встречать, сидя на веранде с чашечкой кофе…
Мелани распахнула глаза. Она сама не заметила, когда успела прикрыть их, чтобы ничего не мешало воображать.
Карвран наблюдал за ней с любопытством исследователя.
— Да, ты прав, — сказала она. — В этом что-то есть — в пустых мечтах… Но я, пожалуй, пойду. Не знаю куда. Нужно что-то делать…
— Мы сделаем, — пообещал Карвран, пружинисто вскакивая и пересаживаясь ближе к Мелани. Он обхватил ее за плечи, и призрачную бесплотность снова сменило вполне реальное тело. Живой человек. Мелани слышала его учащенное дыхание. Глаза полыхнули, и вокруг него соткалось полупрозрачное облачко, похожее на пар или туман с еле видимым перламутровым отливом. Легкое движение руки — и от облачка отделилась капля. Лишенная заряда шаровая молния величиной с полкулака, безобидная и завораживающая мягким свечением. Она подплыла совсем близко.
— Если захочешь найти меня и продолжить разговор, — напутствовал Карвран, — отыщи Малдис или то, что заменит Малдис, и приходи на кладбище. Я к нему прикован, иногда это удобно.
— Что ты имеешь в… — начала Мелани. Но стоило ей открыть рот, как шарик влетел туда.
Она поперхнулась воздухом. Шарик тут же растворился или исчез, не оставив никакого привкуса. И Мелани так и не успела ни закончить вопрос, ни задать другой. Ее стремительно окутало перламутрово-белое сияние, заволокло рощу и надгробия, скрыло лицо Карврана и ее собственные колени, стерло тьму и магический свет, и грубо закрашенные углем очертания разлапистых ветвей, и отколовшиеся от ограды камни, и весь мир…
Потом рука Карврана, сжимающая плечи, исчезла тоже, и Мелани затянул пронизанный ветром водоворот.
6
Она проснулась от первых лучей солнца. Радостное золото разгоралось все ярче, плясало на тонких раздвинутых шторах, и отделанная светлым деревом терраса за окном точно сияла изнутри, как сердолик.
Привычные городские звуки доносились еле слышно, слабым флером на грани восприятия. Где-то сигналили машины, далекий завод давал гудок, оповещая о конце смены, но все заглушал шум листвы и пение птиц. Нет, еще было несколько голосов, шаги… но люди прошли мимо. Мелани откинула одеяло и поднялась. Чем заняться сегодня? Наведаться, что ли, с проверкой к управляющим гостиничной сети…
Она замерла. Нет, ничего не получится, гостиницу у нее отобрали, и она еще долго не сможет показать туда нос.
Кто отобрал?
Судебный пристав с магполицейскими… точнее, не отобрали, а лишь уговаривали отдать. А потом была схватка и пришлось бежать…
Но если пришлось бежать, то почему она здесь? Беглецы прячутся где угодно, но не в комфортных коттеджах на окраине.
Тут воспоминания нахлынули на Мелани одной мощной волной. Она стояла, оглушенная, и почти физически чувствовала, как ее окатывает с головы до ног. Схватка… бегство… кладбище… призрак… месть…
Карвран! Он обещал подсказать, где спрятаться, в обмен на помощь, но вместо этого отправил Мелани в какой-то другой мир. В мир, где у нее было все, что нужно, и где по пятам не шли маги. Что бы это значило? Решил помочь безвозмездно? Или… Мелани похолодела.
Или она погружена в реалистичные видения, а бесчувственное тело тем временем лежит у ограды в листьях и пыли? И полная, абсолютная беззащитность. Проклятие!
Карвран говорил, его можно найти на кладбище. Мелани хмыкнула, вообразив, что искать придется в прямом смысле — по очереди раскапывая безымянные могилы. Нет, вряд ли до этого дойдет.
Две памяти — настоящая и навеянная иллюзией — слились воедино. Мелани поспешно умылась, оделась и телепортировалась на кладбище.
Оно мало изменилось. Разве что стало чуть приветливее, да и то благодаря солнечному утру, золотящему вершины деревьев и пронизывающему неприступные заросли объемной паутиной света и теней. В остальном это были все те же вековые лиственницы, сосны с раздвоенными стволами и каскады дикого винограда, могильные камни, укрытые зелеными побегами, и узкие дорожки.
— Эй, Карвран! — позвала Мелани и неспешно пошла вперед, раздвигая ветки.
Никто не откликался. Здесь вообще не было призраков, она не чувствовала их присутствия, хотя раньше замечала его задолго до того, как видела полупрозрачное марево в форме человеческой фигуры. Ну вот и еще одно доказательство, что весь этот мир — мираж… Минуточку, а что такое вон там?
Очередной изгиб дорожки вывел к высокому обелиску из тускло поблескивающего черного камня. Ведомая любопытством, Мелани шагнула ближе.
Как странно. В Айламаде никто не ставил обелиски. Почему здесь все иначе? Или не все? Пока что это был единственный такой памятник… И почему на его гладких стенах у самого подножия вырезаны фигурки людей? Мелани склонилась над ними, разглядывая повнимательнее. Люди держались за руки — или, вернее, их руки сплавились между собой. Каждая тщательно прорисованная фигурка корчилась, будто от невыносимых мучений. Чем дольше Мелани всматривалась, тем больше деталей различала. Раскрытый в немом крике рот, неестественно запрокинутая голова, согнутые под немыслимыми углами руки и ноги, пустые глазницы, на дне которых плескалось что-то тягучее, черное…
Она не сразу обратила внимание, что кругом стремительно ткется белый туман телепортационного кокона. А когда заметила и поспешно выпрямилась, обелиск окружал уже совершенно другой мир.
