Однажды Широ остался в одиночестве на целых полдня: Юки, подобно Широ, получил письмо от своей изгнанной из Мино матери, с которой ему не дозволялось видеться; Широ решил оставить его наедине с дорогим письмом и по привычке пошёл прогуляться в парк. Краем глаза он видел, как мелькнула в воротах замка фигура одного из его телохранителей – Широ так и не научился их различать – но на этот раз самураи почему-то за ним не пошли.
Видимо, решили, что без Юки я далеко не убегу, подумал Широ. Как глупо.
В ожидании друга он посидел на стволе дерева, перекинутом через ручей, наблюдая, как весело бурлит и серебрится у него под ногами сбросившая ледяные цепи вода, и, заметив среди струй гладкие спинки мальков, рассеянно подумал, что неплохо бы раздобыть удочку. А в реке за стеной, верно, водятся карпы или даже форель…
Вернувшись в замок, Широ впервые прошёл не через главные ворота, а через малые, для слуг. Попавшийся ему навстречу Сагара-сан удивлённо уставился на его.
- Йомэй-сама?..
- Добрый день, Сагара-сан. Очень хорошо, что я вас встретил, я не знал, у кого спросить… Нет ли у вас удочки?
Широ ожидал, что в ответ распорядитель скажет ему что-нибудь про несоответствие его статуса родовитого даймё и глупого занятия, для которого нужна удочка, но Сагара-сан не сказал ничего подобного, а ответил:
- Подождите, я сейчас.
Вскоре Широ шагал к выходу из парка, вооружённый прекрасной новенькой удочкой из прочного бамбука. На выходе он ещё раз оглянулся по сторонам, крикнул в глубину парка: «Как хотите, ротозеи, я ухожу без вас!» и преспокойно начал спускаться к реке.
Клёв в начале весны был отличный. Времени прошло всего чуть, а в прихваченном Широ ведёрке уже плескались, сердито отпихивая друг друга плавниками, два пучеглазых карпа. Очень довольный уловом, Широ подумал, что Юки, верно, уже утёр слёзы, вызванные материнским письмом, и можно показать ему карпов и выпросить у Сагара-сана вторую удочку.
Тропинка наверх петляла между деревьев, росших у воды очень густо. Широ поднимался, внимательно глядя себе под ноги и стараясь не расплескать воду из ведёрка, поэтому присутствие другого человека он заметил только тогда, когда в поле его зрения попала тень на земле. Подняв глаза, Широ увидел кого-то из телохранителей – то ли Даики, то ли Кента.
- А, вот и вы, - недовольно проговорил Широ, - то от вас не знаешь, как отвязаться, то пропадаете куда-то. А что, если б меня сейчас похитили? Безалаберно относитесь к своим обязанностям, господа самураи. Дайте пройти.
Однако Кента-Даики не двинулся с места. Ничего не понимая, Широ попытался его обойти, но не тут-то было: охранник не собирался его пропускать.
- Вы что, не узнали меня? – Сердито крикнул Широ. – Отойдите сейчас же!
Сзади послышались шаги. Нервно обернувшись, Широ увидел, что со спины к нему подошли ещё два телохранителя: один точно Ботан, а второй… да как же его?!
- Что такое? – Спросил Широ. – Что вы делаете?
Самураи молча сомкнулись вокруг него кольцом, отрезав все пути к отступлению. Лица у них были пустые, но глаза…
- Что вам нужно?! – Широ ощутил неприятное чувство под ложечкой, очень похожее на страх. – Что вы себе…
Он запнулся на полуслове: кто-то из охранников толкнул его в спину, и Широ рухнул на землю ничком. Удочка выпала и откатилась, вода разлилась.
- Только не по лицу. – Голос Ботана прозвучал как из туманной тучи.
И тут Широ начали бить ногами.
Его пинали и плевали на него, и таскали за волосы, и осыпали грязными ругательствами. А он – слабый мальчишка против трёх здоровых мужчин – мог только сжаться в комочек и прикрывать голову руками, чтобы подставка чьей-нибудь деревянной гэта[3] не ударила его в висок. Всё происходящее было настолько дико, настолько невероятно, что сознание Широ совсем помутилось: он перестал понимать, где он находится и от кого терпит такую страшную, такую унизительную боль.
