— Ага, прогуляюсь, а то душновато тут, — засобирался Кирилл.
— Там не лучше, — знающе бросила вслед, а стоило двери закрыться, как старушачий голос проскрипел:
— Врёшь, там намного-намного лучше… — и похихикала. — Но, это не важно…
— Важно! — перебила я, и чтобы скрыть одолевающее меня волнение, сделала глоток горячего терпкого чаю. Сладковатого, как солодка, но на удивление вкусного. — Я видела там мужа.
— Мужа? — вскинула брови Марь Иванна. — В самом деле? — да она издевалась?! — Он же ж мёртвый, — беззлобно хихикнула и затянулась, выпуская дым в потолок.
Мамочки, как же эта женщина сама от себя кайфовала!..
— Впрочем, что ходить вокруг да около? — упёрла в меня торжествующий взгляд. С королевским величием сделала очередную затяжку:
— Ты пребывала в состоянии мощного, здорового транса, — выпустила дым в сторону, — а твоё тело делало всё, чтобы максимально расслабиться и таким образом справиться со стрессом.
Прикинув, что я там делала, что получила и как себя сейчас ощущала, я бы не назвала это состояние “без стресса”. Как по мне, меня шандарахнуло жуткой правдой: Руся мёртв, зато я миленько мастурбирую, чтобы снять напряжение и отдохнуть.
— Моя банька — супер средство от всякой хвори, — лучезарно лыбилась Марь Иванна, — душевной или физической, — старушка-молодушка, положила самокрутку на пепельницу, которая стояла на краю стола, и сделала глоток чаю. — Путешествуя по мирам, вы теряете силы. Очень-очень много. Восстанавливают их выбросы окситоцина… дофамина… слышала о таком? — Марь Иванна провела кончиком пальца по краю чашечки, а хоть я смутно припоминала эти слова, отчаянно замотала головой.
— Тогда не засоряй свой мозг такими мелочами, но знай, добыть эти гормоны не трудно. Они легко вырабатываются во время… секса например, — усмехнулась хрипло, но на удивление приятно, и я уставилась на Марь Иванну, не понимая, почему она, блин, кажется такой странной, но милой.
— Но это так, цветочки по сравнению с банькой. Она просто крышу рвёт, да? — всепонимающе и даже уличающе продолжала “банщица”, я даже залилась краской, осознав, что бабка прекрасно знала, чем я там занималась.
— А вот прыжки по мирам, — лицо Баб Яги стало ужасно серьёзным и вмиг потеряло всю игривость. — Штука опасная. И без предварительной подзарядки — убийственная. Вам прежде чем сюда лезть, нужно было хорошенько подготовиться. Отдохнуть, поесть от души, потрахаться вволю. Да и физически, — она смерила меня скептическим взглядом, — силёнок поднабрать. А вы за один день иссохли, — досадливо цыкнула. — Ну ничего, — тотчас примирительно, — ты вроде хорошо отдохнула, теперь уже будешь знать, что случается, когда не в своём теле душа, так ведь?
— Ага, — торопливо кивнула я.
— И раз одни пришли, значит, кого хотели найти не сыскали?
— Не то чтобы, — промямлила, грея о чашку руки. — Вроде нашли, но… он погиб…
— А, — кивнула хмуро. — Опоздали, стало быть?
— Да, — опять кивнула и поспешила сделать глоток, чтобы заткнуться.
— Ничего. Может, в другом мире повезёт. А потом меня найдёте. Я же никуда не денусь. Всегда на посту, — опять затянулась самокруткой, чуть прищурившись и на меня задумчиво глядя.
— И что, вы правда такая…
— Ага, одна на все миры, — чуть головой повела, а умных глаз не сводила. Дым её окутывал, плыл и растворялся, словно живой. — Я везде в одном месте и в одной поре. Сегодня ночуете у меня. Торопиться некуда. Я пока раскину картишки и поищу вашего мальчика с ловкими пальчиками…
Я опять залилась краской, а Марь Иванна покачала головой:
— Да брось ты, я что — не баба? — понимающе, почти сочувствующе. — А твой самец-то на меня на молодую даже не глянул, — она с восхищением покачала головой.
— Руслан? — вытаращилась, уже готова вновь поверить, что он всё же был! Живой…
— Нет, — покривилась Марья Иванона. — Рыжий, красивый котяра… — теперь улыбку растянула, будто сладкого и вкусного съела и от удовольствия вот-вот замурчит.
