Миг, и его весьма жестко выбросили из ментального слоя, заставляя очнуться в кровати.
Артефакты, разложенные на столе, все до одного, почернели, словно побывали в огне.
Алан попытался сесть в кровати, но схватился за голову. Боль, которую он испытывал там, с ней, настигла и в реальном мире. Как?!
Со стоном свесив ноги с ложа, Аланнемонд стиснул зубы.
Эта девчонка смогла уничтожить воздействие сильнейшего из известных средства преодоления ментальной защиты?! За каких-то два жалких дня?!
Гисхильдис, да на такое способны разве что…
Алан резко выпрямился, отчего его голова загудела сильнее.
Не может быть. Этого просто не может быть.
Но, если его догадки верны… Роксана потерпит неудачу. Ей будет не справиться с подобной силой. Никак.
Ноал вздрогнул, и распахнул глаза. Лори во сне что-то бессвязно шептала, но одно слово он услышал совершенно четко. Имя. Алан.
Ей снится этот фреосец?!
Ноал протянул руку, чтобы разбудить свою девочку, но не смог. Просто не смог.
Вокруг ее тела образовался плотный воздух, словно Лорлиона бессознательно хотела защититься, визуализируя в пространство перед собой мысленную преграду.
И эта преграда не позволяла ему дотронуться даже до ее руки!
Прозрачная стена, которая отступала от ее кожи на пару сантиметров вдруг вспыхнула зеленым, плавно сменяясь в теплый спектр красного.
Киос подобрался, ожидая удара.
Ведала ли Лори, что творит?
Во сне, когда организм наиболее подвержен воздействию, шутки с призывом истинной сущности были плохи. Особенно для той, кто еще ни разу не пробовала на себе влияние чудовищно опасной и безумно огромной силы, что влечет за собой это превращение.
— Лори!
Но она его не слышала.
Ноал соскочил с постели, начиная ощущать жар, идущий от защитного купола, который с каждым мгновением расширялся.
— Девочка моя…
Должно быть ей снилось, как этот поганец Алан ее обижает. И она пытается защититься. Но Рил говорил, что Лори не может осилить свою вторую ипостась, не может постичь пути решения этой загадки. Однако сейчас…
Лорлиона раскинула руки в стороны, и на ладонях начало светиться алое пламя.
— Лори!
Он не должен вмешиваться. Если вмешается, все может стать только хуже.
— Лорлиона, любимая, проснись!
Однако в ее теперешнем состоянии услышать его было невозможно.
— Девочка моя, ты в безопасности! Я с тобой! — он попытался приблизиться, но поле, которое покрыло уже всю кровать, включая и столбики, отбросило его к стене, сильно впечатав в каменную поверхность.
Ноал зашипел, однако выбросил руку вперед, предупреждая магию, заключенную в золотых лозах, оплетающих четыре столба, поддерживающие тяжелый полог.
Лорлиона не должна пострадать.
— Лори!
Девушка распахнула глаза. Он их видел лишь однажды. Тогда, в Храме, когда Артефакт Крови открыл ему истину про ее происхождение. Тогда, когда ее тело подпитывалось священным местом. Тогда, когда ее сущность нелюдя проступила вперед.
— Лори?..
Она повернула голову в его сторону и пару раз моргнула. Однако огромное защитное поле, что сейчас занимало половину покоев, не спешило исчезать.
— Ноал?.. Почему ты… там?
Она откинула одеяло и соскочила на пол, но тем самым заставив щит дернутся вместе с хозяйкой, и снова мужчине пришлось ощутить на себе обжигающее, до шипения кожи прикосновение, и невольно сделать шаг назад.
— Ноал?.. — она сделала шаг вперед, и демон уткнулся спиной в стену, от которой все пытался отойти.
— Милая, успокойся… Остановись, пожалуйста.
Лорлиона послушалась, непонимающе хмурясь.
— Почему ты отходишь?
Киос протянул руку вперед, касаясь незримого после ее пробуждения полога. На его ладони тут же начали появляться кровоточащие порезы, грозясь заляпать ковер багряной жидкостью.
Лори резко втянула воздух.
— Ч… что это?
