Вскочив, она схватила мантию и палочку. Что-то случилось со Снейпом. Иначе отец Луны не стал бы её звать. Он ранен? Заболел? На него напали? В голове крутилось столько вариантов, что она даже не вспомнила, что через час должна была встретиться с женихом в Хогсмиде — в кои то веки у Рона в пятницу не было тренировки. Гермиона спустилась в пустую гостиную Гриффиндора и схватила горсть пороха. Выпав из камина, она тут же увидела обутые в кроссовки ноги, обтянутые джинсами колени и смотревшего на неё с нечитаемым выражением лица профессора Снейпа.
— Вы? Я думала, что вы уехали… — Гермиона проглотила готовые сорваться с языка вопросы о его состоянии. Снейп стоял очень прямо и выглядел прекрасно… В сравнении с Хогвартсом так вообще как с обложки журнала — гладкие чёрные волосы завязаны в аккуратный хвостик, открывая острые скулы и высокий лоб, кожа чистая и нормального оттенка, губы не искусаны. Только взгляд абсолютно пустой и невыразительный — она часто видела такой на уроках, когда Снейп ни на кого не срывался, а думал о чём-то своем. Наверное, воссоздал в сознании те самые окклюментные щиты, про которые рассказывал ей Гарри.
Северус неловко дёрнул плечом.
— Я собирался, но…
— Что такое, сэр? Вы в порядке? — она всё же не сдержалась и шагнула к нему, внимательно вглядываясь и пытаясь понять, что же не так. Но следующий вопрос профессора заставил Гермиону похолодеть.
— Где ваши родители, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, и этот ровный безжизненный голос напугал её так, что руки задрожали, а во рту пересохло.
— Их здесь нет, — отрывисто проговорила Гермиона, — они… в безопасности. Далеко отсюда!
— Я бы не был так уверен, — профессор закусил губу, — раз уж я их видел совсем недавно.
Она ахнула, бессознательно выхватывая из кармана палочку и вытягивая её вперед, к самому лицу собеседника. Он мрачно ухмыльнулся и осторожно поднял руки, демонстрируя пустые ладони. Показывая, что безоружен. На миг девушке стало стыдно — Снейп вряд ли знал, что она стерла родителям память — об этом знали Гарри и Рон, ещё Джинни. Но никто из них не мог поговорить с профессором и не сказать ей об этом. Она, как и Луна, хранила тайну Северуса Снейпа, ни единой душе не признавшись, что он жив. Подругу держал Непреложный обет, а её саму — восторг от того, что шпион так доверял ей. Рано обрадовалась. Но к чему ему её родители теперь, когда война кончилась?
— Ваш мыслительный процесс весьма похвален, мисс Грейнджер, как и то, что вы приготовились к нападению, но не сделали этого. Я польщен, — ледяной голос Снейпа заставил её глубоко вдохнуть и сфокусироваться, — но я ничего плохого не сделал и не собираюсь. Я могу рассказать вам всё… Или показать. Но придется мне довериться… и подыграть, — выдавил он, — я бы не хотел, чтобы кто-то пострадал. Ни вы, ни… кто-то ещё, пока мы во всём не разберемся. Самонадеянно рассчитывать на вашу помощь, но я это сделал.
— Где мои родители? Точнее, где вы видели моих родителей? — прошипела Гермиона, не опуская палочку.
Снейп опустил руки по швам и застыл на месте, как будто боялся двинуться.
— В Абердине. В больнице, где мне спасли жизнь.
— О! — только и произнесла девушка. — Но…
— Я не знаю, как. Это и нужно выяснить, — с силой сказал Снейп, — всё это выглядит нелепо и подозрительно. Но мне нет никакого резона вам лгать. И я понятия не имею, точно ли это ваши родители, но… определенное внешнее сходство, фамилия и то, что Джон Грейнджер — стоматолог… Я почти уверен…
Гермиона сникла, словно из неё разом выпустили воздух, рука с палочкой бессильно повисла.
