— Ну-ка мечи стаканы на стол, ну-ка мечи стаканы на стол, ну-ка мечи стаканы на стол и прочую посуду...
— Все говорят, что пить нельзя, — подпевал Карфакс, — все говорят, что пить нельзя, все говорят, что пить нельзя, я говорю, что буду. Всё. Достаточно.
Он резко хлопнул крышкой инструмента и обернулся к окну. Мне показалось, в сложенной щепоти пальцев вспыхнула алая искра. Колдун, не читая заклинания и не сходя с места, распахнул раму.
— На меня шар тоже реагирует, — улыбнулся хозяин замка. — Но твой голос ему нравится больше.
Правильно, шар же не дурак. Я с самого начала считала его мужской сущностью. А мужчинам больше по нраву молодые девушки, чем старые колдуны.
— И сколько дней подряд мне нужно петь, чтобы вы стали прежним? — осмелилась спросить я.
— Хороший вопрос, — Карфакс приподнял бровь и почесал пальцем висок. — Мы потратили с тобой достаточно сил, а магия вспыхнула крошечной искрой.
— Почему она вообще пропала?
Колдун запнулся в конце предыдущей фразы и посмотрел на меня исподлобья. Да, я догадалась, что дело не только в старости. Вернее, вообще не в ней. Колдуны копили знания и умения всю жизнь. Вот как раз, когда голова становилась седой, они и обретали могущество. А Карфакс еле-еле окно открыл. Что-то тут явно было не так.
— Служанка не должна быть умной, Мери, — строго сказал наниматель. — Это опасно.
Я потупила взор и шмыгнула носом.
— А куда мне свой ум девать? Положить в мешок и закопать во дворе?
— Не выпячивать хотя бы, когда сюда прибудут охотники за шаром.
Ловко он ушёл от темы пропавшей магии. Настолько мощно перебил её новым известием, что я снова рот открыла.
— Я ведь предупреждал тебя, — со строгостью в голосе продолжил Карфакс. — А ты меня не послушала и продолжила болтать с шаром. Теперь нас ждёт не только богатый урожай гороха, но и серьёзные неприятности.
— Вы будете драться? М-м-магически?
— Не исключено. Но я надеюсь, что успею уничтожить шар или хотя бы поставить на замок хорошую защиту. Петь придётся целыми днями, ты права. Или разговаривать, как мы сейчас. Я могу заставить тебя читать вслух, книг в библиотеке много. И да, это большая удача, что ты вообще умеешь читать. В деревне хватает безграмотных девушек.
Вроде похвалил, а неприятный осадок остался. За других служанок стало обидно. Не всех, как меня, готовили в экономки. Это была мамина мечта. Многих устраивала любая работа, лишь бы кусок хлеба в дом приносить.
— И как же вы выяснили, что я умею? Следили за мной?
— Почти, — ничуть не смутился колдун. — Случайно заметил, как ты приглядывалась к тумбе с объявлениями на столбе у дома старосты, а потом шёл за тобой до городского рынка.
Злость закипела с новой силой. Мало того, что обманом заставил найти шар, так ещё и расчетливо выбирал жертву!
— Однако, какой вы… продуманный. А голос мой тоже заранее давали шару послушать? Мало ли, вдруг не понравится?
— Нет, я вообще не хотел тебя к нему подпускать. Шар вытягивал мою магию, я стал слишком слаб, чтобы заботиться о себе. Смерть маячила впереди. Я пытался найти для шара другой источник магии. Отправлял тебя на холм за землёй, где в древности шли магические поединки, просил принести болотную воду.
— Там тоже сражались?
— Нет, там утопили колдуна Радагора. Я надеялся, что вода хоть чуть-чуть впитала его силу. Тебя долго не было, я потерял сознание и тут почувствовал взрыв. Я ведь так и не сказал «спасибо» за спасение моей жизни. И прости, пожалуйста, Мери, за то, что связал тебя и оставил в подвале.
Вот сейчас было приятно. Пусть с опозданием и как бы между делом, но всё же. В словах Карфакса чувствовалась искренность. Одичал немного за триста лет, вот и чудил, а так человек он хороший.
— И где же сейчас шар берёт магию?
— В тебе. Ты тоже колдун, Мередит. Колдунья.
Сердце почти остановилось. Я в ужасе смотрела на Карфакса и никак не могла поверить в услышанное. Какой-то бред.
