Женщина опять согласно закивала головой.
Попрощавшись, Наталья Петровна покинула дом. Всю дорогу до города она молила Бога, чтобы у этой чужой женщины родился ребенок, похожий на ее сына. И Бог ее услышал. Ни в какой Израиль Наталья Петровна, конечно же, не поехала: здесь была могила сына, здесь родилась его дочь.
Часть третья
Была холодной и долгой зима, весна - прохладной и с частыми заморозками, лето - дождливым и каким-то нерадостным. Вот и осень ничем не радовала. Еще только конец сентября, но небо постоянно затянуто низкими тучами. Чуть ли не ежедневно льет дождь, отчего, где только можно, образовались лужи, наполненные то ли темной водой, то ли жидкой грязью.
Юля вышла из учебного корпуса, остановилась на крыльце и посмотрела на небо. Вроде бы немного прояснилось. Если повезет, то до дома сможет добраться до дождя. Девушка заторопилась к автобусной остановке, но шаг приходилось то и дело замедлять: сапожки были старенькими и промокали, если случалось неосторожно наступить даже в неглубокую лужу. На новые в этом году денег не хватило, зато она сумела скопить на теплую куртку и надеялась проходить в ней не только осень, но и зиму.
На остановке, как всегда в это время, было много студентов. Юля встала поближе к проезжей части дороги, чтобы в числе первых войти в автобус, и оглянулась. Многие из стоящих тут учились с ней на одном курсе, но были и те, которых она знала только в лицо. А народ все подходил. Вот несколько парней с другого факультета встали рядом. Юля услышала, как они договаривались о встрече вечером в кафе. К ним подошли еще двое, и разговор стал более оживленным. Этих двоих Юля знала, как знали их, наверно, все в институте. Детки богатых родителей. Об одном из них говорили, правда, что отец его перед институтом отправлял в армию. Для просветления мозгов, наверно. Интересно, помогло ему это или нет? И чего они сегодня на остановке забыли? Обычно приезжают и уезжают на своих машинах.
Смех за спиной Юли раздавался все чаще. Обсуждали какого-то неизвестного Мишку. Но вот кто-то из них шутливо толкнул стоящего рядом приятеля, тот, конечно же, в долгу не остался. Кончилось все плачевно: один из богатеньких, уворачиваясь от толчка, налетел на девушку. Бордюр вдруг оказался не таким широким, каким виделся Юле вначале, и она не устояла на ногах.
Когда пришла в себя, то поняла что стоит на коленях в жидкой грязи, упираясь руками в шершавый асфальт. Поза была, прямо скажем, не совсем изящной, колени и ладони ломило от боли и холода. Она на минуту представила, как выглядела со стороны, и от стыда и огорчения чуть не заплакала. Однако надо было как-то вставать.
- Давай помогу, - голос раздался совсем рядом.
Юля подняла глаза и увидела протянутую руку. Один из богатеньких, не пожалев дорогой обувки, с виноватым видом стоял в грязной жиже рядом с ней. Проезжающие машины сбавляли скорость и объезжали этих двоих, стараясь не окатить их грязью.
- А не пошел бы ты к черту? - пробормотала она, вытаскивая руки из холодной липкой жижи и оглядывая куртку.
Чуда не произошло: она была вся в грязи. Сумка валялась рядом и тоже мало походила на себя. А самым ужасным было то, что жидкие брызги грязи попали на лицо и шею и теперь стекали грязными неровными дорожками под воротник свитера.
Думать долго не приходилось. Юля расстегнула куртку, вытерла руки о свитер, который остался сухим и чистым. Радуясь, что длинные волосы оказались стянутыми резинкой, сдернула с головы вязаную шапку и кое-как вытерла лицо. Не глядя на богатенького, который по-прежнему стоял рядом, отбросила шапку в сторону, двумя пальцами подцепила ремень сумки, поднялась и пошла прочь от остановки, старательно пряча лицо от любопытных.
Она отошла уже довольно далеко. Идущие навстречу люди бросали на девушку сочувствующие взгляды и, не останавливаясь, шли дальше, торопясь по своим делам.