— Твоя защита. Родная, все в порядке. Это обычная реакция организма перед принятием второй сути.
Тут он, конечно, кривил душой. Ни один представитель расы нелюдей не мог сотворить то, что сейчас делала она. По крайней мере специально.
Но ведь и Лори пребывала в бессознательном состоянии, когда начала защищаться от невидимого врага…
— Я не понимаю, — она дернулась вперед, однако заставила себя отступить на шаг.
— Лори, просто сфокусируется на своих ощущениях. Ты должна почувствовать щит. Он — часть тебя, и не может существовать без твой воли. Закрой глаза, солнце. И дыши. Глубоко.
Когда она, чуть помедлив, вняла совету, Ноал ощутил, как напряжение, завладевшее им, начинает спадать.
Лори сейчас могла разнести эту комнату в пух и прах, даже не заметив. А если ее рассердить… не помогут никакие руны и вплетенные в стены, потолок и пол заклинания. Перед древней магией сопротивлений не бывает.
Девушка старалась дышать ровно, и ее высокая грудь, сейчас не прикрытая тканью сорочки, мерно вздымалась и опускалась. Это действие гипнотизировало и завораживало, однако Ноал понимал, что сейчас совсем не время любоваться точеным телом. Телом, которое могло в любой момент принять весьма агрессивный вид. Тот, что он надеялся, явится при несколько других обстоятельствах. И никак не в его объятьях.
Что она чувствовала? Понимала ли, какой мощью обладает? Ведала ли, что ее сила, дремавшая годы, сейчас хочет вырваться наружу, поглотив сознание? Ведь Лори не научилась контролировать себя. Не знала, насколько это важно.
Хорошо хоть он был рядом. Трансформация без присмотра для Лори была бы пугающей. Для нее же.
Время шло, девушка продолжала успокаиваться, и щит постепенно пошел на убыль.
Ноал сделал первый шаг к ней, и тут же пожалел об этом. Рано!
Защита, которая не воспринимала его как врага, снова ощерилась, собираясь жалить.
А Лорлиона… открыла глаза и протянула руку вперед.
Слушаясь ее движению… щит начал уменьшаться, собираясь на раскрытой ладони, где ранее бушевало красное пламя.
Ноал не мог поверить своим глазам. Это невероятно!
Как?! Как она это делает?
Когда комната перестала напоминать надувшийся мыльный пузырь, в центре которого стояла обнаженная девушка, Ноал сделал шаг вперед. Никакой преграды.
И защитное поле, собравшись в небольшой энергетический шарик, просто впиталось в ее кожу.
И все.
То есть вообще ничего больше. Просто красные глаза, которые с удивлением взирали на растоперынные пальчики, словно пытаясь понять, правда ли то, что она только что сотворила, произошло на самом деле.
И никакой трансформации.
Как такое возможно?
Ноал был практически уверен в том, что Лорлиона сейчас сменит облик. И он увидит ее истинную ипостась.
Но девушка снова удивила. Удержала в руках (да причем буквально!) свою Силу, не давая ей вырваться на волю.
Первоначальная мысль, что для Лори было лучше, что он присутствует, дала трещину. Кажется, именно его близкое расположение заставило ее взять контроль над ситуацией. Не хотела причинить вреда?
— Лори?
Она оторвала взгляд от ладони и посмотрела в его сторону.
— Я… все сделала правильно?
— Милая, ты… меня удивила, — он преодолел разделявшее их расстояние и сжал в объятьях. — И напугала.
Глава двенадцатая
Римонд в последний раз сжал холодную руку своей жены, после чего потянулся, чтобы прикрыть ее веки. Серо-голубые глаза навечно уставились в одну точку. Моранен теперь в лучшем мире, подле Гисхильдиса, ее страдания в этой жизни закончены.
Стоило королю встать, как священник, который в нерешительности стоял в нескольких шагах от него, переступил с ноги на ногу.
— Ваше Величество, могу я?..
— Да-да, конечно, — голос киоса был безжизненный и какой-то отстраненный.