— Не может быть. Я же никогда. Ни единого раза вот так пальцами, как вы, окон не открывала. Да мои родители — обычные люди…
— Значит, необычные. Все колдуны — выходцы из знатных родов не потому что только у их наследников проявлялся дар, а потому что в древности люди с даром и стали первой знатью. Кто теперь остался? Из живых, наверное, один я, но уверенности в этом нет, а потомков много. Вот согрешила какая-то из твоих бабушек с лордом…
— Не смейте так говорить о моих бабушках! — взвилась я. — Они все — порядочные женщины!
— Пусть так, — не стал спорить колдун. — Значит, прадедушка был младшим сыном обнищавшего лорда. Без толку гадать. Шар чувствует в тебе магию и через неё возвращает мне силу. Попросту ворует, приумножает и выдаёт обратно уже обоим. Потому я и испугался, что ты тоже помолодеешь до младенца. Не хотелось бы. Я к тебе привык.
— А сейчас не страшно? — с подозрением спросила я.
— Нет, — усмехнулся он. — Это же была шутка, Мередит.
Что-то мне по-прежнему не смешно. Чёрт с ним, с младенчеством, как поверить, что я — колдунья? Сделать что-нибудь? Наколдовать?
— А я смогу окна открывать?
— Попробуй, — махнул рукой Карфакс и откинулся на спинку стула.
Так, ладно. «Момент истины», как пафосно изрекал дедушка, отправляясь «до ветру». Нужно в точности повторить то, что делал колдун. Сложить пальцы щепотью, посмотреть на раму и щёлкнуть.
— Раз, — прошептала я, чувствуя себя глупо. Искры на пальцах не появилось, рама не шелохнулась. — Мимо.
— А ты заклинание произносила? — коварно улыбнулся Карфакс. — Бездна с ним «вслух», хотя бы мысленно?
Прилетел щелчок по носу, ага. Я сконфужено разгладила передник и буркнула в ответ:
— Нет.
Я же ничего не знаю. Он опять надо мной издевался!
— Нужно учиться, Мери, — вздохнул колдун. — У тебя есть дар, но он бесполезен без знаний. Сегодня же возьмёшься за книги.
— Только с делами закончу. Колдовской огород после наших бесед совершенно точно нуждается в прополке.
— Хорошо. И на рынок сходи. Я дам тебе больше денег, чем обычно. Устроим пир.
О, какая щедрость! Неужели, наконец-то, получится досыта наесться? Или по меркам обнищавшего колдуна «Пир» — всего лишь дополнительный кусочек чёрствого хлеба? Я выставила вперед руки, ожидая, когда в них посыплется золото, но Карфакс снял с пояса кошелёк и дал мне пять монет. Да уж. Больше, чем обычно, ага. На одну моменту.
«Скупердяй» — мысленно обругала его я и, поклонившись, вышла из гостиной.
Любопытство жгло проверить огород. Я думала, что во дворе сражу же попаду в непроходимую чащу, но из-за башни всего лишь показался побег гороха. Мда. И это после двух песен и содержательной беседы. Сколько же лет нам придётся возвращать Карфаксу силу? Кто бы ни охотился за шаром, он прибудет в замок намного раньше, чем колдун сможет дать отпор.
«А ты? — тоненько пискнул внутренний голосок. — Мери, ты ведь теперь колдунья».
Ага, ведунья-неумеха. Лекарка-калекарка. В смысле калечить буду, а не лечить. Засуху вызывать вместо дождя и губить посевы. Эдак и до восстания в деревне дело дойдёт. Староста соберёт народ, вооружит их вилами и отправит в атаку на замок. Не о такой жизни я мечтала, ой, совсем не о такой.
Непролазные дебри за башней всё-таки нашлись. Стебли гороха собрали покрывало в комок, туго его перемотали и подняли над моей головой. А уж какие там висели стручки.
— Однако! — с громким свистом сказала я, потянулась к гигантскому гороху.
Две моих ноги сложить — и то будет мало. Знатный стручок! Королевский. Надеяться не стоило, что смогу оторвать его голыми руками. Ножи тоже не годились. Я взяла топор, растянула стебель по земле и от души рубанула. Остро запахло свежескошенной травой. Стручок отделился, а вскрывать его всё равно пришлось долго. Пальцы болели, как я кромсала ножом толстенную кожуру. Горошины внутри выросли до размера маленькой капусты.
— Вот вам и пир, господин колдун. Ораву детей прокормить можно.
