— Герм, — вырвалось у него мягкое, домашнее слово, а губы невольно сложились в скупую улыбку. Впрочем, судя по реакции стоящей перед ним женщины, он всегда так улыбался ей. — Я тут… привожу себя в порядок.
— Да уж вижу, — улыбнулась она Драко, вздохнула и… обняла его. Малфой чуть не задохнулся от нахлынувшего на него невероятного, непривычного чувства… счастья?! — Драко, — произнесла она, уткнувшись ему в грудь. — Я много раз говорила тебе об этом — и скажу снова! Не вини себя, — она подняла голову, встретившись с ним взглядами. Драко боялся пошевелиться. — Всех не спасти! И тогда, в Ильверморни…, — её голос дрогнул. Он же почувствовал, как живот скрутило холодом, а зубы сами собой сжались. — Это была не твоя вина! Если бы американцы не заартачились и сразу дали тебе разрешение на въезд в страну… Ты просто не успел! Кэрроу и Джагсон уже начали убивать заложников, и… Просто забудь, ладно? — лихорадочно шептала она, глядя на его окаменевшее лицо.
Видно было, что она уже не раз перечисляла эти аргументы. И он был даже согласен с ними, но…
Драко пытался справиться с той бурей, что разразилась в его душе.
Вина… Жгучее, незнакомое ему-прежнему чувство всепоглощающей вины!
И образы. Четыре детских тела в непривычной для британцев школьной форме. Три мальчика и девочка. Всем — от силы лет двенадцать. Рядом с ними — тело пожилого волшебника, видимо, учителя. И трое стреноженных убийц. Лица всех троих он прекрасно знает. Постаревшие, осунувшиеся, но такие знакомые лица Пожирателей Смерти: брат и сестра Кэрроу, а также Джагсон. Ублюдки, которые смогли ускользнуть из Азкабана и переправиться через Атлантику. Он не успел…
Потом он вспомнил, как, не дрогнув, добивался для них наказания. Не смерти, нет. Поцелуя дементора: участи, худшей, чем смерть!
«Вот почему меня называют Самым-Жестоким-Аврором» — горько усмехнулся он. «Даже Крауч был не столь радикален. Но, наверное, так и надо» — нахмурился он и неосознанно прижал притихшую Грейнджер к груди.
О, да. Он помнил. И это были уже стопроцентно ЕГО воспоминания. О том, ЧТО творилось в подземельях Малфой-мэнора, когда там гостил Темный Лорд. О том, какие жуткие вопли раздавались в темных коридорах. Маглы, полукровки, предатели крови. Мужчины, женщины, даже дети — ничто не могло разжалобить хохочущих ублюдков, забавляющихся мучениями и мольбами жертв!
Он впервые, пожалуй, начал осознавать, каким образом смог стать в этом странном будущем тем, кем стал.
И девушка… точнее, женщина в его объятиях? Каким образом эта… заучка с Гриффиндора стала леди Малфой?! Каким образом он смог её полюбить? Да что там! Как ОНА смогла преодолеть то отвращение, которое, он был убежден, испытывала к нему?!
— Эй, Драк, — тихо проговорила она. — Когда в очередной раз решишь запереться в ванной и предаться самобичеванию, вспомни тот момент, когда мы… ну, когда мы поняли, что между нами что-то есть.
«Она что, мысли мои читает?!» — напрягся Драко.
— И когда же это было? — усмехнулся он.
— Когда ты спас меня, — просто ответила она. И Драко поверил. Сразу и безоговорочно. Потому что он опять «вспомнил»…
Вспышки заклинаний. Истеричное, полубезумное шипение: «Круцио! Круцио!!!». И страшные, пронизывающие вопли девушки, корчащейся на полу.
Её, Гермионы, вопли.
А он, как истукан, стоит в стороне, наблюдая за этим. Но потом что-то обрывается в нем и Драко, вскинув палочку, кричит: «Авада Кедавра!»…
Жуткое воспоминание об убийстве собственной тетки не вызвало каких-то особых чувств. Слишком давно это было для взрослого Драко. Лишь перед глазами возникла воображаемая меловая доска с кучей нарисованных черточек, какими обычно заключенные отмечают дни, проведенные в заточении. Беллатриса Лестрейндж была самой первой черточкой на этой его личной доске…
Да. Он тогда спас Грейнджер. И Поттера. И остальных.
