А потом я и вовсе зависаю над документами.
Разрешение на операцию дает мой муж. Мой муж!?!
— Подождите, — снова не понимаю ничего. В глазах двоится, и у меня из-под носа убирают бумаги. — Какой муж?
— Аверин Богдан Алексеевич, — спокойно произносит доктор. — Яночка, от вас нужна только подпись, — и показывает где именно. — Вот тут.
Я чиркаю на бумаге, и от меня отстают. Врач покидает палату. Оставив с обоими мужчинами.
Повисает тишина непонимания.
Игнат молчит.
— Объясните, что все это значит? — поворачиваюсь к окну, обхватив себя за плечи. Меня знобит.
— Это был единственный выход расписать вас по-быстрому. Тебя и оперировать взялись без вопросов. Тетку твою лишили опекунства. Поэтому пришлось действовать быстро, — говорит Павлов.
— Но фамилия стоит то моя, я до сих пор Максимова, — усмехаюсь.
— Нужно было бы менять тебе срочно паспорт. А так не пришлось, — отчитывается старик.
— Если тетку лишили опеки, как же обстоят дела с Яриком?
— Я его опекун. Так что можешь быть спокойна.
Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого и обратно. Семен убрал руки в карманы брюк и оперся спиной о стену.
— Как я могу быть спокойна, когда ничего не понимаю? — воскликнула я. — Откуда такие деньги? Откуда у него такие деньги? Кто он? — выкрикиваю вопросы, и меня начинает трясти от накатывающей истерики.
— Если тебя испугало наличие мужа то, как только все уладится, мы также быстро вас разведем. Это не проблема, — непонимающе смотрит на меня Игнат.
— Да разве в этом проблема? Я же люблю его! — воскликнула я. — Он мне здесь нужен, живой, понимаете? Живой нужен мне он! — слезы льются ручьем, а я трясу Игната за плечи. И на мои крики прибегает медсестра.
— Тише, девочка, тише. Сейчас поспишь немного, и все пройдет, тише, — мне насильно что-то вкалывают, я постепенно успокаиваюсь и проваливаюсь в сон.
На следующий день меня выписывают из клиники. И я посещаю теперь ее раз в три дня.
— Ты просила его фотокарточку. Я нашел файл и распечатал, — прощаясь на пороге нашей маленькой квартирки, разговариваю с Семеном.
Я принимаю из его рук фото и замираю, боясь посмотреть. Словно хочу оттянуть момент нашего знакомства.
Ловлю на себе взгляд Алехина.
— Ну, он не кусается, — грустно улыбается мужчина и я, наконец, собираюсь с силами и переворачиваю карточку, встречаясь с пронзительным, глубоким серым взглядом от которого меня пробирает до мурашек. Вот ты какой.
Алехин уехал в Россию, оставив нас здесь. В небольшой квартирке не далеко от клиники города Бремена. Здесь уютные улочки, пекарня совсем недалеко, в который мне безумно понравилась выпечка. От одного только запаха свежего хлеба на меня нападает жуткое чувство голода.
От Богдана все такая же тишина и это все больше убивает.
Ночами я плачу в подушку, разглядывая его фото.
А спустя еще две недели я понимаю, что со мной что-то происходит. У меня появились какие-то извращенные предпочтения в еде. Я задумываюсь и вскакиваю с постели от неожиданно пронзившей меня мысли. Неужели это возможно?
На одном из приемов у врача я прошу его помочь мне решить это вопрос.
Я сдаю кровь на анализ и сидя в коридоре клиники, ожидаю его результата, моля бога о чуде.
Глава 39. Богдан
Спустя два года.
Уже на протяжении почти двух лет мне снится один и тот же сон. Девушка. Милая, улыбчивая девушка. И она меня зовет, но я не могу найти к ней дорогу. Мне что-то мешает.
И каждый раз просыпаясь, я пытался вспомнить детали. Но не мог. Вообще с памятью огромные проблемы.
— Проснулся уже? — в комнату заглянула Лена, высокая худощавого телосложения женщина, с распущенными со сна длинными темного цвета волосами.
— Да, проснулся.
— Тогда вставай, я сейчас завтрак приготовлю и на работу, подкинешь? Я машину оставлю тебе, потому что сегодня остаюсь на ночное дежурство. Прокатишься по городу может, — кричит уже из глубины квартиры.