- Куда же ты идешь? - услышала она явно обращенный к ней вопрос.
Юля остановилась и медленно обернулась. Шедший за ней юноша остановился тоже.
- Я спрашиваю, куда ты идешь?
Наверно, это могло показаться странным, но ответа на вопрос она не знала, просто шла и шла, чтобы очутиться подальше от этого места. Какой позор! Вероятно, завтра в институте знакомые и незнакомые будут потешаться над тем, как она принимала грязевую ванну.
- Не знаю, - наконец тихо ответила девушка и всхлипнула. - Не знаю, как до дома добраться.
- Вот только не плачь, ладно? - попросил он и виновато вздохнул. - Я отвезу. У меня недалеко машина. Идем!
Он свернул на боковую дорожку, а она покорно поплелась следом. До парковки дошли довольно быстро. Он вытащил из багажника кроссовки и, присев на сидение машины, переобулся. Грязная куртка Юли нашла место в том же пакете, что и его сапоги, а вместо нее на девушку был натянут какой-то толстый безразмерный свитер.
- Хорошо, что после тренировки забыл вынуть, - пробормотал он, застилая полотенцем сидение.
Она хотела ответить, но не смогла, потому что зубы начали стучать от холода.
В подъезде им никто не встретился, и Юля была этому рада. В сумку, конечно же, тоже попала грязная вода, но ключи нашлись. Онемевшими от холода пальцами она попыталась открыть дверь, но получалось плохо. Он молча взял ключи из ее рук и открыл сам. В коридоре Юля стянула с себя свитер и протянула богатенькому.
- Вот возьми и уходи. Я тебя простила.
- Зачем ты так? - хмуро спросил он, забирая свитер. - Давай помогу чем-нибудь... Чайник, может, поставить?
Юля, не отвечая, отвернулась и стала стаскивать сапожки. Молодой человек потоптался возле двери, повздыхал, потом открыл дверь и, не прощаясь, вышел. К грязной обуви присоединились и остались лежать на полу такие же грязные джинсы и сумка. Девушка на цыпочках, чтобы не испачкать пол, отправилась в ванную.
Через час она уже лежала на кровати, укрытая до самого носа теплым одеялом, но все равно не могла согреться. Надо было встать и приготовить чай, выпить таблетку от простуды и не забыть обработать чем-нибудь саднящие ранки на коленях и ладонях. Надо было, надо было, но... Слезы наворачивались на глаза, когда она вспоминала, в какой позе измеряла глубину лужи. Завтра на парах стыда не оберешься. Хотя нет, утром в институт она не пойдет: куртка и сапоги не высохнут, а других нет.
Юле стало еще тоскливее, когда она вспомнила, что куртка осталась в машине, и неизвестно было, когда богатенький вспомнит об этом и привезет ее. Нет, встать все же придется хотя бы для того, чтобы проверить, нет ли дыр на коленях джинсов. Как это все некстати! Придется тратить свой НЗ, последние деньги, оставшиеся после похорон бабушки. Юля нехотя выбралась из-под одеяла и отправилась на кухню, но в коридоре остановилась и удивленно осмотрелась. А удивиться было чему: вместо брошенных испачканных вещей на полу чернело лишь грязное с неровными краями пятно.
Только в пять часов она открыла дверь соседней квартиры. Обычно девушка приходила раньше и задерживалась у бабы Зины часа на полтора - два. Надо было дать старушке лекарство, растереть ее немеющие руки и ноги, выслушать мнение о последних новостях, затем о перипетиях героев очередного сериала, потом покормить больную, провести влажную уборку квартиры, проветрить... В десять часов следовало прийти еще раз, чтобы приготовить бабу Зину ко сну и проститься до половины седьмого утра.
Юля вернулась домой и сразу же легла. Голова болела, опять зазнобило. Она плотнее укуталась в одеяло, закрыла глаза и задремала. Проснулась неожиданно от странного ощущения, что находится в квартире не одна, но почему-то не испугалась.
- Слушай, не бойся, я сейчас свет включу, - услышала она уже ставший знакомым голос.
Щелкнул выключатель, и девушка невольно зажмурилась от яркого света, а когда открыла глаза, то увидела стоящего в проеме двери парня.