— В больнице? Они… живы?
— В коме, — Снейп не стал подслащивать пилюлю, и на её глаза тут же навернулись слёзы.
Часто моргая, Гермиона постаралась взять себя в руки и отступила к камину. Профессор настороженно наблюдал за ней, словно не зная, чего ожидать. Выражение лица из равнодушного стало напряженным.
— Послушайте, я, разумеется, не лучшая компания для решения проблемы, но я смогу помочь. Я надеюсь. Это не просто кома, это проклятие. Или зелье. А может быть, и то, и другое — я обнаружил остаточные следы тёмной магии. Мне понадобится время. И доступ — его я уже получил.
— Как? — Гермиона отвернулась, пряча палочку в карман и спиной ощутила его удивление от оказанного доверия.
— Я работаю в этой больнице — с сегодняшнего дня, — голос Снейпа немного потеплел, — доктор, что наблюдает ваших родителей, спас мне жизнь. Наравне с вами. Он… необыкновенный. Кроме того, так есть и другие пациенты в коме — я не успел их проверить. Сразу… трансгрессировал сюда…
Она повернулась, взглянув ему прямо в глаза.
— Спасибо, профессор Снейп. Простите, что так отреагировала, но…
— Пожиратели бывшими не бывают, мисс Грейнджер, — хрипло проговорил он, — никогда не поворачивайтесь спиной. Ни к кому — ни к другу, ни к любовнику. Ни… к врагу.
— Вы мне не враг, — отрезала она.
Снейп вздрогнул, но глаз не отвел, беря с кресла куртку и облачаясь в неё. Кажется, он настолько сросся со своим новым обликом, что ей почти не было странно не видеть на нём сюртука и бесчисленных пуговиц. Свитер плотно облегал стройный торс и широкие плечи и шёл профессору гораздо больше, чем его любимые многослойные одежды.
— Давно ли? — шепнул он, и Гермиона почувствовала горечь в завораживающе бархатном тембре голоса профессора.
Она моргнула, разрывая плен его взгляда, и запахнула мантию.
— Мы трансгресируем? Это же маггловский район, так?
— Да, — кивнул он, — смотрите в оба. Я не уверен, чьих рук это дело, но Руквуд сбежал, как и Роули. Видит Мерлин, я хотел бы ошибиться, но даже я не знаю таких заклятий. Никому не говорите, что это ваши родители — так будет лучше. Осмотрим их и остальных пациентов, а потом можете вернуться домой, я же останусь. Присмотрюсь к новой работе, — Снейп усмехнулся, — никогда бы не подумал, что захочу податься в… медицину.
— Как и я, — тихо сообщила Гермиона, — я все же решилась и подала заявку на колдомедика в Мунго…
— Вас возьмут, — Снейп, поколебавшись, протянул ей ладонь, за которую девушка ухватилась. Пальцы держали её руку крепко, но бережно, и вопреки её ожиданиям, не были холодными — скорее наоборот, почти обжигали. Вихрь подхватил её и девушка зажмурилась. Открыв глаза, покачнулась, сдерживая тошноту и почти привалилась плечом к своему спутнику. Профессор придержал её, устроив ладонь между лопаток и не отпуская вторую руку, пока она не перестала дрожать и не открыла глаза, обнаружив, что он смотрит на неё почти растеряно, замерев в недообъятии. Поборов абсурдное желание прижаться щекой к его свитеру, Гермиона разжала пальцы.
— Так какая у нас… легенда? Кто я? — спросила она.
Снейп сунул руки в карманы куртки. Нахмурился, достав палочку:
— Ваша одежда, мисс Грейнджер…
— Совсем забыла, — покаянно опустила она голову.
Профессор сделал несколько движений и вот на ней пальто вместо мантии и черные брюки с блузкой вместо школьной формы. Гермиона вскинула руки к волосам и с удивлением пощупала гладкие пряди.
— Я не гений трансфигурации, — пробормотал он, — так что у нас чуть больше часа, прежде, чем чары спадут.
