Меропа показала на живот. – Мне некуда идти, - сказала она, плача от стыда.
- А! Вот в чем дело! – сказала ведьма. – Вот что, голубушка…
Она на секунду задумалась. А потом крепко взяла Меропу под руку; та споткнулась от неожиданности и испуга.
- Не бойтесь, - своим трубным голосом сказала волшебница. – Я сама вас отведу куда надо, одна-то вы не доберетесь. А через камин или трансгрессировать вам будет сейчас опасно.
Она бросила взгляд на живот Меропы и покачала головой.
- Мне только через неделю, - робко сказала Меропа, попытавшись высвободить руку. – Вы скажите, куда, я сама…
- Ни в коем случае, - сказала та. – Я о вас позабочусь. Да мы быстренько дойдем, не тревожьтесь, голубушка. - Ее гудящий голос успокаивал, она вышагивала твердо и уверенно, поддерживая Меропу крепкой рукой. Уж эта благополучная волшебница явно не зналась со скользкими обитателями Лютного переулка…
- Вас как зовут? – спросила розовощекая незнакомка. Или уже знакомая?
- Меропа Реддл, - сказала колдунья. Она даже улыбнулась; ее охватила внезапная уверенность, что все будет хорошо.
- Редкое имя, - ответила ее спасительница. Черные глаза под кудрявой челкой блеснули любопытством. – И такой волшебной фамилии я не слыхала. Или ваш муж не волшебник? – Она лукаво прищурилась.
- Какая разница, - пробормотала Меропа, отвернувшись. Спохватилась; вдруг это было слишком грубо. Но ее спутница, кажется, вовсе не обиделась.
- А вас как зовут? – осмелев, спросила Меропа. Ведьма весело улыбнулась.
- Серпия, - сказала она. – Серпия Гласс.
Меропе показалось, что не только сердце, но и ребенок ухнул в пятки… Не понимая, она ли это идет, она покорно потащилась дальше, увлекаемая своей спутницей. Розовощекая ведьма смотрела на нее, улыбаясь.
- Тоже редкое имя, верно? – спросила Серпия Гласс. Меропа видела в ее черных глазах красные отблески. – Меня так дядюшка назвал, может, вы знаете его?
И тут Меропа наконец почти сверхчеловеческим усилием вырвала свою руку из ее хватки и бросилась бежать. Она бежала, не разбирая дороги; сердце заходилось как сумасшедшее. Ей казалось, что вдогонку ей несется смех племянницы Бертольда Гласса…
Она снова влетела в кого-то; и, вскрикнув, вся дрожа вскинула глаза.
Перед нею стояла магловская женщина средних лет, в хорошем пальто с лисьим воротником: она рассматривала Меропу с брезгливой жалостью, подняв выщипанные в нитку брови.
Чистокровная волшебница из рода Слизерина вздохнула с огромным облегчением, в котором никогда бы себе не призналась…
- Прошу вас, мэм, помогите мне, - произнесла она. Меропа показала на свой живот. – У меня денег нет, - прошептала колдунья, опустив глаза.
На одну ужасную секунду ей показалось, что магловская женщина уйдет, не ответив. Но вот зазвучал ее высокий голос:
- Вы можете обратиться в приют имени Святой Екатерины, его владелица - миссис Коул, - сказала женщина. – Это детский приют, но там принимают и неимущих рожениц. Бесплатно. - Она чуть заметно брезгливо поморщилась, но Меропа уже не обращала на это внимания. Колдунья была счастлива.
Принимают бесплатно! Без магии! Без черной магии!
- Спасибо вам большое, - улыбаясь, сказала Меропа. – Вы мне не подскажете, как до него добраться? Я нездешняя…
- Пожалуй, я лучше вам нарисую, - хмурясь, сказала магловская женщина; вдруг она открыла свою сумочку и вытащила оттуда записную книжку и какую-то странную палочку. “Карандаш”, магловский прибор для письма, вспомнила Меропа. Женщина вырвала из записной книжки листок.
- Сядем, - сказала она, и, не дожидаясь Меропы, присела на ближайшую скамейку. Магловская женщина бойко принялась чертить на листке, посыпая рисунок объяснениями; растерявшаяся Меропа даже не сразу начала слушать. И вдруг колдунья охнула, почувствовав резкую боль внизу живота.
