Я послушно вымыла руки и приготовилась к самому сложному.
— Берешь вот такой кусочек, делаешь вот так, потом вот так по ладошке его, сюда ложкой начинку, потом оп, оп, оп и слепила. Видишь, просто как, чай, справишься, — провела мне мастер-класс по лепке пирожков бабушка. С виду, всё действительно выглядело легко и я очень удивилась, когда мои пирожки лепиться отказались. Бока разлазились, вишня вылезала, а я была в полном отчаянье.
— Ох, ты ж горе моё. Вишня не твоё, вот бери с мясом. Эти не разлезутся, а я уж с вишней закончу, — причитала бабушка, поправляя всё то, что я не успела окончательно испортить. — Совсем вас, барынь, толку не учат. Как потом с мужем жить, если и еды ему сама приготовить не можешь? Мужчины есть любят, их кормить надо. Никогда не знаешь, как жизнь сложится, а вдруг не будет слуг, как заботиться будешь? Или с голоду сгинете?
Естественно, я никогда не задумывалась о подобном, да и сейчас не особо хотелось, поэтому я молча пыхтела над пирожками, пытаясь, для начала, разобраться с первостепенной задачей, а не заглядывать так далеко в будущее. Да и вряд ли Доран когда-нибудь окажется в ситуации, когда мне придётся самой готовить еду. Словила себя на этой мысли и разозлилась. Выходить за него замуж не хотелось совершенно. Мой братец решил породниться с лучшим другом за мой счет. А меня просто поставил перед фактом. Ну, уж нет, не бывать этому!
Выкинула противного Дорана из головы и сосредоточилась на пирожках. Должна отметить, что каждый следующий получался лучше предыдущего. Не такая уж я и безнадёжная, как казалось.
— Вот так, — похвалила меня бабуля, рассматривая мои творения. — Будет с тебя толк, девица, ой будет. Пожила бы ты со мной месяцок, другой, я бы из тебя настоящую умницу сделала.
— Не могу, я бабушка Тоша, вы простите, но не могу. Мне домой надо. Очень, — с каждым новым словом глаза бабушки грустнели. Мне самой стало больно от того, что не могу остаться. Видно, как бабуле не хватает дочки.
— Понимаю, я барыня. Всё понимаю. Не место тебе в деревне, ну что ж мы тут руки опустили. Нам ещё печь топить, да пирожки туда отправлять, — хлопнула себя по коленям баба Тоша. — Сейчас я тебя научу, как печь топить…
Я думала, пирожки лепить сложно. Нет! Топить печь в сто раз сложнее. Она всё время тухнет и не разгорается, а когда разгорается, надо так все сложить, чтоб опять не потухла, а ещё тяга какая-то есть, которая правильно тянуть должна… В общем, я намаялась знатно.
— Фууух, — выдохнула я, присев на пол рядом с печью, когда она, наконец, разгорелась как следует. Вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони.
— Баб Тоша, я извиниться пришёл, — снова услышала я голос оборотня.
7
Взглянула на свои руки, и зажмурилась, представляя, как сейчас выглядит моё лицо, если руки все чёрные от сажи.
- Прости, меня… А как тебя звать? - спросил меня оборотень. Я стояла к нему спиной, всё ещё изучая свои руки и печку, когда он положил свою руку мне на плечо, разворачивая. - Замарашка…
Улыбка на его лице расползалась так же стремительно, как и закипала злость внутри меня.
- О, принесла тебя нелёгкая, Эсфир, - подошла к нам баба Тоша. - Эстель, дочка, получилось? Вот и прекрасно. Иди теперь умойся, а я пирожки в печь отправлю. Небось, за ними этот кошак и пришёл. Любит больно он мою стряпню. Радует бабу Тошу компанией.
Я послушно поплелась к тазу с водой, который Баба Тоша успела обновить и нырнула в чистую воду, приводя своё лицо, а заодно и мысли в порядок. Кошак дранный тихо похихикивал, опустив голову вниз. А я вернулась, только растерев лицо докрасна.
- Вот и хорошо, вот и ладненько. Сейчас Эсфир принесёт ведро воды из колодца, мы её на печи вскипятим и чайку с горячими пирожками попьём, правда, дети? - говорила заботливая бабушка, расставляя на столе тарелочки с вареньем, мёдом и чем-то ещё.