— Вы превратили меня в рыжую или в блондинку? — спросила девушка.
— Что? — в его глазах заплескалось недоумение. — Я не… просто у вашей матери волосы вьются идентично вашим. Я просто… сменил структуру. Не оттенок. Было бы странно портить то, что и так прекрасно. Но так вы… чуть меньше похожи. И цвет глаз… я, правда, не знаю, какие глаза у вашей матери…
Гермиона против воли покраснела до ушей. Никто ни разу не говорил, что её волосы… Никто вообще ни разу не говорил ничего хорошего про её волосы. Рон всегда хвалил её глаза или кожу, Виктору нравились её шея и нос, а вот то гнездо, что вечно было на её голове… Слышать это от профессора Снейпа было немного странно, но приятно обжигало.
— Идем, мисс Грейнджер? — неловко пробормотал он. — Вы — моя знакомая, приехали из Лондона сегодня, решили посмотреть, где я теперь работаю. Если никто не будет расспрашивать, сгодится. Я не уверен, что тот, что сотворил это с вашими родителями, не появляется здесь. Возможно, под оборотным. Нам нужно быть максимально осторожными.
— Понимаю, — обронила она.
— Если что-то пойдет не так — трансгрессируйте и отправляйте патронуса Поттеру и Брустверу, — серьезно сказал Снейп, — обо мне даже не думайте. Ясно? Никакой самодеятельности!
Гермиона подавила смешок и кивнула. Как будто это не она год водила за нос егерей Воландеморта, прячась в лесах!
А ещё он совершенно не понимает, о чём просит — не думать о зельеваре она не могла, с того самого мига, как узнала его трагическую и полную разочарований историю. Северус Снейп словно стал её частью, а уж когда оказался живым и относительно здоровым, и подавно. Все эти месяцы она страстно хотела написать ему. Просто узнать, как он поживает. Всё ли хорошо. После встречи на кладбище с Нарциссой Малфой, она продолжала раз в неделю навещать памятник профессору, хоть и знала, что его там нет.
Они вместе дошли до немного обшарпанного кирпичного здания больницы, и Снейп галантно распахнул перед ней дверь. У двери в комнату персонала он остановился и прямо взглянул в глаза Гермионы, шепнув:
— Подыграйте мне.
Постучав, профессор распахнул дверь и громко спросил:
— Доктор МакКинли?
Пухлая улыбчивая женщина, в одиночестве развалившаяся на диванчике с глянцевым журналом, неопределенно махнула рукой:
— Он на втором этаже, Тобби. Не забудь подписать бумаги, завтра в семь утра тебя ждет Энни, опозданий она терпеть не может. Кто это с тобой?
— Моя подруга, Гермиона, — Снейп улыбнулся и погрозил женщине пальцем, отчего Грейнджер едва не закашлялась, — ты слишком много болтаешь, Дженни. Я покажу Гермионе больницу? Она проездом в Абердине, мы сто лет не виделись, понимаешь…
— Понимаю, — Дженни подмигнула, — а говорил, никто не ждет… Видать ошибся наш док насчет юной красотки!
Профессор фыркнул и закрыл дверь.
— У нас не так много времени, — почти не разжимая губ прошептал он, — идем к вашим родителям, затем к остальным. Если это Руквуд, он сюда не сунется днем, слишком осторожен. А вот насчет Роули я не уверен, он — идиот… и… опасный. Небрежный. Самонадеянный.
— Какое лестное описание, — буркнула Гермиона, всё еще отходя от «моя подруга». Как будто… Боже, она почти замужем! Не стоит ей так волноваться и воображать невесть что.
— Это правда, — Снейп быстро шагал по пустом коридору и тащил её за собой, — он никогда не отличался сообразительностью. Я бы… предпочёл Августа. С ним хотя бы можно вести диалог.
— А если это не они? — Гермиона терпела его хватку на запястье, вспоминая, как профессор так же вихрем проносился по коридорам Хогвартса, почти раскидывая в стороны некстати затесавшихся под ногами студентов.