— Он не мой, — тотчас нахмурилась я. — Он мне как брат! — так резво закачала головой, что полотенце с плеч соскользнуло и упало на пол.
— Ай, — отмахнулась небрежно Бабка и затушила самокрутку о пепелицу, — забыла, что у вас эти дурные правила есть! Братья и сестры, — снова наморщила нос, — самим-то не смешно?
— Не смешно, — на полном серьёзе.
— Ну ничего, — хмыкнула Марь Иванна, — кто-то уже сейчас, наверняка, в баньке помогает твоему Кирюше расслабить усталые члены… — на этом снова диковато хохотнула.
— Члены?.. — я нахмурилась, а потом запоздало поняла, что Кир, вероятно, во власти галлюцинации ловит кайф, с которым уже успела столкнуться я.
Чёрт! Даже не знаю, что в душе шевельнулось. Любопытство? Ревность? Первое скорее всего. Я уже привыкла Кирилла видеть в обнимку с другими. Пусть без подробностей, но знала, что в его жизни происходило. Поэтому и сейчас кололо… чисто по-дружески, узнать, что в бане испытывал Кир. Интересно, кто там с ним? Одна из подружек? Или хорошенькая актриса из блокбастера в латексном комбезе?
Так задумалась, что не сразу среагировала на:
— Да не бери в голову, бери на грудь.
Покосилась на Марь Иванну, которая встала и от бедра зашагала к “барной стойке”, так ни к месту вписавшейся в современную избушку. Деревянная столешница смотрелась немного глупо, хоть и была призвана создать ретро-атмосферу из старых вестернов.
Марь Иванна простучала ногтями по выстроенным в ряд бутылкам, будто профессиональный сомелье, а потом остановилась на фигурном стеклянном графинчике. На резном боку графинчика имелся носик, как у самовара, а внутри покачивалась зелёная жижа.
— На вот, настоечки тебе на травках, — подпихнула мне графинчик-самовар. Улыбка была коварнейшая, а я испуганно пялилась на “настоечку”.
— Хенд Мейд?
— Шутишь? Эт Жак Сено, абсент!
— Разве же его так пьют?.. — с подозрением уточнила я и понюхала жуткий напиток, который помнила только по зелёной фее из Мулен Руж.
Баба Яга хохотнула и вручила мне красивущую резную ложечку, кубик сахара, запотевший стаканчик с водой… Миг — и ложка воспламенилась от спички, а в пламени затанцевали две рыжие ведьмы.
— Пей, потом остальное, — тон был повелительный и у меня даже не возникло сомнений поспорить, а стоило ли?
Послушно выпила и расслабленно выдохнула. Анисовый привкус показался приятным и свежим, даже не захотелось запивать его чаем. Баба Яга ухмыльнулась. Забрала и стопку, и стакан, и ложку.
— Хорошо после баньки и окситоцина с дофамином, отдохни, покури, расслабься, — знающе закивала.
— Я не курю…
— Как хочешь, — повела плечом Марь Иванна, — я тут самокруток с лавандой нашей местной смастерила. Люди-то, наверное, такого и не знают, а вещь, чудо как хороша! А теперь не отвлекай! — хозяйский жест. — Гадать буду!
Самовар всё ещё изрыгал дым, только теперь почему-то чуть больше заволакивая им комнатку, будто прозвучала команда и на помещение стал опускаться морок ведьмы, а Баба Яга в этом дыму тлеющих трав раскладывала пасьянсы.
Я жадно следила за её руками и бегающими над картами пальцами, а сама улетала куда-то. Голову вело, она становилась невозможно лёгкой, но при этом мне всё никак не удавалось набраться бодрости, ясности… хоть капли.
Неужели абсент так коварен? Умом я понимала, что уже давно ни к кому “зелёная фея” не приходит, галлюцинаций не вызывает, а на деле меня просто пробивало, и держать себя в руках становилось всё сложнее и сложнее.
— Чай пей, а то расклеишься, — проворчала старуха-молодуха, не отрываясь от карт, но кивнув на самовар.
Я как в тумане, слышала гулкий протяжный голос бабки. Не смея отказать, в чашку налила ещё травяной заварки, кипятка. Смутно понимала, что стоило бы быть осмотрительней, я ведь вижу Марь Иванну первый раз, но это было сильнее моей силы воли… Сопротивляться я бы уже не смогла… поэтому послушной девочкой сделала несколько глотков…
— Вот так, — улыбаясь, раскидывала Баба Яга, на меня даже не глядя. — Умница, — бормотала под нос, а я к удивлению осознала, что разум стал проясняться.
