Я считала, что уже отпустила ситуацию и переболела им, но теперь он снова в моей жизни.
Внезапно оказывается, что рана до сих пор глубоко внутри. Боль лишь притупилась. Но теперь душа снова кровоточит.
Когда-то я прочитала фразу: «Есть большая разница между невозможностью жить без кого-то и любовью…»
Раньше я не могла жить без Рината и считала это любовью. Потом я поняла, что могу жить без него, но меньше всего это было похоже на жизнь.
Так любила ли я его или просто была больна, зависима им?
Это были сложные вопросы и ни на один из них у меня нет ответа.
Единственное, что я могу сказать с уверенностью, что сейчас, после возвращения Рината я чувствую почти такую же сильную боль, как после его исчезновения.
Боль — одно из тех отвратительных чувств. Я испила её чашу сполна и словно побывала в другом месте, запредельном, не имеющим ничего общего с жизнью счастливых людей. Это страшное место, похлеще несуществующего Сайлент-Хилл.
Там всё со знаком минус: минус-счастье, минус-любовь, минус-надежда… Каждый миг, проведённый один на один с адской болью, крадёт частичку души, унося всё светлое, хорошее.
В итоге не остаётся ничего.
И даже тогда, когда кажется, что тебе удалось выкарабкаться из гиблой топи, обнаруживаешь на себе несмываемые следы этой боли.
Отражение в зеркале подсказало, что без макияжа, чуть более яркого, чем всегда, мне никак не обойтись.
С некоторой опаской покидала пределы квартиры и долго оглядывалась по сторонам, выйдя из подъезда, словно Ринат мог дежурить у дверей многоквартирного дома.
Его там не оказалось. Путь на работу совершенно свободен.
Маршрутки, как обычно, были переполнены. Час в полной толкучке тянулся медленнее, чем обычно.
Вырвавшись из тесного нутра небольшого автобуса, я вздохнула с облегчением и прошлась до ближайшей кофейни, заказав себе большой капуччино.
Хотелось взбодриться хотя бы так, потому что утром я не успела сварить кофе из-за того, что потратила много времени на макияж.
Опаздывать на работу я не любила, потому спешила со всех ног. Пыталась убедить себя, что сегодня — самое обычное утро буднего дня!
Однако мысли всё равно возвращались к исходной точке. В привычном потоке сознания появилась червоточина — мысли о Ринате.
И чем больше я пыталась игнорировать их, тем сильнее они брали меня в плен.
Я настолько была увлечена своими мыслями, что не заметила девушку в коридоре офиса. Она тоже спешила куда и выскочила на меня из-за угла. От неожиданности я ойкнула, сжав пластиковый стаканчик кофе в кулаке.
Горячая жидкость мгновенно расплескивается.
Прямиком на мою белую блузку!
— Простите! — испуганно говорит девушка. — Я вас не заметила! Я могу вам чем-нибудь помочь?!
— Если у вас нет запасной блузки моего размера, то вряд ли.
— Простите-простите! Я могу отнести вашу блузку в химчистку! Здание совсем рядом!
Девушка бормочет извинения, идя за мной следом, жужжит назойливо, как пчела. Но одними разговорами проблему не решить. Мне банально не во что переодеться.
У меня в кабинете на спинку стула висит вязаный кардиган, который я надеваю, когда подмерзаю в прохладную погоду. Но не щеголять же в кардигане крупной вязке на протяжении целого рабочего дня?!
В расстроенных чувствах захожу в свой кабинет, выбрасывая бесполезный, опустевший стаканчик кофе в мусорную урну, и падаю на кресло.
Рыдания душат изнутри, я расстроенная донельзя! Хоть понимаю, что нужно быть сильной и держать себя в руках, но не выходит.
Появление Рината расшатало почву у меня под ногами, выбив её. Чувствую себя так, словно нахожусь на грани.
Опасно и зыбко. Страшно…
Нужно зацепиться за что-то привычное и знакомое. Однако даже рабочий день оказался испорчен с самого начала.
— Варя, красавица, ты не забыла, что у нас встреча? — слышится голос босса.
Андрей застывает в дверях моего кабинета и присвистывает.
— Доброе утро, Андрей Николаевич.
— Не думаю, что оно доброе для кого-то, — кивает в мою сторону.
