— Откуда ты столько знаешь?
— Я живу и дышу стратегией. — Фордж подмигивает мне, и от этого ещё больше становится похож на пирата.
— Знаешь, ты мог бы играть. Уверена, организаторы были бы счастливы удалить кого-нибудь из списка, чтобы добавить твоё имя. Ты и так знаешь, что лучше большинства здесь присутствующих.
Фордж подносит свой бокал к губам и делает глоток.
— Мог бы. Но я здесь не для этого. Это твоя игра. В лучшем случае я просто твой сопровождающий, а в худшем — отвлекающий внимание.
Когда он забавным голосом назвал себя моим сопровождающим — для меня это чересчур. Всё моё тело трясётся от смеха, поднимающегося из самой глубины.
— Так вот кто ты? Мой сопровождающий? — я подношу другую руку к лицу, пытаясь скрыть своё веселье, пока не привлекла к себе слишком много внимания.
Фордж широко улыбается, и эта улыбка угрожает разделить его лицо надвое.
— Чёрт, да. И у меня хорошо получается. А теперь давай убедим этих ребят, что ты не самый опасный игрок, с которым они когда-либо сталкивались.
Час спустя, как минимум полдюжины раз, Фордж доказал мне свою полезность и приверженность цели.
Он позволил мне вести и сыграть роль, которую я поставила перед собой сегодня вечером. Словно по моему сигналу, Фордж очаровывал женщин, обезоруживал мужчин и давал мне чувствовать, что мы неуязвимы как команда.
Мы отходим от ещё одной пары, поздравляющей нас с браком. Звук струнного квартета разносится над нами, пока мы стоим около бассейна.
Я подхожу ближе к нему и поддаюсь желанию вдохнуть запах, к которому быстро пристрастилась.
— Для человека, который, как я думала, ненавидит светские беседы и вежливые разговоры, ты действительно в них хорош.
Фордж кладёт руку мне на поясницу, и это кажется совершенно естественным. На самом деле просто идеально.
— Я бы не сделал этого ни для кого, кроме тебя. — Он поднимает руку и смотрит на часы. — Ты готова уйти? Думаю, мы задержались здесь достаточно надолго, чтобы доказать свою точку зрения.
— Как ты узнал?
Золотое уличное освещение придает теплоту его загорелой коже и блестит на его блестящих чёрных прядях, когда Фордж наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Я начинаю понимать тебя.
Прежде чем я успеваю придумать, что сказать в ответ, в нескольких футах от меня раздаётся звук разбитого о цемент стекла, и официант падает прямо на нас, а его поднос летит мне в голову. Я дёргаюсь в сторону, чтобы избежать попадания, теряю равновесие, и мы с подносом летим в воду.
Руки Форджа обнимают меня, но даже его сила не может преодолеть законы физики. Мы вместе погружаемся под воду в огромном всплеске, к счастью, тёплой воды.
За долю секунды я выныриваю на поверхность и всасываю воздух.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
Я киваю, вытирая воду с глаз таким образом, что, уверена, буду похожа на тонущего енота.
Фордж хмурится, скользя ладонями вверх и вниз по моим рукам, словно проверяя, не травмирована ли я. Хотя его чёрные волосы прилипли ко лбу и попадают в глаза, он не задумывается о том, чтобы убрать их. Сшитый на заказ смокинг, в который он одет, стоит небольшое состояние, но и о нём он тоже не думает.
Его волную только я.
— Я в порядке. Просто… намокла. — Я осматриваю себя, и мои волосы снова падают на лицо.
Вся толпа широко раскрытыми глазами смотрит на нас в бассейне, и я ничего не могу с этим поделать. Я хохочу. Беспокойство на лице Форджа исчезает, когда мои плечи трясутся, на его лице появляется улыбка, а из его груди исходит глубокий рокот.
— Мы выглядим смешно, — говорю я, пока слёзы текут из глаз, а смех продолжается.
Фордж убирает мои волосы с лица и большими пальцами вытирает мне под глазами.
— Ты по-прежнему прекрасна.
59
Фордж
Я следую за ней по воде к ступеням, ведущим из бассейна. Поблизости стоит мужчина и заламывает руки.
