Несколько мгновений в шатре царило молчание. Каждый из присутствующих переваривал содержание письма. Наконец, Фейдра сказала:
— Звучит как будто искренне.
— Искренне?! — изогнул бровь Филиандер. — Ты не знаешь этого принца. Он, наверное, лгать научился раньше, чем говорить!
— Вот именно, — поддакнула Алексия. Слово «искренность ему вряд ли знакомо.
— Кстати, странно, что он не ввернул ничего по поводу Вашей с ним несостоявшейся помолвки, — заметил Филиандер, обращаясь к своей невесте. — Скорее всего, бережет ехидные замечания для личной встречи.
— Честно говоря, я, вообще, не горю желанием видеть его, — поморщилась та. — Но, конечно, выбора у нас, как у особ королевской крови, нет.
Девушка говорила о ежегодном съезде правителей. Таковы были порядки. Раз в году короли брали свои семьи и приезжали в особое место, расположенное прямо по центру Калипсиона. Проводилось светское мероприятие, на котором короли рассказывали об изменениях, произошедших за истекший период, велись стратегические и политические беседы, а также, заключались договоренности. Последний съезд был полгода назад, а это, скорее всего, значило, что следующий состоится уже после свадьбы Алексии с Филиандером.
— Не торопитесь, любовь моя, — заявил ее жених. — Нам нужно сначала взять цитадель и пожениться. Давайте решать проблемы по мере их поступления, хорошо?
Алексия послушно кивнула. Действительно, зачем паниковать раньше времени? Сейчас они были повстанцами, и только готовились взять дворец штурмом. Не было известно даже то, каким будет исход битвы, ведь Антиопа Холодная могла оказаться и не такой глупой. Кто знает, сколько она припрятала козырей в рукаве. Легкомысленное отношение к битве было очень опасным. Оно могло привести к ужасным последствиям.
— Кстати, Эйсон, — обратился Филиандер к пареньку. — Мы тут имели один очень неприятный диалог с твоим отцом.
— С отцом? — опешил тот. — Что он хотел?
— Требовал посмертно снять обвинения с Кастора и Озириса, — отвечал принц. — Бедняга вбил себе в голову, что они невиновны.
— Ну, в его стиле — оправдывать эту парочку. По-моему, он считает, что, как бы ни поступили мои братья — это правильно. А мои поступки, по его логике, не стоят выеденного яйца.
Филиандер хотел, было, ответить, но тут в шатер вернулась Нефел вместе с Лигеа.
— Мне сказали, все прошло удачно? — уточнила блондинка.
— Верно, — кивнул принц. — Во многом благодаря тебе. Спасибо.
— Не за что, — улыбнулась девушка. — Я чем-то еще могу быть полезна?
— Вообще-то можешь, — задумчиво кивнул Филиандер. — Не сочти за труд, сделай так, чтобы Колиджения была со стороны похожа на фрейлину. Справишься?
— Разумеется, — кивнула Лигеа, сделала реверанс и ушла.
— Так что Вам еще говорил мой отец, Филиандер? — подытожил Эйсон.
— Собственно, больше ничего, — отвечал тот. — Нет. Но только несколько дней назад он… пытался меня убить.
— Что?! — дружно охнули оба гонца.
— Это правда, — настаивал принц. — Коприй напал на меня со спины. К счастью, это заметил мой слуга и принял удар на себя.
— Слуга — это тот парень, что стоял за Вашей спиной во время нашей последней встречи? — спросил Нестор.
Филиандер кивнул.
— Ужас какой! — сморщился Эйсон. — Сам-то парень жив?
— Жив, — отвечал принц. — Но до сих пор под наблюдением лекарей. А твой отец в темнице. И, боюсь, придется его казнить. Прости.
Два друга переглянулись и немного помолчали. Алексия словно кожей чувствовала, что они беседовали. Без слов, синхронно. И вот, через мгновение Эйсон решительно заявил:
— Если Вы считаете это необходимым, Филиандер, я не смею препятствовать. У Вас, наверняка, есть все основания для обвинения моего отца. Я не стану защищать его, потому что знаю: он на такое способен. Кроме того, эта поездка помогла мне понять, что рядом с этим человеком меня уже ничто не держит. У меня больше нет отца. Да и, по правде говоря, никогда не было. Коприй был отцом Кастору и Озирису, но уж никак не мне. Семья Нестора для меня гораздо ближе, чем собственная. Я уверен, что Вы приняли справедливое решение и даже готов присутствовать на казни. Только, пожалуйста, пусть никто не афиширует моего родства с Коприем.