Драко тряхнул головой. Слишком много «недовоспоминаний» таранили его сознание одновременно.
— Ох! — внезапно отстранилась Гермиона. — Мы же опаздываем! Забини ждет нас в Трансгрессионном Зале! Так что у тебя ровно пять минут, чтобы одеться и прийти туда. А я пойду потороплю Скорпиуса, — бросила она через плечо, стремительно покидая ванную.
Драко же в очередной раз нахмурился и взялся за одежду. Какое-то время стоило дать отдых перенапряженному мозгу и просто плыть по течению…
Гарри.
Нора выглядела практически точно так же, как и в «оригинальных» воспоминаниях. Та же странная халабуда, разве что, чуть более обшарпанная.
Но это место, так же, как и тогда, много лет назад, вызывало в Гарри теплые и светлые чувства!
Торжество было организовано на совесть! Большая поляна, обрамленная вековыми дубами, на ветках которых висели волшебные огни, была еще не особенно заполнена гостями. А если быть честным, то до собственно банкета и свадьбы было добрых три часа, а потому по поляне носились только несколько фигур в свитерах и мантиях, подгоняемых Молли Уизли!
Уж эта женщина любому раннему гостю найдет занятие!
— Гарри! — в восторге воскликнула та, ринувшись к ним. Обняв и расцеловав их с Полумной, она с удовольствием ущипнула за щеку Альбуса и посюсюкалась с Лили. Мальчик лишь подыгрывал, чем вызвал еще больший восторг, а Лили смущенно покраснела.
«Мой сын — истинный слизеринец» — с непонятным чувством подумал Гарри. С одной стороны, известие о том, что его сын — один из слизней, ошеломило его! С другой…
С другой, он — его сын! И он, формально, чистокровный. Так что…
«С каких пор меня волнуют вопросы чистоты крови?!» — ужаснулся было своим мыслям Гарри. Но уже в следующую секунду успокоился.
«Мы с Луной начали беспокоиться о чистоте крови с тех пор, как Ал поступил на Слизерин. Потому что боялись, что там его начнут травить. Ну как же: сын «полоумных» родителей, к тому же с сомнительными корнями! Но Полумна — стопроцентная чистокровная. Я — полукровка. Все в норме. Вроде как…»
Эти «недовоспоминания» были обрывочными, как и все остальные. Но что-то подсказывало: то ли сам Альбус Поттер был сильным и волевым, то ли его друзья помогали ему, а то ли все это вместе — но его, Гарри Поттера, сын, был вполне способен справиться с теми испытаниями, что готовил ему Хогвартс!
Тем временем, таская столы и дурачась с Уизли (коих к тому времени собралось немало: близнецы, Билл, Чарли, поседевший Артур — все они занимались подготовкой к празднеству), он потихоньку стал понимать, что ему, черт возьми, весело! А уж учитывая бутылку огневиски, что они потихоньку за работой приговорили — так и вообще фантастика!
— Гермиона с мужем приедут позже, ну…, — тут миссис Уизли замялась и чуть напряженно продолжила: — Ну ты сам понимаешь. Эти их аристократические заморочки!
Гарри удивленно посмотрел на неё, но предпочел ничего не уточнять. Тем более, что он наконец-то нашел Рона!
— Ну, здравствуй, женишок, — тоном, достойным Дамблдора, произнес он. Разве что улыбка из-под черной бороды выдавала Поттера. — И как оно?
— Тебе лучше знать, — буркнул Рон, с завистью принюхиваясь к запаху алкоголя, что веял от Гарри. — Ты-то с Луной… того! Давно!
— И, кстати, счастлив от этого безмерно! — расхохотался Гарри. А потом вдруг оборвал смех. — Кстати, Рон… А кто муж Гермионы, ты знаешь?
— Она замужем?! — поперхнулся тот, но тут же поправился: — Хотя было бы странно, если бы она почти пятнадцать лет провела одна… Ну… я не знаю…
— Ну спросим, как приедет…, — отмахнулся Гарри.
Рон странно на него посмотрел.
— Эммм… ну, то есть… ты тоже не в курсе, кто муж Гермионы?
— Не в курсе. А что, ты…? — начал было Гарри, но тут до него дошло: — Ты тоже из прошлого!
— Охренительная дедукция, Гарри! — вздохнул Рон. — Прямо в яблочко! Нас облило тем зельем и мы…
— Мы, вместо того, чтобы увидеть главный момент своей жизни, погрузились в него!
