Молния вспыхнула перед закрытыми глазами, заставив поразиться реальности картинки. Все-таки воображение — великая… Что за черт?! Я едва устояла на ногах — молнии посыпались одна за другой, вокруг грохотал гром, оглушая до боли в ушах, на меня лилась уже не теплая приятная водичка из душа, по телу хлестали струи ливня — как кнуты, они заставляли взвизгивать от боли, сжимаясь в комочек.
Вокруг расползалась бесконечная тьма, высвечиваемая хищными молниями, но глаза, ослепленные их вспышками, ничего рассмотреть не могли. В душе расправило щупальца отчаяние, тесно, до хруста переплетенное с предчувствием, что сейчас произойдет что-то ужасное — как-будто светопреставления вокруг недостаточно!
Я встала, через силу распрямилась, тяжело дыша и выпуская стоны сквозь стиснутые зубы. Не видят глаза — пусть, есть другие органы чувств! Прикрыть веки, отпустить ощущения. Боль медленно, нехотя, но все же отодвинулась на задний план. Я сосредоточилась на сердцевине души, чувствуя себя персиком — сейчас важна только косточка. Дать силу иным чувствам, отдаться в их власть, пусть заберут всю меня, окрепнут и…
Ливень прекратился. Я открыла глаза и, стараясь дышать ровно, огляделась. Уже лучше. Темнота рассеивается — потому что вокруг расползается сияние. Не мое. Это… огонь? Да, далеко, у горизонта, словно полыхающая дорожка расползается в разные стороны. Красиво даже.
— Предначертанное свершится! — заполз в уши чей-то шепот. — Тебе не помешать! Богиня вернется к нам, вернется!
— Что?
— Не мешай, Ангел! Или твои Крылья полетят в огонь! Не мешай!!!
До меня донесся рев. Сердце замельтешило, когда поняла, что это огонь — несется на меня со всех сторон с диким гулом, обступает кольцом, которое начинает сжиматься. Языки пламени все ближе, ближе, ближе! Слышу крики — кто-то уже сгорает в нем, унесшим не одну жизнь, причинившим столько боли! Огонь голоден — всегда голоден, его не насытить, он продолжит убивать, пока не уничтожит все, что сможет, а потом сгинет и сам.
Пламя жадно лизнуло меня, подступив вплотную, будто попробовало на вкус. Как больно! Но отступать некуда — оно вокруг! Тело вздрогнуло, что-то словно дернуло за макушку вверх, и я взмыла в воздух. Огонь зарычал, беснуясь внизу, но достать не смог. По бокам от меня сияли Крылья — золотистые, из мельчайших пылинок Света, они легко держали Ангела в воздухе. Пока сверху не упала сеть. Я запуталась в ней, словно птичка, забилась, пытаясь выбраться, но тщетно.
— Глупый ангелочек! — чей-то смех обступил со всех сторон. Сеть утянула вниз. Я рухнула в объятия довольно рычащего огня, который начал пожирать меня.
— Саяна, очнись, любимая! Саяна, умоляю! Родная моя!
Я открыла глаза. Лицо Горана надо мной. Он сходит с ума от ужаса. Бедный, вечно ему приходится спасать непутевую супругу! Обрывки воспоминаний кружились вокруг, но ухватить за хвост не удалось ни одно. Что ж, уже привыкла к этому.
— Как ты? — мужчина облегченно улыбнулся.
— Что случилось?
— Ты кричала так, словно… — он нахмурился, подыскивая слово, — словно сгорала заживо!
— Так и было, — прошептала я, вспомнив видение.
— Ты что-то видела, Саяна?
— Сложно сказать. — Пришлось отвести глаза. И только в этот момент я поняла, что лежу на кровати совершенно голая, а Горан прижимает меня к себе! Наши взгляды встретились. И молния полыхнула вновь — но уже совсем другая.
Он пытался что-то сказать, но моя ладонь легла на его губы, и вместо этого санклит начал посасывать один из пальчиков. Дыхание сбилось, я притянула его к себе, обвив руками шею, прижалась к нему, горячему и желанному, раскрылась навстречу поцелую. Едва наши губы соприкоснулись, Горан вздрогнул всем телом и застонал. Чувства супруга лились в меня, лишая возможности соображать. То, что я почувствовала у озера, теперь казалось лишь бледным мотыльком рядом с разноцветной роскошной бабочкой.
