Старший Корф взял её к себе, когда она была совсем маленькой. Из милосердия приютил бедную сиротку, бесприданницу, чьи родители умерли, когда девочке было пять лет. Анна мало что помнила о жизни “дома”, не знала она и своих родителей, во всех смыслах, поместье Корфов стало ей родным кровом, и по началу, Иван Иванович заменил ей отца. Но время шло, девочка взрослела, из хорошенькой большеглазой куколки превращаясь в очаровательную юную барышню, и уже к тринадцати годам расцвела. Казалось, Анна никогда не была неуклюжим подростком, всегда стремясь быть совершенством, и меняя причёски и платья, она умудрялась выглядеть очаровательно в любом возрасте. Более того, у неё с раннего возраста обнаружился впечатляющий талант к пению и лицедейству. Прелестная девочка обладала не только замечательным голосом, но и чудесным слухом, была необыкновенно пластична и могла играть практически любые роли.
И конечно, с юного возраста, с самого детства осознававшая, что была взята в дом Корфов из милости, девочка прилежнее всего играла роль безукоризненной воспитанницы старшего барона. Пытаясь предугадать все его желания, порой скрепя сердце и пряча слезы обиды, Анна прилагала все усилия, чтобы ни в чем не разочаровать Ивана Ивановича, которого поначалу называла “дядюшка”.
Когда она только появилась в их доме, барон велел ей звать его именно так: дядюшка, дальний родственник. И девочка охотно подчинилась. Она искренне любила милейшего Ивана Ивановича, дарившего ей красивых кукол и заказывавшего для прелестной малышки чудесные кружевные платья. Но время шло, детская дружба с его сыном перерастала в нечто большее, они с Владимиром все более очевидно симпатизировали друг другу, и все чаще девочка стала ловить на себе задумчивые взгляды хмурившегося “дядюшки”. А потом было официальное сообщение о сговоре между ним и Петром Михайловичем породниться через Владимира и Лизу.
Анну же все более и более явно готовили в актрисы. Ей нанимали учителей танцев, игры на рояле и пения, продолжали занятия французским и литературой, но никогда не обучали её, например, вести хозяйство, хотя соседская княжна, Лиза, постоянно жаловалась на скуку, которую испытывала на подобных уроках. Вскоре, Анна стала подозревать, что на её замужество Иван Иванович совсем не рассчитывает, и, влюблённый в театр, хотел бы видеть её на сцене. Осознание этой истины когда-то больно ранило девушку, но от природы добрая и благодарная своему благодетелю, Анна лишь приняла свою судьбу.
На какое-то время, все изменилось, когда возмужавший Владимир начал оказывать девушке знаки внимания. Невзирая на общеизвестный “сговор” относительно его самого и Лизы, молодой барон вёл себя так, словно его ничего не связывало. Он не скрывал, что к княжне Долгорукой совершенно не питает романтических чувств, и что предпочитает воспитанницу своего отца.
Постепенно, отношения между отцом и сыном становились все более и более напряжёнными: наследник был упрям, но и родитель не уступал ему в этом качестве. При Анна они редко выясняли отношения, но девушка чувствовала, что ситуация накаляется. Самой ей Владимир, конечно же, очень нравился, но огорчать благодетеля, разрушив его планы, она не хотела.
Кульминация была неизбежна, и она наступила однажды утром, когда Анне исполнилось шестнадцать лет. В поместье Долгоруких давали бал в честь дня рождения Лизы, случившейся родиться в тот же день, что и Анна. Так было из года в год: получив скромный подарок от дядюшки и от Владимира, Анна отправлялась на пышный праздник Лизы, каждый раз вновь и вновь убеждаясь в своём неравенстве благородной княжне и собственному благодетелю.