Кир вернулся через час, не меньше. Я за это время выдула чашки три чудо-чая и настолько привыкла к запаху лавандовых сигарет, будто сама же ими укурилась.
Что сообщили карты, Марь Иванна мне не рассказала, зато дала ещё абсента, сообщив, что “Жак Сено”, по её мнению, жуткая дешёвка, но выбора в местном магазине не было. А потом без умолку болтала о местности и её порядках, будто я тут недвижимость прикупить хотела и у неё мнения спросила.
— Привет, — робко махнула другу. На деле меня раздирало от любопытства, как он себя чувствовал, и что видел… там… в порно-бане.
— Здоров, — явно не в настроении безлико кивнул Кир.
Больше не лезла, Климов такой человек, что выбивать из него информацию, если он не желал говорить — бессмысленная трата времени. Он рассказывал либо сразу с шутками и прибаутками так, что даже самая страшная, трагическая ситуация казалась пустяковой и легко решаемой, либо… закрывался. Как сейчас.
Я лишь губы поджала — нет так нет!
Кир хмуро смотрел на “танец ведьм”, потом отведал коктейля и, как и я, облегчённо выдохнул.
А вот от лавандовой самокрутки в свою очередь не отказался. Задумчиво смолил, глядел перед собой и был такой загадочный, что меня прямо раздирало вытрясти из него подробности.
Но я не осмелилась — ещё долго смотрела на него, завороженная тем, как Кир затягивался и выпускал дым. Его мокрые длинные волосы свисали на одну сторону, а глаза хмельно следили за сизым облаком, будто там находились ответы на неозвученные вопросы.
— Баня… — чуть слышно проронил после энной порции “горячительного” и “мозгопрочистительного”. Игриво ухмыльнулся, словно до сих пор сам был под впечатлением, а я покраснела. Было от чего, если тема “баня”. Но краснеть — идиотская привычка!
Глава 8
Глава 8
POV Кира
— Что, понравилось? — прицельно стрельнула в него взглядом Баб Яга.
— Спасибо, отдохнул, — усмехнулся Кир, а мне стало дико неуютно. Да чтоб меня!
Но смущаться и молча сопеть, продолжая стыдиться мыслей о своих интимных играх, Климов не дал:
— Скажи, Марь Иванна, как бы найти нужную нам душу Руслана? — Кир умел от мрачности переходить к веселью, а следом опять становиться суровым оперативником.
— Да, — закивала я торопливо. — Душа, чтобы была копией души моего мужа.
— Копии? — озадачилась провидица. Глянула косо на Кирилла — он продолжал мрачность давить, — опять на меня.
— Да, — терпеливо решила пояснить мысль, — потому что я уверена, мы с ним родственные души. Пара. Настоящая. Истинная, — очень хотелось, чтобы Марь Иванна, поняла глубину проблемы, а не смехотворность затеи. — В нашем мире мы не успели. Теперь душа уже в другом сосуде и больше не может вернуться в Руслана, но душа другого Руслана, из другого мира…
— Я это понимаю, — отмахнулась Баба Яга, — но боюсь, с поиском не смогу помочь, ибо для меня его душа — одна и та же, а вот личные качества, которыми он обладает в том или ином мире — другое дело. Поэтому, как по мне, душу можно брать любую, а вот насколько она истинно тебе подходит… ещё вопрос.
— Но как же, — растерялась я. — Мы с ним жили прекрасно. Меня всё устраивало. Я была счастлива…
— Ты и тебя, — значимо выделила Провидица, и её тон мне не понравился. Словно я избалованная эгоистка только о себе думала. И от этого ещё больнее стало, ведь получалось, что так и было…
— И даже поверю, — продолжала Марь Иванна, — что всё у вас было замечательно, и поэтому ты за это цепляешься. Но пойми, в каждом из семи параллельных вашему миров Руслан может быть другой. Основа — душа — так же, а вот что с ней случилось за этот промежуток времени и кем ОН стал — другое. Потому и говорю, понятия не имею, что именно ищешь ты в Руслане этих миров — ЭТО только тебе ведомо, а душа… душу можешь забирать любую!
— А координаты написать, где найти ближайшего?