— Спасибо, — отвечаю и поднимаюсь с постели.
Мы завтракаем сырниками и пьем сладкий чай. Ловлю взгляд Лены на себе.
— Что не так?
— Может нам куда-нибудь съездить отдохнуть? На море, например? — вдруг выдает она, чем меня удивляет.
— Тебя отпустят в отпуск? — усмехаюсь.
За два года, что я знаком с ней, ее выходные можно пересчитать по пальцам.
— Ты можешь испортить хорошее настроение, — усмехается. — Ладно, поехали, — убирает со стола и выходит в коридор обуваться.
Елена Симонова главный хирург в небольшой городской больнице. Именно она вернула меня к жизни. Потому что, как оказалось, раненым я потерял сознание у двери именно ее квартиры. Сам нашел свою спасительницу. И вот уже около двух лет я живу у нее. И ни черта не помню. Потому что каким-то чудесным образом мне ее отшибло. Отшибло эту чертову память. И это бесило до зубного скрежета. Бесило само бессилие, от понимания, что я ничего не могу поделать. И никто не может мне помочь.
Кто я? Черт возьми, кто?
— Утром доберусь сама, не просыпайся рано, — и, целуя в щеку, выходит из машины.
Я смотрю ей вслед, пока она не скрывается за дверьми больницы, и срываюсь с места. А останавливаюсь лишь за городом, съезжая на обочину. Немного прихожу в себя. Достаю из внутреннего кармана паспорт, который мне сделали с помощью какого-то друга Лены.
Белов Александр Иванович. Я ли это? Нет.
Сразу попросил не называть меня чужим именем. Не мое оно. Вот только с каждым днем я все больше понимаю, в какой нелепой и идиотской ситуации я нахожусь. Я потерял сам себя. Ни одной зацепки. Ни одной. Меня словно обнулили. Полный reset.
За это время что я нахожусь в новом для меня состоянии, а это аж целых два года я кем только не работал, и грузчиком, и водителем.
По дороге на выезд из столицы на глаза попалась вывеска стрелкового клуба. Что-то внутри екнуло и потянуло в его сторону.
А вышел оттуда спустя три часа. Три часа я чувствовал себя собой. И это заставило задуматься. Очень серьезно задуматься над своим прошлым. Кто я?
Ну что ж. Оставшийся день и ночь мои. Я поддаюсь внутренней интуиции, газую в неизвестном мне направлении. Хотя нет, уже в известном. Я уже не раз езжу одним маршрутом.
Дорога занимает порядка пяти часов. Я уверенно, словно на автопилоте въезжаю в вечерний городок. Медленно проезжаю улицы. И вроде не помню его, но мне он кажется знакомым. Но поколесив по нему, я снова выезжаю и еду дальше. Нет не обратно, меня снова что-то тянет продолжить свой путь в какую-то неизвестную известность.
Но, даже оказавшись, в еще одном городе я ничего не понимаю, что мог бы здесь забыть.
Вернулся домой в седьмом часу утра. Открыл квартиру своими ключами. Шагнул в темноту и тут же меня ослепил свет. В коридоре стояла Лена. С красными и заплаканными глазами.
— Лен, что случилось? — обеспокоенно шагнул в ее сторону.
Но она меня опережает и, замахнувшись рукой уже чуть было, не влепила мне пощечину. Но реакция сработала вовремя, и я перехватил ее руку у самого лица.
— Ты где был? Я вся извелась, — вскрикнула она, а я остановился в шаге от нее.
— Катался.
— Я звонила тебе. Уже собиралась больницы обзванивать.
— Извини, зарядка села и совершенно про него забыл, — и правда чувствую себя виноватым.
— Все ездишь в те города? Кого ты там ищешь?
— Я пытаюсь вспомнить. Вспомнить, понимаешь? — отступаю от нее, упираясь спиной в стену.
— Два года, Саш, — меня корежит от этого имени. — Пора бы уже начать жить той жизнью, что у тебя есть.
— Я так не могу. Я не могу, — а сам понимаю, что просто теряю время. Возможно самое главное время.
— Или не хочешь? — складывает руки на груди и смотрит таким взглядом, что тошно становится.
— Или не хочу, — киваю в ответ. Закрываю глаза и затылком упираюсь в стену.
