Загадочная смерть княгини, неизвестная кончина князя и загадки, коими овеяна историческая фигура Влада Дракулы, отсутствие портретов, комета, изображённая на серебряной монете, по сей день сохранившейся в стенах библиотеки Румынии, экранизация романа Брема Стокера в новом формате в две тысячи четырнадцатом году – истории реального человека, становящегося вампиром, заставили меня остановить пристальное внимание на этом персонаже и задуматься.
Вглядываясь в характер Влада Дракулы, изучая страну, уклад, кухню, вероисповедание, реальных исторических героев, я не могла не полюбить и не принять открывшиеся мне знания. Прочувствовать, понять мрачную, страшную историю Средневековья, но без страхов. А с невероятным чувством благодарности. Поскольку в сутках всегда две стороны: день и ночь. Это как свет и тьма, всегда не отделимые друг от друга…
Более всего люди боятся смерти, но так ли страшна смерть, если ты веришь в Бога? Поскольку любовь и есть Бог (цит. Библия), любовь – дарует бессмертие.
Местечко в Румынии, где родился реальный Влад Дракула, под названием Сигишоара, обладает невероятной силой, а румынская поговорка гласит: «В Трансильвании часы отсчитывают не время, а вечность…»
Как думаете, с чем это связано?
Пролог
– Аллё?!
– Алло?!
– Привет! Это я…
– Привет!
Но тут же девушка умолкла. Собираясь с силами и борясь с внутренними противоречивыми страхами, она напомнила себе: лучше пожалеть о сказанном, чем больше никогда не сказать самое важное. Как долго решалась на этот звонок, преодолевая собственную гордыню с въедливыми стандартами поведения, вложенными с детства?! Уже потеряла счёт времени… Сомнения чёртиками нашёптывали где-то внутри: зачем ты ему нужна?! У него женщин – тысячи! Он может себе позволить любую… Забыл, наверное, о тебе! А ты тут с ума сходишь… Переживаешь! Но вновь, словно бросая вызов собственным терзаньям, девушка подумала: «Пусть даже если он совсем не ждал! Это нужно в первую очередь мне. И просто – люблю. Пусть знает. Я должна хотя бы спросить его мнение обо всём…»
Недрогнувшим и ровным тоном она молвила дальше:
– Рада слышать тебя. Год, наверное, прошёл с тех пор, как мы последний раз разговаривали?
– Я тоже очень рад! Как у тебя дела?
Избитая фраза?! Но нет! Это прозвучало по-особенному близко и родственно, что тут же согрело её душу, измученную одиночеством, и мгновенно сняло напряжение во всём теле.
Как ей не хватало этих его простых, приветливых, заботливых слов! Так сильно!
– У меня всё хорошо! Книжку пишу.
– Правда?!
– Да. Это роман. Собственно, поэтому и звоню. Книжка на реальных событиях. О любви. Главный герой – с тебя. Но не знаю, как его назвать… Помню о твоих тайнах и понимаю, что настоящее имя раскрывать нельзя. Как тебя назвать?!
На мгновение потеряв способность говорить, словно задыхаясь одновременным удивлением, маленькой личной победой и радостью, судорожно он перебирал в уме русские имена… Но назвал то, что пришло в голову первым:
– Иван!
– Иван?!
– Да!
– Но почему именно Иван?! Это же так… просто?!
Не сдерживая счастливой улыбки, он вдруг вспомнил, что такое головокружение от простых бессмертных чувств под названием «любовь», но продолжил стоять на своём в ответах ей:
– Назови меня Иван.
– Уверен?
– Да!
– Хорошо. Как скажешь…
Мысленно девушка противилась: «Ты видел себя в зеркале?! Ведь совсем не русский Ванька!» …Но несмотря на протесты, она всегда признавала его правоту. Так и сегодня:
– Хорошо. Пусть будет Иван…
– Да, нормальное имя! Мне нравится, – отреагировал мужчина, давая понять, что это совсем не важно – как она его назовёт!
Какая разница, что подумают люди?! Никому и ничего не суждено распознать! Он мужчина, живущий под разными именами, который при знакомстве с ней так же был представлен чужим именем. Мечтающий разбудить её душу, он был готов играть любую роль столько, сколько необходимо, чтоб добиться всецелого, неоспоримого, главенствующего чувства, поскольку знал, на что способна она в любви.
Лгал, прикидываясь русским.