— Если это не они, то это ещё хуже, — фыркнул Снейп, — тогда я просто не представляю, кто мог додуматься до подобного… Это совершенно немыслимо, и эта энергия… — тут он словно опомнился и плотно сжал губы.
— Какая энергия? — спросила Гермиона.
Профессор промолчал. Они наконец дошли до серой двери и он махнул рукой.
— А вы? Не пойдете?
— Я… — он сжал губы. — Позже. Жду вас, мисс Грейнджер.
Она с опозданием поняла, что он дает ей возможность побыть с близкими наедине, если это действительно они. Его деликатность поразила — никогда в жизни профессор зельеварения не отличался подобной чуткостью… Или она просто совершенно его не знала, как и все прочие. Кому он открывался в этой жизни? Лили Эванс, наверное. А они, студенты, видели в нём врага. Всегда. Но кто хоть раз задумывался о том, что скрывалось в глубинах души Северуса Снейпа? И было ли там хоть что-то… тёплое?
Он примчался и вызвал её только потому, что услышал фамилию Грейнджер. Он устроился на работу в эту больницу, чтобы иметь доступ к пациентам и помочь им, хотя все эти люди были ему совершенно посторонними, кроме того, они были магглами. Кажется, что профессор не раздумывал ни секунды, ввязываясь в эту авантюру, но при этом собирался удержать её от того же самого. Странный и загадочный человек, но несомненно, неравнодушный, смелый и решительный. Гермиона старалась отогнать разливающееся внутри тепло, которое грозило затопить её с ног до головы. Непрошенные и непонятные чувства к Северусу Снейпу не должны были так влиять на неё. Почему-то о Роне она вспомнила только когда её мысли о профессоре приняли совсем неподобающее направление. Позвать его с собой или попросить сопровождать её Гермионе даже не пришло в голову.
На мгновение зажмурившись, она схватилась за пластиковую ручку и толкнула дверь, оказавшись в ярко освещенном помещении с двумя кроватями. И тут же рвано всхлипнула, бросившись к женщине, а затем и к мужчине.
— Мама… — собственный голос показался девушке чужим и надтреснутым. — Мамочка! Папа…
Она не видела родителей почти год и чуть не завыла, поняв, насколько сильно они постарели и… как сильно она по ним скучала. Миссис Грейнджер безмятежно вытянулась на койке, и лишь попискивание приборов вокруг неё и бледное восковое лицо свидетельствовало о том, что она не просто спит, а в коме. Гермиона, едва дыша, сжала тёплую мамину руку, а затем обошла её и прикоснулась к папиному плечу. Он выглядел чуть более живым, но так же никак не отреагировал на её движения. Девушка сердито смахнула катившиеся по щекам слезы и вытащила волшебную палочку. Сотворив диагностические чары убедилась, что Снейп прав и это кома, но при этом в схеме было что-то странное. Неправильное.
— Энергоканалы почти пусты, — прошелестел обычно звучный и глубокий голос профессора за спиной, — и будь я проклят, если понимаю, зачем.
— Это убьет их? — спросила Гермиона, пряча палочку.
— Не сразу, но… если не восполнить энергию, то да. Я… я хочу проследить, снижается ли уровень или растет. Если кто-то продолжает забирать их жизненные силы, он не может делать это без личного контакта. Я установил защиту и несколько ловушек. Проблема в том, что магическую силу, как и энергию, нельзя передать никому… получается бессмыслица. К тому же, если это… сторонники Лорда, они бы никогда не взяли энергию у… не волшебников. Вы знаете, что мы абсолютно разные, правда? — Снейп вошел в палату и плотно прикрыл дверь.
— Что вы имеете в виду под «разные»? — Гермиона не смотрела ему в глаза, но чувствовала, как внимательный взор профессора впился в её лицо.