— Надолго? — настороженно спросил Рон.
— Ну… Пока не кончится действие зелья, я думаю, — пожал плечами Гарри. — Ну или пока мозгошмыги не уйдут.
Последняя фраза явно заставили Рональда насторожиться. Он даже чуть отодвинулся от друга. Но тут раздался хлопок аппарации и тоненький голос домового эльфа провозгласил:
— Лорд и миледи Малфой!
— А что хорек-то здесь забыл?!… — начал было Рон…
Но, посмотрев в сторону аппарировавшей пары, резко утих. Слова застряли в горле.
Рон.
Он ожидал чего угодно. Но не того, что Гермиона, ИХ ГЕРМИОНА, явится под руку… с ним.
Нет, гребанные «недовоспоминания» вопили, что Малфой теперь вроде как хороший парень. И, более того, он не просто «хороший парень» для всех! Он хороший парень для конкретного человека: Рональда Биллиуса Уизли!…
И тому имелись конкретные причины.
Но больше всего его-прежнего поразила та, что шла под руку с этим гребанным элегантным хищником-Малфоем! Гермиона Грейн… Малфой?! Ну да… Гермиона Малфой.
«Леди Малфой. Теперь уже — леди» — почему-то грустно подумалось ему. Откуда эта грусть? Откуда эта… ревность?! Кто это чувствует: Я? Или взрослый Я?!»
И тут он понял.
«Я-взрослый любит её как сестру. Как лучшую подругу. Ревную её только Я-прежний. Шестикурсник с разыгравшимися гормонами!…».
Он вспомнил…
«Малфой! Если ты обидишь её, я тебя на части разорву!…»
Через год или два после окончания Хогвартса они с Гарри наведались как-то раз в Малфой-мэнор. И натолкнулись на холодный прием. Не Драко. Гермионы.
Гермионы, к тому времени находившейся на позднем сроке беременности. Гермионы, которая к тому времени уже год носила фамилию Малфой…
— Гермиона! — сердечно воскликнула Молли Уизли, ринувшись обнимать одетую в роскошное малахитовое платье и столь же роскошную черную мантию леди Малфой. Та же выглядела… величественно.
«Она — истинная аристократка!» — подумалось Рону, глядя на бывшую подругу, по-королевски вышагивающую рядом с мужем. «Происхождение, кровь… Дерьмо все это! Вот она — истинная порода! Даром, что маглорожденная, благородство не скроешь!»
— Рон? — знакомый голос Гермионы, чуть насмешливый и участливый. — Рон, ты.. в порядке?
— Уизли, — холодный голос вторит ей, возвращая Рона в реальность. — Мы рады присутствовать на данном… торжестве, — чуть заметная гримаса на лице этого статного аристократа заставляет младшего Уизли густо побагроветь.
«Недовоспоминания» Рональда-нынешнего были тут же вытеснены. Он бы, наверное, не выдержал и применил бы на Малфое что-то из его многочисленного взрослого арсенала заклинаний — благо, как он знал, они могли потягаться на равных! Но тут Драко кто-то грубо, панибратски схватил за плечо…
Томный, неспешный щеголь в длиннополой дорогой мантии всех удивил. Резкая череда движений, и несчастный дурак лежит в пыли: его наполовину придушили черной тростью, которой зажали горло, а волшебная палочка уперлась в висок!
— Драко! Какого Дьявола?! — воскликнула Молли Уизли, всплеснув руками. На что Гермиона, прыснув, ответила:
— Простите, Молли… Ох, простите!… — тут она чуть не расхохоталась. — Простите, — уже спокойней сказала она. — Просто мой муж… Он аврор… Высокопоставленный. И я решила внести… немного магловских нововведений…
Повисла пауза.
— Гермиона, — тепло начала Молли. — Артур кучу всего магловского притащил в дом. Он даже, — тут взгляд седеющей бабушки Уизли сделался ледяным, — принес в дом магловский атомный реактор, пользуясь положением в Министерстве, и попытался его разобрать!…
— Нет-нет! — поспешила успокоить леди Малфой Молли. — Я всего лишь нашла ему магла-учителя!
— Магла? Учителя?! — Рон удивился вместе с матерью. Он-шестикурсник и он-жених. Оба. «Чему магл может научить волшебника? Уму не постижимо…».
Но Гермиона только вскинула нос.