Босс плотно закрывает дверь и подходит близко, усевшись на край стола.
— Ты выглядишь расстроенной.
— Я столкнулась с девушкой в коридоре и пролила на себя кофе.
— Да, пятна — это очень неприятно.
Босс говорит лишь о пятнах, но в его словах слышится намёк, который он даже не пытается хорошенько спрятать.
— Но не позволяй одному пятнышку испортить тебе целый день или того хуже — жизнь.
— Спасибо за поддержку.
— Да не за что. И ещё одно. Варя, встречу перенести не получится. Мы долго ждали заключения сделки с немцами и не можем упустить их сейчас.
— Сделка состоится в любом случае, Андрей Николаевич.
— Что ты собираешься делать?
— Я просто вызову такси и съезжу домой, чтобы переодеться.
После моих слов босс трёт переносицу, как будто у него от меня разболелась голова.
— Неужели тебе не приходило в голову решение попроще?! Варя, соберись! — говорит требовательным тоном. — На встрече мне нужен твой острый ум и умение подмечать детали…
— Я в полном порядке, Андрей Николаевич. Я не подведу ни фирму, ни вас лично.
— Говоришь, что всё в полном порядке? Почему я не верю тебе? Ладно… Сделаем так, — босс протягивает мне визитку. — Позвони сейчас же в этот магазин и сообщи свой размер. Самое большое, через час тебе привезут блузы, выберешь из них ту, что подойдёт тебе. Хорошо?
О боже, а ведь он прав. Всё элементарно просто, а я споткнулась на ровном месте о простейшую проблему.
— Да, я сейчас всё сделаю.
— Так-то лучше. И не переживай за стоимость блузы, презент за счёт заведения, корпоративные расходы. Будем считать этот небольшой инцидент с пролитым кофе — к счастью, идёт?
— Спасибо большое, что подсказали мне выход.
— А что с твоей улыбкой? — просит он.
Я улыбаюсь и тревога понемногу уходит.
— Так-то лучше, Варя.
Начинает трезвонить внутренний телефон.
— Не буду тебя задерживать. Занимайся работой.
Босс выходит из кабинета, но напоследок напоминает:
— Вечером нас ждёт ресторан, — говорит с блеском в глазах и щедро приправляет несколько слов многозначительным, порочным намёком на продолжение, которое по его планам должно плавно перетечь в ночь.
Глава 5
Ринат
— Я думал, что ты меня услышал насчёт бороды и волос. Но ты упорно решил быть диким маугли.
Резкий мужской голос не разбудил меня.
Я уже не сплю. Лишь лежу с закрытыми глазами и переживаю каждый момент из вчерашнего дня. Снова и снова. По кругу.
Вспоминаю Варю, нашу торопливую, жадную близость.
Это было как ослепительная вспышка.
Одно безумие на двоих…
Раньше мы были неразлучны.
Однако сейчас нет нас, но есть только две расколотые жизни.
Из-за одной досадной ошибки. Моей ошибки…
— Завтракать тебе придётся в одиночестве. Свой завтрак я уже съел, — не отстаёт приятель и даже садится на диван.
Открываю глаза и долго-долго пялюсь в безупречный потолок с роскошной золотой лепниной. Кажется, словно я загудел накануне и случайно уснул в городском музее.
Мгновением позже напоминаю себе, что это дом Бекетова. Вернее, один из домов, принадлежащих его семье. По словам самого Бекетова, этот дом один из самых скромных по дизайну и мебели.
Я бы сказал, что дом неприлично роскошно обставлен. Одна лепнина и фрески на высоком потолке чего стоят.
Но на мои слова Бекетов возразил бы, что я ошибаюсь. У меня нет причин сомневаться в его словах. Удивительно, что человек высокого сословия, очень состоятельный, занимается тем, чему он посвятил свою жизнь.
Поднимаюсь с дивана.
Хотелось бы сказать, покидаю диван грациозным прыжком, но последствия серьёзных травм ещё дают о себе знать.
Сначала придётся сделать гимнастику, разогреть мышцы, прежде чем двигаться резко и быстро.
— Выглядишь так, словно тебе сорок, а не мне, — комментирует мои действия Бекетов.
Приятель наблюдает, как я осторожно наклоняюсь за штанами, что валяются на полу, и тут же исправляет свои слова.
