Все мои тревоги и сомнения стали реальными, когда мама явилась ко мне с утра пораньше, помочь собраться. Когда только снюхаться с Иваном успела неясно, потому что я их даже познакомить не успела.
— Я никуда с ним не поеду. — самоуверенно заявила я, и как обычно не торопясь, готовила себе завтрак, пока Егор мирно спал в своей кроватке.
— А я сказала поедешь. — мама не могла повышать голоса, а стало быть, ткнула палец свой указующий мне, что делать в стол с такой силой, что тот побелел на кончике, и глаза ее возмущенно лезли наружу.
— Тебе если надо куда-то, так ты и езжай, а я с Егором тут остаюсь. — заявила это, прямо глядя матери в глаза, сдерживая порыв позвонить этому тихушнику, который мне полусловом не обмолвился, зато маму мою успел агитировать и на свою сторонку перетянуть.
Как раз в свои излюбленные рамки пяти дней уложился.
— Да кто тебя спрашивает?! Если не хочешь свои вещи собирать, так я сама накидаю в сумку первого попавшегося и претензий не приму, что ни того положила. — мама рванула в комнату, я за ней, только где мне свои вещи отбивать, когда Егора мама разбудила своим порывом.
— Ты мне еще спасибо потом скажешь. Думаешь мне легко было тебя растить хоть ты и девочка? А у тебя сын, вообще-то, ему отец нужен! — пока я занималась ребенком, мама скидывала вещи мои в сумку, какие под руку попадали.
— И что толку что у Ивана отец имеется? Людей людьми не считает. Вижу цель не вижу препятствий! Такого же внука себе хочешь? — думала, что уязвила маму, за живое задела, оттого она замерла, бросила мои вещи и подошла ко мне впритык.
— Так, ты его сама такого выбирала доченька. — устало сказала, и глаза у мамы такие уставшие, а потом добавила; — Дай внука мне, у меня отпуск только в марте, нескоро увижу его. Иди сюда мой сладенький. — мама засюсюкала, тесня меня от пеленальной доски, я же, оставив с ней Егора, пошла на кухню.
Спокойствию моему пришел конец, голова разболелась, руки тряслись от напряжения. Набрала впервые за все то время номер Ивана. На этот раз послышались размеренные гудки. Больше я не в его черном списке, честь-то какая, не прошло и года! Только толка было не больше, трубку этот гад не брал! Уже через минуту ясно стало почему. Явился не запылился. Он в машине под окнами сидел, возможно, даже он маму и привез.
Пока мама возилась в комнате с Егором, увела Ивана на кухню для разговора.
— Документы Егора верни. Мы с тобой никуда не поедем, и это даже не обсуждается. — заявила сразу же, как только Иван за собой дверь прикрыл.
— Егор мой сын, я его хочу воспитывать, но я живу в Москве. Даже по выходным приезжать не смогу. — логично Иван рассуждал, но надо было это со мной обговаривать, а не с мамой моей за спиной решать, так словно не я мать Егора вовсе.
— Это не мои проблемы, раньше надо было думать, когда в командировке интрижку заводил. — тихо говорила с ним, наступая себе на горло из-за ребенка, но всякому терпению приходит конец.
— Значит, так Пчела, идешь сейчас собираешь свои вещи или ребёнка я у тебя заберу. Сама понимаешь, мне это устроить легко. У тебя ведь даже документов на руках нет. — нагло заявил мне это — вот все, глядя прямо в глаза.
Куда тот Ваня, слов не связывающий только подевался?!
— Какой же ты негодяй! Просто наглый подонок! Ненавижу тебя! Всем своим сердцем и душой! — в душе такая буря негодования выросла, не думая, схватила со стола лопатку и налетела на Ивана.
Даже ударить этого говнюка не успела, только в тисках его оказалась.
— Я могу быть хорошим, ты же знаешь просто сейчас ты мне выбора не предоставила для этого.
— А ты?! Ты предоставил мне этот выбор?! Спасибо за самую прекрасную командировку! Даже не удосужился мне в лицо сказать, даже на мои звонки струсил ответить! А теперь ты являешься, хочешь забрать моего сына и требуешь от меня подчинения?! Ты просто больной псих! Неадекватный эгоист! Тебя не волнуют чувства других людей, ты плевать на меня хотел весь этот год и не вспомнил бы про меня не явись в наш городишко с очередной проверкой! И все эти игры в заботливого папашу я больше, чем уверена, так же не надолго! Через сколько мне ждать очередного букета с душещипательной запиской?!Через месяц?!Через два?! Или отправишь нас обратно сразу же после Нового года?! А может, все по стандарту?! Пять дней на все про все?! — кричала ему это все в лицо, напрочь забыв про сына, единственное, что могла сейчас делать, потому что не вырваться было из его ручищ.
