— А почему провальный? — спрашивает он.
Рей тяжело вздыхает.
— Это просто… Ох!
Она тянется к телефону и нажимает на кнопку перехода на главное меню, затем смахивает пару несрочных голосовых сообщений от Финна и Роуз, и показывает фото своего последнего вестерн-блота.
— Смотри! — Она показывает на целевой белок. — Вот. Этого не должно быть…
Он задумчиво кивает.
— А ты уверена, что с исходным образцом было всё нормально? И с гелем тоже?
— Ага. По крайней мере, я так думаю. Он был не жидким и не пересохшим.
— Хм. Похоже, что проблема может быть в антителах.
Рей переводит взгляд с фотографии на Бена.
— Думаешь?
— Да. Я бы проверил раствор и буфер. Если дело не в этом, то это может быть испорченные вторичные антитела. Можешь пойти ко мне в лабораторию, если она всё ещё работает, и позаимствовать наши.
— Оу, вау. Спасибо. — Рей тут же сожалеет о том, с каким удивлением прозвучали её слова, потому что… да, с самого первого дня, когда они встретились, он был с ней невероятно мил. — Ладно, теперь мне и правда немного жаль, что я не могу позвать тебя в свою диссертационную комиссию. Возможно, слухи о твоём сумасбродстве сильно преувеличены.
Он поджимает губы.
— А может, ты просто вытаскиваешь из меня всё самое лучшее?
Рей ухмыляется, глядя на него.
— Тогда, возможно, мне стоит остаться. Ну, знаешь, чтобы спасти кафедру от твоего отвратительного настроения.
Бен бросает взгляд на фото вестерн-блота.
— Ну что ж, похоже, в обозримом будущем ты не собираешься оканчивать аспирантуру.
— Господи! Ты только что?.. — Рей ахает и едва не начинает смеяться. — Ты монстр.
— Если объективно…
— Это самая грубая и подлая вещь… — Рей уже вовсю хохочет, держась за живот, и машет перед ним пальцем.
— Я не сказал, что ты виновата, но…
— …которую кто-либо говорил аспиранту. Когда-либо.
— Да ладно. Думаю, что могу сказать вещи и похуже. Если приложу к этому усилия.
— На этом всё. Серьёзно, конец нашим фиктивным отношениям. — Рей старается не улыбаться. Возможно, тогда он отнесётся к ней всерьёз, вместо того, чтобы смотреть на неё с таким терпеливым и довольным выражением лица. — Правда. Пока, Бен. Было приятно иметь с тобой дело.
Рей делает попытку встать и уйти, изображая притворную ярость, но он хватает её за рукав свитера и осторожно тянет, снова сажая её рядом с собой на узкий диван; возможно, даже ещё ближе, чем раньше. Она продолжает пялиться на него, а он смотрит по-прежнему ласково и невозмутимо.
— Нет ничего плохого в том, чтобы учиться в аспирантуре больше пяти лет, — произносит он более примирительным тоном.
— Конечно. А сколько времени понадобилось тебе?
Он колеблется.
— Пять лет.
Рей фыркает.
— Ты просто хочешь, чтобы я осталась здесь навсегда. Пока у тебя не появится самое большое, толстое и убедительное дело по Статье IХ, когда-либо существовавшее.
— Это и есть мой план.
— Я так и знала.
— Собственно, такой план у меня был с самого начала. Это единственная причина, по которой в ту августовскую ночь я внезапно тебя поцеловал.
— Ой, заткнись. — Рей опускает голову, пряча лицо, и прикусывает губу, надеясь, что он не заметит её идиотскую улыбку. — Слушай, можно тебя кое о чём спросить? — Бен выжидающе смотрит на неё, что он обычно и делает в последнее время, поэтому она продолжает, говоря более мягким и спокойным тоном. — Зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
— Встречаешься со мной не по-настоящему. Ты говорил, что у тебя есть на то причины. Теперь ты можешь сказать? — Рей кусает губу и играет с дыркой на джинсах, открывающей её колено. — Я имею в виду, мы… раньше были друг другу никем, но сейчас мы друзья. Ведь так?
— Разве?
Рей кивает. Да. Да, мы друзья. Ну же! А потом наклоняет голову.
— Ну, ты только что нарушил один из священных принципов университетской дружбы, а именно: никогда не упоминать о сроках окончания учёбы другого человека. Но я тебя всё же прощу, если ты скажешь мне, какова твоя выгода.