— Сэр, мне очень жаль. Один из официантов споткнулся. Приносим искренние извинения за причиненные неудобства. Кто-нибудь из вас ранен? Мы можем послать за доктором.
— Мы в порядке, спасибо, — отвечает Инди, поднимаясь по ступенькам впереди меня.
Глаза мужчины широко распахиваются от шока, когда он замечает один факт раньше меня. Белое платье Инди теперь полностью прозрачное.
— Есть ли что-то…
— Мы возьмём ваш пиджак, сэр.
Он выпрямляется, а затем кивает, как марионетка.
— Конечно.
Инди смотрит вниз, и я точно угадываю момент, когда она понимает, что выглядит совершенно обнажённой.
— Именно в этот раз я решила надеть белое. — Её голос по-прежнему весёлый.
Я выхватываю пиджак из рук мужчины и оборачиваю его вокруг неё.
— Давай вернёмся в номер, Туз.
— Я потеряла свои туфли.
Я посмотрел на её босые ноги, стоящие на каменной кладке вокруг бассейна.
— Кто-нибудь другой достанет их. Я понесу тебя.
Я поднимаю её на руки, и впервые Инди не протестует. Наверное, потому что она хочет убраться отсюда как можно скорее. И я займусь этим.
Словно Красное море, толпа расступается, и я несу её, закутанную в чужой пиджак. Я бы предложил ей свой, но он был насквозь промокший, и это было бы не самое благородное предложение. Не то чтобы я когда-либо много думал на тему рыцарства.
Когда мы подходим к лифту, она ёрзает у меня на руках.
— Ты можешь меня опустить. Теперь я могу идти.
— Я знаю, но это меньшее, что я могу сделать, потому что не мог спасти тебя от падения.
К счастью, на её губах появляется улыбка.
— Я ценю твою попытку, но тебе не обязательно было тоже падать. По крайней мере, один из нас тогда бы был сухим.
— Куда ты, туда и я. Даже если за борт.
60
Индия
Говорят, поступки куда красноречивее слов, но сегодня вечером и действия, и поступки, и слова Форджа одинаково красноречивы. Я действительно не знаю, что и думать.
Вообще-то это не так. Если честно, я точно знаю, о чём хочу думать — что сказанное на пирсе на острове, правда.
«Трепать языком все могут, но не я. Я докажу тебе. Я хочу, чтобы ты сияла, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это произошло».
Его слова эхом звучат в моей голове, когда мы приближаемся к номеру и видим Бэтмена и Кобу, стоящих перед дверью. Они оба начинают двигаться по коридору в нашу сторону, но Фордж останавливает их.
— Мы упали в бассейн. Всё хорошо.
Бейтс выпрямляется и быстро кивает.
— Мы слышали, сэр. Туфли миссис Фордж достали.
— Спасибо, — говорю я ему. — Только не думаю, что надену их в ближайшее время.
— Я отправлю их на чистку и ремонт, мэм. Если их удастся спасти, я верну их вам.
Я благодарно ему улыбаюсь.
— Спасибо.
— Мы остаёмся на ночь. Проследите, чтобы нас не беспокоили. — Фордж отдаёт приказ. Бейтс спешит открыть дверь, отходит в сторону, чтобы позволить нам войти. Как только она закрывается за нами, Фордж ставит меня на ноги.
— Давай снимем с тебя эту одежду.
Не могу удержаться от смеха.
— Я смотрю, ты включаешь обаяние, — говорю я, подмигивая.
Уголок рта Форджа поднимается вверх.
— Я не думаю, что в этом мире хватит обаяния, чтобы получить от тебя то, что я хочу, так что заслужу это старым добрым способом.
— И чем это?
— Терпением.
Я задыхаюсь от смеха, срывающегося с моих губ.
— Я не думала, что ты знаешь значение этого слова.
На этот раз Фордж мне подмигивает.
— Я учусь кое-чему. Например, как рассмешить тебя. — К счастью, он исчезает в ванной до того, как поймёт, что я ошарашенно смотрю ему вслед.
«Кто, чёрт возьми, этот мужчина и кто из них настоящий Джерико Фордж?»
Я слышу, как в душе включается вода. Фордж возвращается, помогает мне снять с плеч мокрый пиджак. Я захожу в ванную. Когда он идёт за мной, я не знаю, собирается ли он принять со мной душ или нет.
