Дамблдор изучал побледневшее лицо своего бывшего ученика из-за очков и раздумывал. Возможно, юный пожиратель смерти прав. Сталкивать годовалого Гарри Поттера и Тома Реддла сейчас — не самый лучший вариант. А вот когда мальчишка подрастет… накопит сил… Убить двух зайцев одним ударом? Такого он не просчитывал.
— Хорошо, Северус, но тогда хранителем тайны Поттеров станешь ты… Ты принесешь им непреложный обет. Но ты же останешься правой рукой Тёмного Лорда и будешь докладывать мне и Ордену Феникса обо всём, что происходит. Согласен ли ты стать… двойным агентом? И не выдать своему господину ни слова из того, что я сказал? — ласково спросил Дамблдор.
— Согласен, — выдохнул Снейп, зажмурившись. Жизнь Лили стоила любых жертв.
Воландеморт рвал и метал и разбрасывался непростительными заклятиями направо и налево, но так и не смог обнаружить убежища, где находились Поттеры. Он убил Сириуса Блэка и Питера Петтигрю, пытал всех, кто хоть как-то был связан с Орденом Феникса, но и помыслить не мог, что ему нужен человек, являющийся его правой рукой много лет. Снейп тоже получал свою порцию недовольства Лорда, но Лили, его Лили была жива и находилась в безопасности. Он, стиснув зубы, иногда наведывался в Годрикову лощину и смотрел, как Джеймс Поттер играет в саду с Гарри, а Лили укачивает его младшую сестру Роуз.
Когда Гарри Поттеру настала пора ехать в Хогвартс, Дамблдор велел Снейпу раскрыть Темному Лорду местонахождение его врага. Как и было сказано в Пророчестве, Воландеморт сгинул, скрестив палочки с одиннадцатилетним мальчишкой. Весь волшебный мир вздохнул с облегчением, празднуя закончившуюся затяжную войну. О роли Северуса Снейпа в ней никто так и не узнал. Всех Пожирателей смерти посадили в Азкабан и приговорили к поцелую дементора. Дамблдор вытащил его оттуда каким-то чудом и тут же поведал, что Том Реддл вернется. Что он создал шесть крестражей, которые необходимо найти и уничтожить.
Последующие семь лет Снейп, скрипя зубами, учил юное поколение волшебников зельеварению, а затем и защите от темных искусств, попутно помогая Дамблдору искать и уничтожать крестражи Темного Лорда. Они не нашли только медальон Слизерина. Гарри Поттер вырос точной копией своего отца — дерзкий, самонадеянный, зачинщик всяческих проказ и шалостей. Его сестры Роуз и Фиби же заботились только о том, чтобы найти достойных женихов. Разумеется, чистокровных. Стремительно седеющий Снейп только головой качал, глядя, как дети его любимой Лили впустую растрачивают волшебный дар. Они ненавидели его, как бывшего Пожирателя Смерти и жалели, как одинокого «ужаса подземелий». Лили была ему благодарна за всё, что он сделал, но былая дружба, конечно же, была невозможна.
Единственной, кому была небезразлична судьба двойного шпиона, декана Слизерина, марионетки Дамблдора и презренного Пожирателя Смерти, хоть и бывшего, стала вдова Люциуса Малфоя. Нарцисса знала обо всем — перед поцелуем дементора муж поведал ей историю своего падения. Рассказал и о Снейпе. Остальное она вытянула из Северуса сама. Только с Нарциссой он мог быть собой, настоящим.
И только с ней попрощался, отправляясь в пещеру за последним крестражем. Снейп пил зелье из чаши и смотрел на Дамблдора полными слёз глазами, умоляя о помощи.
— Это ради Лили, Северус. Помни о Лили, — нараспев повторял старик.
Когда инферналы утаскивали Снейпа в воду, он закрыл глаза, вспоминая рыжеволосую девочку, за которую отдал жизнь. И слабая улыбка осветила его лицо в последний раз.
========== 4. Гермиона ==========
Он смотрел в зелёные глаза Лили Поттер и готов был испустить свой последний вздох, когда неожиданно звонкий девичий голос принялся произносить заклинания. Одно за другим. Круг за кругом. Сквозь сомкнутые веки он видел всполохи света на стенах Визжащей хижины, а руки Поттера продолжали зажимать рану на его шее. Кажется, кровь перестала толчками выходить из ужасных ран, оставленных Нагайной. Он дышал… снова и снова втягивая непослушными легкими плотный воздух.
— Рон, возьми профессора за руку. Гарри, не отпускай рану и держись крепче за меня. Не вырони пузырек с воспоминаниями! — голос девушки Снейп слышал словно сквозь вату и всё пытался вспомнить её имя, но нужные буквы постоянно ускользали.
