Пытаясь защитить дочь от подобной участи, родители Хлои попытались организовать для неё побег, но были раскрыты и “случайно погибли”, от рук разбойников по пути от столицы к имению.
— Ну, да, случайно, — язвительно фыркнула я, сочувствуя девушке, в одночасье лишившейся семьи. — Не верю я в такие удобные случайности…
— Мисс Хлоя?! — раздалось удивлённое от двери, и я резко обернулась, успев заметить, как выпадает какой-то поднос из рук побелевшей, как мел, девчонки, на пару лет младше меня самой.
Чего это она так испугалась? Словно призрака увидела.
Глава 2
— Офелия? — неуверенно спросила я.
По крайней мере, именно это имя всплыло у меня в памяти при виде юной рыжеволосой красавицы с наивными голубыми глазами и задорными веснушками на курносом носу. Кажется, она была горничной Хлои. Да, точно!
Девчонка неожиданно бросилась ко мне и упала на холодные плиты, обняв мои колени и заливаясь слезами. По правде говоря, так неудобно я себя не чувствовала никогда в жизни.
— Ну, будет, — растерянно проговорила я и легонько погладила её по волосам, заплетённым в толстую длинную косу. — Хватит рыдать. Вставай, ну!
Горничная вскочила и, комкая руками передник, уставилась на меня широко распахнутыми глазами.
Так мы и стояли несколько минут, пристально разглядывая друг друга. Наконец, всплеснув руками, Офелия зачастила:
— Счастье-то какое, госпожа! Уж как я молила Богиню, чтобы она послала вам сил справиться с недугом! Все колени в храме истёрла!
— Кх-м… Прости, но я плохо помню, что произошло, — протянула я, роясь в воспоминаниях Хлои и не находя там объяснения подобному поведению. Ни малейшего проблеска!
— Ох, горе-то какое! Беда-то какая, мисс Хлоя! — снова всхлипнула Офелия, заламывая руки, и осторожно сказала: — Граф-то с графинюшкой… Погибли они… Совсем ведь молодые были.
— Это я помню, — кивнула я и печально улыбнулась, понимая, что ощущаю грусть Хлои, как свою. — А дальше?
— Так опекун ваш приехал, неужто забыли? — прижала ладони к щекам Офелия, а я лишь неопределенно пожала плечами. — Оно ж как водится, сиротинушкам, навроде вас, Его Величество лично опекунов назначает. Вот и этот приехал, важный такой!
Девушка надула щёки и выпятила вперёд живот, сложив на нём руки в замок, а я не смогла сдержать улыбку, так забавно это у неё получилось. Кивнув, Офелия продолжила:
— Так вот, значится, долго он о чём-то с вами разговаривал, опекун ваш, а потом уехал. А вы так плакали, как же плакали! У меня сердце чуть не разорвалось от жалости…
Я нахмурилась. Где-то на краю сознания мелькнул образ потеющего лысого толстяка с маленькими бегающими глазками, втолковывающего что-то Хлое. Но, хоть убейте, что именно — разобрать было невозможно. Вздохнув, я потёрла переносицу и кивнула Офелии:
— Продолжай.
— Так а дальше и рассказывать-то нечего, — уныло протянула девушка. — К утру вы в горячке слегли, да так и не приходили в себя всё это время…
— И как долго я была в ко… болела? — осторожно спросила я, чувствуя, что от этого ответа зависит многое. Слишком многое.
— Так почитай полтора года уже, — прошептала девушка и опустила голову, а затем встрепенулась и уставилась прямо мне в глаза. — Вы не подумайте! Я ухаживала за вами, как могла! Кормила, мыла, переворачивала! Даже амулет, чтоб ваше тело послушным было после пробуждения, у жриц на ваши наряды выменяла! Вы уж простите, но вам он был нужнее дорогих платьев….
Она немного помолчала, взглядом убеждая меня ей поверить. Видимо, сомнения были написаны на моём лице крупными буквами, потому что девчонка горячо выпалила, приложив руки к груди:
— Я бы вас никогда не предала и не бросила, мисс Хлоя! Не после того, что вы сделали для меня и моего брата. Вы только меня за беспорядок простите. Моя вина — не успевала я одна и за домом смотреть, и хозяйство вести, и за вами ухаживать. Но теперь-то я здесь порядок наведу! Вы не подумайте, что тут всегда так грязно. Просто в ваших покоях прохудилась крыша и мы с Тироном перенесли вас сюда, пока там идёт ремонт. Вы же… вы же не прогоните меня, госпожа?