Мои соски, уже алмазные камушки, твердеют при одной этой мысли, и я не могу игнорировать вспыхнувшее тепло между ног.
Может, я и не знаю, какой настоящий Джерико Фордж, но никогда не возникало никаких вопросов, что в нём меня отчаянно привлекает всё, даже если это было против моей воли. Хотя я больше не против.
— Тебе нужна помощь с платьем? — спрашивает он.
— Да, пожалуйста. — Я поворачиваюсь к зеркалу, чтобы предоставить ему спину, и замечаю, что он смотрит на меня в зеркало. В течение трёх ударов сердца мы оба совершенно неподвижны, пока он смотрит на меня, наблюдающей за ним.
Фордж сглатывает, когда тянется к язычку молнии у меня на спине. Он скользит им вниз достаточно медленно, чтобы быть соблазнительным, но затем отступает.
— Я оставлю тебя принять душ. Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится.
Фордж всё ещё смотрит мне в глаза, когда делает ещё один шаг к двери. Дьявол, сидящий на моём плече, побуждает меня заговорить.
— Ты тоже раздеваешься?
— Я подожду, пока ты закончишь.
Я снимаю своё платье и позволяю ему упасть в лужу на полу. Я на мгновение теряю взгляд мужа, когда он следует за моим платьем, а затем скользит по обнаженному телу, оставляя за собой тёплый след.
— Что, если я не хочу, чтобы ты ждал?
Его руки сжимаются в кулаки по бокам, прежде чем он разжимает их. «Он хочет меня так же сильно, как я его.»
— В какую игру ты играешь, Инди?
Я поворачиваюсь к нему, а не к его отражению, и делаю два шага назад, пока моя задница не упирается в край стойки.
— Только в ту, в которую я могу выиграть.
61
Фордж
Инди запрыгивает на стойку совершенно голая, и я помню, что ей сказал. Терпение. Я чертовски терпелив.
Но когда я вижу, как блестит серебряный пирсинг между её скользких губок, мне плевать, что это игра, в которой может выиграть только она. Я в игре.
Я срываю мокрый смокинг, снимаю запонки с манжет рубашки, бросая их на пол со стуком. Сняв рубашку и туфли, я иду к ней. Дверь в душ всё ещё открыта, и ванная комната наполняется паром.
Чёрт возьми, я хочу её.
Я делаю шаг и останавливаюсь.
Этот турнир для неё. А не для того, чтобы я получал удовольствие. Больше всего на свете я хочу погрузиться в эту узкую киску, но это не докажет моих к ней чувств.
— Что такое? — спрашивает она.
— Ничего. — Я выключаю душ, затем сокращаю между нами расстояние, и её ноги оборачиваются вокруг моих бёдер. Инди прижимается ко мне, но вместо этого я поднимаю её на руки и несу в кровать.
— Но зачем…
— Сегодня я не трахну тебя, Индия. Не потому, что я не хочу этого делать, а потому что, если я начну, мы не будем спать всю ночь. А утром ты должна играть с ясной головой, а не недоспавшей.
Между её бровями появляются две морщинки.
— Прости, что?
— Этот турнир для тебя. Пусть так оно и останется.
— Так… ты отказываешь мне? — обида звучит в её голосе, что прямо противоположно моей цели.
— Нет, — отвечаю я, укладывая её на покрывало. — Я собираюсь съесть твою киску, пока ты не кончишь жёстко мне на язык, а потом я отправлю тебя обратно в душ, чтобы ты помылась. А затем ты займёшься работой.
С каждым словом её голубые глаза распахиваются больше.
— У тебя есть с этим проблемы?
Её рот открывается, и Инди смотрит на меня так, как будто я отличаюсь от того мужчины, к которому она привыкла. А может быть так и есть.
— Я… Я не думаю, что у меня с этим проблемы.
— Хорошо, потому что это, блядь, то, что сейчас произойдёт.
С довольной улыбкой на лице я приступаю к тому, что обещал. Использую большие пальцы, чтобы раздвинуть её губки и лижу от основания до клитора, а затем сильно сосу, пока её колени не теряют устойчивость.