— Скажу.
— Серьёзно?
— Да. — Кажется, он честен. Бен не лжец — Рей дала бы голову на отсечение.
— И что же это? Не считая приставаний с использованием солнцезащитного крема и возможности пожертвовать сотни долларов в универскую кофейню. И, кстати, Хакс теперь ненавидит тебя ещё больше, чем раньше.
Он едва улыбается. А потом перестаёт делать и это. Бен смотрит куда-то в сторону смятой полиэтиленовой обёртки, которую Рей бросила на стол несколько минут назад. Куда угодно — но только не на неё. Она замечает, как напрягается его челюсть и он сглатывает.
— Рей. — Он делает глубокий вдох. — Рей, я…
— Ах, Боже мой! Ты меня до смерти напугала!
Они оба вздрагивают — Рей гораздо больше, чем Бен — и поворачиваются к выходу комнаты отдыха. Там стоит Талли, драматично прижимая к груди руку.
— Господи, что ты здесь делаешь так поздно? Сидя в темноте.
А ты то что здесь забыла, — сварливо бормочет про себя Рей.
— Свет не включается, — говорит она вслух, не отвечая на вопрос, так как… Что она вообще может сказать?
Мы просто разговаривали ни о чём, хотя завтра в полночь по североамериканскому восточному времени у меня крайний срок подготовки к конференции, и я, скорее всего, не смогу заснуть. Хотя у Бена тоже есть свои неотложные дела и мы должны встречаться только по средам примерно на пятнадцать минут. Мы просто разговаривали, потому что… потому что мне нравится с ним разговаривать. И нет, всё не так, как ты думаешь. Мы даже не встречаемся по-настоящему. Мне просто нравится этот мужчина. Он забавный и приятный, с ним весело. Мне мало кто симпатичен, и, готова поспорить, ему тоже. Я не понимаю, что здесь происходит. Совсем.
— Ну, ты напугала меня, — снова повторяет Талли. Даже слегка раздражённо, — думает Рей. Учитывая, что они с Беном никого не трогали. — Рей, ты готовишься к «Обществу за биологию»?
— Угу. — Она украдкой бросает взгляд на неподвижного и невозмутимого Бена. — Просто решила немного передохнуть. Но я уже собиралась возвращаться.
— О, круто. Я тоже. — Талли улыбается и указывает в сторону своей лаборатории. Это лаборатория доктора Таркина, прямо рядом с лабораторией доктора Холдо. — Мне нужно разделить кучу неспаренных дрозофил. До того, как они перестанут быть неспаренными, ну ты понимаешь. — Она поигрывает бровями. Обычно, Рей нравится чувство юмора Талли. Но сейчас она просто хочет… Она сама не знает, чего хочет. — Рей, ты со мной?
Нет. Нет, мне и здесь хорошо. Рядом с Беном. Пожалуйста, оставь меня.
— Конечно. — Она с неохотой встаёт. Бен делает то же самое, собирая обёртки и пустую бутылку, и сортирует их по мусорным контейнерам.
— Доброй ночи, доктор Соло, — говорит Талли у выхода. Бен лишь коротко кивает ей в ответ. И снова невозможно распознать его взгляд.
Похоже, на этом всё, — думает Рей.
Откуда эта тяжесть на сердце — она понятия не имеет. Наверное, просто устала. Слишком много съела, или наоборот недостаточно.
— Увидимся, Бен. Да?.. — еле слышно произносит Рей, прежде чем он направится к двери и выйдет из комнаты. Её голос звучит довольно тихо, чтобы Талли не услышала. Может, Бен тоже не слышит. Хотя, он на мгновение останавливается. А потом, когда проходит мимо Рей, ей кажется, что костяшки его пальцев задевают тыльную сторону её ладони.
— Спокойной ночи, Рей.
________________________________________________________________________________
*Нетопырь — род гладконосых летучих мышей.
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Эстет от Anna Gelman https://cutt.ly/zyXFWBa
На нём солнцезащитные очки, чёрные джинсы и один из его многочисленных чёрных свитеров, почти не имеющий отличий от других, но умудряющийся сидеть ну просто раздражающе идеально; чёрные ботинки и рюкзак за плечами фирмы «Северная Сторона» — тоже чёрный. Наверное, это означает, что в столь позднее время — 8:46 утра — его рабочий день только начинается. В прикиде Бена разбавляет всю эту черноту только пара воткнутых в уши Аирподсов, просвечивающие сквозь тёмные волнистые волосы.