— Люблю тебя, Саяна! — выдохнул он, обжигая дыханием шею.
Кровь вскипела безудержным желанием. Мой, только мой! Блаженство мое! Никому не отдам, никогда! Крылья мои, любимый мой, родной!
— Что же ты со мной делаешь! — прохрипел санклит, уткнувшись лицом в мои волосы.
— Горан? — я с неохотой выплыла из марева желания. Почему он остановился? — Что не так?
— Нельзя. — Прошептал он, еще крепче прижав меня к себе.
— Почему?
— Ты не помнишь, Саяна. — Мужчина заглянул в мои глаза.
— И что? — я вновь утонула в его полыхающем взгляде.
— Если… — на лице появилась горькая усмешка, — то буду ничем не лучше Алекса! Не могу так поступить с тобой! Прости, что довел до такого. Мне лучше уйти.
— Как знаешь! — я раздраженно оттолкнула его и прикрылась одеялом.
— Прости, пожалуйста.
— Ты хотел уйти!
— Да, так будешь лучше. — Он пошел к двери.
— Но учти — посмеешь съехать, Крыльями по лбу получишь! — крикнула я вслед.
— Не буду съезжать, — он обернулся и озорно улыбнулся, — но крыша у меня, как ты говоришь, точно съедет — потому что все время буду рядом!
Горан ушел, я не выдержала и расхохоталась. Потом вылезла из-под одеяла, пошла в ванную за халатом и замерла, глядя на стену. На которой пылал огнем знак: вертикальный штрих упирается в горизонтальную полосу, от которой по краям отходят вниз по три ответвления. Что-то знакомое. Похоже, если честно, на грабли. Откуда он здесь?
Знак вспыхнул, заставив меня отшатнуться, и погас, словно его и не было. Я подошла и провела по стене рукой. Холодная. Никакого следа.
— Это люмьер, — шепот заполз в мои уши.
Что за чертовщина?!!
Глава 7 Асатар
Риэра
Ничего себе мне еще идти! Я приложила руку козырьком ко лбу и вгляделась в зеленые холмы, что убегали к горизонту — сначала большими пупырками, потом все меньше, меньше и меньше. Пупырки — это слово изобрел Сар. Так он называл все, имеющее округлую форму, начиная от половинок фруктов, заканчивая холмами. Я привязалась к этому шалуну, хоть и чувствовала себя скорее его старшей сестрой, чем матерью. Мне нужно было кого-то любить, и этот сорванец без спросу, как всегда, проник в сердце. Но у него есть отец, да еще и принц. Пусть Сар всего лишь бастард, вдруг маленькая непоседа отвоюет себе и в его душе уголок?
— Что грустишь, красавица? Или топать далеко тебе, вот и приуныла?
Я обернулась. На телеге с запряженной в нее тщедушной лошаденкой сидел маленький дедок в такой большой соломенной шляпе, что его самого из-под нее было почти и не видать.
— Верно, дедушка.
— А куда надо-то тебе?
— К водопадам аек.
— Далеконько собралась! Садись, подвезем мы тебя.
— Не откажусь. — Я с опаской покосилась на выпирающие ребра лошади. — А ей сил хватит?
— Не боись, мы с Королевишной только на вид хлипкие! А пашем, как двужильные! — он дождался, когда я уселась в телегу рядом с мешками, и шлепнул вожжами по ее тощему крупу. — Тронулись, милаааая! — коняшка бодро затрусила вперед. — А что за дела у тебя такие с айками-то? — дед обернулся ко мне, и я догадалась, что не только по его доброте душевной стала попутчицей — ему попросту скучно одному ехать, а за разговором время скоротать получится. Что ж, за все надо платить.
— Ищу кое-кого.
— Уж не парня ли себе у них приглядела?
— Что вы, дедушка!
— Знаю вас, девок, у аек пацаны рослые, гибкие да красивые. Да и умеют кой-чего. — Он захихикал в бороду.
Уж не бабулька ли твоя по молодости к ним шастала? Я скрыла улыбку.
— Да и девки у аек ничегошные! Ладные, сговорчивые, да глазастые! И завсегда-то им мало, горячим проказницам!
Что-то дедок-то совсем распоясался! Я сделала осуждающее лицо:
— Дедуля, незамужним девицам такие разговоры вести не пристало.
— Звиняй, принцесса.