— Нет. Вру. Выглядишь на полтинник с хвостиком! В утешение скажу, что шрамы украшают мужчину. Так что в некоторых местах ты весьма и весьма украшен.
— Помолчи, пожалуйста. Не припомню, чтобы раньше ты был таким болтливым. Башка трещит…
— Башка трещит, потому что ты выжрал весь мой ром. Зря я не запретил тебе лезть в мой бар!
Бекетов пинает опустевшую бутыль, стоящую рядом с диваном. Одна сбивает вторую, тоже пустую, и они стучат друг о друга, звенят и звенят без конца, порождая хаос в гудящей голове.
Стону, уцепившись за голову обеими руками. Как же сложно удержаться от трёхэтажного мата!
— Хватит жалеть себя! — обрывает мои стенания Бекетов.
— Я не жалею. Просто ещё не проснулся! — возражаю.
— Расскажи это тому, кто в одиночку глушил ночью мой ром.
— Задолбал. Я поставлю тебе ром. Только деньги сниму…
— Проснёшься, придёшь за этим, — показывает мне что-то.
Я с трудом сосредоточил взгляд на предмете в руках Бекетова.
— Телефон?
— Кажется, ты хотел поговорить с Тяпой? Я нашёл его новые контакты.
В голову резко приливает кровь и мир проясняется, становится чётче в тот же миг.
— Дай сюда.
— Хочешь телефон? Сначала просвежись, — усмехается Бекетов и прячет телефон в карман своих брюк, хлопает по нему широкой ладонью.
— Дай, а?
— Сказал же, сначала просвежись, собери бутылки и проветри комнату. Не люблю срач и спёртый воздух…
После этой тирады старый приятель уходит.
Который час?
Я с трудом нахожу часы, валяющиеся под диваном. Почти десять часов утра. Наверное, это не слишком рано, но мне сложно прийти в себя после вчерашнего.
Ковыляю в душ, чтобы привести себя в порядок. Залезаю под лейку и, сцепив зубы плотнее, сразу же врубаю ледяную воду.
Хочется орнуть вслух от сильного напора, с которым ледяные струи бьют по телу, но зато такой способ быстро отрезвляет и вставляет на место мозги, до этого дрожащие, как кисель.
Потом рассматриваю своё отражение в зеркале, признавая очевидность правоты слов Бекетова: я выгляжу лет на пятьдесят с этой небрежной бородой и отросшими волосами.
Если добавить к этому растянутый свитер, кожанку с чужого плеча и потёртые шмотки, видок получится ещё тот.
Удивительно, как только Варя мне — такому — дала, причём, охотно.
Или это лишь блажь моих фантазий? Может, голод по любимой коротнул все эмоции, отсёк лишнее и оставил лишь главное — оглушающий, жаркий финал.
Надо что-то делать со своим страшно бородатым фейсом. Открываю шкафы в просторной ванной комнате, один за другим, пока не нахожу машинку для стрижки с кучей насадок. Уверен, что Бекетов ей ровняет виски или делает стильную бородку, когда есть такое желание. Мне же машинка для стрижки сгодится, чтобы одним махом сбрить лишнее, под привычную «однёрку».
С одеждой, правда, напряг. Вчерашние шмотки надевать не хочется, а с Бекетовым у нас немного разное телосложение. Да и он скорее удавится, чем одолжит кому-то одну из своих рубашек.
По двери ванной стучат.
— Что?
— Бекетов попросил передать вам одежду. Сказал, что должна подойти.
— Оставьте у двери.
Бекетов распорядился, чтобы мне достали джинсы, бельё, просторную футболку. Проблема с одеждой решается даже быстрее, чем я мог себе представить.
— Другое дело, — комментирует моё появление на кухне Бекетов.
На длинном, узком столе посередине комнаты высится бокал с подозрительной зелёно-коричневой жижей.
— Что это?
— Эликсир жизни Бекетова. Вставит тебе мозги на место.
Подношу бокал к носу, втягиваю резкий, неприятный запах. От этого амбре содержимое желудка мгновенно начинает бунтовать.
— Воняет, как старые носки.
— Пей, а не нюхай. Мне всегда помогает после хорошей попойки.