Да уж, чудеса не заканчивались!
Комментарий к Глава 33
Вот так, зайки! Как думаете, почему Эйсон согласился на казнь своего отца? Не ловушка ли это?))) Люблю вас!)))
========== Глава 34 ==========
Прошло еще три дня. За это время из важных событий произошла только казнь Коприя. Алексия настояла на своем присутствии, хотя Филиандер возражал. Но девушка понимала, что должна была собственными глазами видеть, как умрет человек, покушавшийся на ее возлюбленного. Она спокойно выслушала речь принца и проигнорировала крики обвиняемого. Тот плакал, умолял его пощадить, звал Эйсона. Однако такими выпадами мужчина вызвал только всеобщее отвращение. Трус несчастный! Заботится только о собственной шкуре! Всю жизнь он притеснял и запугивал бедного парня, а теперь, находясь в шаге от смерти, вдруг вспомнил, что у него есть еще один сын. Где была его честь?!
Даже Алексии, выросшей в Креонтии, где этим качеством обладали далеко не все, такое поведение казалось омерзительным. Наверное, свою роль сыграло влияние жениха и других жителей Тэронии. Ведь здесь почти все люди — от самого принца до последнего крестьянина — имели понятие о совести, долге, чести и благородстве. А что касалось Коприя, Кастора, Озириса и Антиопы Холодной — в семье не без урода. По крайней мере, в Тэронии было гораздо больше хороших людей, что позволяло появление одного плохого считать за нонсенс. В Креонтии все было иначе. Там, напротив, «уродами» могли счесть благородных и доблестных людей. Именно они были «белыми воронами» на фоне злых, алчных, жадных и злопамятных. Нет, принцессе совершенно точно больше нравилось на родине своего жениха! Здесь нужно было только следить за тем, чтобы среди этих замечательных людей мелькало как можно меньше скверных. Поэтому Алексия даже не пыталась остановить жениха, когда тот сносил голову Коприю. После этого принц заговорил:
— Надеюсь, теперь вы поняли, что я не шучу. Любой, кто нарушит закон, будет уничтожен. Мы с моим слугой не один раз доказывали, что хотим для Тэронии лучшей жизни. И, если вы хотите того же, нам нужно двигаться вместе, как единое целое. Среди нас не должно быть предателей, воров, насильников и убийц. Я готов вести вас за собой, но только с тем условием, чтобы вы внимательно следили за своим личным составом. По пути процветания со мной пойдут лишь те, у кого есть понятие о доблести, верности и чести. А кто не с нами, тот против нас. Этот человек (он кивком указал на тело Коприя) мне омерзителен. И я от души надеюсь, что вы со мной в этом солидарны. Ради памяти Эрамоса Справедливого.
Алексия готова была подписаться под каждым словом возлюбленного. И, хотя от его интонации по телу бежали мурашки, она от этого только сильнее его любила. Во время этого монолога девушка неотрывно смотрела на своего принца, понимая, что пойдет за ним даже на край света. Удастся им отвоевать трон или нет — уже неважно. Филиандер уже царил в ее сердце.
— Ты прекрасно держалась, — заметила Фейдра, когда девушки вернулись в шатер. — Прямо как настоящая королева.
— Издеваешься? — хмыкнула ее подруга.
— И в мыслях не было, — удивилась сестра принца. — Ведь в чем главная задача истиной королевы? Быть верной помощницей и любящей женой короля. Обнимать, когда ему плохо; успокаивать, когда он злится; дарить свою любовь, когда он в этом нуждается; поддерживать, когда он принимает сложные решения. А во время таких вот монологов обязанность королевы — смотреть на своего супруга влюбленными глазами. Ты именно это и делала.
Тогда только до Алексии дошло, что она уже исполняла обязанности любящей супруги своего короля. Раньше все эти объятия, слова утешения и прочее казалось ей простыми проявлениями заботы невесты о женихе. Но теперь девушка вспомнила, что об обязанностях королевы ей рассказывала Адельфа. Она, по поручению Капанеуса Сурового, обучала принцессу правильно себя вести. Ведь они оба прекрасно понимали, что однажды принцесса станет чьей-то женой. Мог ли тогда кто-нибудь представить, что она возьмет — и банально сбежит со своим любимым?
— Да, ты права, — согласилась с подругой Алексия. — Как думаешь, это хорошо?