— Координаты?.. — хмыкнула Марь Иванна и подмигнула мне: — Это что-же тебе, “Яндекс-такси”? Ишь какой, сразу в бой! Герой… как за друга и сестру переживает. Прям рвать голыми руками готов…
Издевается! А я-то чего разволновалась? Это всё абсент!
— Ага, — кивнула довольная, что у меня была поддержка в виде женщины. Пусть и в возрасте, но тут главное солидарность.
— Конечно в бой, — буркнул Климов. — Мы же не прохлаждаться приехали.
— В том-то и дело — прохлаждаться, — улыбнулась Марь Иванна. — Воевать будете за пределами моего владения. А раз ко мне пожаловали. Тут я хозяйка и говорю, что, как и когда, — короткую паузу выдержала, и смилостивилась: — О душах завтра, а сейчас, нужно лечь-отдохнуть — выспаться. В тесноте — да не в обиде! — посмотрела на меня, покосилась на Кира. — Спите в гостевой, она у меня одна! Вы же все братья\сёстры, — хоть и бросила невзначай и абы как, но смахивало, что бабка продолжала над этим глумиться. — Утром встали, чай попили и пошли. Как буду нужна — меня ищите. Телефоны у меня тут не ловят! Только приехать можно. И не думайте, что я за вами слежу. У меня дел много, и вам я не нянька. А теперь, всё! Спать! — в ладоши хлопнула и на меня реально тяжесть накатила, словно обрушилась неподъёмное что-то… и я едва держалась, чтобы не рухнуть.
Мы с Киром ночевали в одной палатке на отдыхе. Бывало спали рядом на даче. На старом диване в компании ещё трёх-четырёх человек, ещё в студенческие годы.
Он спал на моём диване. Я спала на его диване — когда Рус был в командировке дня три-четыре подряд, и мы с Киром пили пиво и играли в игры на приставке.
Но именно сейчас я была в жутком напряжении и страхе. Почему? Потому что была уверена, что кто бы не приходил к Киру в галлюцинации в бане — он с ней не в шашки играл.
Хоть он и спускал пар, но уверена, спустил не до конца. Как и я. Мы были пьяны, и оба, будто высоковольтные провода, дрожали.
Но это не друг к другу.
Это просто так.
Физика, не химия.
Как отходняк…
Легли рядом молча.
— Спокойной ночи, — первым нарушил тишину Кир.
— Спокойной ночи, Кирюш, — кивнула я на автомате.
— Иди сюда, — голос друга прозвучал чуть охрипло. Меня снова со всей силы прошибло от такого тона. Кир тут же притянул меня к себе, заставив голову уместить на его плече. — Не хочу думать, что мы в чужом мире и тебя кто-то утащит, пока я сплю.
Нежность затопила, парным молоком, по самый кончик носа. Мне так сейчас хотелось вот таких родных рук, которые понимают. Умел он… словом, жестом показать что я ему дорога, что он рядом… что между нами всё нормально, даже несмотря на весь ужас, всю нереальность происходящего.
Он даже не приобнял меня, совершенно невинно раскинул руки, почти не касаясь, и сразу уснул… Или сделал вид.
Я лежала какое-то время, уставившись на его мерно вздымающуюся под белой майкой грудь с крепкими мышцами, и гадала, что теперь будет? Каким будет следующий мир… И назойливо жужжала адская мысль, что я до трясучки хочу узнать, какую выдуманную бл*ть в бане трахал Кир!
Не знаю почему, но впервые меня это волновало настолько, что я ощущала в груди неприятное чувство… Ощущала, пока Кир не проворчал:
— Харе пялиться, Кирюх, а то подумаю, что влюбилась.
— Пфф, — фыркнула, порываясь отвернуться, но Кир меня крепко обнял… по-настоящему, будто так можно усыпить:
— Вот и я о том, это не про нас!..
— Проснулись? — строго на нас посмотрела Марь Иванна с утра пораньше, когда мы как послушные дети кивнули. — Умылись? — мы снова кивнули.
— Кушать! — кивнула на накрытый стол. Не богато, но какие-то булочки, чай…
Ели быстро. Я давненько не ощущала такого голода, поэтому уминала за обе щеки. Нет-нет, посматривала на Кира. Он жевал тоже бодро, но взгляд до сих пор был задумчивый.
— Поели?
— Да, Марь Иванна, — почти хором с Кириллом.
— Теперь на выход! — чуть улыбнулась, но тон был такой, будто если мы немедля не пойдем, куда послали, нас пошлют более грубо.