Эсфир, всё ещё хихикая, вышел с ведром во двор, а я выдохнула, присаживаясь на скамью.
- Ты, барыня на него не серчай, он же парень деревенский, как со знатью разговаривать не обучен, - говорила баба Тоша, но на меня не действовало. - Ладно, я вижу, не слушаешь. Сейчас я к курочкам схожу, яички соберу, закрою их на ночь и вернусь, а ты пока чай завари.
Наставительно сообщила бабушка и вышла из дома. Я осталась одна на скамье в маленькой кухоньке. Кристоф меня не замуж выдаст, когда найдёт. Он меня упокоит и будет призывать для развлечения. Я прижала голову к коленям и обхватила руками, массируя голову. Осознание того, насколько сглупила, проходя по переходу Дорана, удручало своей однозначностью. Хотела показать характер, так для этого был миллион и один другой способ, а я выбрала прыгнуть в переход неизвестного направления. Ну, что Аврора, есть тут и хорошая новость. После такой дурости, Доран сам откажется брать тебя в жены. Кому нужна глупая жена. Разве что крестьянину.
Что-то тёплое коснулось моей головы, и я вздрогнула, резко распрямляя спину. Выполнив этот нехитрый маневр, я уткнулась в твёрдую тёплую грудь. Секундное замешательство и вот я уже пытаюсь вырваться из этого тёплого плена, подрываюсь на ноги, цепляясь подолом юбки за скамью, и лечу на пол. До пола мне не дали долететь тёплые руки, обхватившие меня за талию и удерживающие на весу.
- Тише, девочка, я же просто хотел тебя успокоить. Зашёл, вижу, ты взгрустнула. Чего так шугаешься? - спросил Эсфир, не выпуская меня из рук. Тепло его тела буквально обжигало, как только я устойчиво стала на ноги, ухватилась за его руки, пытаясь скинуть их со своего тела, но мужчина не пустил. Я подняла на него требовательный взгляд и забыла, что хотела сказать. Он не смотрел на меня, он вообще никуда не смотрел. Словно загипнотизированный, он глубоко дышал, крепче прижимая меня к себе. Я сильнее забилась в его руках, надеясь, что это не то, о чём я подумала.
- Дети, помогите мне, я одна не донесу! - послышалось с улицы, вырывая Эсфира из оцепенения. Он разжал руки, позволяя мне отстраниться и поправить одежду, тряхнул головой и вышел из комнаты.
Кристоф меня точно упокоит...
8
Они вернулись очень быстро. Вдох-выдох - это всё, что я успела сделать.
- Ну как ты, барыня, заварила нам чаю? - спросила бабушка, заходя в дом.
- Вода ещё не закипела, бабушка Тоша, - ответила я, трогая себя за горящие щеки.
- А что с тобой, девица. Чай, дурно тебе стало? - встревожилась баба Тоша. - Ирод, ты чаво с моей гостей сделал? Снова дури какой наговорил?
- Нет, баба Тоша, я на свою замарашку и взглянул всего разок только, - развёл руками оборотень. А я воздухом подавилась. Свою?
- А от когда ж это барыня твоей стала? - недовольно сощурилась на Эсфира баба Тоша. У мужчины глаза забегали. Кажется, он сам не понял, что сказал.
- Баб Тоша, я не то сказать хотел. На вашу замарашку. Оговорился я, почём мне такая неумёха? - весело спросил у хозяйки этот гаденыш. А я не знала, от чего я больше злюсь. От того, что я замарашка и неумёха или от того, что этот крестьянин решил, что я ему не пара.
- Ты мне эту дурь брось! - сказала баба Тоша и схватилась за кухонное полотенце. - А не то я из тебя её выбью! Ты почём мне барыню обижаешь? Чай не видишь, какая ладная, да как старается! Другая б села и палец о палец не ударила, а эта вон как расстаралась. А ты как не придёшь, так не узнать. Давно никто не воспитывал, так я могу!
На этих словах баба Тоша несколько раз прошлась по оборотню полотенцем. Да так прошлась, что он аж скривился, но прикрываться от ударов не стал, стойко снося наказание.
- Права ты баб Тоша, - сказал он, опустив голову, когда бабушка закончила его воспитывать. - И ты прости, замо… Эстель. Пойду я.
