— Я уверен, Снейп хочет получить приз за Турнир, — с умным видом изрёк Рон.
Было видно, что гриффиндорец долго думал над проблемой и сделал единственно верный, по его мнению, вывод.
— Тысяча галеонов — это вам не шутки! — продолжал развивать мысль Рон, не замечая скептических взглядов Гарри и Гермионы. — Снейп ведь проводит какие-то свои исследования, вряд ли на это хватает зарплаты школьного учителя, вот он и решил поправить свои дела!
— Даже если предположить, — буркнул Гарри, выделяя тоном последнее слово, — что ты прав, какое он будет иметь право на мой выигрыш?
— Ну, вы типа будете встречаться, — замахал руками Рон и замычал, пытаясь сделать дальнейший вывод.
— «Встречание», — Гарри показал кавычки пальцами, — не подразумевает общий бюджет. К тому же не факт, что я вообще выиграю эти состязания. Многие поддерживают Седрика, так почему Снейп не стал заигрывать c ним?
— Потому, что Седрик ему не нравится? — предположил Рон и сам же озадаченно нахмурился.
Даже ему, гетеросексуалу до мозга костей, нравился Седрик. Он был обаятельным, весёлым и привлекательным внешне. Конечно, их общение с хаффлпаффцем ограничивалось совместным походом на Кубок мира по квиддичу, но на всех он произвёл приятное впечатление.
— Возможно, Седрик уже с кем-нибудь встречается, — решил Рон, — и у Снейпа есть принципы. — Может, у него даже есть девушка, — добавил парень, наблюдая за переглядками Гарри и Гермионы.
— У него была девушка, — покачала головой Гермиона, отменяя предположение об исключительной гетеросексуальности Седрика. — Сейчас он встречается с Терри с Равенкло.
— Откуда ты всё знаешь? — плаксиво уточнил Рон и толкнул Гарри локтем. — Откуда она всё знает?
Гермиона развела руками, мол, надо всего лишь использовать глаза.
— К тому же Снейп заявил о своих намерениях ещё до объявления Турнира, — добавила она.
Щёки Гарри порозовели от такой формулировки, и он бросил взгляд на широкий подоконник гриффиндорской спальни, где стоял вазон с огненным паффоподом. Это была чрезвычайно редкая разновидность, преподнесённая Снейпом накануне. На толстых ярко-зелёных стеблях с мясистыми листьями имелись красновато-оранжевые стручки с горошинами, из которых при падении возникали готовые соцветия. Семена уже созрели, поэтому сейчас вазон, подоконник и сами стебли были покрыты шапкой ярких цветов, испускающих запах свежести, как после грозы. Профессор, вручая Гарри подарок, упомянул, что участнику Турнира необходимо хорошо высыпаться, и порекомендовал поставить растение в спальне для нормализации уровня озона.
Подарок Снейпа, конечно, можно было трактовать, как заботу преподавателя о студенте, но во-первых, Седрик такой презент не получал, а во-вторых, паффопод был безмерно красивый. Гермиона утверждала, что его цветы похожи на соцветия кадупула, который на родной Шри-Ланке считается священным, а увидеть его цветение — знаком величайшей удачи. Когда эрудированная и закалённая заграничными поездками девушка упомянула, что кадупул является самым дорогим цветком в мире, Гарри бросило в жар, и он принялся обмахиваться конспектом. Парень пока не решил, как относиться к ухаживаниям Снейпа, но то, с каким размахом всё это преподносится, его пугало.
— Но он ведь знал, что Турнир будет проходить в Хогвартсе, — пожал плечами Рон, продолжая диалог.
Гарри встрепенулся, отвлекаясь от размышлений о том, как хорошо бы было, если бы за ним начал ухаживать кто-то попроще, вроде Симуса. И дарил ему не жутко дорогой и редкий паффопод, а перья и полироль для метлы.
***
Поттер давно анализировал причины того, чего ему не хватает в отношениях. На втором курсе гриффиндорец встречался с Джинни, потом с Чжоу, а после — с Парвати, но почему-то ни разу Гарри не ощущал пресловутого радостного волнения, предвкушения и упоения, которое так рьяно описывали все вокруг. Для него это было больше похоже на галочки в длинном списке обязанностей: нужно делать домашку, тренироваться в полётах и встречаться с девушкой. Почему? Ну, все вокруг так делают.