На последних словах её голос дрогнул, а я удивлённо вскинула брови, по-новому разглядывая эту хрупкую девчушку, которая одна выполняла то, что должен был делать целый штат слуг. А, кстати, где они? Об этом я и спросила, получив в ответ злое:
— Так не осталось никого, мисс Хлоя! Только я, да брат, что приезжает на выходные, помочь с тяжёлой работой. Разбежались все, как крысы, когда опекун ваш имение продал! Говорила я им, что Богиня всё видит и покарает их за предательство и малодушие, да только не послушал меня никто…
— Что значит, продал? — змеёй прошипела я, уцепившись за самое главное. — Как посмел?! По какому праву?! И где мы тогда находимся?
— Так во вдовьем доме, на границе ваших земель, — тихо ответила Офелия. — А продал по вашему приказу, юная мисс. Он же всем бумажки-то показывал, вашей рукой подписанные!
“Ой, дура…” — мысленно застонала я, поминая недобрым словом наивную идиотку Хлою, которую то ли развели, как последнюю лохушку, то ли одурманили, оставив без причитающегося ей наследства.
— Ладно. Хорошо…
Я потёрла виски руками, собираясь с мыслями и решая, что нужно сделать в первую очередь.
— Надеюсь, у меня осталась хоть какая-то одежда и обувь? — спросила я Офелию, и та радостно закивала, расцветая улыбкой. — Неси. А потом мне нужно будет перекусить. Всё остальное — утром.
Девушка стрелой умчалась из покоев, только пыль взметнулась в воздухе, а через мгновение вернулась, неся на вытянутых руках какой-то свёрток ткани ярко-голубого цвета и мягкие тканевые балетки на тонкой каучуковой подошве. Взяв свёрток и встряхнув его, я с удивлением посмотрела, как разворачиваясь, он принимает смутные очертания платья.
— Эт-то что з-за… п-палатка, — сдавленно просипела я и зашлась в гомерическом хохоте, глядя на это произведение портняжного искусства, в котором поместилось бы три меня.
— Так это платье. Ваше… Что не так? — тихо прошептала Офелия, переводя взгляд с меня на наряд. А затем в её глазах зажглось понимание и она рабко хихикнула, а потом и вовсе присоединилась к моему хохоту, забавно пофыркивая, как большая кошка.
— Ой-ёй, как же вы исхудали, госпожа, за время болезни-то, ну ничего, ничего! Уж теперь мы это исправим, — спустя пять минут причитала девчонка, посылая мне ободряющие улыбки.
На спине платье пришлось стянуть булавками, а на талии закрепить с помощью широкого шарфа. Выглядела я сейчас откровенно жалко, правда, это было последнее, что заботило меня в эти минуты. Я прекрасно понимала, что это — временная мера, и у меня есть заботы поважнее нарядов.
Обувшись, я вслед за Офелией вышла из комнаты и поразилась общему запустению, царившему в этом доме. Правда, всё изменилось, стоило нам спуститься на первый этаж, который дышал чистотой и уютом. Ну, насколько это, вообще, было возможно в подобном месте.
На стенах висели начищенные до блеска подсвечники, в которых тихо потрескивали свечи, разбрасывая солнечно-золотые блики по огромной гостиной. Каменные полы были чисто подметены и укрыты плетёными дорожками. На кушетках, стоявших вдоль стен, уютно расположились десятки ярких подушек. В вазах на пустовавших полках и столах стояли со вкусом подобранные букеты простых, но от этого не менее прекрасных полевых цветов.
То там, то тут взгляд цеплялся за хрупкие статуэтки и фигурки диковинных животных, которые были выполнены настолько искусно, что казалось, вот-вот оживут и продолжат движение. Память тут же подсказала, что эту коллекцию Хлоя собирала с детства и тряслась над ней, как мифический дракон над сокровищами. И как только Офелии удалось сохранить это чудо?