Она положила руку на живот: сердце гулко стучало. Нет, нет, только не сейчас…
- Что с вами? – резко спросила магловская женщина, увидев, что вместо того, чтобы слушать ее, Меропа стоит неподвижно, прислушиваясь к чему-то внутри себя.
- Кажется, я…
- Ох ты господи, - сказала женщина, поднимаясь с места; выщипанные брови сошлись углом. – Я вызову вам такси.
То была третья встреча Меропы Реддл с такси, и опять против ее воли… Она бы засмеялась сейчас, если бы не все учащающися спазмы в животе; она наконец стала вскрикивать, забыв о стыде перед магловским водителем и своей благодетельницей, которая сидела рядом с ней. – Давайте быстрее! – крикнула та водителю. – Потерпите, скоро уже, - прошептала она Меропе. Но та уже ничего не понимала, думая только о том, чтобы эти ужасные боли прекратились…
Из такси маглы высадили ее вдвоем, держа под руки. Они оказались перед выкрашенными какой-то грязноватой желто-белой краской дверями. – Эй, кто-нибудь! – властно крикнула магловская женщина. – Откройте! – Она шагнула к двери и постучала.
Дверь неохотно отворилась, и показалась неопрятная девушка: она мутными, словно со сна, глазами уставилась на посетителей.
– Побыстрее, позовите врача или кто у вас там этим занимается, - крикнула магловская женщина. – Видите, к вам роженица!
При этих словах девушка будто проснулась; глаза прояснились, она торопливо кивнула и исчезла. Стонущую и ругающуюся сквозь зубы Меропу втащили внутрь. Она оказалась в холле с полом в черную и белую клетку…
- Как в той магловской булочной, - прошептала колдунья, слабо улыбнувшись. – Что? – нахмурившись, спросила магловская женщина. Потом, видимо, решила, что Меропа бредит, и успокаивающе погладила ее по руке.
- Все будет хорошо, милая, - сказала она. – Сейчас вам помогут. Эй, да подойдите же кто-нибудь! – крикнула она: по пустому холлу прокатилось гулкое эхо.
Наконец раздались шаги: к ним спешила женщина в белом чепце и переднике, который, как и двери, казался грязноватым – может, был просто застиран.
- Скорее сюда, - сказала она, принимая Меропу у ее благодетельницы. – Мы ей поможем. Ах ты, бедняжка…
Через час сын Тома Реддла появился на свет.
========== Глава 13 ==========
Мать успела только дать ему имя. Странное имя - Том Марволо Реддл.
Работницы приюта Святой Екатерины удивленно-сочувственно переглянулись, пожимая плечами. Потом сестра Линн, встретившая роженицу в холле, сказала, понизив голос:
- В конце концов, это была ее последняя воля. – Она покосилась на простертое на постели неподвижное тело, словно Меропа Реддл все еще могла слышать ее.
- Все-таки диковинное имя, - покачав растрепанной головой, сказала Милли, снова впавшая в свое обычное полусонное состояние. Она поглядела на ребенка, лежавшего на постели рядом с матерью. – Интересно, какой был этот Том Реддл, его отец?
- Эта бедняжка надеялась, что мальчик будет похож на него, - сказала сестра Линн. Она, в свою очередь, взглянула на новорожденного – ребенок казался крепеньким, а его головку уже покрывали на удивление густые вьющиеся черные волосы. – И я тоже надеюсь, что он пойдет в отца, - сказала сестра.
Лицо Меропы Реддл даже в смерти, умиротворенное, было так же безнадежно некрасиво.
- Милли, присмотри за ним, я сейчас вернусь, - сказала сестра Линн. – Нужно решить вопрос с телом. – Она быстрым шагом вышла.
Милли послушно села на стул рядом с постелью. Некоторое время смотрела на спокойно сопящего мальчика, потом тоже стала клевать носом. Через мгновение девушка крепко спала рядом с ним, положив голову на локоть.
Под опущенными веками голубые, как у всех младенцев, глаза Тома Марволо Реддла загорелись красным огнем.
За много миль от убогого приюта единственный сын Томаса и Мэри Реддлов вскрикнул и проснулся. Он резко сел в постели и уставился на дверь.
