— Что, простите?
— Кофточка, говорю, смешная. — Шатенка кивнула на манекен в витрине.
Кому-то пора нервы лечить. Я глянула на манекен в обычной белой блузке с вышитыми на груди крыльями, стараясь не замечать вновь вспыхнувших на задворках сознания воспоминаний, и, улыбнувшись, перевела взгляд на незнакомку — хотела извиниться. Но ее и след простыл. Впрочем, через секунду стало не до нее.
- Малышка! — Алекс налетел, как ураган. — Ты где была?! — он сжал меня в объятиях. — Почему ушла?! Одна! С ума сошла?!
— Не переживай, вышла минут десять назад, посмотреть, оркестр разбудил. — Я не собиралась врать, слова просто вылетели из моего рта. Устыдившись, я начала разглядывать карнавальное шествие — аляповато-ярко разодетых трубачей, виляющих бедрами и большую статую Мадонны с Иисусом из папье-маше, увешанную разноцветными бусами.
— Будешь так исчезать, к кровати на ночь начну привязывать! — выдохнул Алекс мне на ухо, обняв сзади.
— Что, прости? — заледенев, я резко обернулась. Внутри вспыхнула ярость. — Что ты сказал?!
— Саяна, извини.
— Я не твоя игрушка, понял? — прошипела та часть меня, с которой уже очень хотелось познакомиться поближе. — И не животина бессловесная, которую можно, как ты выразился, привязать, дабы не сбежала! — руки оттолкнули его. — У меня нет хозяев, уясни навсегда! Я тебе не добыча, Охотник! Понятно?!
Глава 12 Касикандриэра. Пустота космоса
Просыпаться не хотелось, но меня что-то будто заставило открыть глаза. Свет свечей резанул по ним. Полились слезы, но даже сквозь них я разглядела Лаату. Малышка лежала на одной со мной кровати, вся в ужасных красных пятнах и дрожала. Я тихо позвала ее, ответа не было.
— Лаата! — пришлось собрать все силы, чтобы приподняться на локтях. — Лаата!
— Вам нельзя вставать, госпожа. — Сильные руки уложили меня обратно в постель.
— Что с ней? Это был яд, верно? В платье?
— Да. Моя вина, госпожа. — Мужчина стиснул зубы.
— Она спасла мне жизнь! — потрясенно прошептала я. — Если бы примерила, да еще пока его подгоняли бы по фигуре!..
— Вас бы уже не было.
— Но с Лаатой все будет хорошо? — мои глаза с надеждой устремились в его лицо.
— Не знаю, простите. Это очень сильный яд. Я заказал противоядие у наших врачей, вам обеим его ввели. Теперь все зависит от организма.
— У ваших врачей? — уточнила я.
— Да, госпожа.
— Значит, им знаком этот яд?
— Да.
— Но тогда… Кому нужна моя смерть?
— Не знаю, госпожа. Возможно, кто-то не хочет, чтобы Повелитель заключил с вами брак.
— Значит, это можно считать подготовкой к будущей жизни. — Я с горечью усмехнулась. — И так будет всегда?
— Увы, госпожа.
Я дотянулась до сестренки, сжала ее горячую руку и в этот момент меня озарило.
— Деметрий! — сорвалось с губ.
— Он скоро прибудет, госпожа.
— Но что тогда будет с тобой?
— Повелитель убьет меня. — Мужчина печально улыбнулся.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену, именно в тот момент, когда я поняла, в какую беду угодил мой охранник. Покоритель миров ворвался в комнату.
— Риэра!!! — он буквально подхватил меня на руки, сев на кровать, и прижал к себе. — Кто посмел?!!
— Тебе виднее. — Я замахала Гаяну, чтобы побыстрее убирался прочь. Тот послушался — в кои-то веки. — Яд был не с нашей планеты.
— Знаю. — Мужчина скрипнул зубами. — Поверь, виновный будет найден! Его ждет самая мучительная смерть, какая только существует во всех известных мирах!
— Верю, но меня это вовсе не радует. — Я слегка отстранилась, теперь практически сидя у него на коленях, и заглянула в полыхающие ненавистью глаза.
— Почему?
— Потому что делая зло, ты только увеличиваешь количество зла вокруг себя. Вокруг нас.
— Как всегда, милосердна! — он покачал головой, рассмеявшись. — Неужели будешь просить о снисхождении для тех, кто хотел убить тебя?