Я вздрогнула и чуть не спрыгнула с телеги. Моментально накрыли воспоминания: семья, Деметрий, сладкие стоны Гаяна, его кожа под ладонями, факелы из родных на площади, воды озера, что сомкнулись над головой, навсегда отрезав от моего мира.
Спокойно, не знает он ничего, просто пошутил.
— Думал, такую-то давненько к Офель какой-нить гарный молодчик сводил! Или хвостом крутишь, а в дом себя взять не позволяешь? Знаю я вас, девок! Смотри, допривередничаешься, довыбираешься, пойдешь за того, кто останется. Вдовец какой или старик. Или тебе и такой сгодится? — он подмигнул мне, высунувшись из-под шляпы.
— А вы куда едете? — надо дать его говорливости другое русло. Все любят, когда их слушают.
— Да за провизией сподобился выбраться. — Дед заметно оживился. — Бабка-то моя уж давно пинала, что позаканчивалося у нее все. Вот и поехал.
— Что покупать думаете? — я довольно улыбнулась, когда он пустился в разглагольствования на тему, что и где лучше приобретать, с кем и как торговаться и прочее.
К концу поездки дедок уже обожал меня, как родную внучку, которая наказала ему купить бусы — боюсь, теперь они будут долго стоять перед глазами, так подробно возница их расписывал. А ведь только и требовалось — иногда угукать и кивать.
— Прощевай, красавица! — дед прослезился, выловил в мешке крупное красное яблоко, заботливо потер его бочок о рубаху и протянул мне. — На дорожку. Похрусти, голодная, поди.
Поблагодарив, я направилась той дорогой, что он указал, грызя сочный фрукт, и вскоре по тропинке среди рощи вышла к водопадам. Сначала услышала их — но не тот грозный гул, когда вода низвергается вниз с высоты, как было в моем мире, а журчание — как у веселого ручейка, только размером с реку. В воздухе запахло водяной свежестью. А потом деревья будто скакнули в сторону, и передо мной развернулась потрясающе красивая картинка.
На нескольких высоких скалах золотого цвета толпились люди. Веселый смех разлетался вокруг, воздух пронзали девичьи крики, я невольно улыбнулась. А потом поняла, что это они и есть — айки. На них вовсе не серая одежда, как показалось издалека. Они голые! Знала, что у аек в ходу свободные нравы, но чтобы настолько! Взвизгнув, одна из них сиганула со скалы и шумно, с брызгами, упала в озеро.
— Не умеют прыгать, — произнес за моей спиной мужской голос. Причем, такой, что и сердце сжалось, и… все остальное.
Уже понимая, что увижу, я обернулась. Так вот вы какие, айки, водный народ! Красивые и голые. Высокий, подтянутый красавец с серебристой кожей, склонив голову с копной черных волос набок, ухмыльнулся. Похоже, ему не впервой смущать девушек. И он получает от этого удовольствие.
Ну уж нет! Стыдливой была Касикандриэра. Меня голым мужиком не смутишь. Я медленно, с интересом, оглядела его с головы до ног и обратно. Взгляд остановился на глазах — раскосые, с внешними уголками, будто стянутыми к вискам, непроглядно черные. В таких на самом деле можно утонуть.
— Понравилось? — промурлыкал парень, ухмыльнувшись.
— Да, красивое ожерелье, — не моргнув, ответила я, посмотрев на единственное, что было на нем — пластинку на шее с несколькими камнями.
— Спасибо. — Он развернулся ко мне спиной, показав упругие ягодицы, разбежался и с громким криком сиганул с обрыва. Прекрасное тело без брызг вошло в воду, с соседних золотых скал раздался оглушающий одобрительный рев.
Когда я спустилась вниз, айка как раз выходил из воды, мокрый и еще более красивый. Девушки с такой же серебристой кожей, как у него, ничуть не смущаясь наготы, с любопытством поглядывали на меня и отжимали длинные волосы.
- Что ты здесь ищешь? — парень сел на песок.
— Не что, а кого. — Я присела рядом. — Принца Асатара.
— Ну, конечно, где же его еще искать! — он скривился и зло глянул на меня. — Принцу самое место среди аек, ведь они такие легкодоступные! Так ведь тебе сказали?
— Прости, не хотела обидеть.
Парень промолчал.
— Так ты не знаешь, где он может быть?
— Вернись наверх, обойди скалы слева, там спустись и иди песчаной косой до пещеры. Твой Асатар этих дур туда водит. — Он резко поднялся и зашагал прочь.