Молодой человек потряс головой, проморгался; снова взглянул на дверь. Перевел дыхание и вытер покрытый холодным потом побледневший лоб…
Только что он отчетливо видел стоящего в дверях юношу, удивительно похожего на него самого: только глаза у этого юноши были красные, как у дьявола!
- Приснится же такое, - прошептал Том. Щурясь, посмотрел на круглые часы на каминной полке. Еще глубокая ночь. Том с облегченным вздохом лег обратно.
Спал он, против обыкновения, плохо. Том метался в постели и громко стонал. Он видел невероятно красивую женщину – пышное розовое тело, волосы цвета пшеницы… Манящий алый рот смеялся, красавица вилась вокруг Тома и ласкала его всего теплыми, нежными как цветы руками… Это было смертельно сладко и смертельно страшно… Том хотел обнять красавицу, но протянутые руки погрузились в горячую кровь.
Он с криком сел в постели. Было восемь утра. Мама уже встала, конечно… Том пригладил рукой влажные от пота черные волосы и босиком вышел из комнаты. В коридоре столкнулся с матерью, одетой в халат.
- Том, смотри куда идешь! - сказала Мэри Реддл. Она вдруг озабоченно нахмурилась и пощупала его лоб. – Да у тебя жар! – воскликнула она. – Иди-ка ложись обратно, - приказала мать.
- Мама, ради бога, - начал Том.
- Иди ложись, - повторила миссис Реддл. – Я вызову доктора Армстронга, - сказала она.
С матерью спорить бесполезно. Том вернулся в комнату и лег; он почувствовал, что и вправду весь горит. Должно быть, простыл вчера. Он закрыл глаза.
Пышнотелая красавица явилась перед ним в кровавом ореоле. Она была нагая. Смеялась, закидывая за голову полные руки… Он знал ее имя… красивое имя… Шепот вился вокруг него, как шелковая лента… Меропа…
- Проснитесь, - холодная твердая рука потрясла его за плечо. Том вздрогнул и открыл глаза. Черный костюм, седеющие виски…
- Доктор, я и вправду болен, - прошептал молодой человек.
- Сейчас мы это выясним, - сказал врач. – Сядьте, я осмотрю вас.
Том оставался в постели весь день, как ему было предписано; доктор Армстронг приходил еще и на следующее утро. Качал седеющей головой. Нервное возбуждение… возраст… Но странная лихорадка полностью прошла на другой день, и ей не придали значения.
***
- Я так и не знаю, что с ней сталось, - розовощекая волшебница печально покачала курчавой головой.
- Что, прямо так и бросилась бежать? – спросил кругленький колдомедик, с которым они вместе разливали кровоостанавливающее зелье по пузырькам. Он уже слышал эту историю, но был не прочь послушать снова. – Ни с того ни с сего?
- Я только назвала свое имя. – Волшебница взглянула на него своими черными глазами – такими черными, что ее взгляд казался жутковатым. – Хотела сама отвести ее к нам, но она так припустила от меня, словно за ней дементор гнался.
- У тебя и вправду имя так имя, - заметил целитель. – От слова “змея”, правильно?
- Правильно, - кивнула ведьма, черные глаза блеснули. – Самое оно в нашем деле, правда?
- Правда, Серпия, - улыбнулся целитель. – Тебя так дядюшка назвал, верно? Эй, осторожней!
Его помощница чуть не пролила зелье на свой лимонно-желтый халат.
- Простите, - сказала колдунья, глядя на него. – Рука дрогнула.
Целителю почему-то стало не по себе, и он отвернулся.
========== Эпилог ==========
Июнь 1943 года
- А ты все такой же, Том, - сказал отец. Он отправил в рот кусок мяса, испачкав губы соусом. Сделал вид, что не заметил сердитого взгляда жены.
- Будет тебе, папа, - смеясь, ответил сын. Он не помолодел за эти годы, но был по-прежнему очень красив.
- Хорошо, что твоя Сесилия уехала, - заметил мистер Реддл. В шутку ли?
- Она уже давно не моя, - сказал Том. – Сколько у них? Трое?
- И у тебя сейчас могло бы быть столько же, - заметила мать. Она была какая-то особенно суровая сегодня, и шутки мужа и сына, казалось, только усугубляли ее мрачное настроение: вероятно, опять вспомнила о том, что творится на фронте.