Видимо, старшекурсники либо дремлют на утренних занятиях, либо всё ещё спят в своих постелях, поскольку на сей раз в воздухе не витает беспокойный дух хаоса, которым они постоянно заряжают кампус. Лишь несколько человек слоняются туда-сюда без дела. И, как обычно, Бен оказывается самым высоким и широкоплечим на всей территории университета. Причём с весомой разницей. Рей обращает на него внимание именно в тот момент, когда он сворачивает за угол. Как только Рей его замечает, её губы расплываются в улыбке: она пытается представить, что же он сейчас слушает. Может быть, группу «Coil» или «Kraftwerk». А возможно, «The Velvet Underground». Или лекцию TED* о французской архитектуре семнадцатого века. Подкаст о водосберегающем ландшафтном дизайне. Шум тропического леса.
Ради возможности заполучить его телефон хотя бы на пять минут, чтобы немного поколдовать в плейлисте, она готова до краёв залить жидким азотом целый миллион баллонов. Она добавила бы Тейлор Свифт, возможно, Бейонсе. Ещё Ариану. Надо же расширять его кругозор.
— Эй! — окликает она Бена, когда тот оказывается в пределах слышимости, но продолжает свой путь к зданию университета. Не успев забеспокоиться, не намеренно ли он её игнорирует, потому что она его заколебала, Рей догоняет Бена и дёргает за рукав.
Она не видит его глаз за тёмными линзами солнцезащитных очков, но ей и не нужно. Его губы изгибаются в улыбке, как только он замечает её. Она совсем лёгкая, но всё же заметная, и он тут же останавливается.
— Рей.
Она всё ещё не понимает, почему он так по-особенному произносит её имя. Будто бы за этим таится нечто, скрытое от посторонних глаз. Обещание. Глубина. Интересно, насколько происходящее реально, не выдумала ли она всё это, и отдаёт ли Бен отчёт своим действиям? В последнее время Рей о многом задумывается.
— Эм, — она усмехается, прикусив нижнюю губу, — доброе утро.
— Доброе утро.
Должна возникать неловкость, когда они вот так пялятся друг на друга, улыбаясь, будто кто-то из них тонко юморнул и они разделили завуалированную шутку. Должна возникать неловкость, но её нет.
— В лабораторию идёшь?
Он кивает. Не имея возможности смотреть ему в глаза, неудивительно, что Рей залипает на губы Бена, и на то, как он прикусывает внутреннюю сторону щеки, прежде чем спросить:
— Хочешь выпить кофе?
Что… очень мило с его стороны. Они не встречались с прошлой среды, и до завтрашнего утра не должны пить кофе на Фиктивных Свиданиях. За последнюю неделю Рей раз тридцать приходилось заставлять себя убирать телефон, чтобы не писать Бену то, до чего ему нет никакого дела. Ему незачем знать, что она отправила свой реферат для «Общество за биологию» буквально за тридцать три секунды до окончания подачи, или что Бен был прав и проблема с её вестерном была в антителах, или что она читала статью, статистические данные которой оказались настолько плохими, что чуть не отправила ему скриншот методического раздела. Бен ни за что бы не ответил, если в десять вечера субботы, до смерти желая узнать сидит ли он ещё на работе, она послала бы ему: «Привет, что делаешь?» — сообщение, которое дважды писала и удаляла. Она рада, что в конце концов сдрейфила отправлять ему статью из журнала «Фишка» о солнцезащитных советах, которая её изрядно повеселила в понедельник утром. Но сейчас Бен перед ней, хочет выпить кофе во вторник, и Рей вдруг осознаёт, что, возможно, можно было бы всё это сделать. Потому что они друзья. Так ведь?
— Нет. — Рей зажмуривается. — Да, хочу. Но в десять я ассистирую. Надо кое-кого подменить, он не в городе. — Сейчас она уже немного жалеет, что согласилась. Вообще-то, сильно жалеет. — А перед этим мне надо сходить на Гриппчеллу. Ты уже там был?
Между его бровями появляется морщинка.
— Куда?
— На Гриппчеллу.
— Даже боюсь спрашивать, что это.
— Гриппчелла, — повторяет Рей, хотя это явно бесполезно, судя по тому, как пересекающая его лоб линия только углубляется. Поэтому она просто указывает на один из сотни знаков, которые расплодились в кампусе за последний месяц: «ГРИППЧЕЛЛА: преподавателям, сотрудникам и студентам вакцинация от гриппа бесплатно».