Вот и сейчас находился в Лондоне, пока она совершенно точно размышляла о российской северной столице, набирая запомнившийся питерский номер телефона.
День ото дня он ждал этого звонка. Всё это время обращаясь с телефоном так, словно то была не цифровая техника, а что-то святое. Он не позволял его касаться никому другому. Следил за тем, чтоб сигнал был постоянен и доступен.
Минул год, и – осуществилось!
Едва унимая нахлынувшие эмоции, вместе с тем, воодушевлённый вестью о ней, зрелый мужчина вновь почувствовал себя влюблённым юнцом. Не в силах более томиться затянувшейся тишиной, призвав на помощь всю галантность, какая была ему дана с детства, он вновь поддержал короткой, но заботливой фразой:
– Рад, что у тебя творческий подъём!
– Спасибо. Не совсем подъём… Я около года просто собирала воспоминания в дневник. А потом в один прекрасный день их перечитала и поняла: это роман.
Чувствуя каждой стрункой души всю противоречивость её состояния, он переживал. Как ему хотелось помочь!
Но нельзя.
Вынужденно разыгрывая спектакль, ненавидя собственную немощь перед сильными чувствами к ней, когда-то он покинул эту девушку, отчаянно пытаясь утешиться мыслью: «Главное, что ты просто есть! Здесь. Сейчас. А твоё сердце – бьётся…»
Оба умолкли, жадно слушая тишину, но не решаясь распрощаться.
– Я не спросила. Ты, наверное, занят? На работе?
– Да… на работе.
– Я не вовремя? Неудобно?
– Нет, всё в порядке. Не переживай! Я рад тебе! Возможно, в Москву прилечу на следующей неделе. И позвоню. Хорошо?
– Хорошо.
– Возможно, встретимся?
– Хорошо…
Ну почему она так сдерживает себя?! Что за чертовщина! Сколько в ней скромности! Где её былая, но совершенно лишённая пошлости искренность?! Он так хотел услышать простые признания: «…хочу видеть тебя… хочу обнимать тебя… Хочу! Хочу! Хочу…», точно зная: она думает об этом, но подавляет себя, загоняя в рамки приличия и этикета.
К чёрту этикет! Когда дело касается двоих – гордость мешает, не согревает. Но девушка вновь выразила эмоции, старательно скрывая внутреннюю бурю со свойственной воспитанностью:
– Буду рада встрече!
– И я тоже…
– Ну тогда пока?
– Пока. Я позвоню.
– Хорошо…
Заведомо зная: не позвонит, даже если прилетит.
Нельзя.
Положив трубку телефона, в полуосознанном состоянии она начала бродить по квартире, вновь и вновь прокручивая долгожданную, но такую короткую беседу. Наполненная удовлетворением, девушка улыбалась, ликуя, нашёптывая себе под нос: «Так и знала! Он не будет против… Поразительно! И вновь в нём не разочаровалась… Как такое возможно?! Таких идеальных мужчин не бывает… Как его не любить?! Как его можно забыть?!»
Уверенность в солидарности её решения – придать некую публичность самому сокровенному – появилась не сразу. Но, несомненно, испытывая спокойную отраду, она совершенно верно постигла: он поддерживает её во всём. И даже в этом, когда о личном по секрету, но всему свету. Ведь творчество стерпит всё. Не ошибалась, тонко чувствуя душой.
Во время искромётного разговора с ней мужчина испытал дежавю. Зная о том, что она ведёт дневник, пишет стихи, он не мог вообразить о создании литературного романа!
«Интересно, что может получиться… Ведь огромная ответственность! К тому же, если это роман о любви, то он отнюдь не лишённый смысла… Как она раскроет внутренний мир главного героя, если ничего не знает обо мне?! Выдумывать? Но это так не похоже на мою маленькую девочку… Идеализировать? Вернее всего!.. Мой юный мечтатель. Но если б только знала всю правду о том, кто я есть, что б с ней происходило?! Страшно представить… Хорошо, что не открылся. Берёг, берегу и буду беречь… Возможно, ещё настанет время, когда мы сможем говорить совершенно откровенно…» – размышлял он, слоняясь из угла в угол по собственному кабинету, который в мгновенье ока показался душным и тесным, несмотря на огромные пространства и большие винтажные окна, украшенные прозрачными каплями дождя. Немедля ни секунды, он взял пиджак с оббитой чёрным бархатом кушетки и направился к выходу, надевая его на ходу.