Выйдя из гостиной, мы оказались в огромном коридоре, из которого многочисленные двери вели в небольшие комнаты. Некоторые из них были не заперты, и я могла видеть очертания накрытой широкими простынями мебели, что лишь подтверждало слова Офелии, что кроме нас здесь никто не живёт.
Я вздохнула и сразу же сглотнула голодную слюну. Судя по запахам, витавшим в коридоре, мы приблизились к кухне. Воздух был пропитан ароматом сдобы и чего-то мясного, безумно аппетитного. Я сама не поняла, как непроизвольно ускорила шаг, вызвав тихий смешок у рыжеволосой горничной.
Мы миновали ещё три двери и вошли в небольшую столовую, видимо, предназначенную для слуг. И уже оттуда попали на большую кухню, заполненную старинной мебелью и утварью, подобие которой я видела только в музее.
В огромной люстре на потолке горели десятки свечей, и я смогла нормально осмотреться, подмечая и начищенные котелки-сковородки, расставленные на полках ровными рядами, и какие-то ароматные травки в пузатых глиняных горшках, ютившиеся на широких подоконниках.
В жарко натопленной печи булькал котелок с какой-то похлёбкой. На столе, накрытый кружевной салфеткой, дожидался ещё теплый румяный хлеб. И, если мои догадки были верны, в слегка запотевшем кувшине было налито молоко.
Я не смогла сдержать улыбки, почему-то почувствовав здесь себя как дома. Может, ну его, это наследство, а? Будем жить здесь вдвоём с Офелией, курочек разводить, огурцы выращивать.
От этих мыслей по спине прошёлся ледяной озноб, а сердце судорожно забилось в груди. “Нельзя!” — буквально закричала моя интуиция, и тут же пришло осознание — магический контракт. Именно он не позволит мне распоряжаться своей судьбой так, как мне заблагорассудится. Вместе с шансом на новую жизнь и этим телом, я получила и его обязательства. И это было чертовски несправедливо!
Вздохнув, я огляделась в поисках ножа и разделочной доски и даже успела взять их в руки, собираясь помочь Офелии накрыть на стол, когда встретила её потрясённый взгляд, говоривший всё, что она думает о такой безрассудности. Смутившись, слегка пожала плечами и аккуратно присела на стул, чинно пристроив ладони на коленях.
“Так, Марина, возьми себя в руки, — мысленно отвесила я себе затрещину. — Вряд ли Хлоя взялась бы помогать служанке, как бы хорошо к ней ни относилась.”
Конечно, воспоминания, полученные в комплекте с телом — это хорошо, но сейчас я чётко осознала, что могу проколоться абсолютно на любой мелочи. То, что было естественно для Марины Белославской — землянки, могло вызвать шок в исполнении графини Хлои Дельвейс.
Я не привыкла, чтобы за мной кто-то ухаживал, пока я праздно за этим наблюдаю. Не умела достаточно хорошо скрывать свои мысли, не желала лицемерить и лебезить, а именно это, наверняка, ценилось в местном обществе.
А ещё я терпеть не могла несправедливости, немало хлебнув её в собственной юности. И что мне со всем этим делать, я не представляла.
Некоторое время я пыталась продумать линию своего поведения, нервно складывая и расправляя тканевую салфетку, а Офелия споро накрывала на стол. Наконец, не выдержав, я решила отвлечь себя беседой, чтобы совсем не увязнуть в безрадостных мыслях.
— Ты говоришь, мы во вдовьем доме, — тихо сказала я, — а куда подевались все его жительницы?
— Так он пустует уже, почитай, лет пятьдесят. Неужто вы всё позабыли? Ещё ваш дед решил, что куда выгоднее приплачивать тем, кто решит забрать несчастных к себе, чем обеспечивать всем необходимым целый пансион.
Я слегка нахмурилась, понимая, что сложно забыть то, чего не знал. Оказалось, что Хлоя никогда не интересовалась подобными проблемами.
— А как получилось, что меня сюда сослали? И на что мы жили всё это время, если опекун оставил меня без наследства?
— Ну, после того, как в поместье явился новый хозяин, нам срочно нужно было куда-то переезжать, а это — единственное место, откуда нас точно никто не выгнал бы.