Длилось избиение, должно быть, недолго, так как вскоре удары прекратились. Но боль никуда не делась, наоборот, она становилась всё сильнее, всё ощутимее, и спрятаться от неё Широ не мог. Нападавших уже не было рядом, они бросили его и ушли, а Широ, не заметив этого, корчился в скорлупе боли, мечтая умереть.
Письмо матушки, как всегда, было кратким и деловым: бывшая госпожа Моринага не желала расстраивать своего единственного сына лишними проявлениями чувств. Тем не менее, Юки не мог удержаться от слёз: бедная матушка, ведь ей приходится гораздо хуже, чем ему! Она живёт в полном одиночестве в маленьком домишке на городской окраине, и соседи не желают с ней даже разговаривать – как же, вдова предателя. К тому же матушка полностью лишена средств к существованию, и если б не скромное жалование Юки, которое тот отсылал ей почти целиком, оставляя себе лишь сущую мелочь, бывшая жена знатного самурая могла бы умереть от голода или надорваться на чёрной работе.
Как бы Юки хотел помочь матушке чем-то большим, чем эти жалкие деньги, которые не всегда доходят до неё из-за несовершенства почты и дорожных грабителей! Но он был таким же отверженным, как она, и не мог предложить ей ничего сверх. Это была главнейшая из печалей Юки, остальные были не важны по сравнению с ней.
Проведя долгое время в тяжёлых раздумьях, Юки убрал письмо в свою шкатулку и только тогда обнаружил отсутствие Широ. Не зная точно, когда Широ покинул комнату, Юки предположил, что тот, должно быть, вышел в уборную, или его вызвал за чем-нибудь господин Райдон, так что Широ сейчас вернётся. Он подождал, но Широ не возвращался.
Тогда Юки обошёл всё крыло, заглянул во все помещения в замке, куда Широ мог бы пойти и, ничего не обнаружив, направился в парк. Широ не было и в парке. Оставалось предположить, что он зачем-то пошёл в деревню. Но всё равно это было очень странно.
Вернувшись к замку, Юки вдруг увидела Даики-сана, одного из охранников Широ – тот спокойно полировал меч. Это что же, выходит, что Широ опять улизнул без охраны? Не позвав с собой Юки? И до сих пор не вернулся? Не иначе как с ним вышла неприятная история!
Юки побежал в деревню. Там он обошёл несколько улиц, поглазел туда-сюда, но никаких следов Широ не обнаружил. Может быть, Широ вышел через другой проход, ведущий к реке?
Торопливо пробежав сквозь парк, Юки вышел на тропинку, спускающуюся к воде. Деревья здесь росли столь густо, что попытку разглядеть среди них кого-нибудь можно было счесть безнадёжным предприятием. Поэтому Юки закричал:
- Йомэй-сама! Отзовитесь, Йомэй-сама! – и, отойдя от стены подальше, - Широ! Широ, ты здесь?
Но никто ему не ответил.
А что если Широ утонул в реке? – в испуге подумал Юки. Умеет ли он плавать?
Он начал быстро-быстро спускаться вниз, едва не скользя по траве, и вскоре обнаружил Широ – всего в кровоподтёках, в разорванной одежде, лежащего поперёк тропинки без дыхания и движения. Рядом на боку валялось ведро и две выпавшие из него дохлые рыбы.
От ужаса Юки закричал, то есть хотел закричать, но из горла вырвалось какое-то сипение с рыданием пополам.
- Широ! – Простонал Юки, упав на колени. – Прости меня, Широ!
Слёзы хлынули по его щекам, останавливать их он и не пытался: сидел рядом с телом распростёртого на земле Широ и горько плакал от отчаяния.
Оказалось, что Широ всё-таки дышит: нагнувшись к его лицу, Юки уловил слабое движение воздуха. Глаза Широ были открыты, но ничего не видели, расширенные зрачки смотрели в никуда. Его сознание трепетало на тонкой кромке между явью и беспамятством, рыданий Юки он даже не слышал.
Ладонью стерев с лица слёзы, Юки осторожно, едва касаясь потряс Широ за плечо:
- Если ты жив, очнись, очнись!
Он звал друга по имени довольно долго, пока, наконец, веки Широ не дрогнули и безумный взгляд с трудом не обратился к нему.
- У тебя есть меч? – Разлепив сухие губы, каким-то чужим голосом пробормотал Широ.
- Что? – Юки ещё ниже нагнулся к нему. – Зачем вам меч?
- Я должен умереть… - Ответил Широ, и его глаза закатились.