– Я отлучусь на пару часов, – молвил он озадаченному секретарю, не привыкшему к нежданным выходам босса. – Да! И мне не хотелось бы никого слышать или видеть. Придумай что-нибудь на экстренный случай. Для всех я занят.
Он направился на Портобелло Роут, улицу, ставшую любимым местом для прогулки с той поры, как увидел этот сон.
«Главный герой с тебя…» – назойливо крутилась сказанная ею фраза в его голове, назойливо вызывая к желанию прийти к ней на подмогу… Но вновь стопорил собственные порывы. Медленно прохаживаясь вдоль цветочных лавок, на мгновенье он застыл у бело-алых роз, тех самых, что из сновидения…
Вдыхая тонкий аромат нежных, но колючих цветов, мужчина вновь окунулся в воспоминания, отчаянно пытаясь перебороть желание взять билет на самолёт, прилететь в Россию и решить разом все размолвки. Но поступив так, он рисковал выиграть лишь этот бой, но не войну за её любовь…
У него есть время, и он будет сражаться за неё до самого конца.
Глава первая
XV век. Помолвка
Милена дала отказ. Обескураженный и удручённый, Влад осознавал: любая девица знатного рода мечтала о помолвке с титулованным женихом, но Милена была непреклонна в выборе своём.
Целомудренная, она готовилась принять постриг и стать невестой Господа. Дочка боярина, так тщательно почитающая закон Божий, благочестивая душой и невинная телом, она обладала светлой и нежной, как весенние лепестки роз, кожей. Её невероятно большие сияющие глаза были бездонно чистыми, глядя в них, Влад робел и, не выдерживая волнения, отводил взор. Присутствие возлюбленной могло смутить его до глупой улыбки, но вместе с тем исцелить от ран душевных.
«Та, о которой пел Соломон, – подлинная дева, о какой мечтают сотни мужей. Но какова судьба?! Одна, кого так хочу, и собирается провести век свой в монастыре. Ум её острый, да не осквернён гордыней… Безукоризненно сильна духом, но хрупка телом. Непорочна…» – размышлял он, более всего беспокоясь о чувствах и разумениях возлюбленной. Ни сладкие речи, ни богатства не прельщали девицу, сердце её жило добродетелью. Даже высокий титул валашских воевод и воспитание рыцарского ордена Драконов, обязывающие с малолетства к наивысшему долгу пред народом, его обходительная повадка не действовали на избранницу Дракулы. Милена стойко держалась поодаль. Князь применил всё обаяние и благородную сноровку, какая была вложена в него со времён, когда он был ещё отроком.
«Высока ответственность в выборе будущей княгини земель Валахии! – вспоминал он наставление отца. – Девушка должна быть тверда духом!» Уразумев это, князь ещё более утвердился в выборе своём: воля, какой была одарена его возлюбленная, напротив, лишь умиляла ум, окрыляя сердце, искореняя любые сомнения. Продемонстрировав отказ, Милена явила то, чего он и не чаял встретить – бескорыстие и добрую, чистую, но решительную природу. Красота в ней возбуждала и дурманила рассудок, а правдивость нрава девушки безжалостно истребила любые подозрения в малодушии. Полюбил! Всем сердцем полюбил! Возжелал. Всей плотью возжелал! И бредил ей, не в силах уснуть ночами. Он мечтал пережить с нею таинство венчания, разделить супружеское ложе, окружить лаской и согреть в нежных объятиях.
Казалось, она пылает взаимностью, едва сдерживается, но всё же упорно сопротивляется пойти навстречу собственным чувствам.
Милену влекло к молодому князю неспроста – он был безукоризненно красив: ладно сложенный, волосы его черны словно смоль, локоны спускались до плеч, но взор зелёных очей был проникновенно печальным и мягким, задумчивость их могла легко вскружить голову не одной юной девице. Речи его ладные звучали, подобно ручьям, усмиряя нрав и успокаивая слух. Любознательный во всём, он был немногословен, но честен, не циничен, но искусен в описании прекрасного, не навязчив, но тактичен вниманием. Однако не красоты мужской и повадки рыцарской сторонилась набожная дочь венгерского боярина, более всего она страшилась участи наследников княжеского рода, ведая о судьбе самого Влада, пленённого в малолетстве и добровольно переданного родным отцом на воспитание в войска среди янычар при дворе самого страшного врага земель Валахии, Молдавии, Венгрии и всех окружающих княжеств – султана Оттоманской империи.