Они с киоссой прожили бок о бок более десяти лет. И практически все это время демоница не могла победить внезапно завладевший ее телом недуг. И чего они только не перепробовали! Заклинания, артефакты, обряды, закалку и множество других процедур, однако результат был един, вернее, его не было.
Понятное дело, что при таком здоровье не было речи о том, чтобы заводить детей. Но ведь Римонд хотел держать в руках кроху! Нежно прикасаться к пухлым щечкам и улыбаться, когда малыш схватит его за палец, внимательно изучая большим умными глазами.
Ребенок… ведь дети были благом свыше.
Но, видимо, он не заслужил этого блага.
Пока священник завел монотонное распевание, киос решил ретироваться из спальни жены. Из спальни его бывшей жены.
Пусть он и не питал к Моранен ярких и теплых чувств, которые могли испытывать влюбленные, однако он уважал женщину, на запястье которой защелкнул брачный браслет и на палец которой надел помолвочное кольцо. Она не была виновата в том, что не смогла справиться с хворью. И также он не мог ее винить в том, что королева не подарила ему таких желанных отпрысков. Наследников. Хотя бы одного.
Глядя на то, как собственные слуги женятся и продолжают род, порой достигая отметки дюжин отпрысков, Римонд лишь мог качать головой, с улыбкой глядя на шалунишек, бегающих по его замку. Как же хотелось ощутить себя отцом! Понять, что такое держать в руках маленькое чудо, нести ответственность за его поступки и решения, помогать в трудных решениях и просто быть рядом.
Быть отцом. Тем, к кому сын или дочь могли прийти за советом. Тем, кто, не раздумывая, бросил бы все дела, лишь бы прийти на помощь своей кровиночке. Тем, кто постарался бы сделать так, чтобы его ребенка окружало только довольствие, а неприятности обходили стороной.
Он хотел, чтобы однажды его назвали папой.
Но Моранен сегодня умерла. Умерла, так и не дав того, о чем он мечтал.
Разумеется, глупо ожидать от политического брака, в котором супруги скорее друзья, нежели любовники, чего-то большого. Но ведь иногда случаются счастливые случаи, когда и в таких браках вспыхивает любовь.
Взять того же Альморона…. Он и Каларика — самые счастливые муж с женой, которых он только видел. При том, что его вечный соперник также король. Король, завоевавший сердце благородной демоницы. И ведь красавица с синими глазами пала от обаяния брюнета, сдав свои бастионы практически без боя.
Но таких пар мало. Слишком мало в том обществе, к которому он принадлежит. Политика ожесточает. И убивает чувства. Остается голый расчет. И сложные, многоуровневые ходы, благодаря которым можно добиться тех или иных выгод для своего государства. Что такое чувства, когда на кону стоит процветание империи?
Пройдя по длинным коридорам, киос вышел на широкий балкон. Ему нужен свежий воздух, нужно охладить голову.
С той точки, где он сейчас находился, открывался потрясающий вид на ночной Аминс. Дома в большинстве своем уже потушили огни, и тонули в темноте, лишь маленькие всполохи от магических светильников, что были обязательным атрибутом на крышах, указывали на местоположение того или иного здания.
Аминс… забавно, что столица была названа также, как и страна. И ведь киосы древности решили обозначить одинаковым наименованием сразу два государства. Аминс и Ионтон. Две страны. Две столицы. Два названия. Смешно и глупо. Неужели у их предшественников совершенно не была развита фантазия? Само-собой, в его власти было переименовать город… но все слишком привыкли именно к этому наименованию. Да и Аминская Академия… если Римонд назовет столицу, к примеру, Келерон, в честь предка, придется переименовывать и учебное заведение. Но Аминская Академия Магии на слуху у всех. В нее стремятся попасть, выпускников данного учреждения стараются заполучить к себе на работу, тем самым повышая статус собственной компании. С Аминскими студентами раскланиваются, ведь всем известно, что попасть в эту Академию могут в большинстве своем только геуны. Аристократия с древней историей семьи и тугими кошельками.
А Келеронская Академия? О такой не слышали, про такую не знают. И его решение о переименовании может пагубно сказаться на будущем адептов.