- Нет уж! – Крикнул Юки. – Я вам не позволю! Умрёт тот, кто так вас изувечил!
- Нет. – Веки Широ были полузакрыты, но губы шевелились – Умереть должен я. Это слишком. С таким позором я не могу.
Юки яростно начал тереть глаза рукавом. Широ жив, не время раскисать. Другу нужна помощь – а помощничек разревелся, как малое дитя.
- Широ, тебе нельзя умирать. Это нечестно. Умирать должны преступники. А позор – что позор? Неужели ты думаешь, что я об этом кому-нибудь расскажу? Убей меня, если хочешь быть уверенным в моей немоте!
- Юки… - Широ застонал, с трудом переворачиваясь на спину. – Всё равно все узнают… они ведь расскажут!
- Кто они?
- Эти трое… Ботан и…
Юки оторопел.
- Это сделали твои телохранители??? Но почему?
Широ не ответил.
Юки напряжённо думал. Ещё никогда ему не приходилось принимать так много важных решений в считанные секунды.
- Нет, Йомэй-сама, они никому ничего не расскажут. Я только что видел Даики-сана у замковых ворот – он совершенно спокоен. Они все уверены, что их преступление останется безнаказанным, потому что понимают, что для вас признать позор – хуже, чем умереть. Они знают, что вы сами попытаетесь скрыть все следы побоев и будете молчать о них.
- Посмотри на меня! – Взвыл Широ. – Как я их скрою?!
- Я вам помогу. Для начала нам надо уйти с тропинки. Можете вы встать?
Ноги почти не держали Широ. Всё же Юки кое-как удалось увести его в более густые заросли, где какой-нибудь замковый слуга, идущий за водой, не смог бы его разглядеть. Сам Юки опрометью кинулся в замок, отыскал в сундуке чистое кимоно и хакама, сунул одежду себе за пазуху, надел большую соломенную шляпу и побежал обратно.
К счастью, переломов у Широ не оказалось, но на теле не было живого места. Тут и там быстро наливались огромные синяки. Юки помог ему снять разорванное тряпьё и осторожно, стараясь не причинить боли, переодел в чистые одежды. Прекрасные густые волосы Широ – единственное, что в нём было по-настоящему красивого – теперь были спутаны и висели клочьями, в них запутался сор и травинки. Юки прикрыл их шляпой. Теперь уродливые синяки были скрыты от посторонних глаз, но вид у Широ всё равно был жалкий.
- Ничего, - успокаивающе бормотал Юки, - главное – дойти до комнаты так, чтобы никто ничего не заметил.
Когда они шли по парку, Широ опирался рукой на плечо Юки, но перед выходом к мосту он сбросил руку и зашагал самостоятельно. Юки шёл рядом, готовый подхватить его в любой момент, но Широ, стиснув зубы, молча прошёл мимо охраны и, ни остановившись ни на миг, дошёл до своей комнаты. Там он без сил повалился на футон, а Юки, постаравшись устроить его поудобнее, побежал искать лекарства.
Учитель кен-дзюцу Мицуёри очень удивился, обнаружив одного из учеников на пороге своего дома в неурочное время.
- Юки-кун?
- Мицуёри-сэнсей, простите меня за то, что пришёл без приглашения, но мне очень требуется ваша помощь!
- Помощь?
- Мы с Йомэем-сама тренировались на мечах… я знаю, вы запрещали нам использовать настоящие мечи вне додзё, но… в общем, Йомэй-сама немного поранился. Нет ли у вас мази от ушибов и чего-нибудь, останавливающего кровь?
Учитель посмотрел на пылающее лицо Юки, на его дрожащие руки и неряшливую одежду, на его лихорадочно блестящие глаза.
- Сейчас что-нибудь найду. Заходи в дом.
Юки скинул сандалии и прошёл в комнату. Мицуёри-сэнсей достал какой-то сундучок, побренчал там склянками и вынул маленький полотняный мешочек и плоскую коробочку.
- Вот смотри, - Мицуёри-сэнсей приказал Юки подойти и протянул ему вначале мешочек, - здесь – китайские травы для исцеления после травм, их надо заваривать кипящей водой и пить по одной чашке утром и вечером. А в коробочке – мазь, - учитель откинул крышку и показал Юки бледно-зелёное вещество, похожее на речную тину, - этим нужно смазывать ушибы. Средство снимет боль и не позволит начаться нагноению. Забирай скорее и иди к другу. Если что, сразу беги ко мне. Понял?