Бекетов демонстративно покручивает между пальцев телефон. Осушаю бокал с гадким пойлом за четыре крупных глотка, и потом ещё с минуту стараюсь удержать тошноту, подкатывающую к горлу. Зато потом где-то внутри запускается хитрый механизм зелья — иначе не скажешь — и всё успокаивается, встаёт на место.
— Охренеть. Вот это да… Что ты туда намешал?
— Не скажу. Иначе какой это эликсир жизни Бекетова?
— Как знаешь. Телефон?
Ловлю аппарат, запущенный в мою сторону. Телефон новый, в списке контактов забит только один номер. Видимо, по нему мне и нужно звонить.
Не знаю, чего ожидать от разговора со старым приятелем. После моего исчезновения прошло больше двух лет.
Я не знаю расстановку сил, мне нужно поговорить с кем-то из «внутренней кухни», с тем, кто в курсе всех дел. Бекетов обмолвился, что Кислого нет в живых, о Шумове не слышно ничего…
Выбор невелик.
Остаётся только Тяпа. Из всех наших он всегда был нейтральной стороной и никуда особо не лез.
Остальные мелкие сошки.
Тяпа отвечает почти сразу же. Он сильно удивился, что я жив, но по телефону обсуждать дела отказался и назначил встречу в одном из дорогих ресторанов города.
Тяпа выбрал людное место, пользующееся популярностью. Скорее из опасений, что я могу взбрыкнуть, вдавить в пол педаль ярости и поправить ему фейс одним ударом.
Потому место для встречи он выбрал очень пристойное и видное, где на один квадратный метр свободного пространства приходится как минимум, два итальянских пиджака.
К месту я подруливаю вовремя, даже немного заранее. Оглядываюсь по сторонам и внезапно застываю камнем от увиденного.
Варя.
Моя Варя… В этом же ресторане! Если это не судьба, то что ещё?!
Моя жена. Всё равно — жена, несмотря на официальные сводки о моей смерти.
Сейчас она другая, выглядит иначе, чем вчера. На ней роскошное алое платье, длиной чуть ниже колена, с открытой спиной.
Я нахожусь в тени, столик боковой. Уверен, что она меня не видит. Но я вижу всё. Вижу её тонкую, длинную шею и выступающий ряд позвонков.
Варя худее, чем была до нашего расставания и выглядит хрупкой, снова напоминает мою сладкую Феечку, в которую я влюбился, как последний осёл.
Моя.
Всё равно моя…
Но почему рядом с ней другой мужчина?!
Тонкие пальцы Вари покоятся на ладони другого мужика. Того самого, кому я вчера едва не навалял. Не навалял, а теперь сожалею. Надо было ушатать его там же, на лестничной площадке, и закопать в ближайшей лесопосадке…
Наблюдаю за ней и понимаю, что соскучился дико. Мне всегда будет её мало. Никогда никогда не смогу ею насытиться.
Независимо от того, сколько раз я касался ее, владел желанным телом, целовал, обнимал и сжимал в объятиях…
Этого никогда не будет достаточно. Я всегда буду хотеть еще.
Нужно устранить досадную помеху в виде щеголеватого мужика, отирающегося рядом с Варей. Я поднимаюсь со своего сиденья, не видя перед собой ничего, кроме цели.
— Ринат?
Моего локтя касается чужая ладонь. Оборачиваюсь на прикосновение и вижу Дмитрия Тяплова, но все вокруг его звали просто Тяпа.
— Здорово, мужик! Думал, ты умер!
Тяпа раздобрел в стороны и выглядит солиднее, чем два года назад. Мы обмениваемся крепкими рукопожатиями и садимся за столик.
— У тебя пусто. Ещё не сделал заказ?
— Только пришёл.
— Здесь рёбрышки просто атас! Не пробовал?
— Я давно в городе не был, поэтому заказывай на своё усмотрение.
— Сейчас всё организуем… — говорит Тяпа, подзывая официанта, и диктует ему заказ, даже не заглядывая в меню.
Ясно, что Тяпа бывает в этом ресторане не в первый раз. Он начинает болтать о дрянной погоде, плохих дорогах и автомобилях — такие распространённые темы, на которые можно долго трепаться с любым человеком. В особенности, с тем, кто раньше считался одним из твоих друзей.