- Ой, ладно. Пойдёт он. Поешь и пойдёшь. Дома наверняка есть нечего. Ну, так откуда бы еде в холостяковой берлоге браться. Краюха хлеба и то черствелая, небось, - сжалилась над Эсфиром бабуля. Оборотень посмотрел на меня, я кивнула, давая понять, что не против, его компании. На самом деле, я не особо хотела, чтоб он остался, но уважала права хозяйки, принимать такие решения самостоятельно.
- Кушайте, детки, кушайте. А я чаю сделаю, как раз вода закипела, - сказала бабушка, и пошла ближе к печи, суетиться с заваркой.
Эсфир молча смотрел на меня, разглядывая, будто впервые увидел. Его взгляд лениво перемещался, казалось, что он пытается запомнить каждый миллиметр моего лица.
- Что ты делаешь? - спросила я, когда это осмотр затянулся. Мужчина снова тряхнул головой, разгоняя мысли в своей голове.
- Кто ты? - вместо ответа задал он мне встречный вопрос. Я дёрнулась, а потом взяла себя в руки. Ави, тут тебя не узнают. Но мой страх отразился или в глазах, или в запахе. Оборотень его не пропустил. - Ты боишься, что тебя найдут? Баба Тоша называет тебя барыней, но одета ты в нашу одежду. Ты сбежала от кого-то? Тебе нужна защита? Я защищу тебя, только скажи…
- Эсфир, остановись, - попросила я, прикасаясь к его руке, пытаясь унять его запал, но ошиблась. От этого лёгкого прикосновения, он начал дышать чаще, его зрачки расширились, практически полностью перекрывая зелень глаз, и волосы на руках встали дыбом. Я отдёрнула руку, но он перехватил, поднёс к своему лицу и глубоко задышал. Я видела, что это действует на него успокаивающе, поэтому не спешила отдёргивать руку, хотя именно это мне и хотелось сделать. Ледово невезение, я точно его пара. Теперь никаких сомнений. Радует только то, что пар у оборотней может быть до десяти за всю жизнь. Так что сильно не расстроится, когда я исчезну. Лишь бы он тоже это понимал…
- Боги, - хлопнула в ладоши баба Тоша, опускаясь на скамью напротив нас. Мудрой женщине хватило взгляда, чтобы понять ситуацию. - Свела же нелёгкая.
Эсфир выпустил мою руку, которую я спешно спрятала подальше от него, отсаживаясь. Баба Тоша покачала головой, наблюдая за моим манёвром, а Эсфир прикрыл глаза и потёр ладонями лоб, медленно скользя пальцами по глазам, подбородку и останавливаясь на шее. Опустил ладони на стол, широко расставив пальцы.
- Нда, - сказал он. - Баб Тоша, а кроме чая что-то есть?
- А как же! - сказала бабушка, доставая из-под стола мутную белую жидкость.
9
Некоторое время Эсфир просто пил, закусывая мясными пирожками. Баба Тоша рассказывала местные байки, старательно не задевая волнующей темы. Я пила чай, внимательно слушая деревенские легенды и последние сплетни. А потом под моим носом внезапно возникла чарка с той же мутной жидкостью. Я непонимающе уставилась на неё, а потом на бабу Тошу.
- Нет, - сказала я, отодвигая алкоголь. - Я таким не увлекаюсь.
- А увлекаться и не нужно, но пригубить не повредит. У нас принято так, гость не должен уйти полностью трезвым. Коль ушёл, значица, не понраву ему что-то пришлось, аль не доверяет хозяевам, бдительность блюдёт, - настаивала бабушка. Я только сейчас обратила внимание, что она тоже несколько чарок опустошила.
- Нет, бабушка. Я же от вас потом совсем не уйду, - сопротивлялась я.
- Да ничего тебе не станется. Вот на Эсфира посмотри, жив, живёхонек! - всплеснула руками бабуля. Я на Эсфира посмотрела. Жив он и правда, был, но сознание его уже было далеко. Оборотень не смотрел на нас, вообще, будто находясь не здесь, глубоко погруженный в свои мысли. Только когда я пересаживалась поудобнее, он резко выныривал из своих мыслей, прикасался ко мне рукой, проверяя, что я на месте и отдёргивал её назад.