Заниматься самокопанием Гарри начал в конце прошлого года, когда Дин Томас начал встречаться с Джастином Финч-Флетчли. Хаффлпаффец часто бывал в гриффиндорской башне, играл со всеми в триктрак и взрывающиеся карты, делал домашнее задание вместе с Дином, и Поттер даже пару раз видел его выходящим из душа по утрам.
За лето Гарри хорошенько всё обмозговал и решил присмотреться к мужской части Хогвартса. Пристального внимания в первый же учебный день удостоился каждый увиденный Поттером человек, и не исключено, что и профессор зельеварения стал объектом его наблюдения. Но чего Гарри уж никак не ожидал, так это того, что Снейп возьмётся действовать немедленно, не дожидаясь намёков с его стороны. А может, внимательные взгляды и были засчитаны, как намёк? В любом случае, профессор попросил Гарри задержаться, поздравил его с прошедшим днём рождения и вручил симпатичную резную шкатулку. Парень поблагодарил, изрядно удивлённый поведением Снейпа, так как традиции поздравлять друг друга с праздниками в предыдущие годы между ними как-то не сложилось. Гарри попытался засунуть подарок в сумку, но профессор его остановил. Оказалось, что шкатулка — это всего лишь футляр. В ней находилась серёжка с маленьким зелёным камнем, которую Снейп позиционировал как артефакт для замены очков.
— Ты можешь почувствовать кратковременное головокружение и резь в глазах, — информировал профессор, обеззараживая ухо гриффиндорца.
Тот подрагивал от предвкушения, потому что многие годы лелеял надежду избавиться от очков. Перспектива добиться-таки желаемого настолько прочно заполнила его сознание, что на обдумывание того, зачем Снейп это делает, просто не осталось места.
Проблемы с глазами у Гарри начались лет в двенадцать. Он за полгода сменил несколько пар очков со всё бо́льшим количеством диоптрий, а когда зрение перестало падать, остановившись на отметке «стабильно плохое», офтальмолог посоветовал есть морковь и ждать совершеннолетия, потому что до этого времени операции по лазерной коррекции производить не рекомендовалось. А если Гарри неудобно в очках, пусть носит контактные линзы.
В очках мальчику было очень неудобно: они давили на нос и натирали дужками уши, норовили соскользнуть во время резких телодвижений, а ещё Гарри регулярно оставлял их на кровати или в кресле, а потом непременно сам же сверху и садился. Но от использования контактных линз проблем не стало меньше, потому как глаза у Поттера стали красными и слезились, а ощущение инородного тела на глазном яблоке не исчезло и через несколько недель и несколько разных марок линз.
С поступлением в Хогвартс эта часть его жизни немного наладилась, по крайней мере, регулярно ломающиеся очки можно было чинить Репаро, а чувствительную кожу носа смазывать успокаивающим бальзамом. У мадам Помфри также нашлись капли для улучшения зрения, но действовали они только два часа и требовали тщательного соблюдения условий хранения. Когда Гарри попал в квиддичную команду, он узнал ещё много полезных заклинаний для очков, как, например, водоотталкивающие, закрепляющие и затемняющие. Это немного примиряло его с действительностью, хотя размышления о том, что если бы не плохое периферийное зрение, он мог бы играть лучше, проскакивали.
Снейп попросил Поттера закрыть глаза, взмахнул палочкой, и Гарри вздрогнул от жжения в ухе, которое тут же сошло на нет. От внезапного головокружения парень вцепился профессору в руку и едва подавил приступ тошноты. Снейп придерживал Гарри за плечо, пока тот не пришёл в норму, и уведомил, что заряда артефакта хватает на три недели, после чего его нужно класть в шкатулку для подзарядки.
— Спасибо, профессор, — поблагодарил Поттер, внимательно оглядывая разной дальности предметы в кабинете зельеварения.
— Просто Северус, Гарри, — улыбнулся Снейп.
***
— Да, и он заблаговременно знал, что именно Гарри станет участником Турнира, — с сарказмом покивала Гермиона, и Поттер встряхнул головой, пытаясь припомнить суть разговора.