Бен морщится.
— И это называется Гриппчеллой? — спрашивает он с сомнением.
— Ага. Массовая вакцинация. Разве ты не получал на электронную почту письма от универа по этому поводу? Их приходило не меньше пяти.
— У меня превосходный спам-фильтр.
Рей хмурится.
— А рабочие письма фильтр тоже блокирует? Потому что это не должно… он может отфильтровать важные сообщения от студентов и других преподавателей, которые хотят связаться с тобой, а ещё… Ох. — Бен выгибает бровь. Прошу, не улыбайся. Не улыбайся. Он не должен знать, как сильно тебя смешит. — Вот… Ты должен пойти и сделать прививку от гриппа.
— Всё под контролем.
— А… Ты уже сделал?
— Нет.
— Я уверена, что это обязательно. Для всех.
Поза Бена явно говорит о том, что он не все.
— Я никогда не болею.
Рей скрещивает на груди руки.
— Сомневаюсь.
— Не сомневайся.
— Эй! Грипп гораздо серьёзнее, чем ты думаешь.
— Не всё так плохо.
— Да, особенно для таких, как ты.
— Для таких, как я?
— Ты же знаешь… для тех, кто в возрасте.
Он поджимает губы.
— Засранка.
Рей отворачивается, чтобы скрыть улыбку.
— Да ладно тебе! — Она наклоняется, обхватив пальцами запястье Бена, и его ладонь ложится прямо под её большим пальцем. Они соприкоснулись, нарушая все правила. Одновременно публично и наедине. И это не кажется странным. Это приятно, естественно и… правильно. Они же друзья. Хорошие друзья. Должны же у них быть хоть какие-то привилегии.
— Пойдём вместе.
Бен не высвобождает руку из её хватки, но и не двигается с места ни на миллиметр. Он просто стоит; гора плоти и мышц, смотрящая на неё сверху вниз, и Рей не может понять его взгляд за тёмными линзами.
— У меня нет времени.
Рей наклоняет голову.
— Ты только что спросил, не хочу ли я выпить кофе. Время у тебя наверняка есть.
Он переминается с ноги на ногу и поджимает губы. Смотрит на другой конец дворика, по сторонам… в пустоту. Там ничего нет.
— Лучше иди одна.
С подозрением во взгляде она изучает его.
— Почему ты не хочешь сделать укол? Ты антипрививочник, что ли?
О, если бы взглядом можно было убить!
— Я тебя умоляю!
— Ладно. — Рей хмурится. — Тогда почему?
Бен что… теребит край свитера? Прикусывает губу?
— Не заморачивайся, — говорит он упрямо и немного жалобно.
— Но я заморачиваюсь. Даже если ты думаешь, что не заболеешь, могут другие.
— Нет.
— Это займёт буквально пятнадцать минут.
— Нет, — повторяет он.
Рука Рей по-прежнему на запястье Бена, поэтому она сжимает его крепче и тянет к себе.
— Ты придёшь, они отсканируют твой университетский пропуск и сделают укол. — Его мышцы напрягаются под её пальцами, когда она произносит последнее слово. — Проще простого и, самое главное, в течение года ты не подхватишь грипп. Абсолютно… Оу. — Рей прикрывает рот рукой.
— Что?
— О боже!
— Что?
— Ты… о, Бен. — Она подходит чуть ближе.
— Что?
— Ты боишься иголок?
Бен стоит абсолютно неподвижно, не говоря ни слова.
Вау, — думает Рей. Он… не дышит.
— Я не боюсь иголок.
— Всё в порядке, — говорит она, пытаясь приободрить его настолько, насколько это возможно.
— Я знаю, потому что я не…
— Здесь со мной ты вполне можешь испытывать страх перед иглами.
— Это не страх перед…
— Я тебя понимаю… иглы реально страшные.
— Это не…
— Это нормально… ты можешь бояться.
— Я не боюсь, — говорит он ей с долей настойчивости, а затем отводит взгляд, почесывая шею. — Они просто… отвратительные.
Искушение обнять его становится почти непреодолимым. Рей ограничивается похлопыванием по руке.
— О-о-о-х.
Он пронзает её взглядом, который Рей не видит, но готова поспорить, что её мыши от него бы сдохли. — Не охай мне тут.