— Это очень хорошо! — рассмеялась Фейдра. — И теперь я совершенно точно знаю, что спокойствие моего брата находится в надежных руках.
Следующие несколько дней прошли без особых сюрпризов. По вечерам Филиандер рассказывал о тренировках, радовался мощи их армии и высказывал тревогу о здоровье Майрона. Хоть лекари и твердили, что скоро позволят парню покинуть лазарет, его хозяин все равно тревожился, как бы рана не открылась во время битвы, не оказалась серьезнее, чем все думали, или не повлияла на боевые навыки юноши. Конечно, такая тревога была вполне нормальной. Ведь этот парень был для принца не просто слугой. В общем, за эти дни Алексия видела своего парня только по вечерам. Но вот, однажды утром он заглянул к сестре и невесте и объявил:
— Колиджению отправляют. Хотите попрощаться?
Обе девушки, закончив завтрак, посреди которого их застало известие, вышли из палатки и направились к выходу из лагеря повстанцев. Конечно, теперь, когда здесь сосредоточились все силы, границы его немного расширились, поэтому идти пришлось чуть дольше, чем раньше. Возле раскидистого дуба стояла небольшая повозка. На козлах восседал Эйсон, а вокруг собрались Нестор, Зенон и еще двое парней верхом на лошадях. В саму же повозку была запряжена изящная дымчатая кобыла. Неподалеку от этой процессии стоял Филиандер в сопровождении Пирроса и выздоравливающего Майрона. Принц иногда бросал на своего друга встревоженные взгляды, но тот стоял на ногах твердо и ни на что не опирался. Девушки подошли ближе. Алексии, конечно, не хотелось снова встречаться с Колидженией, но ведь она должна была присутствовать. Не как будущая королева, а как любящая невеста. Она должна была держать своего избранника за руку и поддерживать, как делала это, когда он принимал это сложное решение.
— Как твоя рана, Майрон? — спросила девушка у слуги.
— Прекрасно, спасибо, — похвастался тот. — Лекари только что меня отпустили. Сегодня я уже приступлю к трениров…
— Не приступишь! — сердито оборвал его хозяин. — Думаешь, я не знаю, что ты попросил отпустить тебя именно сегодня?!
— Они и так собирались это сделать в ближайшие дни. Кроме того, не мог же я пропустить такое представление!
Филиандер улыбнулся и возвел глаза к небу. Да и не было похоже, что он и раньше злился на Майрона. Хоть брови его и сходились на переносице, глаза смотрели с теплотой. Все-таки странная штука — мужская дружба. Но об этом думать принцессе было уже некогда. Она просто взяла Филиандера за руку, давая почувствовать свое присутствие. Тот нежно сжал ее пальцы, а потом окликнул Нестора. Тот немедленно спешился и подошел.
— Ты уверен, что вы справитесь? — спросил принц. — Может, с вами отправить еще кого-нибудь?
— Нет-нет, все будет хорошо, — покачал головой юноша. — Этого отряда вполне достаточно. Нам ни к чему привлекать к себе внимание и идти целой толпой. Вы же это понимаете.
— Как знаешь. Только не лезьте сами в неприятности. Проследите, чтобы Колиджения никуда не сбежала, и защитите от нападения тех же разбойников. Никакой самодеятельности. Все понял?
Нестор кивнул.
— С вами будут две девушки, — продолжал Филиандер. — Колиджению вы передадите Лазарусу, что называется, с рук на руки. А вторую, светловолосую, доставите потом обратно в целости и сохранности. Если кто-то хотя бы пальцем тронет одну или вторую…
— Ясно, Филиандер, — ответил парень. — Я за всеми прослежу, не волнуйтесь.
— Надеюсь на тебя, — кивнул принц. — Если причините вред Лигеа, один из моих рыцарей вас поубивает. А если Колиджении, — вообще, спровоцируете конфликт между королевствами. Все, в путь.
Они пожали друг другу руки, и Нестор отошел, запрыгнув обратно, на коня. Тут появились и сами девушки. Колиджения, как ни удивительно, шла спокойно, низко опустив голову и лишь изредка всхлипывая. Волосы у нее были идеально уложены, а платье ярко-красного цвета обтягивало грудь и талию, как вторая кожа. Несомненно, Лигеа над ней хорошо поработала. Девушки остановились возле повозки, и Филиандер заговорил:
— Думаю, ты знаешь, почему и куда мы тебя отправляем, Колиджения. Твой поступок заслуживает такого наказания. Ты должна это понимать.