— Я нашла тебе работу. Водителем одно фирмы. Они с минздравом как-то связан. Нужен хороший водитель, вот я и предложила тебя. Сегодня подъедешь по этому адресу, переговорите, что да как. Зарплату обещают хорошую. Да и оформят тебя официально, — говорит еле слышно, устало.
— Тяжелая ночка?
— Да. С аварии привезли двоих. Одного откачали, а второго не смогли, — машет рукой, словно это обыденные вещи. Хотя для нее это почти каждый день так — борьба за жизнь с самой смертью. И я горд этой женщиной. Она безумно сильная. — Я пойду отсыпаться, — и, развернувшись, скрылась за дверью своей комнаты.
Я также решил выспаться. Всю ночь колесил.
Она смотрит на меня и улыбается. Протягивает руку и говорит:
— Мне нужно тебе кое-что сказать. Это очень важно…
Но сон решает перетечь в другое русло, и я будто попадаю на войну. Стрельба, взрывы…
Вскочил весь мокрый. Чтоб тебя. И поспать не выйдет спокойно.
— Что же ты хочешь мне рассказать, девочка? — шепчу в тишину комнаты.
К часу подъезжаю по указанному адресу на визитке. Небольшой бизнес-центр. Набираю номер, указанный на ней и слушаю гудки.
— Алло, — отвечает женский голос.
— Я по поводу работы звоню. От Елены, — начинаю искать слова.
— Поднимитесь на пятый этаж. Пятьдесят третий кабинет. Я вас жду, — и отключает связь.
Поднявшись на нужный этаж, нахожу кабинет и стукнув в него пару раз открываю дверь.
Большой, хорошо обставленный кабинет. За большим столом которого сидит девушка, лет тридцати максимум.
— Проходите, — не отрываясь от работы, говорит мне.
Она что-то быстро печатает и смотрит в бумаги, словно сверяет что-то. Но вскоре все же обращает на меня внимание.
— Как вас?
— Александр, — отвечаю, кривя душой.
— Ольга, — кивает она. — Мне посоветовали вас как ответственного работника. Мне нужен водитель-курьер. Иногда нужно возить меня, иногда просто документы. Не знаю, насколько эта работа подходит вам.
— В курьеры я не нанимаюсь, — уже встал со стула и направился к двери. Но девушка останавливает меня.
— Хорошо. Я так и поняла, что это не для вас. Можно хоть бы документы попросить вас завезти. В министерство. Я попрошу выписать вам пропуск. Если же у вас с собой есть паспорт.
Я молчу, соображая, а надо ли мне оно.
— Дело горит. У нас заболел водитель. А курьерская служба это беда просто. Выручайте, пожалуйста. Уж очень о вас хорошо отзывалась Симонова. Я понимаю, что этот уровень явно не ваш…
— Хорошо. Я завезу. Вот паспорт, — отдаю его ей и она, улыбнувшись с облегчением, открывает его на первой странице и набирает кому-то по телефону.
Я жду, пока девушка передает мои данные для пропуска.
— Вот папка, — передает мне документы в руки. — Будьте добры, вот по этому адресу. Пропуск будет готов. Вот записка для охраны. Вас пропустят, и подскажу куда пройти. Вы не представляете, как меня выручите. Вот ваш паспорт, — возвращает мне документ.
— Хорошо, — собираюсь снова выйти.
— Я вам заплачу. Вот, — из ящика стола достает кошелек и вытягивает из нее пятитысячную купюру.
— Не стоит. Мне не сложно.
— Время — деньги, — уточняет девушка.
— Лучше Симоновой предложите более оплачиваемую должность, — усмехаюсь я, поймав удивленный взгляд собеседницы, и покидаю кабинет.
Министерство здравоохранения. Достаточно людное место. На посту охраны показываю паспорт. Мне выдают пропуск.
— Вас будут ждать в кабинете… — и начинается инструктаж.
Согласно кивнув, так как действительно понял, куда мне идти. Поднимаюсь на второй этаж и, идя извилистыми коридорами, оказываюсь у нужного кабинета. На массивной двери табличка с фамилией и инициалами: Алехин С.С.
Стучусь в дверь и, услышав разрешение войти, дергаю ручку.
— Добрый день, — здороваюсь с мужчиной, который склонился над бумагами. Но услышав мой голос, отрывается от них и смотрит на меня.
Сначала без различно, но потом…
— Да не может быть, — бубнит себе под нос и, тряхнув головой, снова смотрит на меня.