— На счет три! — скомандовала она, и Северус почувствовал, как его подхватило волной и куда-то потащило.
Кажется, они трансгрессировали.
Он наконец-то провалился в блаженное забытье.
Назойливый звук проник в сознание, и Снейп поморщился. Неужели он проспал? Как-то подозрительно светло было вокруг, совсем не похоже на его комнаты в подземельях замка. Кажется, он заснул в кабинете директора и проклятые маятники, которые у него не поднялась рука убрать после смерти Дамблдора, издают этот противный писк. Сморщившись, он осторожно пошевелился и открыл глаза. Поморгав и зашипев от боли, профессор обвел взглядом светлое и просторное помещение, а затем скосил глаза на себя. На нём была какая-то странная рубашка в цветочек, а от руки в сторону шли какие-то прозрачные трубочки, оканчивающиеся у коробки, издающей тот самый, разбудивший его, писк.
— Какого чёрта! — попытался возмутиться он, но вместо своего привычного звучного баритона услышал еле различимый шёпот.
В дверях мелькнуло какое-то яркое пятно и, кажется, что-то упало.
— Вы очнулись! Глазам своим не верю! — воскликнул женский голос.
— Незачем так орать, мисс Грейнджер. Минус десять баллов с Гриффиндора, — просипел он.
Вместо того, чтобы испугаться, Гермиона Грейнджер издала слабый писк и бросилась к нему на шею… если можно так выразиться, учитывая, что он полулежал на узкой койке. Когда глаза Снейпа окончательно привыкли к свету, он с удивлением обнаружил, что волосы гриффиндорской заучки короче, чем ему запомнилось и собраны заколками сбоку. На её щеке белел явно давно заживший шрам.
— Где я? Что… произошло? — прошептал Северус.
Память услужливо подкинула ему картину собственной смерти на грязном ледяном полу. Поттер смотрел на него со слезами на глазах… Дамблдор летел с астрономической башни, словно нелепая яркая кукла. Снейп резко дернулся, потянувшись к метке и чуть не упал, обнаружив на левом предплечье только слабый контур.
— Вы в больнице в Лондоне, сэр, — Грейнджер слабо улыбнулась, заметив его манипуляции, — прошло… почти год прошёл с последней битвы. Темный Лорд повержен. Мы… победили. Я думала, что вы уже не очнетесь, врачи Святого Мунго сделали всё, что могли. Они… они не хотели лечить вас, поэтому я увезла вас сюда. Это маггловская больница, самая лучшая из всех, тут специализируются на безнадежных случаях.
— Почему вы помогли мне? — на него ярким потоком хлынули воспоминания. Он должен был умереть. Он отдал Поттеру свои воспоминания и готовился к смерти. Грейнджер спасла его. Она и её дружки не бросили его одного, а перенесли в Святой Мунго.
Гермиона закусила губу.
— Я не могла иначе, профессор Снейп. Никто не заслуживает… умереть в одиночестве. Особенно после всего, что вы сделали. Для Гарри. Для… всего мира. Вы — герой.
— Господи Боже мой, — выдохнул он, — вы смотрели мои воспоминания, мисс Грейнджер?
Она смело встретила его полный ярости взгляд.
— Их все смотрели, сэр. Если бы не вы, мы не смогли бы побороть Воландеморта. Мы вообще бы ничего не смогли сделать. Без вас, сэр.
Он с усилием зажмурился. Не хватало ему только восторженных гриффиндорок!
Как оказалось, это было не самое сложное из того, что ему предстояло. Гермиона навещала его каждый день, рассказывая о том, что произошло за год его вынужденного отсутствия. Она помогла ему снова встать на ноги и сделать пару робких шагов. Она принесла ему одежду — правда, маггловскую, но после рубашки в цветочек с разрезом на заднице джинсы и мягкая футболка показались ему блаженством. Она дала ему подшивки «Ежедневного пророка» и «Придиры», чтобы он восполнил пробелы. Она отгоняла от него журналистов, любопытных и назойливых ведьм с подношениями в виде пирогов, запеканок и тортов. Она же стала его голосом — ведь теперь Снейп мог только шептать. К нему приходили Флитвик и Макгонагалл, Поттер и его рыжая подружка, и он общался с ними только если она позволяла им беспокоить профессора. И именно Гермиона, как он узнал позже, защищала его интересы в Визенгамоте и перед министром Бруствером. Она отстояла его доброе имя, его должность декана Слизерина и положенные ему, как герою войны, выплаты, на которые он и восстанавливался здесь, в Королевской больнице Бромптона.