Я поедаю её, как будто она самый лучший грёбаный деликатес, который я когда-либо пробовал, потому что она такая и есть. Я сосу, лижу и трахаю её языком, пока она не хватает подушку, чтобы заглушить крики.
Когда я отодвигаюсь, мой член твёрже, чем железный кол, её голубые глаза затуманенные. Я ползу по кровати, чтобы прижаться губами к её губам. Собираюсь отодвинуться, но она обнимает меня за шею и тянет назад, чтобы поцеловать меня сильнее и глубже.
Это самая желанная победа за всю мою грёбаную жизнь.
62
Индия
После того, как мы оба раздельно приняли душ, раздаётся стук в дверь. Сотрудники обслуживания номеров доставили нашу еду.
«Он мой муж. И что с того, что он съел мою киску, а затем отправил меня в душ, чтобы я могла вернуться к работе?»
Тем не менее, я не могу перестать думать о том, как он поставил меня на первое место, отказываясь кончить самому. О том, как он ставил меня на первое место с того момента, как дал клятву доказать мне, что я сделала правильный выбор, не уезжая с Руччо.
Фордж встаёт, отрываясь от своего бифштекса, чтобы открыть дверь. Когда он её открывает, Голиаф что-то ему передает.
— Как вы просили, сэр.
— Спасибо.
Когда он возвращается к столу, я смотрю на планшет в его руках.
— Ты что-то забыл?
Садясь, Фордж качает головой.
— Нет, но я надеялся, что получится быстрее.
— Что это?
Фордж несколько раз касается экрана, а затем передаёт мне планшет через стол.
— Видеозаписи каждого игрока, которого когда-либо снимали. Ещё есть список всех их известных бессознательных привычек, плюс те, которые мои люди заметили, пока собирали материал.
Твою. Мать.
Моё сердце бьется в груди, пока я в шоке на него смотрю.
63
Фордж
Столовые приборы выпадают из застывших пальцев Инди и стукаются о тарелку. Босая, с мокрыми волосами, завернутыми в полотенце, и в гостиничном халате, она выглядит лет на двадцать.
— Ты, блядь, серьёзно?
— Конечно. — Я показываю на айпад в её руках. — В нём есть всё.
Она смотрит вниз и быстро пробегается взглядом по экрану, а потом снова смотрит на меня.
— Как… когда… зачем?
— Потому что ты пришла побеждать, а у меня есть ресурсы, чтобы собрать необходимую для тебя информацию. — Я дотягиваюсь до газированной воды, стоящей между нами, и наполняю стакан Инди.
— Но… как?
— Я очень хорошо плачу многим людям за то, что прошу их сделать.
— Я… Я не знаю, что сказать.
— Не нужно ничего говорить. На самом деле, у тебя чертовски много домашней работы, которую нужно сделать прежде, чем отправиться спать, чтобы утром чувствовать себя отдохнувшей. — Я беру вилку, пока она продолжает на меня смотреть.
— Я не знаю, как тебя за это благодарить.
— Не нужно благодарностей. Я сказал, что заставлю тебя сиять. И я работаю в этом направлении.
64
Индия
Я не знаю, что сказать и что думать. Он меня просто поразил. Это самый заботливый поступок, который кто-либо когда-либо совершал для меня в жизни.
— Ну, всё равно спасибо. Это невероятно. Поистине, невероятно.
Я встаю из-за стола, еда больше не вызывает интереса, и плюхаюсь на один из четырёх диванов в пентхаусе.
Пока стучат столовые приборы Форджа, я нажимаю на первый файл с надписью Мартин Крауз. Он один из главных фаворитов на победу в турнире. Именно тогда я понимаю, что информация об игроках отсортирована не в алфавитном порядке, а пронумерована по списку их побед и уровню мастерства.
Срань господня. Люди Форджа хороши.
Я вникаю в информацию, читая о единственной известной бессознательной привычке Краузе — я никогда не слышала, чтобы о ней кто-то говорил. Он перестаёт двигать зубочистку и оставляет её в правой стороне рта, когда блефует.
Зажав губу в зубах, смотрю первый видеоклип. Ну, чёрт, я бы никогда об этом не догадалась. Мужчина постоянно передвигает зубочистку, из-за чего за ним невозможно уследить. Пауза почти незаметна, но она там есть.