— Буду, — я кивнула, — когда ты их найдешь. — А сейчас попрошу о другом. Можно?
— О чем?
— Едва выжившая невеста хочет попросить о какой-то малости, а ты сначала уточняешь?
— Хорошо, выполню. Чего ты хотела, говори.
— Не наказывай Гаяна.
— Касикандриэра!
— Это было только первое. Есть и второе желание — отвези Лаату к вашим врачам, хорошо?
— Лаату вылечат, но Гаян будет казнен.
— Ты не хочешь выполнить даже такую мелкую просьбу невесты?
— Это серьезно, Касикандриэра!
— Да уж понимаю! Но и ты пойми — что он мог сделать? Даже если бы присутствовал на примерке платья — а это вряд ли, уж точно не стал бы его надевать до меня, верно? И он не сбежал, не пытался все замять — а промедление могло стоить нам жизни — сразу вызвал ваших врачей. И вообще!
— Ну, что еще?
— Ты хочешь, чтобы жена говорила тебе правду без опасений, что ты зальешь все вокруг кровью? — я выложила последний козырь.
— Да, хочу. — Он помолчал. — И еще хочу, чтобы она любила меня.
— Не смогу любить мужчину, которого боюсь. — Между нами повисло тягостное молчание. — Прости, но это правда, Деметрий.
— Мне тяжело это слышать. — Наконец ответил Покоритель миров. — Но рад, что ты не лжешь мне. Хорошо, Гаян останется жив и невредим. Потому что об этом просит моя невеста. Довольна?
— Спасибо!
— А расцвела-то как! — он нахмурился, но глаза улыбались. — Что-то тебя слишком уж судьба охранника беспокоит!
— Ревнуешь!
— Если у меня появится повод к нему ревновать, его ничье заступничество не спасет, уж поверь!
— Не появится, Деметрий. Я сама еще вчера готова была его убить — никуда не пускает, все запрещает, ходит за мной как приклеенный! Возненавидеть уже успела!
— Значит, он все делает правильно! — мужчина кивнул.
— Но привыкать к новому точно не хочу! С этим только смиряться начала!
— Понял. А теперь слезай с меня. Ты так… елозишь, что… А, так теперь ты краснеешь? — он рассмеялся, ссадив меня на кровать. — Когда выпрашивала помилование Гаяну, не смущалась, прижимаясь к жениху в одной рубашке, через которую я каждый уголок твоего тела чувствовал!
— Забудь об этом! Этого не было! — вспомнив, что на мне и в самом деле только полупрозрачная ночнушка надета, я юркнула обратно под одеяло и натянула его до подбородка.
— Мне такое никогда не забыть. — Хрипло прошептал жених. Рука скользнула под одеяло и легла на мою ногу. — Сегодня я оценил красоту твоего тела, Касикандриэра. Поверь, ты смогла восхитить мужчину, у которого были самые красивые женщины Вселенной!
— А вот это мне никогда не забыть. — Мрачно съязвила я.
— И кто теперь ревнует?
— Весь твой гарем разгоню! — пообещала я, надувшись.
— Хочешь быть единственной?
— Именно!
— Что ж, — он резко сдернул с меня одеяло и окинул придирчивым взглядом. — Хм, даже не знаю, может, у тебя есть на это шанс! Запросы, конечно, у принцессы, огромные, но ей есть что предложить взамен!
- Намекаешь, что принцесса оборзела? — я села, снова пытаясь прикрыться.
— Была такая мысль! — он широко улыбнулся и притянул к себе. — Но лучше делать, чем думать, верно? — в следующее мгновение мужчина уже прижимал меня к постели, страстно целуя.
— Деметрий! — пришлось постараться, чтобы оттолкнуть жениха.
— Что опять не так?!
— Ты уверен, что меня вообще можно целовать? А если яд…
Договорить мне не дали. Застонав, он откинулся на спину, увлекая меня за собой, и вновь завладел моим ртом.
Смотреть из окна каюты Деметрия в космос стало моим любимым занятием. Во время полета на шаттле я была поглощена Лаатой, понимание того, что происходило немыслимое — железная «птица» уносила меня с родной планеты к звездам, пришло позже. Но сейчас, когда малышка пошла на поправку, ничто не мешало мне растворяться во Вселенной — погасив освещение, сливаться с ней, растворяясь в вечной красоте.
— Знал, что найду тебя здесь. — Прошептал Деметрий, обняв сзади. — Еще не надоело?