Рыдая, бывшая служанка Фейдры подняла голову и прошептала:
— Фил! Умоляю, пощади! Как ты можешь так поступать со мной?! Мы ведь выросли вместе! Ну, помнишь, как ты спас меня от собаки, как научил ездить верхом…
Ладонь Филиандера чуть дрогнула в руке невесты, но уже через мгновение тот уверенно заявил:
— Детство закончилось, Колиджения. Сейчас передо мной совсем не та девочка, которую я любил, как родную сестру. Ревность ослепила меня, и ты предала нас всех. Так что полезай в повозку.
— Ненавижу тебя! — закричала Колиджения, пока Лигеа вместе с подбежавшим Эйсоном запихивала ее туда. — Я вас всех ненавижу! Вы еще не знаете, с кем связались! Я отомщу, будьте уверены! Однажды я вернусь сюда, но тогда уже вы сами будете молить о пощаде! Вы пожалеете о том, что так поступили со мной! Все вы!
Филиандер никак не отреагировал на угрозы. Было вполне очевидно, что бывшая служанка Фейдры говорила так сгоряча. Вернуться она сможет не раньше, чем надоест принцу Лазарусу. Да и то, лишь в качестве той же фрейлины или проститутки. Ее будущее было загублено. Но она сама его загубила. Никто из присутствующих не попытался вступиться за девушку, и вскоре вся процессия тронулась в путь.
Комментарий к Глава 34
Ну, что, котята, понравилась вам связь Алексии и Филиандера?))) Люблю вас!)))
========== Глава 35 ==========
После отъезда Колиджении Фейдра долго ходила мрачнее тучи. До конца дня от нее невозможно было добиться ни слова. Впрочем, и без того все было понятно. Ведь ее подругу, пускай и бывшую, отправили туда, где она будет не только лишена невинности, но и сломлена, как личность. Алексия понимала: служанка всего лишь получила наказание, сопоставимое с совершенным преступлением. Возможно, со стороны принцессы думать так было несколько эгоистично. Но не так-то легко было забыть лица своих несостоявшихся насильников.
Кроме того, она содрогалась при одной мысли о том, что почувствовал Филиандер, прибежав на крик невесты и увидев эту картину. Сам принц не говорил об этом, но Алексия уже неплохо умела понимать любимого без слов. Когда речь заходила о том инциденте, юношу охватывал поистине безмерный ужас, сила которого была сравнима с полноценным ураганом. Собственно, и любовь, которую он испытывал к принцессе, тоже была поистине бесконечной. Но каждая ее нотка была взаимной. Любовь самой девушки к своему избраннику была ничуть не слабее. Именно поэтому она хотела самого жестокого наказания для Колиджении. Девушка заставила Филиандера пережить такой ужас, что не должно было сойти ей с рук.
Но была еще одна причина, по которой Алексия не сочувствовала бывшей служанке Фейдры. Как бы стыдно это ни звучало, свою роль сыграла ревность. Ведь эта наглая девица пыталась запустить свои коготки в ее жениха. Принцесса понимала, что не должна была ревновать, поскольку избранник не дал ей на это ни малейшего повода, но ничего не могла с собой поделать. К тому же, Колиджения предала и свою хозяйку, за что тоже должна была быть наказана. В любом случае, сама Фейдра явно так не считала. То есть, возможно, умом она понимала, что ее бывшая служанка получила по заслугам, но сердце, привязанное к ней, отказывалось соглашаться.
— Лекси! — позвала она свою новую подругу перед ужином.
Принцесса даже слегка вздрогнула — настолько неожиданным был для нее голос сестры жениха после целого дня упорного молчания.
— Прости, — смутилась она, заметив реакцию девушки. — Знаю, я сегодня вела себя, мягко говоря, странно. Но постарайся понять. Колиджения…
— Знаю, знаю, — прервала ее Алексия. — Как бы скверно ни поступила твоя бывшая служанка, она все равно оставалась твоей подругой. Вы выросли вместе и стали почти сестрами. Вы с Колидженией были здорово связаны. И, конечно, такие узы нелегко разорвать. Хоть ты и согласна с наказанием, которое организовал Филиандер, не можешь не сочувствовать ей. Ты знаешь, что обвинение не лишено доказательств и не сердишься на брата за то, как он с ней поступил. Но легче тебе от этого не становится. Я права?