— Смотрите, — просто сказал он и взмахнул рукой, явив две схемы — одна принадлежала её матери, вторая самой Гермионе, — у миссис Грейнджер нет вот этой линии, — он скользнул длинными пальцами по золотистой паутинке, — это магия, с которой вы родились. Её нельзя украсть, передать или вернуть, если она сгорит.
— То есть сквиб никогда не станет волшебником, даже если наполнить его… магией?
— Верно. Это противоречит самим законам мироздания. Поэтому я и не понимаю цели… такого воздействия на ваших родителей, — мягко признался Снейп, лёгким движением пальцев заставив схемы потухнуть.
Гермиона подняла покрасневшие глаза и чуть не разрыдалась с удвоенной силой, увидев в его чёрных глазах неприкрытое сочувствие, а ещё… понимание. Это почти сломало её и, кажется, профессор это почувствовал, потому что без колебаний обнял её, прижимая к себе и едва ощутимо поглаживая по волосам. Она уткнулась в его плечо, глубоко и прерывисто дыша. Душевная боль была почти невыносимой… почти… пока его запах — трав, какого-то лосьона и мужчины, тепло тела и успокаивающий стук сердца не повернули мысли совсем в другое русло. Она едва заметно дрогнула в его объятиях, и Снейп прижал её ближе, очевидно, решив, что она замерзла. Неосознанно она обхватила его за талию и услышала, как он резко вздохнул. Но не отпустил.
— Мисс Грейнджер… — прошептал профессор, наклонив голову и обдав теплым дыханием её ухо. — Мы должны… пока вы здесь… проверить остальных.
— Да, — Гермиона неохотно отстранилась, — да, конечно.
Она пригладила волосы дрожащими руками, не замечая, как пристально Снейп смотрит на неё. И как он до крови прикусил губу, глядя ей вслед.
========== 9. Сомнения ==========
Северус ни разу в жизни не прижимал к себе юную и пленительную девушку. Хотел. Но… не случилось. Больше всего, будучи подростком, он мечтал об объятиях Лили Эванс, и в этом был скорее душевный порыв, чем сексуальное влечение. Лили была недосягаемой вершиной, чистым идеалом, той, кто был ему близок, кто принимала его — оборванного и угрюмого мальчишку из бедного района. Она знала, кто он и протянула ему руку. Больше такого не делал никто. Став взрослее и потеряв Лили он уже желал не любви, а плотской близости, тепла чьего-то тела рядом, пусть хоть на мгновение, но и в этом ему было отказано — он был слишком худ, слишком некрасив, неухожен, а ещё якшался с сомнительной и однозначно «темной» компанией. Девушкам нужны были совсем другие парни. Такие, как Сириус Блэк или Артур Уизли. Первый был бунтарем, но на стороне добрых сил, а второй верной и надежной опорой. Как же отчаянно Снейп желал, чтобы хоть кто-то разглядел его! Дал ему шанс. Позволил показать себя настоящего… Увы, он был полукровкой и нищим, так что даже договорной брак, как у Люциуса Малфоя был ему недоступен. И он… смирился. Годы шли, и он погружался в пропасть отчаяния, недоверия и страха всё глубже. А потом он принял метку и стал Пожирателем смерти. И к его услугам, как верного слуги Тёмного Лорда были все шлюхи Лютного переулка, все девицы, желающие выбиться в элиту, пусть даже связавшись с таким, как Снейп. Или Крауч. Он не отказывался от бесплатного секса, но не чувствовал себя после него чистым и хотя бы довольным и постепенно, утолив юношеский голод, он стал пугающе равнодушным ко всему. Больше он не испытывал потребности в близости — физической и душевной, погрузившись в работу над зельями и заклинаниями. Он стал самым молодым мастером в Великобритании не достигнув возраста двадцати пяти лет. Он занял должность декана и профессора. Он стал страшным сном студентов, проклятием бывших учителей, правой рукой двух господ — Воландеморта и Дамблдора и запер глубоко внутри того, кем он когда-то хотел быть. Ради Лили. Ради её сына. Ради… искупления вины.