Правда, никто не спросил самого Снейпа, чего он хотел бы.
— Вас сегодня выписывают, сэр, — сообщила ему Гермиона, по обыкновению, вихрем ворвавшись в его палату. От неё пахло корицей и кофе, и он неожиданно для себя заметил, что она одета в легкомысленный сарафан вместо джинсов и толстовки.
— Какое счастье, мисс Грейнджер, — мрачно сказал он, — наконец-то я смогу вдохнуть полной грудью и избавиться от вас.
Нисколько не обидевшись, девушка села рядом с ним и чуть наклонилась, чтобы лучше слышать негромкий голос. Северус мельком взглянул в глубокий вырез сарафана и тут же отвел глаза.
— Я рада, что вы вернулись к своему обычному настроению, профессор Снейп, — весело проговорила она, — а то я не на шутку испугалась бы, не услышав, как вы ворчите.
Он фыркнул.
— Вы могли бы не приходить сегодня, у вас же собеседование.
— Я как раз с него, — Гермиона засияла, — и меня взяли стажером в отдел магического правопорядка! Разве не чудо, сэр?
— Чудес, мисс Грейнджер, не бывает, — назидательно заметил он, — есть труд, упорство и знания. И желание добиваться цели. Всего этого у вас с избытком. Вы даже меня с того света вытащили, хотя я вас и не просил. Ваша миссия выполнена, можете покорять новые вершины, уже в Министерстве. Я удивлен, что Минерва не попыталась заманить вас в Хогвартс…
Переводя дыхание после непривычно длинной речи, Северус заметил, как девушка помрачнела и опустила карие глаза, избегая его взгляда.
— Что? — раздраженно спросил он.
— Ничего. Я только… — Грейнджер запнулась.
— Говорите уже, — велел Снейп, изучая её внимательным взглядом.
Она изменилась, повзрослев и став более сдержанной. Шрам на её щеке оставила Алекто Кэрроу, прежде, чем умереть. Никто из целителей не знал, что это за проклятие, но Гермиона нисколько не переживала из-за испорченной внешности. Она единственная из «золотого трио» сдала экзамены и закончила школу. Её жених Рон Уизли после битвы помогал брату восстанавливать магазин, да так там и остался. Гибель Фреда Уизли не прошла даром. Поттер же с головой ушёл в поимку оставшихся на свободе Пожирателей смерти. Когда он навестил Снейпа, тот был поражен, насколько сильно Поттер стал похож на взрослого и переставшего дурачиться Джеймса Поттера. Наверное, тот однажды стал бы таким… если бы дожил. Гарри сказал, что понимает. И не держит зла за то, что произошло с его матерью и Дамблдором. Северус хотел было съязвить, но с удивлением понял, что не хочется. Лили и прошлое остались там, в пузырьке из хрусталя, наколдованным Гермионой Грейнджер.
— Я просто хотела узнать, что будете делать вы, сэр, — торопливо произнесла Гермиона, — теперь, когда вы свободны… Вернетесь в Хогвартс? Или… что-то ещё? И где вы будете жить? Я была в доме ваших родителей, он ужасен! Там нельзя оставаться, профессор Снейп!
— Я и не собирался, — прервал он её пламенную речь, — можете не беспокоиться. Вам нужно сосредоточиться на новой работе и готовиться к свадьбе, так что не стоит тратить время на меня.
— Но как же…
— Со мной всё будет в порядке, мисс Грейнджер, кроме, разве что, голоса. Я неприятно удивился, узнав, что прежним ему уже не стать, поэтому не уверен, что найду себе применение, как преподаватель. К тому же, — он на мгновение замялся, — я ненавижу преподавать.
Гермиона вскинула глаза и широко улыбнулась, рассмеявишись.
— Это всегда было заметно, сэр. Но что тогда вы будете делать?
Северус Снейп пожал плечами.
— Пока что помогу в больничном крыле мадам Помфри. С зельями, как и с ней, не нужно особо разговаривать.
========== 5. Северус ==========
Он очнулся на той же скамейке, на платформе 9 и ¾, дрожа от пережитых впечатлений и не зная, что ему делать. Дважды он увидел свою жизнь такой, какой она могла бы быть, останься Лили в живых. И один раз он оказался там, где закончился его путь. Точнее, где он должен был закончиться, если бы не один сумасшедший старик.
— У меня вообще есть вариант просто остаться здесь? — громко спросил Снейп, наслаждаясь бархатистым звучанием своего привычного голоса. В той, последней картине его жизни, он скучал по нему. Но в предыдущих не было… Грейнджер.
Почему он внезапно подумал о ней?