В то утро, проснувшись очень рано, девушка убежала на прогулку. Накануне, Владимир был очень галантен с нею и намекал, что сегодня утром должно случиться нечто очень важное, и в предвкушении чуда - быть может, он прилюдно откажется жениться на Лизе, Анна почти не была способна спать. Свежий морозный воздух разрумянил щеки и освежил горячую голову, и возвращаясь домой к завтраку, Анна была просто счастлива. Однако, едва сбросив тёплое пальто и шляпку на руки ожидавшей её Полины, Анна была осведомлена, что Иван Иванович дожидается её в кабинете. Кивнув, улыбающаяся девушка поспешила на зов благодетеля, даже не подозревая, что её ожидает за закрытыми дверьми.
Увидев воспитанницу, Иван Иванович даже не поднялся из-за письменного стола, где разбирал какие-то бумаги, и лишь жестом указал ей на кресло, велев дожидаться. Анна присела, тут же почувствовав что-то неладное, но гоня прочь тяжёлые предчувствия. Наконец, оторвавшись от бумаг, Иван Иванович поднял глаза на Анну.
- Аннушка, доброе утро, - произнёс барон приветливо, но его серые, как у сына, глаза оставались холодны. - Ты выглядишь сегодня очаровательно. Прогулка явно пошла тебе на пользу.
- Благодарю Вас, Иван Иванович, - Анна присела в книксене, но барон жестом остановил её. - Присядь, нам нужно поговорить.
И дождавшись, пока девушка вновь устроилась на стуле перед ним, закинул ногу на ногу, обхватив руками колено.
- Анна, сегодня тебе исполняется шестнадцать лет. В этом возрасте девушки начинают думать о замужестве, начинают выезжать в свет. Я знаю, что последнее время ты и Владимир проводили очень много времени вместе, что он оказывал тебе дружеские знаки внимания… - барон сделал небольшую паузу, и Анна замерла, почувствовав, как от его слов противно заныло в груди. - Я очень надеюсь, что ты будешь благоразумна, и не станешь приписывать его отношению более, чем дружеские или братские мотивы.
Иван Иванович напряжённо взглянул на замершую перед ним Анну, которая сейчас была не в силах проронить и слова.
- Владимир - офицер, благородный дворянин, аристократ самых чистых кровей, у него огромное будущее, и ему следует сделать прекрасную партию. Ты ведь понимаешь, что подобный мезальянс, как женитьба на девушке более низкого происхождения, может поставить под сомнение его положение в обществе, разрушить его карьеру. Ты ведь не хотела бы подобного?
Он вновь сделал паузу, на этот раз ожидая ответа, и Анне ничего не оставалось, как кивнуть.
- Вот и умница, - Иван Иванович поднялся с кресла, теперь нависая над бледной девушкой. - Я знал, что ты окажешься разумной и не захочешь огорчать человека, который столько для тебя сделал, разрушая будущее его сына. А ты сама, Анна, очень талантлива, тебя ждёт прекрасное будущее на сцене: цветы, аплодисменты, поклонники… быть может, кто-нибудь из них даже составит твоё счастье. Но не Владимир. Сегодня ты скажешь ему, что не заинтересована в отношениях с ним, что хочешь стать актрисой, что сцена - твоё будущее.
Барон вновь опустился за стол, разбирая какие-то бумаги, и поняв, что их аудиенция окончена, Анна поднялась на ноги, присев в книксене.
- Да, Иван Иванович… - она уже собиралась уходить, когда барон остановил её, окликнув.
- Анна?
Девушка обернулась, увидев, как Иван Иванович протягивает ей небольшую плоскую коробочку.
- И с днём ангела тебя.
- Благодарю Вас… - Анна заставила себя улыбнуться, принимая из рук благодетеля подарок, изящный золотой браслет.
- Я думаю, ты сможешь надеть его сегодня на праздник, - улыбнулся барон. - Помни, о чем мы с тобой говорили….