- Да! Я не знаю, как вас благодарить, Мицуёри-сэнсей, вы выручили меня из такой…
- Беги, беги, и не деритесь больше настоящими мечами! Я ещё накажу вас обоих!
Раскланявшись, Юки побежал к замку. Ничего, ничего, пусть лучше Мицуёри-сэнсей их наказывает, чем Райдон-сама.
- Что ты так долго? – Широ лежал в постели, натянув одеяло до подбородка.
- Извините меня. Позвольте, я обработаю ваши раны. И запомните, Йомэй-сама, если всё-таки кто-то что-то заметит, говорите, что мы с вами тренировались в кен-дзюцу и немного перестарались.
- Но на тебе ни царапины!
- Поэтому если кому-то и попадёт, то только мне.
Обработкой ран Юки никогда раньше не занимался, но дело было нехитрое.
- А теперь, - сказал он, убирая коробочку с мазью, - я заварю вам специальный чай. И надо придумать, Йомэй-сама, под каким предлогом вы сможете не выходить из комнаты несколько дней.
Широ смотрел в потолок, его явно терзали какие-то совсем другие мысли.
- Ты думаешь, что я это заслужил?
Юки вздрогнул:
- Что? Как заслужили?
- Своим поведением. Ты ведь сам сказал, что из-за этого меня попытаются убить.
- Я не совсем так сказал… - Юки опустил голову, не зная, что ответить. – Вы наш господин, и обязаны давать отчёт только самому себе и вашему отцу, Асакура-сама. Никто другой не в праве вам приказывать или чего-то требовать от вас. Они слуги, их обязанностью было подчиняться и не роптать. Нет, они не имели никакого права вымещать свою злость таким способом.
- Но они ведь тоже люди, разве не так? – Широ пытался заглянуть ему в глаза. – Они – взрослые самураи, не раз бывавшие в битвах и, должно быть, убивавшие людей, а теперь их заставили подчиняться какому-то недоростку, который помыкает ими с видом собственного превосходства.
- Вы ими никогда не помыкали. Да, мы оба часто подшучивали над ними, и шутки эти не всегда были добрыми, но мы – ни вы, ни я – вовсе не желали им зла и, по-моему, не переступали границ. Не знаю, как это выглядит с точки зрения высокой морали, но формально мы, то есть вы, имели на это право. Они всего лишь ваши слуги, хоть и самурайского звания.
- Да ты сам не веришь в то, что говоришь! – Широ отвернулся лицом к стене.
Юки задумался. Нет, он верил, что как бы груб и высокомерен ни бывал порой Широ, но то, что сделали эти люди, - из ряда вон. Конечно, он и раньше слышал о подобных случаях: слуги не всегда смиренно терпели самодурство господ. Но как можно сравнить полудетскую заносчивость Широ с жестокостью тех даймё, которые облагали своих подданных непомерными налогами, или полировали свои мечи кровью простолюдинов, или отбирали у своих самураев жён? Эти Ботан, Даики и Кента, верно, совсем рехнулись…
Размышления пришлось прервать: фусума[4] слегка раздвинулись и в щели показался глаз Сагара-сана.
- Йомэй-сама! Вы здесь?
- Что угодно? – Спросил Юки, заслоняя собой Широ.
- Асакура-сама просит Йомэя-сама тотчас явиться в его покои.
Юки побледнел.
- Что?.. Зачем? Йомэй-сама не может!
- Юки-кун, пожалуйста, не спорь. Йомэй-сама здесь?
- Здесь, но он…
- Это приказ.
- Хорошо, Сагара-сан, - упавшим голосом ответил Юки. – Мы сейчас придём.
Искусство войны
Сагара-сан ушёл. Юки оглянулся на молчаливого Широ и понял, что тот или заснул, или лишился чувств. Немудрено, после такого-то потрясения. Но что же теперь делать?
Юки поскорее привёл себя в порядок и поспешил к Асакура-сама, на ходу придумывая какую-нибудь правдоподобную причину, из-за которой Широ не сможет прийти. Он слишком устал и переволновался, чтобы сочинять что-то сюжетное и изысканное, так что ограничился одним коротким заявлением:
- Простите меня, Асакура-сама, я вынужден передать вам извинения Йомэя-сама! Ему очень нездоровится, потому что рыба, которую он ел утром, оказалась несвежей… его так сильно тошнит, что он не может выйти из комнаты!