- С восьми до десяти вечера я иногда бываю свободна, но лучше сначала позвони.
- Черта с два я позвоню. Знаю, что за представление ты можешь устроить после этого, - заявил он, ехидно улыбаясь, и шутливо помахал рукой.
Часть четвертая
Жизнь продолжала лениво течь по накатанной колее, и в ней не происходило ровным счетом ничего нового. Времени на себя оставалось мало, цены в магазинах постоянно росли, денег не хватало, и Юле приходилось экономить на самом необходимом. Хотелось хоть что-то изменить, хоть какую-то малость, лишь бы один день не был так ужасающе похож на другой, но о переменах можно было только мечтать.
Обида на Сергея из-за последнего разговора уже прошла. Юля раз десять пожалела о той глупой сцене у окна, но изменить что-либо было уже невозможно. Сергей больше не напоминал о себе, Павел не появлялся тоже. Изредка она видела его в институте и делала все, чтобы оказаться незамеченной.
Но однажды случилось так, что, сбегая с лестницы, он чуть не налетел на нее, резко остановился и засмеялся.
- Это ты, милая девочка Юля? Выходит, я опять на тебя покушаюсь.
Она же, не обращая на его слова никакого внимания, сделала попытку молча отойти в сторону и продолжить свой путь.
- Стоять! - Павел схватил ее за руку и потянул к окну. - Ни здрасьте Вам, ни поцеловать. А я недавно о тебе вспоминал.
Он опять засмеялся, обнял ее и дурашливо потянулся к губам. Юля отшатнулась. Кругом было много народу, и не хватало еще, чтоб ее видели с этим богатеньким.
- Клоун, иди, куда шел, - пробормотала она, отталкивая его руки. - Оставь меня в покое.
Павел ее не удерживал. Он подождал, пока девушка поднимется на несколько ступенек, и прокричал так, чтобы слышали все, кто находился рядом:
- Юлька, любимая! Я вечером приду, жди.
Она не обернулась.
Все бы ничего, но на лекции ей на стол бросили записку. Развернула Юля ее только дома. На листке бумаги кривая ломаная линия, резко уходящая вверх, видимо, обозначала лестницу. Возле нее стоял смешной человечек с тоненькими, как на детских рисунках, ручками и ножками. Красовавшаяся рядом надпись гласила: "Шею мой и ноги, он уже в дороге!"
Вечером Павел и вправду пришел. От дурашливости не осталось и следа. Прямо с порога обиженно спросил:
- Что, настолько я тебе противен, что поздороваться нормально не могла?
Он очень старался казаться огорченным, и Юле стало смешно.
- Ну почему же противен? Можно назвать еще несколько причин, - серьезно ответила она.
- Например? - в голосе по-прежнему слышалось недовольство.
- Язык проглотила от радости, что встретила тебя. Опешила от неожиданной встречи. Потеряла голову от восторга. Ум за разом зашел от внезапности. Ошалела от изумления. Опупела от сюрприза судьбы, - она немного помолчала и придала лицу нарочитую любезность. - Какая причина тебе понравилась больше?
Он удивленно хмыкнул и засмеялся.
- Конечно, последняя. Опупела от сюрприза судьбы... Круто! Считай, что простил. С трудом, правда, но простил. Чаю-то дашь? Я тортик принес.
Просидел недолго, минут двадцать. Смешно рассказывал о каком-то фильме, а потом вдруг заторопился. Уже у двери Юля спросила:
- А приходил зачем?
- Чтоб не забывала о сюрпризе судьбы, - Павел изобразил губами воздушный поцелуй и ушел.
В конце ноября у Юли был день рождения. В нынешнем году он выпал на субботу, и она была этому рада. Вечером застелила стол белой скатертью, на середину поставила вазу с цветами и зажгла две свечи. Цветы с открыткой прислал Сергей, и она решила, что позже позвонит ему и поблагодарит. Потом поставила три столовых прибора, подумала и добавила бокалы для вина. Оно было куплено еще до смерти бабушки и предназначалось для какого-нибудь непредвиденного случая, вот и пригодилось. Кроме этого на столе лежали при пирожных и плитка шоколада. Возле двух приборов стояли, прислоненные к бокалам, фотографии отца и бабушки. Они сегодня были ее гостями.
Нарядных платьев было всего два, и она выбрала довольно открытое с юбкой в пол. Юля и сама не знала, зачем купила его, если на развлечения не было и нет ни времени, ни лишних денег. Но мудрая бабушка, конечно же, понимала в жизни больше внучки, потому что нет-нет да и отправляла ее в магазин со словами:
- Ты будущая женщина. Купи себе что-нибудь не на будни, а на праздник, порадуй душу.
- Бабушка, для чего мне наряды? - отказывалась Юля. - На учебу ходить? Вот кончу институт, начну работать, заработаю целых сто миллионов, и накупим мы себе всего-всего.
Старушка смеялась, но от своего не отступала. Это платье ей очень нравилось.
С прической пришлось повозиться. Туфли и легкий макияж тоже не помешали. Закончив прихорашиваться, Юля покрутилась перед зеркалом и осталась увиденным очень довольна. В начале девятого она приготовила чай и села за стол. Раздался звонок, и девушка, решив, что это все-таки пришел Сергей, открыла дверь.
На пороге она увидела Павла с букетом цветов и ярким пакетом в руках.
