- Кажется, начинаю понимать, куда ты клонишь, - задумчиво произнес Павел.
- Я вот читаю, смотрю телевизор. Как просто люди говорят о любви! Переспала с кем-нибудь - значит, любила, он ее бросил - уже ненавидит. Какая же это любовь? Так, муть одна, оправдание себя и своих часто неумных поступков. Я думаю, если есть любовь, то ее из души ничем не вытравишь, что бы ни случилось.
Они долго лежали молча, думая каждый о своем.
- Грустные у тебя истории, и ты для молодой девушки слишком много думаешь, - сказал, наконец, Павел. - Иди ко мне, поздно уже.
Он обнял Юлю и прижался грудью к ее спине. Он всегда любил так засыпать.
И все-таки они постарались не испортить этот последний вечер. Павел развлекал Юлю, рассказывая какие-то смешные истории, а она, выпив еще пару бокалов вина, казалась веселой и улыбчивой. Он, не глядя, даже отключил зазвонивший не вовремя телефон, а она сделала вид, что не заметила его торопливости. Со стороны, наверно, казалось, что у этой молодой красивой пары все не просто хорошо, а прекрасно! А еще говорят, что со стороны виднее...
Дорога домой, тем не менее, была грустной. Юля читала какую-то книгу, Павел, уткнувшись в телефон, сосредоточенно нажимал на светящуюся панель. Оба молчали, а у вокзала торопливо распрощались. Юля села в такси, назвала адрес и посмотрела в окно. Павел уже отвернулся и искал глазами встречавшего его шофера. На минуту девушке показалось, что вот сейчас он скроется в толпе, и она никогда больше его не увидит. Захотелось как-то сгладить напряжение последних часов и довольно холодное расставание.
- Я сейчас! - бросила она таксисту и почти побежала за уходящим Павлом.
- Подожди, Паша, подожди!
Услышав знакомый голос, он обернулся, а Юля, чуть не сбив его с ног, вцепилась в рукав куртки.
- Что случилось?
- Мы так расстались, что я подумала... Нет, это неважно, не обращай внимания! Просто я хотела поблагодарить за все и за поездку тоже. И знаешь, мне всегда было хорошо с тобой.
- Так сказала, будто у тебя большой опыт в этих делах, - привычно отшутился он, а затем улыбнулся и обнял ее.
- Нет, но ты же понимаешь, о чем я.
В голосе Юли послышалось смущение, и он легко засмеялся.
- Я настроения твоего, девушка, в последнее время не всегда понимаю.
- Не надо ничего понимать, Паша, просто спасибо тебе и до свидания.
Юля не стала дожидаться ответа и заторопилась к ожидающему ее такси.
И снова та самая протоптанная дорожка: дом, институт, дом, работа, дом. Посвежевшая и отдохнувшая, Юля не стала скрывать от однокурсниц, что провела неделю в Ярославле. С кем, никто не уточнял, все и так знали. После приезда она не видела Павла больше недели, он позвонил лишь однажды, объяснил это большим количеством срочной работы и пообещал появиться через несколько дней.
Сегодняшний день был бы одним из обычных, если бы в конце последней пары ей не передали записку. Она еще не развернула ее, но сердце сжалось от дурного предчувствия. Оно не обмануло: в записке сообщалось, что Павел давно встречается с другой, что вчера был с ней в ресторане, что уже идут разговоры о скорой свадьбе.
Юля, привыкшая смотреть на все, что случалось с ней, словно со стороны, анализировать и раскладывать по полочкам, выбрала, казалось, лучший вариант расставания. Винила ли она в чем-нибудь Павла? Конечно, нет, ведь в первое же их утро она сама очертила границы будущих отношений.
Вечером она набрала знакомый номер. Он тут же отключил телефон, видимо, был не один, но через какое-то время перезвонил.
- Ты свободен завтра вечером? - спросила Юля, не давая ему времени даже для приветствия. - Пожалуйста, после работы зайди и забери свои вещи. Меня дома не будет, давай обойдемся без лишних слов. Прости, но я встретила другого человека.
Вещей оказалось неожиданно много. Пара свитеров, рубашки, футболки, предметы личной гигиены, домашние тапочки, какие-то записные книжки, зонт - все нашло свое место в дорожной сумке. Отдельно были собраны подаренные им вещи. Девушка расставалась с ними без сожаления: ей не нужны были связанные с ними воспоминания. Утром она выбросит их вместе с мусором, там им и место.