После завтрака Владимир пригласил Анну пройтись в саду, и под напряжённым взглядом старшего барона девушка согласилась. Молодой барон увёл её в оранжерею, восторженно рассказывая о чем-то, но Анна его почти не слушала. Когда же они остались наедине, Владимир обернулся к ней, взяв за руки:
- Анна, Вы знаете, что нас с Лизой сговорили с самого раннего детства, совсем не спросив нашего согласия. Но детство кончилось, мы все выросли, и должны сами принимать решения о своём будущем. Сегодня, я собираюсь серьёзно поговорить с отцом…
Уже зная, что он хочет сказать, и опасаясь, что не сможет потом сказать то, что должна, Анна быстро подняла голову, перебивая барона:
- Не надо, Владимир Иванович. Вы обязаны жениться на Лизе. Такова воля вашего отца… А я намерена стать актрисой…
- Потому что, такова воля отца?! - едко заметил Корф.
- Нет, потому что я этого хочу… - девушка смотрела теперь в сторону, боясь, что если встретит взгляд Владимира, то не выдержит. - Простите меня… Я слишком многим обязана Вашей семье, и все должно быть именно так…
И с этими словами, не в силах сдерживать слезы, она убежала из оранжереи. На бал в честь дня рождения Лизы Анна не поехала, отговорившись ужасной мигренью, а на следующее утро Владимир уехал из поместья на службу…
***
Закончив петь, Анна поднялась из-за рояля и поклонилась. Миша тут же подскочил к ней, целуя руки и засыпая комплиментами:
- Анна, это было просто восхитительно! У Вас необыкновенный голос и талант!
- Да, Сергей Степанович так тоже считает, - Анна кивнула, позволяя себе утонуть в тёплых, полных восторга глазах молодого князя. Миша ей очень нравился, и похоже, никто не был против знаков внимания, которые Репнин уделял ей самой.
- Мой дядя? - Миша слегка отступил назад. - Вы пели для него?
- Да, оба, и господин Оболенский, и Иван Иванович, считают, что я смогу поступить в императорский театр.
- Конечно, конечно, - Миша казался задумчивым. - Вы несомненно могли бы стать блистательной актрисой. Несомненно…
Репнин задумчиво кивнул, вновь целуя Анне руки, в этот момент к ним подошли другие молодые люди и барышни, но князь по-прежнему не отходил от Анны ни на шаг. Они вновь танцевали вместе, и перед тем, как Корфы уехали, князь испросил позволения приехать к ним с визитом с утра.
========== Часть 4 ==========
Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, Анна и старший барон уехали домой в карете. Владимир покинул праздник немного ранее, избрав уехать верхом, но что-то в его взгляде говорило, что на самом деле он просто хочет побыть один. Иван Иванович лишь пожал плечами, прощаясь с сыном, а Анна невольно вздохнула: Владимир выглядел раздражённым. В карете, девушка задумчиво смотрела в окно, погружённая в свои мысли, когда Иван Иванович заговорил:
- Похоже, ты произвела на Мишу огромное впечатление, - мягко произнёс он, и отвлечённая от своих дум, Анна слегка вздрогнула, кивая.
- Князь был очень внимателен.
- Внимателен?! - барон хохотнул. - Князь сметён тобою. Не сегодня, завтра сделает предложение.
- Но я…
- А что ты? Ему не ровня? - Иван Иванович равнодушно пожал плечами. - Пусть тебя это не беспокоит. Репнин - взрослый мужчина, и сам может принимать решения.
- Но Вы всегда хотели видеть меня на сцене…
- И это тоже не исключено, - спокойно согласился Иван Иванович. - Если Репнин все-таки решит, что не способен на мезальянс, или, если его родители воспротивится.
Анна опустила глаза, пряча слезы. Миша ей очень нравился, нет, она даже начинала думать, что могла быть влюблена: галантный, милый, обходительный, он не скрывал своего отношения к ней, не сдерживаясь в проявлении чувств. Более того, князь был красив и статен, как мечта, и очень напоминал Анне Владимира. Да, она вполне смогла бы полюбить его и быть с ним счастлива, Анна не сомневалась в этом, но её происхождение… она была не ровней ни Мише, ни Владимиру.