Вдали, полускрытые туманом, но все равно огромные, возносились к темному небу титанические колонны. Форма их странно искажалась, точно колонны оплывали, как размягченные свечи. Над ними нависали низкие иссиня-черные тучи. Сложно было понять, день сейчас, ночь или безвременье, как в Айламаде. Только если в Айламаде стояла вечная ночь, то здесь царила глухая тускло-серая пора, и становилось понятно, что она не изменится. Что затхлый безучастный мир пойман на последнем издыхании, заточен в капсуле времени и будет умирать без конца, не стремясь ни исчезнуть, ни возродиться и вытравливая все желания и стремления его обитателей.
Вокруг обелиска простилалась выложенная строгими плитами площадь, а по краям ее серели здания, такие же блеклые. Казалось, здесь только два цвета — черный и серый. И еще немного красного — тревожная, опасная искра, то пробегающая по краю обелиска, то мерцающая в узком окне, то сверкающая в небе бритвенно-тонкой молнией, не дающей света.
Мелани огляделась, ища кого-нибудь, кто мог бы пояснить, что, Бездна поглоти, вообще происходит, и вздохнула с облегчением. Карвран шел к ней через площадь. Шаги гулко отдавались от стен домов, смыкающихся в колодец. В этом месте, чем бы оно ни было, он стал обычным человеком.
Мелани уставилась в его светло-карие глаза с узкими, как точки, зрачками.
— Как я сюда попала?
— Если ты здесь, значит, у тебя все получилось, — улыбнулся он. — Ты оказалась в своей псевдореальности, отыскала там то, чего в ней быть не должно, и нащупала переход ко мне. Это единственно возможный способ.
— К тебе. Значит, вот это — мир, в котором ты хотел бы жить? — Мелани обвела рукой площадь. — Мрачно, знаешь ли. Гнетущее впечатление.
— Воплощенная мечта повелителя снов, — хмыкнул Карвран. — Мы все стремились к чему-то подобному. Создали Театр Боли и Пустошь Похоти, учились сначала умерщвлять, а потом подчинять, вплетали чары псевдореальностей в зелья покорности, превратили иллюзии в совершенное оружие. Мы никогда не видели в псевдореальностях путь к бесконечной радости. А в итоге каждый получает то, из чего состоит…
— А вот теперь, — подытожила Мелани, ничего не понявшая из этого монолога, — пора бы рассказать мне все по порядку. И начать с того, кто ты такой.
— Непременно. Но сначала я бы хотел попросить об услуге.
— О какой?
— Давай поговорим в твоем мире. Мне интересно, смогу я туда попасть или нет. Возьми меня за руку, — ладонь сжали горячие пальцы. — А теперь телепортируйся туда, откуда вышла, должно сработать.
— Я стояла у обелиска, потом вокруг него возник кокон…
— Значит, телепортируйся в обелиск. И не бойся, не застрянешь.
7
Очутившись на кладбище под сенью массивных крон, Карвран повел себя странно. Он запрокинул голову и некоторое время стоял неподвижно, не реагируя на оклики. Потом повернулся к Мелани и негромко сказал:
— Спасибо.
— Тебе спасибо, — отмахнулась она. — Ты показал дорогу в псевдореальность, это больше, чем я могла надеяться…
— Вернемся к разговору через пару лет. Ты еще успеешь меня за это возненавидеть.
Мелани решительно не понимала, за что тут ненавидеть, но предпочла промолчать.
— Приглашения на чай принимаешь? Или повелители снов пьют только концентрированную боль и зелья покорности?
Карвран хохотнул, ненадолго превращаясь из потустороннего и мрачного существа в обычного человека.
— Так и есть. Хотя в последние дни нашей гильдии мы предпочитали абсент, а потом отправлялись воплощать на улицах свои алкогольные видения. — Он протянул Мелани руку. Телепортация снова прошла как по маслу — не понадобилось даже концентрироваться на создании кокона.
— Тогда я понимаю, почему за вами охотились… извини, — осеклась она.
— Охотиться за нами начали еще до нашего милого увлечения крепкими напитками. Но и без них было за что, — задумчиво сказал Карвран. — А это твой идеальный дом?
Мелани бросила взгляд на коттедж. И вздрогнула. Он изменился. Совсем немного: чуть ниже сидит крыша, чуть сильнее нависают над окнами проемы, сами окна чуть уже и выше, цоколь чуть массивнее, золотисто-коричневая отделка чуть темнее… И сад вокруг, казалось, стал гуще, будто ветви не обрезали лет десять.
— Он был другим, — произнесла Мелани. — Он изменился, пока меня не было! Это нормально?
— Немного странно. Псевдореальность будет меняться вместе с тобой, только если ты проживешь в ней достаточно долго. Но это может быть из-за меня. Ты меня впустила, псевдореальность отреагировала — значит, ты разделила ее со мной, — Карвран внимательно посмотрел на Мелани.