— Как такое может надоесть? Что может быть прекраснее?
— Поверь, после свадьбы я предложу тебе несколько альтернатив!
— Слушаюсь, Повелитель.
— Не очень-то и слушаешься, кстати. — Он хмыкнул, но я почувствовала удовлетворение в его голосе. — Принцесса покорна только на словах. Мне доложили, что ты отвергла все платья, — мужчина развернул меня лицом к себе и договорил, — что были лично мной выбраны для тебя.
— Все верно.
— Что в них не так? Или мне отправить дизайнеров прогуляться в открытый космос?
— Не надо искать виноватых, их нет. Но надеть такое я не смогу.
— Значит, такова твоя благодарность, принцесса? — его рука больно сжала мой локоть. — За то, что жених исполняет все желания?! — мужчина прижал меня спиной к ледяному стеклу. — Не боишься, что он может наказать тебя за такую дерзость?!
— Да, боюсь, но страх не может заставить меня перестать уважать моего будущего мужа. — Я изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал.
— Что это значит?
— Каждое выбранное тобой платье длиной выше колена.
— Да, у нас носят такие. К тому же, это оптимальная длина, чтобы я смог наконец-то полюбоваться твоими ножками. — Покоритель миров ухмыльнулся.
— А у нас такие не носят.
— Ты не дома. Подчиняйся нашим правилам.
— Я не дома, верно. Но самоуважение мое дома не осталось. Я уважаю право ваших женщин одеваться так, как у вас принято, но следовать этой моде не могу, потому что у нас такое могут надеть лишь шлюхи.
— Здесь об этом никто не знает.
— Но я буду знать. И понимать, что выгляжу недостойно, а значит, оскорбляю и себя, и жениха непотребным поведением.
— Целая отповедь! — он скривился.
— Деметрий, мое поведение — проявление уважения к тебе, а вовсе не наоборот. К тому же, если бы ты позволил мне взять с собой Лию и хоть немного одежды…
— Довольно! — мужчина отступил на шаг и вскинул руку, прерывая меня. — Уже говорил — гардероб тебе предоставят. Так уж и быть, с учетом твоей целомудренности. Но на этом все. Используй ту служанку, что дали. Ты слишком много просишь, Касикандриэра! Одна просьба за другой! И привыкай подчиняться! Пригодится в будущем! — он резко развернулся и ушел, оставив меня в темноте.
Все печали развеялись, когда я вошла в каюту к Лаате. Конечно же, она не лежала в кровати, как полагается порядочной болеющей принцессе, а носилась по комнате, проверяя, что и как работает, а попутно выясняя, насколько растяжимо терпение приставленной к ней служанки. Судя по тому, какой вымотанной та выглядела, ей пришлось несладко.
— Отдохните, я посижу с ней, — девушка с благодарностью посмотрела на меня и быстро ушла — видимо, опасалась, что принцесса может передумать. — Так, егоза, ты почему не в постели? — я уперла руки в талию и воззрилась на сестру, что увлеченно крутила какие-то рычажки на панели.
— Не могу больше лежать, уже задница болит! — она кинула на меня проказливый взгляд. — Хочешь, кое-что покажу? — не дожидаясь ответа, Лаата скомкала бумажку, поколдовала над ней, повернувшись спиной, и бросила ее на пол. Внизу стены ту же открылась маленькая дверца, и оттуда бесшумно выехала какая-то круглая штуковина. — Гляди, ща умора начнется! — девочка толкнула меня острым локтем в бок и захихикала.
Дернув за какую-то тонюсенькую веревочку, она заставила бумажку переместиться как раз в тот момент, когда круглый, как я понимаю, уборщик, подъехал к ней. Замерев на секунду, он поездил взад-вперед, обнаружил добычу в новом месте и направился к ней. Но едва штуковина приблизилась, сестренка провернула тот же фокус. Довольная проказница расхохоталась.
— Не издевайся над беднягой, это тебе не котенок, — я вытащила веревочку из ее рук и позволила уборщику забрать мусор. Тот тут же уполз на место, и дверца закрылась. — Покажи ладони. Не болят? — мой взгляд пробежался по розовой коже с едва различимым шелушением.
— Неа, — Лаата отмахнулась. — Сказали, что теперь я не буду от всего чесаться, никогда, представляешь?
— Не было бы добра, да худо помогло, — пробормотали губы.