— Извините, вам просили передать вот эту папку, — подхожу ближе к столу и протягиваю ее ему, все еще не понимаю такого состояния этого мужика. На шоковое похоже.
— Извините? — он берет папку в руки и откладывает ее на стол, обходит его и подходит ко мне.
Высокий, примерно моего возраста. Хотя я так и не возьмусь сказать сколько мне лет точно.
— Аверин, твою мать, — все еще осматривает меня, от чего я вообще перестаю понимать, что происходит.
— Я не понимаю, — качаю головой, а у самого сердце разрывает грудную клетку, в ушах шумит.
— Ты не помнишь что ли? Богдан, что с тобой? Мы тебя искали, черт знает сколько, — воскликнул он и все-таки обнял, похлопав по спине, и так радостно заглядывает в глаза. — У меня столько новостей для тебя. Боже мой, — выдыхает он, и улыбка сползает с его лица.
Я достаю свой паспорт и протягиваю ему. Тот тут же утыкается в него и усмехается.
— Белов? Да какой ты к черту Белов? Аверин, — крутит в руках документ. А я словно в рот воды набрал, не могу выдать и слова. — Так, сейчас, — засуетился мужчина. — Присядь. Давай поговорим. Расскажи мне, где ты, что ты. Два года, Бо. Два долгих года. Мы уже перестали надеяться.
Мы усаживаемся в кресла за стол друг против друга.
— Семен Семенович, у вас назначена встреча, не забыли? — в кабинет заглядывает женщина.
— Нет. Отмени. Перенеси. Меня на сегодня уже не будет. И завтра. Отмени все важные встречи. У меня друг нашелся, — и, улыбаясь, смотрит на меня. — Алехин Семен я. Друг твой. Служили в одной части. Я был врачом. Ты как-то получил ранение и попал на стол ко мне. Бо, ты совсем ничего-ничего?
— Вообще.
— Рассказывай, давай с самого начала. Нас больше не будут беспокоить.
— А что рассказывать? Я о себе ни черта не помню. Только как очнулся в палате больничной. С трубкой во рту и трезвонящим аппаратом под ухом. Меня ранили. И по счастливой случайности отключился у квартиры хирурга Елены Симоновой. Собственно у нее и живу. Документы помогли сляпать.
Пока я все это рассказывал, Семен смотрел на меня и словно не верил своим глазам.
— Почему потерял память?
— Врачи так и не смогли ответить.
— Бо, дружище. Ты не представляешь как я рад, что ты жив, что ты нашелся. Твои с ума сойдут от счастья.
— Кто мои? — подаюсь чуть вперед. — Я кому то еще нужен в этом мире?
— Смеешься? Да я завидую, дружище, белой завистью тебе. Но рассказывать не буду. Пусть будет для тебя радость. Сейчас, погодь. Наберу ее, хотя нет. Петровича лучше, иначе будут проблемы, — усмехается он и достает телефон.
Я сижу и как идиот, смотрю на него, чувствуя какое-то облегчение что ли, словно груз перестал давить на плечи. Но еще не до конца.
— Игнат, Алехин, да. Ты не представляешь, кто сидит напротив меня. И не поверишь. Именно. Наша пропажа. Живой-живой. Надеюсь все будет хорошо и завтра, максимум послезавтра привезу вам его. Только Яне не говори ничего. Пусть будет сюрприз. Для обоих. Почему обоих. Да вот сам и узнаешь при встрече.
Только стоит ему отключиться, как у меня зазвонил телефон.
Лена.
— Да, Лен, — отвечаю, ловя любопытный взгляд Алехина.
— Ты не потерялся? Когда вернешься? — устало звучит ее голос.
— Лен. Я сейчас приеду. И не один. Кажется, друга нашел, — усмехаюсь, все еще не веря в происходящее.
— Какого друга?
— Настоящего, Лен. Сослуживца. Черт, переварить бы. Лен, жди, — и отключаюсь. — Поехали. Мне кажется, нам нужно поговорить в более простой обстановке. Чувствую себя здесь не очень, — предлагаю ему, а тот лишь широко улыбается.
— Поехали-поехали. Познакомишь со своей спасительницей. Кого мы должны отблагодарить за тебя.
По пути до дома мы заскочили в продуктовый и в цветочный. Семен настоял на букете.