— Дура. Я за тобой приехал. Да, я виноват, очень виноват. Эта ситуация, стала самой большой моей ошибкой в жизни. И записки ты от меня больше не дождешься. Я отец Егора, я хочу его растить и воспитывать, прошу, дай шанс. — просит, он просит.
Нет вот святая простота, угрозами осыпал с ног до головы, и думает, что это он просит?!
— У тебя было много шансов, возможно, было бы ещё больше, не заблокируй ты мой номер. Тебе эти шансы не нужны были. Я дала тебе шанс и что я сейчас получаю? Угрозы! Как ты себе представляешь, вообще, жить с тобой под одной крышей?! — все это время я бесполезно трепыхалась, пытаясь вырваться, но он так вцепился в меня, клещами не оторвать.
А он и бровью не повёл, к тому же тут же у него защитница выискалась.
— Так что тут происходит? Ира иди вещи собирай. — мама встала, между нами, буквально грудью своего Ивана ненаглядного прикрывает, зато я наконец-то получила свободу.
— Какие вещи? Что ты несешь?! Что ты вообще?! Ты мне мать или не мать?! Я никуда с этим монстром не поеду! — дальше я совсем с катушек слетела, невзирая на маму, смогла дотянуться и пару оплеух влепить Ивану успела.
— В ванну! Быстро! — мама смотрела на меня волком и за шкирку, как щенка утащила в ванную комнату.
— Пусти! — я пыталась вырваться, но мама была непреступна.
— Сейчас умоешься, соберешься сама, я Егорку соберу и поедешь в Москву. Это твой шанс ты хоть чуть-чуть понимаешь? — мама не понимала меня, не было мне сейчас ни от кого поддержки, оттого еще больней становилось.
— Какой нахрен шанс мама?! Я что какая-то вещь?! Хочу в сугроб брошу, хочу в санатории молча оставлю, а сейчас является и забирает меня?! А ты? Я что для тебя ничего не значу? Где хоть солидарность твоя женская, раз материнское растерялось при виде денег? — вот за последнее мне ещё и пощёчина прилетела, мама сильно оскорбилась, лица только я ее уже разобрать не могла от слез.
— Истерику прекрати. Умывайся и иди собирайся. Мне до твоей солидарности нет никакого дела. Её эту солидарность твою на хлеб не намажешь. Ребёнку нужен отец, о сыне думай, а не о себе. Всё! — на том и оставила меня, рыдающую над ванной с бегущей водой, хоть топись!
Думай о сыне! Разве не о нём я думаю?! Где гарантии что через неделю этой падле не надоест и нас молча не выставят за дверь?!
Иван добился своего, вместе с мамой моей усадили меня в поезд. С мамой даже прощаться не стала. Только и делала, что молчала теперь, да Егорку к себе прижимала.
— Что-то не так? — участно спросил гад бессовестный, сидя со мной в одном купе, как надзиратель, напротив.
Не так! Всё не так! Только хрен тебе, а не ответ от меня!
Так и ехала всю дорогу с Егором на груди, уговаривая себя, что это из-за поезда ребенок нервный, но по подгузникам было ясно, молока сыну просто-напросто не хватает. От этого ещё больше хотелось отлупить папашу и домой очень хотелось. Обратно в те спокойные деньки, где не было никаких Иванов, была только я и мой сын, которому не приходилось сутками висеть на мне. Молока со второго дня рождения Егора хватало, но сейчас мой организм мгновенно дал сбой, испытав мощный стресс. Все! И мама, и Иван, парировали тем, что всё для блага Егора, и вот оно их благо. Никто не задумался о моих нервах и о том, что я от этого могу потерять молоко.
Глава 18
Иван
Вообще, я понимал, что перегнул палку с Ирой. Лопнула палка и нехерово так по мордасам мне прилетело. То молчала все, да в мою сторону поглядывала на морозе, а тут все, что на душе ей плохого сделал, вспомнила. И записку, трусость мою, все в общем. Словно голову на плаху положила мою и рубанула.