— Смотри, что еще есть, — девочка подошла к двери, приложила руку к стене, и рядом появилось окно, сквозь которое можно было наблюдать то, что происходит в коридоре. — Здорово, да? Вон Гаян стоит. Мы его видим, а он нас нет! Ой, опять она. — Сестра перестала улыбаться.
— Кто? — я подошла к ней и увидела через окно женщину — немолодую, но еще очень красивую. Красное платье с одним оголенным плечом, приоткрывающее колени, водопад золотистых кудрей из высокой замысловатой прически. Черты лица знакомые. Надеюсь, это не та, о ком я думаю. — Она уже приходила, — сообщила Лаата, — сказала, что я плохо воспитана.
— Это верно. — Из моей груди вырвался вздох. К женщине тем временем подошло несколько мужчин. — Интересно, о чем они говорят?
— Хочешь узнать? — проказница расплылась в улыбке. — Легко! — сестра нажала на какие-то кнопки, и нам все стало слышно.
— …меня не волнует, захочет ли она! — резкий голос наполнил каюту. — Хватайте и тащите силком, если потребуется!
— Но Повелитель, госпожа… — робко возразил один из мужчин.
— Вы подчиняетесь мне! — оборвала женщина. — Выполняйте!
Дверь ушла в сторону. Мы уставились друг на друга.
Глава 13 Саяна. Грязный глобус
— Все еще дуешься? — Алекс зашел в комнату, где я стояла у окна. — Малышка, тысячу раз ведь прощения попросил!
— Да хоть миллион, от этого не легче! — огрызнулась я.
— Хоть у моей жены характер и ужасный, все равно ее люблю, — мужчина, улыбаясь, прислонился к стене. — Всю ночь без тебя уснуть не мог. Не быть рядом с тобой — самое страшное наказание. Давай считать, что твой идиот муж его отбыл?
— Жена все еще зла на тебя.
— Вижу.
— Но ей полегчает, если прогуляется, подышит свежим воздухом.
— Да, воздух — он такой, чудеса с вредными женами творит! — Алекс улыбнулся.
— Идем уже, паразит! — я рассмеялась, взяла его за руку и потянула к двери.
Мы собрали все необходимое и с небольшими рюкзачками за спиной зашагали от дома к горе, которая куталась в серые тучи, как в шарф, словно в надежде вылечить больное горло. При такой погоде, и правда, еще умудриться надо не подхватить простуду. Недавняя жара куда-то сбежала, так что мое пончо небесного цвета пришлось весьма кстати. Голубым, впрочем, оказалось только оно — хмарь, что куксилась в высоте, была на удивление бесцветной, даже серой ее назвать я бы постеснялась. Кажется, нас вполне может вымочить дождь, на этот случай мы прихватили дождевики и даже пару зонтиков.
При подъеме в гору мне вспомнился черный пес. Надеюсь, эта адская животина больше не встанет на моем пути. Надо подумать о чем-то другом. Например, о Колумбии. Все знают, чем она известна. От печальной славы столицы наркотрафика и всплывания в памяти — даже у меня, с амнезией на всю голову — имени Пабло Эскобар, отмыться сложновато.
Далее следует кока — растение, которое здесь выращивают повсеместно. Звучит, на первый взгляд, безобидно, но это кокаиновый куст — тот самый, листья которого являются сырьем для изготовления кокаина. Их здесь принято жевать — не раз уже встречала местных с раздутой щекой, будто у них флюс выскочил. Эффект, говорят, сродни кофе — бодрит, но кроме этого еще дает выносливость, отбивает желание есть и пить, а также, конечно же, стимулирует потенцию — этот «ярлык» клеят везде и на все.
Я остановилась, вглядевшись в ущелье, напоминающее огромную рану, края которой пытались стянуться, чтобы она заросла. Внизу вилась светло-коричневая река. Чуть ниже высоты, на которой мы находились, белым дымом плыли облака. Голова кружилась из-за низкого давления, и это было приятно. Влажность забиралась за шиворот, принося противоположные ощущения. Казалось, на всем белом свете нет никого.
Моя ладонь легла на ствол приземистого дерева с глянцево-блестящими темно-зелеными листьями и группками зеленовато-красных шариков, похожих на крохотные манго. А ведь это ягоды кофе! Та самая арабика, которой славится Колумбия. По веткам куда-то спешил ручеек муравьев. Каждый из них нес кусочек листика, и поэтому насекомые напоминали маленькие парусники.