Я на эти движения даже внимания не обращала. Моя подружка оборотница и я хорошо знаю обо всех их повадках. И о том, что когда оборотень найдёт свою пару, в нём пробуждается инстинкт защищать и оберегать. Даже если пара в итоге не состоится, от этих инстинктов к определённой особи, оборотень уже не сможет отделаться. Поэтому, когда Эсфир сказал, что защитит меня, я не сомневалась. Он просто не сможет иначе. Но эти чувства далеки от любовных. Пара - это не мгновенная симпатия и бесконечная любовь, как пишут в книжках. Пара - это идеально подходящая особь для продолжения рода. Оборотницы, кстати говоря, лишены способности обнаруживать “того самого”. А вот мужчинам предстоит встретить, учуять и выбрать себе в жены одну из подходящих женщин, если он хочет получить потомство, а бывает и не встретить или полюбить не ту. Есть оборотни, которые предпочли бездетный брак с любимой, чем детей, но от нелюбимой женщины. А ещё наш мир не лишён историй, когда оборотень воровал женщину, прятал и… скажем, заставлял выносить его семя. Да… было и такое. Правда, это давно под запретом и карается смертью и отца и ребёнка. Именно опасность за детей и прекратила весь этот ужас.
Вот почему, все эти поползновения в мою сторону я воспринимала нормально. Это инстинкт, я могу родить ему детей. Он обязан защитить и сберечь такой ценный сосуд.
- О чём тут так долго думать, барыня? - не выдержала моего молчания баба Тоша, и пока я вспоминала подругу, вложила чарку в мою руку и поднесла к губам. Я, всё ещё находясь мысленно не тут, сделала несколько глотков чая, как помнило моё сознание. И только, когда моё горло обожгло, а я закашлялась, поняла, что произошло.
- Баба Тоша! - возмутилась я, пытаясь откашляться. Бабушка подсунула мне под нос пирожок.
- Нюхай, а потом жуй! - скомандовала она, я подчинилась, вдыхая аппетитный аромат мясной выпечки, и с удовольствием откусила. И откуда этот зверский аппетит взялся за секунду. Не знаю, из чего делает свою настойку Баба Тоша, но всё, что было после пирожка, в мою память не отложилось.
10
Зато запомнился сон.
То, что это сон я поняла сразу, как и то, что не в силах им управлять. Я сидела на лавке в доме Бабы Тоши, утыкаясь в свои колени. А мою голову гладил оборотень. Только на этот раз я не отпрянула, а несмело подняла голову, рассматривая его зелёные глаза. Эсфир улыбнулся и склонился к моим губам, нежно целуя, а моё тело охотно отвечало, разливая тяжесть желания от поцелуя в самый низ живота. Его язык проник в мой рот, изучая его изнутри, а я стонала от этого, обнимая Эсфира за шею, притягивая ближе. Углубляя поцелуй уже самостоятельно. Его руки потянули меня на себя, бесстыдно усаживая верхом на мужчину. Я, не разрывая поцелуя, поддалась и вот мои ноги уже оплели его талию, а его руки ласкают мои бедра. Я стягиваю завязку с его волос и зарываюсь в них, наслаждаясь поцелуем.
Эсфир стягивает верх моего платья, его рука накрывает полушарие груди, находит тугую горошинку и нежно её щипает, боль отдаётся наслаждением, и я выгибаюсь, позволяя мужским губам ласкать мою шею. Я наполовину обнажена, сижу на нём верхом и мне не стыдно. Я чувствую, как его твёрдое естество упирается в мою промежность. И только слой одежды отделяет меня от удовольствия. От единения с моим мужчиной. Почему-то я уверена, что больно не будет. Всё будет правильно. Его рот накрывает мой второй сосок, и я просыпаюсь.
Подскакиваю на кровати, тяжело дышу, на лбу пот, тело, будто в огне. А вот про такое оборотница не рассказывала. Это что вообще было? Проверила одежду на себе, всё на месте. Точно сон. Боги, я чуть не отдалась ему во сне!
- Ещё очень рано, Эсти, ложись спать, - раздался хриплый мужской голос и тёплые руки потянули меня обратно в горизонтальное положение, подгребли под себя, мужской нос уткнулся мне в шею и довольно засопел.
11