Горошину я решила попробовать. И очень расстроилась, когда лезвие ножа с трудом в неё воткнулось. Ну да, перезревший горох твердел, а потом усыхал. Прям до слёз обидно. А если её сварить? Купить на все деньги Карфакса новый котелок и кипятить до утра? Получится позавтракать? Эх, вряд ли.
С досады я надавила на нож, и горошина треснула, как арбуз. Я чуть из рук её не выронила. Резанула глубже, а изнутри посыпался самый настоящий горох. Крупный, зелёный, ароматный. Кто ж его туда засунул? Он таким вырос? Невероятно. Вместо шести горошин в стручке получилось шесть кульков отборного гороха!
— Ай, да шар! — вскрикнула я и от восторга закружилась на месте. — Ну придумал. Ну молодец!
Интересно, что ещё он мог? Выращивать помидоры, уже засоленными в банках? Огурцы в мой рост? А если посадить тыкву, то в ней жить можно будет? У меня голова кружилась от картины грядущего изобилия, но тот же противный внутренний голосок живо напомнил:
«Это всё из твоей силы Мери. Ты тратишь себя на огород».
Действительно. Теперь я знала, кто оплачивал наш пир, и в груди впервые шевельнулась жадность. Эдак я стану как Карфакс. Слабой безобразной старухой. Зато с закромами, полными еды. Нет, так дело не пойдёт. Горох соберу, и хватит нам урожая. Пусть лучше шар мою силу на восстановление замка тратит. Всё полезнее, чем сотни мешков гороха. А то, что мы с колдуном не съедим — продать можно. Никто не заподозрит, что горох какой-то не такой. Выглядит он вполне обычно. Главное, стручки покупателям не показывать. А если сделка сладится, то и золота станет больше.
Сколько лет Карфакс расходовал свои денежные запасы, что до такой скупости дошёл? Новых-то богатств не появлялось. Где колдун вообще шлялся триста лет? Старого лорда Роланда Мюррея всерьёз считали мёртвым. Не загулявшим, не пропавшим без вести, а мёртвым. И как он себе врагов нажил, которые собирались прийти за шаром? Ох, загадок становилось только больше. Ладно, солнце ещё высоко, работа ждёт. Я принесла с кухни мешочек для муки, насыпала туда гороха и пошла на рынок.
Бойкая утренняя торговля уже прошла. У палаток остались либо самые упорные из купцов, либо самые невезучие. Кто весь день «лицом проторговал», как они сами любили шутить. Свежего хлеба и рыбы уже не найти, мясная вырезка кончилась, зато с овощами у зеленщиков полный порядок. Они всегда стояли до последнего. Уж лучше продать, чем завтра выбросить увядший укроп с петрушкой.
По местным порядкам я не могла поставить свою корзину и кричать цену на весь рынок, зазывая покупателей. Разрешение требовалось взять в городской ратуше. Да ещё и не всем его давали. Крестьяне, чего лорду оброком не платили, приносили раз в год на ярмарку. Служанки, вроде меня, вообще за одними покупками приходили. «Коли трудишься на господина, то какая тебе торговля?» Оставалось договориться с зеленщиком и тихонько выложить ему свой товар на прилавок. Себе мизерную плату попросить, а там, за сколько продаст — всё его. Я так и настроилась поступить. Уже рот открыла и воздуха глотнула, но задумалась.
Зеленщика хорошим видом гороха не проведёшь, он обязательно спросит: «Где взяла? Да ещё и так много, как мне обещаешь?» Сама я вырастить горох в начале лета не могла. Пусть земля будет трижды чёрная и жирная, природу не обманешь. С юга привезла? Зачем? Да и не довезла бы совсем уж с дальнего юга, горох бы испортился по дороге. Что же соврать? Заикнусь о погребах Карфакса, все купцы на рынке разом побледнеют. «Колдовской горох! Нам его даром не надо! Шла бы ты отсюда, девка. Да поживее!» Засада. Выходит, зря притащилась сюда в такую даль? Наберу скудной снеди на ужин и обратно пойду? Обидно станет. Нет, выход должен быть!
За разрешение на торговлю мне самой не заплатить. Слишком много в ратуше за него просили. Купцы приезжали с товаром и с деньгами. Морщились, но платили, потому что знали — в накладе не останутся. А мне хоть в лепешку расшибись, столько денег не достать. У родителей попросить? Им тоже придётся объяснять, откуда горох. К Карфаксу обратно идти и долго рассказывать, зачем мне торговое место? Он не согласится. Я в замке нужна. За книгами должна сидеть, шар разговорами развлекать. И тут никак.