Даже поблагодарить не успела. Что ж, его дело. Я проделала указанный им путь и увидела пещеру. Вход в нее был небольшим, но внутри она оказалась огромной. Косые лучи света, что пробивался сквозь щели в стенах, делал ее неожиданно светлой. Пытаясь не вспоминать о пещере, где в моем мире было озеро Богини, я шла вперед, пока не услышала голоса. А потом увидела парня с девушкой.
Она была почти раздета — лишь короткая юбочка прикрывала самое сокровенное, на груди висели гроздья бус, ничуть ее не пряча. Он же, в камзоле с богатой вышивкой и светлых брюках, выпячивал грудь, чтобы произвести на нее впечатление. Судя по тому, как айка на него поглядывала, необходимости в этом уже не было — она сама, кажется, сейчас набросится на него.
Неожиданно парень разделся догола и заявил:
— А теперь смотри!
Айка замерла. А я едва не крикнула в голос, когда через мгновение на месте принца появился дракон! Сначала он показался мне небольшим, но когда красные крылья раскрылись вширь, и он, взмыв к потолку, завис там, оказалось, что это впечатление было обманчивым. Девушка глазела на него, раскрыв рот. Я, жалея, что стою далеко, тоже.
Это создание, прекрасное и мощное, завораживало и полностью завладевало вниманием. Взгляд скользил от треугольной головы с колышками рогов по гибкой шее, покрытой чешуйками, что слегка топорщились, к багровому телу с кожистыми наростами на груди и спине, замирал на широко раскинутых крыльях, которые заставляли ветер гулять по пещере, и устремлялся на сильные лапы с хищно загнутыми когтями.
Дракон вдруг резко повернул голову в мою сторону. Ноздри расширились, когда он с силой втянул воздух. Неужели почуял? Резко развернувшись, эта махина на удивление резво метнулась ко мне. Я даже отступить не успела — он уже завис надо мной. Сожрет ведь и не поморщится! Хотя в сказках, что мне читала няня, принцессы дракону были нужны для других целей.
Толком испугаться мне не дали — только начала паниковать, как Асатар вновь стал обычным на вид юношей. Передо мной стоял обнаженный принц с холеным красивым лицом. И почему сегодня все голые?!
— Кто вы, красавица? — спросил он, откинув на спину длинные черные волосы.
— Знаете, меня учили разговаривать с мужчинами в одежде, — намекнула я.
— О, простите! — дракон, похоже, смутился. Сверкая белым задом, он добежал до своей одежды и быстро оделся. Потом вернулся. — Так лучше?
— Несомненно.
— Позвольте представиться, — начал парень, но я перебила.
— Нет необходимости. Кто вы, мне известно. Также знаю о вас то, что вы сами о себе не знаете.
— Какая вы загадочная, красавица! Расскажете, что имеете в виду?
— Может, сначала с девушкой попрощаетесь? — я кивнула на айку, что буравила нас тяжелым взглядом.
— Ах да! — Асатар рассеянно помахал ей на прощание, подхватил меня под ручку и повел к выходу из пещеры.
Когда мы вышли из нее, на небе плыла светлая луна. Кожа на лице принца засияла похожим узором — такой же был у Сара. Но у моего нового знакомого под этими затейливыми линиями просматривалась еще какая-то вязь.
— Так что же я о себе не знаю? — Асатар подошел вплотную. Видимо, решил, что и незнакомка пала жертвой его чар.
— То, что у вас подрастает прекрасный сынок. — Я насладилась сменой эмоций на лице принца.
— Как же так вышло, что вы в памяти не остались? — пробормотал он, морща лоб. — Такую красавицу забыл? Как же так? Был пьян, да? Когда мы, ну…
— Не я мать вашего сына! — надо же, какое самомнение!
— А кто?
— Вам виднее. — Мне пришлось рассказать ему, как в моей жизни появился Сар. — Его мать, видимо, полкуровка, ведь в малыше слились четыре народа.
— Какой ужас! — принц побледнел. — Если бы знал, не прикоснулся бы к ней! Ведь есть пророчество…
— И малыш есть, — снова перебила я.
— О, это решим! — дракон отмахнулся. — Все ваши расходы возмещу, прекрасная… Как вас зовут, кстати?
— Риэра. Мне не нужно возмещение расходов.