Кажется, они обсуждали причины, которые могли бы сподвигнуть профессора зельеварения заинтересоваться Гарри.
— Четвертым участником, Рон, — добавила Гермиона, взмахивая руками.
Уизли нахмурился и поджал губы. Ему жаль было расставаться с такой шикарной теорией. Неожиданно лицо рыжего озарилось догадкой.
— Это Снейп заколдовал Кубок! — возвестил он, подпрыгивая на кровати. — Поэтому он и знал, что именно Гарри будет участником, и поэтому подготовил подарок заранее!
Гермиона округлила глаза и покачала головой, ошарашенная размахом Роновой мысли.
— Да ему проще бы было набадяжить молодящего зелья и выиграть Турнир самому! — хмыкнул Гарри. — Скажи ещё, что перед первым курсом он сопровождал меня по Косому Переулку именно потому, что спланировал, как три года спустя, когда Хогвартс вдруг неожиданно изберут местом проведения Турнира, он на мне женится, чтобы у нас было общее имущество.
Было видно, что Рон совершенно не распознаёт сарказма. Его горящие исследовательским азартом глаза остановились на колечке в ухе Поттера.
— У тебя паранойя, Рон! — нервно заметил Гарри, вскидывая руку и отсаживаясь от парня подальше.
Судя по виду Уизли, тот хотел оторвать артефакт вместе с ухом и выслать его Биллу для экспертизы.
— Ты преувеличиваешь, — мягко заметила Гермиона, с сочувствием глядя на Рона. — Как тогда, на первом курсе. Помнишь, нам везде мерещились заговоры?
Рон погрустнел. Грандиозный заговор, включающий возрождение могущественного тёмного мага с помощью легендарного камня при полном содействии профессора зельеварения, оказался пшиком. Вернее, не так. Заговор был, но оказался настолько мелким и незначительным в сравнении с фантазиями гриффиндорской троицы, что это угнетало.
Политика образования Хогвартса давно нуждалась в реорганизации, но реформы до поры откладывались на потом. Толчком, который побудил политиков к действию, стало громогласное заявление главы румынского заповедника о том, что магические школы выпускают криворуких необразованных болванов, не знающих, с какой стороны находится голова у дракона. В интервью он особо подчеркнул, что свои дипломы выпускники могут использовать как угодно, но желающие получить работу будут проходить письменный экзамен и месячную практику, во время которой должны будут доказать свою умственную и физическую состоятельность.
Поскольку студентам всё-таки необходимо было трудоустраиваться, а работодателям — получать квалифицированных сотрудников, Британия решила не отдавать флаг первенства в обучении другим магическим школам. Пока утряхивались юридические и кадровые вопросы, было решено отобрать наиболее перспективных кандидатов для работы с магическими существами. Таким образом и возник Запретный коридор на третьем этаже, куда, по словам директора, не рекомендовалось ходить никому, кто не хотел бы умереть самой страшной смертью.
Конечно, содержать в школе тролля и цербера было бы тяжело и негуманно, поэтому магические животные были иллюзорными и запрограммированными на определённое поведение. Таким образом, все энергичные и любознательные ученики получили возможность поучаствовать в увлекательном квесте, где надо было проявить ум и смекалку банально для того, чтобы пройти в лабиринт мимо бдящего ока Снейпа и других профессоров. В конце путешествия искателей приключений ожидали поздравления и заклятые брошки с эмблемой драконоборцев в качестве приза.
Ученики с такими брошками имели право пойти на усиленные занятия по изучению магических существ, куда пригласили двух новых преподавателей, отправив Сильвануса Кеттлберна на заслуженный отдых. У профессора был выдающийся трудовой стаж и послужной список, однако имелось также колоссальное количество физических увечий, так что доверять Кеттлберну несколько десятков неугомонных детей было нецелесообразно. Его место заняли профессора Донован и Бёрджесс, один из которых занимался теоретической подготовкой учеников, а второй организовывал походы в Запретный лес, где учащиеся отрабатывали полученные знания.