Анна с детства знала, что хоть и воспитана не хуже любой аристократки, но ею не является. Бесприданницы вроде неё самой, несомненно, могли выйти замуж, но зачастую за мужчин намного старше, готовых ради достоинств молодой красавицы закрыть глаза на многие “недостатки”, например, не безупречное происхождение и отсутствие приданного. А многие так и оставались до конца своих дней одни, довольствуясь ролью компаньонок, воспитывая детей наследников своих благодетелей.
В душе, после откровенного разговора с Иваном Ивановичем, какое-то время Анна готовила себя и к этому, стать компаньонкой Лизы, но старший барон нашёл для неё другой выход: театр. Актрисы тоже не были ровней аристократам, наоборот, считались дамами полусвета, но выйти замуж, иметь семью - эта возможность всегда оставалась, как, впрочем, и другой путь, на который намекал сейчас барон Корф: быть содержанкой и, практически, второй (или первой, если её покровитель не женится) семьёй аристократа, в данном случае - князя Репнина. Анна знала, что даже детей в таких союзах порой признавали.
Как могла юная, невинная девушка быть осведомлённой о подобных подробностях?! Анна давно не была наивной барышней, и рассказы барона о театре и славе всегда оставляли чувство недосказанности. Именно поэтому, едва у нее появилась возможность во время одного из визитов Ивана Ивановича в Петербург, когда барон заглянул к директору императорских театров, князю Оболенскому, девушка воспользовалась походом за кулисы и из разговоров актрис разузнала все. Впрочем, ещё задолго до этого Анна пыталась расспросить о жизни закулисья Владимира, но молодой барон, хмурясь, ушёл от ответа.
Андрей Долгорукий, с детства бывший её другом и всегда относившийся к ней, как к сестре, оказался более разговорчивым. Более того, когда узнавшая обо всем Анна откровенно при нем расплакалась, молодой князь предложил ей “пакт”: если ей придётся стать актрисой, он станет официально считаться её “покровителем”, защищая девушку от нежеланных домогательств. А если она встретит человека, пришедшегося ей по сердцу… Впрочем, теперь у Андрея есть Наташа, и совсем скоро он на ней женится, но князь Репнин и вправду был Анне очень по душе. Быть может, Иван Иванович прав, и так действительно будет лучше для всех, и для неё - в первую очередь.
- Спокойной ночи, Анна, - голос Ивана Ивановича вновь вывел девушку из задумчивости, и совершенно потерявшаяся в своих размышлениях, Анна вдруг поняла, что они уже приехали.
- Вам так же, Иван Иванович, - послушно подставив лоб для поцелуя, Анна присела в книксене.
- Не засиживайся долго, - добавил барон, коротко усмехнувшись Анниной задумчивости. - А то просидишь здесь до утра, мечтая о Мишеле.
- Конечно, Иван Иванович, - Анна слегка запнулась, отводя взгляд. - И спокойной ночи
Барон удалились в свою спальную, а обессиленная девушка опустилась в кресло.
Впрочем, её одиночество длилось недолго. Не прошло и получаса, как дверь в гостиную распахнулась, и вздрогнув, Анна вскочила на ноги: на пороге, поигрывая кнутом о голенище сапога, стоял Владимир Корф.
- Мадемуазель, что же Вы вскочили? - медленно пройдя в комнату, молодой Корф с подчеркнутой галантностью поцеловал девушке руку.
- Я просто не ожидала Вас увидеть… - Анна смутилась, подыскивая слова.
- Я живу в этом доме, Вы запамятовали? - голос Владимира был нарочито ровный, но Анна прекрасно видела, он очень раздражён.
- Нет, что Вы, просто… я не ожидала увидеть Вас здесь в столь поздний час.
- Я решил прогуляться после этого утомительного вечера, - пройдя к дивану, Владимир опустился в подушки, закинув ногу на ногу. - Балы у Долгоруких порядком скучны, Вы не находите? Или, Вы были настолько увлечены Вашим поклонником, что не заметили ни занудство Андре, ни чопорность его мамА?
- А Вы не нашли утешения в живости компании Лизы? - Анна и сама не знала, почему сказала это, но, как известно, слово не воробей, и вылетев - лишь заставило девушку смутиться и опустить глаза. - Простите…