- А, это ты, - проговорила она и опять закрыла глаза. - Куда дел мои вещи? Положи все на место и уходи.
Холодная рука легла на лоб. Прикосновение показалось девушке таким успокаивающим и приятным, что она не оттолкнула ее.
- Температуры вроде бы нет, но таблетки все равно надо выпить, - прокомментировал он. - Где аптечка?
Спорить совершенно не было сил, и Юля ответила кратко:
- На кухне.
Конечно, надо было выгнать его немедленно, но оставаться одной в квартире не хотелось. Она уже устала от постоянного одиночества.
- Меня, между прочим, Павлом зовут, - сообщил он, положив на тумбочку таблетки и ставя стакан с водой.
- Юля.
Получилось как-то хрипло, и она откашлялась.
Прядь волос упала на глаза. Чтобы ее поправить, девушка вытащила руку из-под одеяла и тут же почувствовала на ней пальцы Павла.
- Так и знал, что ранки даже не обработала. Давай хоть сейчас это сделаем, быстрее заживут. Я кое-что принес.
Он осторожно водил пальцами по болезненным ранкам на ладонях, мазь холодила кожу, и это тоже неожиданно оказалось приятным. Юноша был так близко, что Юля слышала его дыхание и даже чувствовала слабый запах парфюма. Она прикрыла глаза и подумала о странности всего происходящего. Очевидно было, что после ухода Павла придется очень постараться, чтобы поскорее обо всем забыть.
Юля понимала, что эти прикосновения не значили для него ровным счетом ничего, то есть были лишь простой услугой, формой извинения. Она удивилась своим мыслям, потому что ей нельзя было и думать о подобных глупостях. На них просто-напросто не оставалось времени, сил и желания.
- А сейчас покажи колени, - заявил он таким обыденным тоном, словно она каждый день перед завтраком ему их демонстрировала.
Это был уже явный перебор, пора было с ним попрощаться.
- Слушай, Паша... - начала она, но он ее перебил.
- Знаю, знаю: опять начнешь меня выгонять. Скоро уйду, а колени показать придется.
Он улыбнулся - и спорить расхотелось. Захотелось оказаться заболевшей маленькой и слабой девочкой, о которой заботится кто-то родной и близкий. Юля, откинув одеяло, осторожно села в кровати и наклонилась, чтобы подтянуть вверх брючину пижамы, но голова неожиданно закружилась, и она, прикусив губу, чтобы не застонать, снова откинулась на подушку.
- Лежи уж, я сам все сделаю, - тихо сказал он и присел на край кровати.
Когда закончил, осторожно укрыл одеялом и спросил, отстраняясь:
- Ты обедала сегодня?
Вопрос, конечно, был самым обычным в будничной жизни любого нормального человека, но после смерти бабушки никому не было до этого никакого дела, никто ей таких вопросов не задавал и, наверно, долго еще не задаст. Те несколько раз в месяц, когда приходил Сергей, были, разумеется, не в счет. Девушке вдруг стало невыносимо жалко себя, и глаза наполнились влагой. Пришлось их закрыть. Стало стыдно перед совершенно незнакомым парнем за несдержанность и слабость, поэтому Юля, так и не открыв глаз, отвернулась.
- Ясно, - вздохнул Павел, - пойду на кухню.
Таблетки она выпила, но от еды наотрез отказалась, сказала, что поужинает позже. Он не стал спорить, просто молча уселся рядом на стул. Молчала и она.
- Ну что, тебе лучше?- спросил Павел через некоторое время.
Она приоткрыла глаза.
- Да, только опять зазнобило.
- А хочешь, я лягу рядом?
Вот для чего, для чего ему надо было испортить эти добрые минуты? Юля не знала, обижаться или нет на эту глупую выходку, поэтому и не нашла ничего лучшего, как коротко спросить:
- Зачем?
- Какая же ты недогадливая! - он старался говорить серьезно, но на самом деле с трудом сдерживал ухмылку. - Буду обнимать, пока не согреешься.
Юле стало смешно, она повернулась к нему и слегка улыбнулась.