Но как иначе?! Скажи я Ирке о переезде в Москву, уперлась бы рогом. Имела Ирка на это полное право. Но и без Ирки и сына домой мне возврата не было. Отец так и сказал, когда я ему про Егорку сообщил. Такого отборного наслушался, аж уши завяли. А потом он каждый день мне телефон обрывал, интересуясь моими успехами. А что я ему скажу? Что Ирка хоть и добра и допустила к сыну, но меня в упор не замечает? Букет-то от меня с таким лицом принимала, словно я ей мину вручил. Кстати, и потом этого букета я не видел, выбросила.
В поезде пока ехали, Ирка на меня не волком глядела, а самкой богомола, которая по непонятной ей причине спарилась со мной и забыла сожрать мою голову, а теперь ждет удачного момента для завершения процесса, так сказать.
— Девушка! А можно мне другое купе? — Ирка, молчавшая всю дорогу до самого вечера, не расстающаяся с Егором, резко оживилась, когда проводница принесла нам ужин.
— Что-то не так? — смущенно спросила работница РЖД.
— Он храпит как трактор, ни я ни ребенок не уснем с ним в одном пространстве. И если можно в другой конец вагона, так надежней. — с милой улыбочкой просила, при этом стараясь поддеть побольней меня.
— Девушка давайте выйдем, Ольга. — прочитал имя на бейдже и вывел проводницу из купе; — Сделайте, как она просит, только если вздумает бежать, сообщите мне хорошо? — для того, чтоб было хорошо, достал из бумажника денег побольше, затолкав их в карман серого жилета.
— Хорошо. В конце вагона? — уточнила девушка, не особо вдаваясь в подробности моего специфичного желания.
— Как получится. — на этом мы разошлись.
Я вернулся к Ирке и Егору, проводница отправилась на поиски свободного до Москвы купе.
— Одежда верхняя, твоя и Егорки останется тут. Не дай боже Пчела ты улететь обратно в свой улей надумаешь, и вообще, не вздумай дурить. — грозить Ирке страшно не хотел, хотел все по любви, но к ней с этим пока лучше не соваться, так пригрозил для виду, чтоб посговорчивей была.
— Я не враг своему ребенку, в отличие от тебя. — процедила Ирка, пряча наконец-то грудь, которую всю дорогу дудонил Егор.
Это была одна из причин, по которой я согласился на Иркино желание ехать отдельно. Малоприятного было видеть и понимать, что она готова меня сожрать, но и грудь ее меня смущала не меньше. А она поганка такая это понимала. Насквозь видела, что у меня все шевелится от этой нечаянной обнажёнки, потому и молчала всю дорогу, мучая меня своими прелестями, по которым я истосковался, аж ломает всего как при гриппе, так бы и лизнул этот молочный бидончик.
— Я для своего ребенка тоже не враг, как и для тебя. Я для вас обоих, между прочим, стараюсь, чтоб вы в нормальных условиях жили, а не в однушке с ямой в диване. — резонно заметил, да там ребенку даже ползать учиться было негде, птичья клетка, а не квартира.
— Знаешь, что, спасатель хренов, вот, если бы не Егор, я бы тебе сказала что! Но ты немаленький, сам догадайся и в этом что, из приличного только предлоги и глагол иди! — выпалила отчаянно Ирка и рванула из купе, за махнувшей ей рукой Ольгой.
Я выглянул им вслед, дабы посмотреть в каком они будут купе. К счастью, свободным оказалось лишь четвертое, я остался во втором и они недалеко от меня.
Пока один ехал в купе, многое обдумал. Главной моей ошибкой было послушать Ирину маму. Понадеялся на бабу, вроде, той то видней, как Ирку уломать со мной уехать. Анастасии Николаевне-то понятно хотелось для дочери лучшего да побыстрей. Может, побоялась, что я уеду обратно в Москву и потеряюсь. Нехорошо, конечно, вышло. Словно Ирка правда вещь какая. Но я был уверен, что смогу все исправить, все у нас с Пчелкой наладится.
Заснуть так и не смог, безрадостно поковырял ужин, под утро дошел до Ирки принёс одежду ей и сыну.
Отец встречал нас на платформе, весь при параде, словно президента встречает, а не внука с невесткой.
— Ирочка доброе утро. — при виде Пчелки папа расплылся как Масленица, на меня же глянул волком.