На следующий день после занятий Юля долго работала в библиотеке, а потом отправилась в кино. Вернувшись, сумки с вещами в коридоре не обнаружила. На тумбочке сиротливо лежала оставленная Павлом связка ключей. Она разделась и направилась в бабушкину комнату. С сегодняшнего дня она станет там жить. Бывшую свою перед сном закрыла на ключ. Там все напоминало о Павле.
После Нового года Юля, как это обычно происходит в бесконечных телесериалах, окончательно убедилась, что беременна, и неожиданно для себя обрадовалась этому. Она много кем была в своей жизни: нелюбимой дочерью, любимой внучкой, прилежной студенткой, ночной поломойкой, вечной невестой, безнадежно влюбленной в мужа своей сестры дурочкой, брошенной любовницей, наконец. А скоро станет мамой, и это навсегда станет для нее главным и определит дальнейшую жизнь. Счастья в отношениях с кем-либо она больше искать не собиралась, видимо, оно обходило ее стороной. И переживать по этому поводу не хотела тоже. У каждого своя судьба, и кто сказал, что все кругом счастливы?
Если разбираться, то она окажется счастливее многих других: здорова, довольно привлекательна, имеет крышу над головой, скоро получит диплом... Нет рядом любимого человека? Это не страшно, так бывает. Зато ребенок... Он будет любить свою мать, а уж она-то будет любить его безмерно. А Павел? А что Павел? Он пошел своей дорогой. Оба они понимали, что любовь не только в постели, а в чем-то другом, большем. И каждый человек хочет ее найти, но не каждый, к сожалению, находит.
Часть седьмая
Счастливы женщины, которые, имея детей, так и не узнали, что такое токсикоз. Юлю он истязал с первых дней беременности. Она похудела, ее мучили запахи, постоянные тошнота и усталость. Несколько раз приходилось торопливо выходить из аудитории во время занятий, и она облюбовала себе место у самой двери. Преподаватели извинения выслушивали, сочувствовали, но она понимала, что все догадываются об истинной причине ее внезапного недомогания. На любопытные взгляды сокурсников старалась не обращать внимания, но, входя в аудиторию, чувствовала себя натянутой струной.
Вечерами она часто плакала. Ее мучили давние обиды на мать, так и не сумевшую полюбить свое дитя, на Сергея, после окончания школы оставившего ее и уехавшего в город учиться. Почему-то вспомнилась и приблудившаяся худая черная кошка. Она по неизвестной причине не захотела жить в их доме и перебралась к деду Никодиму. Вспомнился даже злой гусак, загнавший ее, босоногую девчонку, в густую крапиву. Тогда Юлю спас опять же Сергей, прогнавший обидчика длинной хворостиной.
Работать тоже становилось все труднее: просто-напросто не хватало сил. Врач, к которому она обратилась, выслушал Юлю и без лишних вопросов выписал больничный, а так же рекомендовал подумать о свободном посещении занятий.
- Есть, спать, гулять, отдыхать, радоваться жизни - вот что сейчас самое главное. Будешь хуже чувствовать себя - приходи, положим в больницу. Обязательно смени работу на более легкую, а если возможно, совсем оставь. Достаточно и одной учебы.
- Я все поняла, - уныло ответила Юля, складывая в стопочку направления на анализы, рецепты на лекарства и витамины.
Если с институтом все было более или менее ясно, то с работой надо было что-то решать, потому что никто там больную долго держать не будет. Вечером она подсчитала свои скудные сбережения, как будто и без этого не знала, что до окончания института их все равно не хватит.
И все же вариантов того, где найти деньги, чтобы прожить без работы какое-то время, нашлось несколько. Можно было подыскать на некоторое время квартирантов, но вряд ли кто захочет жить в одной квартире с маленьким ребенком. Можно было обменять квартиру на меньшую с доплатой. Был еще один вариант: попросить помощи у Сергея. В другое время она никогда не сделала бы этого, но сейчас решилась отбросить гордость и стыд ради ребенка. Правда, они с Сергеем давно не виделись, а если быть точной, с тех самых пор, как Юля честно рассказала об отношениях со своим новым приятелем. Но друг друга из вида все же не теряли: изредка перезванивались, старательно обходя в разговоре неудобные темы.