- Перестань, мама, - сказал Том, улыбаясь. – Что толку теперь об этом говорить?
Тут он увидел, что мать смотрит куда-то мимо него.
- Кто вы, молодой человек? – спросила она, обращаясь к дверям гостиной.
- Посмотри на меня, Реддл, - вдруг произнес незнакомый юношеский голос.
Том изумленно обернулся.
- Поглядите-ка, как он похож на меня! – произнесли его губы прежде, чем он осознал увиденное. – Кто ты, мальчик?
- Если ты не помнишь, тем хуже для тебя, - сказал высокий черноволосый юноша.
Но Том вспомнил. Все вспомнил.
Голубые глаза его сына загорелись адским огнем.
Интерлюдия: вместо послесловия
Октябрь 1926 года
- Я нашел, Серпия, - с торжеством объявил Бертольд Гласс, входя в комнату. Он всегда так являлся - как снег на голову, и племянница была готова к его визитам в любое время.
- В самом деле, дядюшка?
Серпия оставила работу и навалилась на стол крепкой грудью: черные глаза ярко блестели. Бертольду уже не в первый раз стало неприятно – слишком жадной до жизни, угнетающей своим полнокровным здоровьем была эта девушка.
- Да, - сказал Бертольд. Он остановился и прикрыл глаза; услышал, как ему пододвинули стул. – Спасибо, голубушка, - сказал он и опустился на сиденье, чувствуя себя совсем стариком. Это чувство еще усугублялось стойким запахом лекарственных зелий…
- Расскажи поскорее все, - потребовала Серпия. Она уже заняла место рядом с ним – живая, сильная, такая яркая в своем солнечном халате колдомедика.
- Всего я сам еще не знаю, - сказал Бертольд. – Но вот что знаю доподлинно…
Вдруг ему впервые стало страшно делиться своим открытием с племянницей. Он не видел Серпию, пока она росла, – и не знал, чего от нее ждать. Он искусный колдун – по здешним меркам необычайно сильный, но стар и немощен рядом с нею…
Неожиданно ему стало стыдно самого себя. Бояться своей крови? Того, за что он стоял всю свою жизнь?
- Вот что я узнал, - хрипло заговорил Бертольд. – Слизерин жаждал добиться мирового господства.
- Меня это не удивляет, - заметила Серпия Гласс.
Молодая и сильная волшебница из рода Слизерина сидела, выпрямившись, глубокие черные глаза неотрывно глядели на него, щеки горели внутренним огнем…
- Ты еще ничего не знаешь, - сказал Бертольд. – Слизерин отдал под школу Хогвартс свой собственный замок.
- Как? – воскликнула Серпия.
- Так, как ты слышала, - ответил Бертольд, мрачно удовлетворенный тем, что ему наконец удалось произвести на нее впечатление. – Я уже рассказывал, что Слизерин был богатейшим из четверки. И хотя все четверо были родовитыми волшебниками, он единственный унаследовал свой фамильный замок.
- Потому что выгнал свою старшую сестру, - сказала девушка. Бертольд увидел, как сверкают ее глаза.
Волшебник улыбнулся.
- Не в этом дело, голубушка, - сказал он. – Женщина по тогдашним законам не могла наследовать родителям, если у них имелся сын, даже младший.
- Вот время! – воскликнула Серпия. – Счастье, что сейчас все по-другому.
- Не так уж все и изменилось, - заметил Бертольд. – Не отвлекайся, слушай дальше. Слизерин предоставил замок, Слизерин же давал деньги на обустройство школы.
- Он был главный – я и не сомневалась, - сказала Серпия.
- Ты перестанешь меня перебивать? – произнес Бертольд, начиная терять терпение. Он перевел дыхание; в груди отчетливо захрипело. – Не так-то это хорошо, как тебе кажется. Слизерин, хоть и был самый молодой, верховодил. И наделал дел. Молодые часто в горячке делают такое, что потом самим не расхлебать. В старости уже сил не хватит.
Взгляды дяди и племянницы встретились. Бертольд видел, что девица его не понимает. Где там…
- Он поселил в секретном помещении замка василиска, чтобы сохранять чистоту крови.
- Ну, это для нас давно уже не тайна, - фыркнула Серпия.
Никакой почтительности!