— Мой муж в совершенстве знает кунг-фу…
========== 5. Разговоры под огневиски ==========
Драко
— Я… Малфой, я даже… ну, у меня нет слов, — пробормотал Уизли, со странным выражением лица глядя на Драко.
Тот лишь криво осклабился, уже привычной хищной ухмылкой. Он несколько раз уже пробовал ухмыляться перед зеркалом и с удивлением понял, что прежняя презрительная, чуть капризная усмешка у него не получается. Не с этой суровой физиономией, которая, казалось, была высечена из камня!
Поттер ничего не говорил, лишь прихлебывал огневиски, с озорной ухмылкой глядя на них поверх очков-половинок.
— О, Уизли, я не удивлен, если честно, — ответил Малфой, в обычной своей манере растягивая слова. — Ты и раньше не отличался особенным словарным запасом.
Рон покраснел, но ничего не ответил, теребя бокал со сливочным пивом в руке. Как понял Драко, гостям было позволительно выпить чего-то покрепче, тогда как жениху напиваться до собственно свадьбы было категорически нежелательно! О чем бедняге Уизли намекнули как его невеста, так и мать. Причем не по одному разу!
Вообще этот обычный для них в школе обмен «любезностями» здесь протекал как-то вяло. Намеки на тугодумие Рона выглядели откровенно жалко по сравнению с обычными оскорблениями Малфоя на тему «нищебродов и грязнокровок». Которые он, по понятным причинам, не собирался озвучивать. Хотя какая-то часть сознания, принадлежащая запутавшемуся в себе шестикурснику Хогвартса, недовольно ворчала где-то в глубине.
— Ладно, господа, — наконец решил нарушить затянувшееся молчание Малфой. Тем более что веселый и чуть затуманенный взгляд Поттера начинал откровенно раздражать. — Раз мы с вами выяснили, что все втроем являемся пришельцами из прошлого, то встает логичный вопрос: как нам вернуться в свое время?
— А тебя что, не устраивает жизнь тут? — хмуро буркнул Уизли. На что Драко нахмурился и невольно нашел взглядом Гермиону, которая как раз беседовала с Флер Делакур.
— Я… я не знаю, — в свою очередь нахмурился Драко. — Это… странно. Все это, — неопределенный жест кистью. — Мутные, неопределенные воспоминания никогда не заменят полноценной памяти! И потому я бы предпочел…
— Самому создавать эти воспоминания, — закончил за него Гарри, поднимая бокал.
— Точно, — ничего не выражающим голосом ответил Драко, в свою очередь салютуя Поттеру бокалом. Когда они выпили, он продолжил: — Я и Грейн…. Гермиона. Мне довольно любопытно, каким таким образом я с ней… ну, вы поняли. Нынешнее отношение — это одно! Но откуда… как это все получилось? Как вышло?! Не понимаю… И мордредова «недопамять» не дает ничего, кроме разрозненных образов и ощущений!
— Просто из-за переноса сознания мозгошмыги вышли из-под контроля! — авторитетно заявил Поттер, важно подняв палец. Драко приподнял бровь. — Вот! — протянул он Малфою какую-то дрянь, напоминавшую картофелину на веревочке. — Отличный амулет для того, чтобы держать их в узде!
Драко неверяще уставился на руку своего школьного врага. Рыжий только судорожно вздохнул.
— Гарри! Гарри! — донесся до них мягкий голос. К ним подошла… Полумна Лавгуд!
«Точнее, Поттер» — поправил себя Малфой. Высокая, стройная, с обычным своим потусторонним выражением лица, она была наряжена в странное платье, напоминающее цветок Колокольчика. Ну или голубой абажур — тут у кого какая ассоциация возникнет быстрее.
— Миссис Уизли сказала, что у них здесь водятся Картофячные Попячники! — с широко раскрытыми глазами выпалила она, глядя на мужа. — Мы обязательно должны сделать так, чтобы они показались! Пойдем, исполним Привлекающий танец!
И, схватив Гарри за локоть, Лавгуд уволокла его на танцплощадку.
— Эх… Он с самой нашей встречи… такой вот, — буркнул Рон.
— Вот интересно, это на него так жена повлияла, или он и в нашем времени таким был, просто скрывал? — пробормотал Драко в какой-то прострации, наблюдая, как чета Поттеров исполняет несуразный танец посреди поляны. На обоих были надеты какие-то странные шляпы, напоминающие чучела выхухолей.