Уже утром следующего дня Юля, плача на плече Сергея, откровенно рассказывала обо всем.
- Я знала, что нельзя с ним встречаться, он не для меня, но трудно все время быть одной! Я ничего от него не хотела и честно об этом сказала. Знала, что не любит, так и я не любила. А теперь вот, ребенок...
- Может быть, мне стоит с твоим приятелем поговорить? - осторожно спросил Сергей. - Все-таки ребенку нужен отец.
- Не вздумай! Не хочу осложнять ему жизнь таким сюрпризом.
- Может, и не осложнишь, - мягко возразил он. - У всех людей по-разному!
- У всех одинаково, если любви между родителями нет. Я это точно знаю, - отрезала она. - И не будем больше о нем. Сам же учил: перешагни через ненужное и забудь. Считай, я забыла.
В ответ на ее горячность он только удивленно хмыкнул и подал ей очередную салфетку.
- И какая же помощь нужна? Ты еще не сказала.
- И работу, и учебу мне не потянуть, - она снова всхлипнула. - Работу придется бросить. Какие-то деньги у меня есть, но до окончания института их не хватит, да и после рождения ребенка надо будет на что-то жить хоть какое-то время. Помоги мне деньгами, а я обменяю эту квартиру на меньшую и расплачусь с тобой.
- Глупая девчонка! - всерьез рассердился он. - Нашла из-за чего расстраиваться! Конечно, помогу. И квартиру менять не надо, мы ведь лучшие друзья на свете, почти кровные родственники.
Юля провела салфеткой по мокрым щекам и еще теснее прижалась к его плечу, а он неожиданно почувствовал себя подростком, которому было предназначено судьбой в очередной раз спасти маленькую одинокую девочку.
- Знаешь, я не могла даже думать об аборте. Хочу родить и больше никогда не быть одинокой. Я так устала, так устала...
Она хотела еще что-то сказать, объяснить свое нынешнее душевное состояние, но опять заплакала навзрыд. Сергей уже не слушал сбивчивую речь Юли: горькая жалость подступила к самому горлу. Он знал, чувствовал, что они по-прежнему оставались друг для друга самыми близкими людьми, и ее слезы, конечно же, не могли оставить его равнодушным.
Потом они сидели на кухне, пили чай и вспоминали о жизни в поселке.
- Знаешь, - вдруг посерьезнев, сказала Юля, - однажды летом я проснулась рано и заснуть больше не смогла. Вот и решила посмотреть, как встает солнце. Сидела, конечно, на нашей скамейке. Солнце еще не показалось, но небо постепенно начало менять свой цвет. Оно казалось не розовым, не золотым... Мне даже трудно описать его цвет, но он был каким-то необычным, более темным и тревожащим, что ли... И облака в этом цвете выглядели как языки пламени костра. Было очень красиво, так красиво, что даже немного страшно. Потом пришел дед Никодим.
Мы сидели вдвоем, смотрели и молчали. Потом он сказал, что это ангелы сжигают людские желания. Не все, а только те, которые Бог не захотел исполнить. А иначе, куда их девать? В то время я была обижена на весь белый свет, потому что ты уезжал в город учиться, плакала ночами и просила Бога, чтоб он не лишал меня друга. Теперь я знаю совершенно точно: мое желание не сгорело.
- Я пойду, отдыхай и ни о чем плохом не думай, - в горле запершило, и Сергей откашлялся, - деньги принесу через пару дней.
Когда привыкаешь к определенному темпу жизни, трудно начать жить как-то иначе. Юля по-прежнему просыпалась рано, но, вспомнив, что торопиться особенно некуда, потому что в институте ей пошли навстречу и разрешили свободное посещение занятий, просто лежала в постели, прислушивалась к своему новому состоянию и о чем-нибудь думала.
С деньгами все утряслось. Сергей действительно помог.
- Это те, которые ты хотела отдать матери. Видишь, самой пригодились, - он положил деньги на стол и пододвинул к ней.
Юля даже представить не смогла, что же такого сказал он теще, если та не решилась прийти к младшей дочери и потребовать часть денег за дом.
- Вот уж не ожидала. Удивил, - только и смогла пробормотать она.