Хотя если взглянуть на пример Амродана… Один из городов необъятного Аминса, в котором открылась Бефанорская Академия Темной Магии. Открылась не более трех веков назад и уже успела завоевать репутацию заведения с жесткими правилами и, в связи с этим, очень качественным уровнем образования. Здесь все логично. Имя города не привязано к центру образования, Академия получила свое название от основателя. А кто основал Аминскую Академию? Пятеро. Не будешь же в названии альма-матер перечислять фамилии всех пятерых? И выделить кого-то одного значило бы умалить причастность остальной четверки.
Римонд посмотрел на высившуюся и прорезающую небо громадину Академии. Альморон послал своего сына учиться сюда. Очередной политический ход. Грамотный ход.
С войны между государствами прошло почти двадцать лет, и за эти годы не было ни одного прецедента, заставившего бы вновь развязать кровопролитие. Но почему сердце подсказывает, что мирной жизни может прийти конец в любой момент?
Лорлиона опасливо покосилась на дверь. Там, за ней, ее уже ожидает Мастер Рил. Но после ночного представления становилось несколько не по себе от того, что она может сделать. А все этот сон…
Ей снился Алан. Почему? Уже во второй раз. Благо в этом сне она дала ему существенный отпор. Но почему ее тело отреагировало так бурно? Это же всего лишь сновидение. Эфемерное состояние, которое не должно затрагивать реальность.
И Ноал… он выглядел смятенным. И после долго обнимал ее в постели, гладя по голове, спине и плечам, словно хотел утешить и убаюкать. И ведь под действием его движений она на самом деле забылась сном. Сном без картинок, в которых возникал эльф из долины Фреоса.
Почему он вообще ей приснился? Да еще и в таком остро эротическом ключе?
Всему виной постоянные думы про его сестру и Ноала?.. Да к тому же с принцем они предавались подобным утехам, когда он брал ее сзади, в той же купальне, но только он делал это не так… грубо. Жестко, резко, да, но не грубо. Да ему и не нужно было насиловать, чтобы она сдалась его воле. С любимым мужчиной можно позволить себе разве что притвориться жертвой, распаляя воображение и чувства. А тут…
Непонятный сон.
Но, если подсознание решило защититься, выбросив из сновидения воина, можно рассчитывать на то, что подобное не повторится?
Однако оставался вопрос с выбросом силы. Ноал сказал, что это нормально, что подобное происходит со всеми при переходе на боевую ипостась. Не верить киосу не было причин.
Вздохнув, Лори толкнула дверь, заходя в тренировочный зал.
Ее учитель в это время увлеченно бил кулаками грушу, подвешенную на мощных цепях, и с каждым ударом цепи жалобно позвякивали. Однако стоило ей закрыть дверь, избиение снаряда прекратилось, и демон повернулся к ней всем корпусом.
— Доброе утро, Лори.
— Доброе утро, Мастер Рил.
Видимо, воспоминание о волнующем сне, накладываясь на ощущение от близости Ноала, наложило на Лори странные мысли: она заметила, что ее учитель выгляди очень даже сексуально. Сильное мощное тело, суровый взгляд, грубый низкий голос… Должно быть, у него нет отбоя от девушек.
Однако почему она вдруг решила посмотреть на наставника, как на мужчину?
Все сон. Все Алан.
Лори скрипнула зубами, отгоняя ненужные мысли.
— Мастер Рил, я хотела бы вам признаться кое в чем.
Учитель вопросительно уставился на нее, отходя от груши.
— Этой ночью, кажется, я начала пробуждать свою вторую сущность. Но мне удалось ее сдержать.
Демон вернул рукава рубахи на место (они были закатаны, когда он сражался с воображаемым противником), и флегматично уточнил:
— Ты почувствовала Силу?
— Д… да. Кажется.
— Отлично. Тогда перейдем к занятию. Контроль.
Учитель не был удивлен? Может, он уже успел переговорить с киосом? А ей казалось, что Мастер будет менее сдержан в эмоциях… хотя чего ожидать от главнокомандующего? Всегда холодная голова и точный расчет. Его взаимоотношения с наследным принцем не в счет. Он его воспитывал на протяжении трех столетий, поэтому вполне может переходить черту субординации.