Я уже хотела спросить, откуда такая уверенность, но тут же прикусила язык, потому что в голове само по себе всплыло нужное воспоминание: ни продать, ни подарить вдовий дом было невозможно. Он переходил по наследству к каждой следующей графине Дельвейс и принадлежал ей до самой смерти. А поскольку Хлоя, точнее, теперь уже я — единственная наследница рода, он безоговорочно стал моим.
— Офелия, — внезапно окликнула девушку я, так и не донеся ложку с супом до рта, — а как же мой жених?!
— А не знаю я, госпожа, — вздохнула горничная и развела руками, — брат говорил, что граф Аристес теперь живёт в столице и меняет дам, как перчатки. Сомневаюсь, что нас к нему пустили бы. Да и помня о ваших натянутых отношениях… — девчонка замялась, словно боялась меня обидеть, но всё же закончила: — В общем, я не уверена, что он захотел бы помогать, скорее обрадовался.
Спрашивать почему я не стала, потому что в этот момент перед глазами слишком отчётливо замелькали воспоминания о первой встрече Хлои с женихом. Унизительной и до отвращения неприятной.
Высокий, худой, как палка, отчаянно молодящийся джентльмен с тщательно прикрытыми тонкими волосами залысинами и напомаженными усами, брезгливо смотрел на Хлою мутно-серыми глазами и кривил узкие губы в презрительной усмешке.
Девушка часто дышала, одёргивала топорщившееся на пышных формах платье и с ужасом представляла, что этот мужчина, лет на сорок пять её старше, через пару лет станет её мужем. В этот момент Хлою радовало лишь то, что она обладала слабой исцеляющей магией, а значит, до совершеннолетия никто не мог заставить её вступить в брак. Даже магический контракт, по глупости или под давлением подписанный её родителями.
— Признаться, я представлял свою будущую супругу иначе, — недовольно проскрипел граф Аристес. — Думаю, оставшееся до свадьбы время вам нужно потратить на то, чтобы привести себя в порядок, милочка. Не хотелось бы представлять Его Величеству и моим знакомым нечто вроде вас.
Нечто. Вот, значит, как. Можно подумать, сама Хлоя мечтала о таком супруге! Да, она прекрасно знала о своих недостатках, но поделать с этим ничего не могла. Но граф мог бы быть и снисходительнее, ведь и сам далеко не идеал для юной девушки!
— Сразу хочу сказать, что отношения наши будут сугубо деловыми, — тем временем продолжил гнуть свою линию новоявленный жених. — После рождения наследника, я собираюсь посвятить своё время женщине, которой искренне симпатизирую, а не навязанной мне монархом девчонке, единственное достоинство которой — наличие Искры. Поэтому настоятельно советую сразу оставить истерики в этом доме и не питать лишних иллюзий. Надеюсь, я понятно излагаю?
О да, куда уж понятнее! Ей предстояло стать племенной кобылой, засунув свою гордость в… дальний ящик! А затем тихо сидеть и вышивать платки, пока супруг, чтоб он провалился на этом месте, из последних сил будет развлекаться с дамами облегчённого поведения! Но, разве это было справедливым?!
Кто и по какому праву счёл, что может решать её судьбу подобным образом?! И, к слову, позволил бы граф подобные высказывания, будь её родители живы? Хлоя искренне в этом сомневалась.
Каждое слово так называемого жениха словно било юную девушку наотмашь, втаптывало все её мечты и надежды в грязь. Да, она знала, что вряд ли сможет выйти замуж по любви, но надеялась, что супруг хотя бы будет её уважать. А тут…
Мамы и папы больше не было, как и их защиты. Его Величество волновало лишь получение нового наследника у двух древних родов, обладавших магией. А ещё был проклятый магический контракт, не оставлявший ей выбора… И ждать помощи неоткуда. Впрочем, и терять Хлое уже было нечего.
Девушка вздохнула, расправила плечи и, вскинув подбородок, сказала:
— Не знаю, где вы получили воспитание, граф Аристес, но оно хуже некуда. Вы бы хоть на минуту потрудились вспомнить, что я равна вам по происхождению! И подумали бы, а стоит ли оскорблять свою будущую жену, обладающую магией?