— Меня зовут Олег Егорович. Я, к моему сожалению, имею несчастье быть папой этого идиота. Стало быть, имею счастье быть дедом этого чуда. Позволите? — протянул руки к внуку.
Интересно было, даст Ирка Егора деду или нет, я же был лишён этого права. Ни разу Пчела мне сына не дала, а я и не настаивал пока.
— Да уж, не повезло так не повезло. — многозначительно заметила Ирка, но мой папа ей приглянулся, поэтому Егор из ее рук перекочевал к моему отцу.
— Ну здравствуй внучок! Ой так на маленького Ваню похож! И…идемте в машину скорей, поедем домой! Я же для него такую комнату отгрохал! Ммм. Ирочка вам точно понравится. — папа стартанул вместе с Егором на руках судя по его довольному лицу, внук ему тоже очень понравился.
Через сорок минут мы уже заехали на территорию дома. У Ирки от его вида даже рот открылся. Я надеялся, что от восторга, а вот у меня рот открылся, когда я в дом зашел и точно не от восторга.
— Я не понял, а что тут мои вещи делают? — весь первый этаж был заставлен моими вещами, в коробках и так сваленные кучей.
— А где я должен был детскую делать? Ребенку нужно солнце, а твоя комната, единственная подходящая и на солнечной стороне, которой ты, кстати, не пользуешься. Зашторил окна, света белого не видно. Ирочка пойдемте. — папа повел Пчелу в мою теперь уже бывшую комнату, все так же гордо неся внука на руках.
— А где я-то жить буду?! — спросил вдогонку отца, пнув со злости одну из коробок, в которой тут же что-то звякнуло битым стеклом.
— Ну выбери себе любую комнату, чай немаленький, сам справишься. — свой ответ папа дополнил ехидным смехом и Ирка впервые улыбнулась.
Отлично! Рухнул на диван в гостиной мордой вниз, завалив голову подушками для верности. Я ожидал от папы каких-то подколов, но такой вот откровенной пакости…Даже притулиться с дороги некуда. А сегодня еще нужно ехать на работу, дел накопилось за неделю немерено.
Не смог даже задремать, несмотря на усталость от тяжести происходящего, оттого, что не так я привез Ирку в свой дом, как мечтал. Зато пока давил диван, смог подумать, куда перетащить свои вещички. Напротив моей комнаты была комната для гостей. В нее и решил перебраться, буду рядом с сыном все же и к Ирке поближе.
Комнатка была в два раза меньше моей, хоть и с ванной комнатой. Для функции переночевать задержавшимся гостям подходила идеально, а вот для меня не очень. Да в нее и треть вещей моих не поместится. Но делать было нечего, на другой этаж я уж точно не переберусь, это совсем далеко от Ирки и Егора. Подхватил пару коробок, и отправился обустраиваться.
Там то в коридоре меня выловил папа.
— Бросай ты эти коробки! У тебя через два часа, вообще-то, встреча с Борисовым. Душ прими и езжай. — заявил отец на ходу, куда-то спеша.
— Разве я должен с Борисовым общаться? Его заказом вроде Макс занимался. — возразил хотя один хрен нужно было ехать в офис, но не так спешно, а тут мне даже завтрак отец не предлагает.
— Так, Макс ногу сломал, теперь все его заказы на тебе и Грушин немного тебя разгрузит. — отец одарил меня очередной порцией ехидного смеха и скрылся за углом, потом снова выглянул и добавил; — И по корпоративу разберись, Тимашева там какую-то вакханалию хочет устроить для молодежи самое то, но солидные люди тоже будут, как-то нехорошо.
— А ты? Ты не можешь решить этот вопрос, раз уж ты в курсе? — спросил у отца строго, не особо вникая в его слова про Макса и его ногу, в голове были только Ирка с Егором и все же хотелось домой сегодня вернуться хотя бы к ужину.
— А я не могу. У меня внук. — отрезал отец, я и возразить не успел, а он уже убрался.
— Можно не орать? У меня ребенок только уснул. — злющая Пчела выглянула из комнаты в самый неудачный момент, когда под раздачу попасть мог только я.
— Извини, я не хотел.
На мои извинения Ирка только злобно фыркнула, скрываясь за дверью моей бывшей комнаты, на которой теперь красовался синий деревянный слон.
Принял душ, отрыл в куче своих вещей самое не мятое и отправился на работу. По дороге набрал Макса, дабы узнать, как он умудрился ногу сломать, а заодно обрадовать, что навещать его мне совершенно некогда.