Милена сопротивлялась, отдавая предпочтение благочестию и предназначению служения Господу.
Обхаживая возлюбленную с присущим для турок упорством, терпением опытного лазутчика и рыцарской галантностью титулованных мужей ордена рыцарского, Влад не сдавался. Отступать боле некуда – отпрыск княжеский и мысли не мог позволить, чтобы покинуть ту, от которой дух перехватывало.
Минуя некоторое количество терзающих разум дней и бессонных ночей, он вновь испытал счастье встречи с нею. В непогожее воскресенье князь Влад прибыл к боярскому двору окрест поселения пригорода Сучавы земель Русо-Влахии. Дождь прекратился, но вокруг было сыро. Местами грязь, затопленная лужами, обратилась в тягучую кашу. Аккуратно вышагивая по сырой траве, молодой князь поймал себя на мысли, что его слишком сильно заботит опрятность вида. Словно слякоть, что мешается под ногами, способна запятнать впечатление о нём самом в глазах возлюбленной его. Стыдливое мальчишеское чувство кольнуло внутри, и тут же он решил не придавать этому большого значения. Решительнее ступая, он добрался до входной двери арендованных боярских хором и уверенно постучал о засов. Открыли не хозяева.
– Отбыли к утренней службе и там и остались, – кланялся прислужник. – Обещали вернуться к полудню.
– Я подожду.
– Желает ли князь войти?
– Нет. Благодарю. Подышу воздухом.
Терпеливо дожидаясь возвращения возлюбленной из монастыря, молодой Дракула слонялся по садовым тропам, густо поросшим ярко-зелёной травой. Средь этих сочных зарослей лишь только местами проступали то белые, то алые розы, словно мерцающие звёзды в небе. Видно было, что за ними ухаживал не садовник, а мягкая женская рука. Они не были острижены, но бережно выполоты и подвязаны к тонким тёмным деревянным прутьям. Отчего-то пытливый ум Влада вернулся мыслями к Милене. Вспоминал он, что на руке её увидел однажды неглубокую царапину. Поспешив оправдаться, она в той встрече присела в реверансе, разъяснив: «Поранилась о шипы роз…» Тут же ему хотелось расцеловать эти руки, сердце трепетало, а лик его искажала мечтательная гримаса, мерещилось: ещё чуть – и разум помутится лишь от одних мыслей о поцелуе с нею. Мгновеньем позже, не без глубоких усилий, Влад прогнал эти состояния, лишь бы совладать с собой.
Вечер близился. Наконец свершилось: Милена с матушкой и отцом вернулись домой. Когда она спустилась к нему в сад, сумерки едва настигли землю. Завидев желанную деву, князь пылко пал перед ней на колени, не откладывая более с признаниями, горячо зашептал, умоляя:
– Прошу вас! Не отрекайтесь от мирской жизни… Разделите её со мной – в жизни супружеской, в венчании пред Господом!
Потрясённая прямым натиском, девушка боязливо отшатнулась от него, точно от огня, но тут же успокоилась, застыв на месте. Едва сдерживая возмущение, она сдавленно молвила:
– Но я не могу… Мой дом – Храм Божий.
– Храм во храме – это семья. Если муж верует в Господа, то он защищён самим Господом. Супруга его венчанная, Богом предназначенная, защищена и Богом, и мужем. Наш брак будет благословен духовно. Моя Милена, вы не нарушите обет, ступив во храм семьи. Мы вместе будем служить Господу, явив семью как священный Грааль.
– О, князь мой! Вы не ведаете, о чём просите… Я не смею… Обет дан. Я невеста Христа…
– Не верю, что наказуемо. Любовь и есть Бог! В вас всё! Но главное, в вас любовь! – Взывая душой о помощи божьей, Влад не отступал, словно непререкаемо ведая, что это юное создание предначертано лишь ему одному свыше. – Милена, моя дорогая, единственная Милена! Мир создан для двоих, вы… именно та! «Уверенно сердце моё, воздающая добром, а не злом, крепость и красота одежда твоя и весело смотришь ты в будущее, выбирая путь свой…» Так не будьте лукавы пред душой своею! Ответьте себе сами: чего же искренне желаете?!