Оставался трактир. Я битый час смотрела на его окна за рыночным забором и вздыхала. Ага, ничего толковее не придумать. Там на кухню брали всё. Иной раз такое мясо гостям подавали, что хотелось глаза закрыть. «С пивом потянет», — отмахивался хозяин, а подавальщицы чуть не плакали. Брань и тумаки от гостей ведь им терпеть. В итоге еду выносили только после трёх кружек пива. Когда нюх отбивался, и становилось всё равно, чем пузо набивать. Мой горох, конечно, заслуживал большего, но иначе нам с Карфаксом не прожить. Я мысленно пообещала себе, что если услышу «нет» от повара, то сразу уйду, и отправилась в трактир.
Глава 5. Трактир
В огромном зале на десять столов, наоборот, было пусто. Публика собиралась только к вечеру. Тогда же на сцену выходили музыканты, и девица со странным именем Коко пела весёлые песни.
— Анна! — громко позвала я, лавируя между стульями. С кухни доносились запахи еды и звон посуды. Напрямую к повару лучше не идти. Он всегда зол и жутко занят. — Анна, это я, Мередит!
Румяная толстушка выпорхнула ко мне, на ходу вытирая руки.
— Чего орёшь? Сейчас полтрактира сбежится на тебя посмотреть. Ой, какое платье! В матушкином сундуке достала? Ну, даёшь! А ты сейчас где? У кого служишь?
Анна работала здесь, сколько я себя помнила. Нарожала пятерых детей, каждого сплавила матери в соседнюю деревню и прогнала, наконец, мужа-пьяницу. Я из трактира сбежала, чтобы не влипнуть в точно такую же судьбу. Какой ещё она могла быть у подавальщицы?
— В замке, — ответила я, уже понимая, что матушка всем разболтала. — У господина Карфакса.
Глаза Анны горели интересом. Её вопросы звучали как подначки: «Ну же, быстрее, я хочу стать первой, кто услышит самые свежие сплетни!» Главное сейчас — не позволить ей вцепиться мёртвой хваткой. Иначе я до вечера буду объяснять, какого цвета гобелены на стенах в замке и не успею пристроить горох.
— Слушай, его тут искали намедни, — Анна понизила голос и потянула меня за руку поближе к огромным бочками пива. — Пришла важная дама. Сама вся разодетая, что леди, но я тебе так скажу. Никакая она не леди. Они скромные все, тихие, глаза от пола не поднимают, а эта, что наша Коко. Яркая, наглая. Развалилась за столом и ну золотом швыряться. Вина ей, еды подавайте. Хозяин нас мокрым полотенцем гонял, чтобы поскорее прислуживали. Сам к ней вышел. О природе мол потолковать с высокой гостьей, о погоде. Какими судьбами в городе, не нужны ли услуги? «Нужны, — ответила она. — Расскажи, где мне найти колдуна».
Я стояла с широко открытыми глазами и вдохнуть боялась. Уже искали? Так быстро? А почему не хмурые всадники со злыми лицами? Почему женщина?
— Хозяин ей сказал? — обмирая от ужаса, спросила я.
— Ага, как же. Он что, дурак? — Анна даже подбоченилась и в глазах мелькнула гордость. — Забесплатно-то. Он тумана напустил, что сам не знает, но в трактире часто бывает странник, который в курсе. И если госпожа придёт завтра, то он сведёт по-тихому. Сегодня то есть. А он и сегодня никакого странника ей не подсунет. Всё будет вокруг да около ходить, лишь бы госпожа золотом платила. «Завтра, мол, будет странник, послезавтра».
— Она догадается, коль сама не дура.
— Была бы умной, сразу в замок пошла, — фыркнула Анна. — Что-то не так с этой госпожой, помяни моё слово. А колдун? У вас ничего странного не творится?
— Да нет, — насупилась я, поправляя корзину с горохом. — Ничего.
Сердце из груди выпрыгивало, ноги ватными стали. Если странная госпожа — колдунья и пришла за шаром, то плохи наши дела с Карфаксом. Не сможем отбить артефакт, кто-то другой желание загадает. А я останусь без замка, без огорода и без нанимателя, наверное. Кто знает, чем кончаются магические битвы? Одного колдуна вон в болоте утопили.