- Здравствуй, дорогая! Прекрасно выглядишь! Гостя не прогонишь? - проговорил он скороговоркой и протиснулся в коридор.
- Откуда ты узнал? - растерянно спросила Юля.
- С днем рождения! Возьми подарки и поцелуй доброго старого друга, - опять затараторил он, не давая ей вставить ни слова. - Ах, не хочешь? Тогда я поцелую сам, поверь, мне совершенно не трудно.
Она и не заметила, как букет и пакет с подарком оказались у нее в руках, а он, едва успев закрыть дверь, уже целовал ее в щеку.
- Гостей много? Познакомишь? - юноша скинул куртку и направился в комнату.
Она осталась стоять в коридоре. Через несколько минут Павел вернулся и молча встал рядом. Былой веселости как не бывало.
- Забери свои подарки и уходи, - голос девушки был тихим и ровным.
- Прости, я не знал, что так может быть. Прости.
- Уходи.
- Ничего плохого я не хотел. Почему ты опять сердишься?
- Ты на самом деле ничего не понимаешь? Хорошо, я отвечу. Мне не хотелось, чтоб кто-нибудь это видел.
Павлу вдруг стало невыносимо жалко эту одинокую девушку, одинокую настолько, что даже в день рождения вместо гостей у нее были только чьи-то фотографии. Он подошел к ней и обнял.
- Не надо меня стыдиться, - очень тихо сказал он, - каждый живет так, как получается. Это не навсегда, поверь.
Она не оттолкнула его, и Павел почувствовал, как начало спадать ее напряжение.
- Это мне уже говорили, - голос Юли был еле слышен, - но то не стыд.
- А что тогда?
- Страх, что одиночество никогда не кончится.
Павлу хотелось успокоить эту странную девушку словами, что для чего-то другого, вероятно, не настало еще время. Но все крутившиеся в мозгу фразы казались дежурными, много раз уже произнесенными им в подходящих и не очень случаях. Вот поэтому едва ли не в первый раз в жизни молодой человек не нашел нужных слов и счел за лучшее промолчать.
- Жалко, если цветы помнутся, - сказала она, наконец, и сделала шаг назад. - Ну что, сюрприз судьбы, заходи, раз пришел. Считай, что я второй раз опупела...
Он вошел следом за ней в комнату, думая о том, как бы лучше замять эти неловкие минуты, но тут оказалось, что Юле надо ненадолго уйти.
- Открой вино, - попросила она уже из коридора, - а то я не умею. Штопор на кухне.
Бутылку он открыл, потом внимательно рассмотрел фотографии. В букете, стоящем на столе, обнаружилась маленькая открытка от какого-то Сергея. Павел прочитал ее два раза, но так и не понял, кем этот самый Сергей приходится Юле, но то, что это был не просто знакомый, было ясно. Он достал еще один бокал, налил себе вина и сел на диван.
Юля от бабы Зины вернулась через полчаса.
- Все мои дела на сегодня закончены. Что будем делать?
- Пить! Что же еще, по-твоему, делают на дне рождения? - ответил он, радуясь, что неловкость первых минут развеялась сама собой.
- Пить, так пить, - она решительно взмахнула рукой, - надо же когда-то начинать! Подожди только, я поставлю иначе фотографии, чтоб они нашего пьянства не видели.
Он усадил девушку рядом с собой и налил ей полный бокал вина.
- Выпей, потом поговорим, музыку послушаем, потанцуем.
Она послушно сделала глоток.
- Вкусно! Если я выпью все, то буду пьяной?
- С одного бокала еще никто не опьянел, - авторитетно заявил он, едва сдерживая улыбку, - смело пей до дна.
Дно действительно показалось очень быстро, и он тут же налил еще.
- Ты меня спаиваешь? - спросила она и засмеялась.
- Никогда такими гадкими делами не занимался, - обиженно заявил Павел и подвинулся ближе.
Вскоре бутылка опустела. Они сидели рядом, он держал ее за руку, а голова девушки удобно устроилась на его плече.
- Расскажи о себе, - попросил Павел.
- Нечего рассказывать.
- И все же.
Слова Юли на самом деле являлись правдой. Во-первых, в ее жизни не было ничего интересного, необычного. Рассказ о себе без особого труда уместился бы в нескольких предложениях. Во-вторых, говорить на эту тему девушка могла только с одним человеком. И это был явно не Павел. Но выпитое вино так приятно кружило голову, а молодой человек, сидящий рядом, казался таким внимательным и добрым, что Юля решилась.
- На фотографии папа. Его не стало еще до моего рождения. Есть мать и сводная сестра. Мы не общаемся.
Она замолчала, и Павел ее поторопил:
- Есть причина?
Ему и вправду было интересно.
- Получается, папа ее обманул: обещал жениться, но не успел, погиб. Раньше я никак не могла понять, почему была для матери чужой. Потом бабушка объяснила, что родители не любили друг друга. И родилась я только потому, что маме и ее дочери негде было жить. Зато у меня была прекрасная бабушка. Она из-за меня с мужем рассталась и в другую страну не уехала, - Юля горько вздохнула. - Умерла весной.
- И как ты живешь? Работаешь?
- Да, мою по ночам подъезды. Это очень хорошая работа, потому что на бабу Зину время остается.
- А сейчас куда ходила?
Он подробно расспросил ее и о бабе Зине, и о Сергее.
- Так ты что, любишь этого Сергея?