Невыносимая всезнайка, кажется, зацепила его мысли сильнее, чем Лили, ставшая в конечном итоге его женой. Или Нарцисса, год за годом не дающая ему соскользнуть в пучину безумия. Но… почему? Почему реальность, где нет Лили, но есть Грейнджер, кажется ему… более привлекательной? Неужели для него нет простого и понятного варианта, а только пресловутый «выбор»? Дамблдор манипулирует им, как и всегда. Поняв это, он разозлился. Он выбрал бы первый вариант без раздумий, если бы это позволило ему целых десять лет держать Лили в своих объятиях, пусть и такой ценой, но… Во второй картине она была значительно счастливее с Джеймсом. Она всегда любила только Джеймса. Северус не мог видеть её несчастной. Значит, вариант два. Где он тонет, становясь инферналом. К чёрту всё. Или… третий вариант его жизни, за исключением потери голоса, был самым реальным. Неужели Гермиона Грейнджер и правда спасла бы его? Его, не сказавшего ей ни разу доброго слова?
— Серьезно, я могу просто умереть и всё? — издевательски протянул Снейп, но в ответ не услышал ни звука. Значит, пока он не выберет, он будет находиться здесь? Скучно. И пусто. Даже Дамблдор ушёл. Видимо, чтобы не провоцировать «дорогого мальчика» сломать ему нос, как не раз хотелось в самых мрачных фантазиях.
Может быть, стоит всё же что-то выбрать?
Он прошелся туда и обратно, наслаждаясь тем, как привычно мантия летит следом за ним, как уверенно ступают ноги. Погладил гладкую кожу шеи. Рассмеялся, ощущая глухие вибрации в груди.
— Я выбираю себя, старый интриган! Как ты и хотел! — во всю глотку заорал Снейп и стремительно ухнул вниз сквозь растаявший под ним пол.
Он очнулся, вскочив на постели от бешеного биения собственного сердца. Вскинул руку к горлу, нащупав толстые широкие шрамы от змеиных клыков. Попытался что-то произнести, но смог издать только противный негромкий и более высокий, чем прежде, звук. Хотя бы не шёпот, уже кое-что. Но где это он? Оглядевшись, Снейп обнаружил, что место ему незнакомо. Он сполз на пол, нащупав край кровати и тумбочку, но задел стоявший на ней стакан, упавший на пол с оглушительным грохотом.
— Люмос! — раздался голос и перед Северусом предстала Гермиона Грейнджер в халате поверх ночной рубашки и с волшебной палочкой в чуть подрагивающих пальцах.
— Где я? — он наконец, смог встать и смущенно обнаружил, что на нем только пижамные штаны, едва доходящие до лодыжек. — И где моя палочка?
— Я подумала, что вам снова приснился кошмар, профессор, — Грейнджер казалась спокойной, но её щеки порозовели, а карие глаза избегали смотреть на него, — вы пока слишком слабы, чтобы трансгрессировать в Хогсмид или воспользоваться камином. Ваша палочка… утеряна. Мы завтра поедем на Косую аллею и купим вам новую. Олливандер открыл лавку заново буквально неделю назад. Мы в доме, который я снимаю в Лондоне. Это гостевая спальня. Вспомнили?
Он от неожиданности присел обратно на постель.
— Кажется… припоминаю, — прошептал Снейп, хотя после оборванной сцены в больнице не помнил ровным счетом ничего.
Гермиона ободряюще улыбнулась.
— Поспите. Могу дать вам зелье.
Он сощурился.
— И кто его готовил?
— Слава Богу, вы вернулись, — фыркнула девушка, — готовила я сама. По вашему рецепту.
— Я воздержусь, — быстро сказал он, наконец догадавшись схватить одеяло и плотно в него завернуться.
Когда Гермиона ушла, он лег обратно, зажмурившись.
«Какого чёрта я творю? Почему она всё еще рядом со мной и помогает? Я не инвалид и могу сам о себе позаботиться!»
Но в глубине души Северусу было приятно осознавать, что он не один. Впервые за много-много лет. Грейнджер об этом знать, разумеется, не полагается.
Они купили палочку, мантию и привычную ему одежду. Люди пялились на него во все глаза, но Снейп скорчил самую свою зверскую физиономию и никто не решился подойти. Постепенно он вспоминал всё, что читал в газетах. Малфои выжили, но здоровье Люциуса было подорвано в Азкабане. Все пожиратели смерти, кроме них двоих, мертвы. Хогвартс почти восстановлен — Андромеда Тонкс, унаследовавшая то, что осталось от Беллатрисы, пожертвовала все до последнего кната, школе. Минерва стала директором, а Слизнорт — деканом Слизерина. Место профессора защиты от темных искусств занял Билл Уизли.