Успехи были переменными: неопределившиеся со своим будущим старшекурсники с энтузиазмом прыгали по полосам препятствий, считая неожиданную реформу просто знаком свыше. А вот чудом сумевшие добраться до финишной прямой первокурсники Гарри, Рон и Гермиона отнеслись к неожиданной награде со скепсисом. Самому молодому ловцу Хогвартса и так хватало нагрузок, Гермиона считала, что по оврагам носятся те, кому не хватило ума устроиться работать в офис, а Рон просто был разочарован, потому что бежал воевать с Тёмным Лордом. Получить вместо славы героя шесть часов дополнительной нагрузки в неделю он считал просто насмешкой.
— То есть ты хочешь встречаться со Снейпом, — констатировал Рон, пытаясь перестать анализировать подробности «заговора».
Гарри снова покраснел и чуть приподнял плечи, не зная, как облечь в слова свою неуверенность. Рассматривать вполне сформированного мужчину и преподавателя в качестве кандидата на роль избранника у Поттера совершенно не получалось. И обращаясь к нему по имени, парень чувствовал себя так, будто допускает преступную фамильярность. Примерно как подойти к преподавательскому столу за завтраком и игриво дёрнуть Дамблдора за бороду.
— Вы с профессором говорили о том, что между вами происходит? — осторожно поинтересовалась Гермиона.
Девушке было проще примерить на себя ситуацию Гарри, и она тоже испытывала некоторую неловкость. Поттер снова пожал плечами.
Снейп ничем не показывал, что ожидает от Гарри какой-то конкретной реакции на свои действия. Он просто интересовался его делами, делал подарки и вёл себя так, будто они с Поттером были лучшими друзьями.
***
— Ты меня пугаешь, — Снейп, нахмурившись, вчитывался в каракули Гарри.
Они оба сидели в библиотеке, и Поттер читал найденную Гермионой книгу, где упоминались задания предыдущих Турниров. Профессор проверял контрольные работы по зельям.
— С каких это пор коса стала инструментом зельеварения? — полюбопытствовал Снейп.
Поттер озадаченно нахмурился и подался вперёд, заглядывая в свой пергамент. Он пару раз перечитал предложение, пытаясь понять, чем руководствовался, когда писал его, и недоуменно покачал головой.
— Болтрушайка растёт в тёплых и сухих местах, — зачитал Снейп, после чего скорчил страдальческую гримасу и с жалостью посмотрел на Гарри.
— В болотах? — предположил тот, хмурясь.
— Это птица! — профессор закатил глаза, агрессивно чёркая в пергаменте.
— Которая вылупляется в сухих и тёплых местах, — закивал Поттер, нервно улыбаясь.
— Может, в таком случае поделишься, какая часть тела болтрушайки используется в зельеварении? — поднял бровь Снейп.
— Клювы, — подумав, изрёк Гарри.
— Мерлин тебя упаси! — дёрнулся профессор. — Эти птицы слишком редкие, чтобы так над ними издеваться!
— Когти? — неуверенно предположил Поттер.
— Слабо, Гарри, очень слабо, — пробубнил Снейп, выводя на пергаменте большую букву «С».
Поттер прикусил язык, чтобы не сказать «простите, профессор», вместо этого поинтересовавшись, чем Снейп занимается в свободное время.
— Сейчас я произвожу расчёты стабилизации зелья для размягчения тканей с использованием диких мандрагор, — профессор встрепенулся, отодвигая от себя стопку непроверенных работ.
— Размягчения тканей? — уточнил Гарри, не понимая, где именно может быть использовано данное зелье.
— Ну, помнишь тот случай пару лет назад с кошкой Филча? — Снейп подался вперёд.
— Ещё бы, — Гарри передёрнул плечами. — Но её ведь тогда удалось раскаменить?
— Да, — профессор скривил уголок губ, — но это было очень медленно, и потребовалось время для полного восстановления.
Гарри подавил улыбку. Нехорошо было радоваться чужой беде, но тот месяц, когда склочный старик Филч не шнырял по школе в поисках штрафников, потому что отпаивал миссис Норрис укрепляющими зельями, все вспоминали с приятным чувством ностальгии. Некоторое время спустя кошка вернулась в строй, радея за дисциплину больше, чем когда-либо, и с факультетов снова посыпались баллы.