— И о чём ты думаешь?
— Что наше величество даже сильнее, чем мы думали. И мне страшно представить, как силён тот, кто заколдовал эту милую вещичку. — Целитель поддел кубок мыском ботинка. — Проклятие ведь не засветилось?
— Оно не могло засветиться, — покачала головой девушка-кеар. — Дремлющее проклятие Гедеона проявляет себя лишь слегка повышенной магической активностью…
— Которую скрыли рогом единорога. — Советник яростно хлопнул ладонью по ручке кресла. — Провели, как детей.
— Вы не могли знать, — рассудительно заметил целитель. — Проклятие Гедеона уже сотни лет никто не мог сотворить. Просто не рождались такие маги.
— Родился вот кто-то… Почему оно не подействовало на проверявших?
— Проклятие настраивается на конкретный объект, — развёл руками волшебник. — Портрет на кубке — элемент настройки. А в кость, уверен, вделано что-то, принадлежащее Шейлиреару: волос, ноготь… обрывок одежды, может быть. Что-то из личных вещей, хранивших след физического эфира.
— Мы ничего не могли сделать, — сказала девушка-кеар, тихо и горько. — Будь Его Величество не так силён… кстати, ничего, что Морли-малэн нас подслушивает?
Таша торопливо отскочила от двери — но, как ни странно, ответ Советника расслышала столь же отчётливо, будто всё ещё стояла рядом.
— Как будто это что-то изменит, — раздражённо произнёс мужчина. — Присмотрите за ней. Пусть пока побудет здесь. На допрос я её не пущу, будет ещё нервировать всех…
Вновь забившись на диванчик, Таша угрюмо смотрела, как Советник выходит из кабинета и шествует мимо.
Туда, где сейчас будут допрашивать Орека…
— Вы как тут? — участливо поинтересовалась девушка-кеар, выглянув из-за двери.
— Нормально, — кротко ответила Таша.
Девушка окинула её взглядом. Очень цепким, чуть усталым.
Шагнула обратно в кабинет.
— Шерн, — услышала Таша её голос, — немного парки не помешало бы. Не удружишь?
В приёмную она вернулась с кружкой, источавшей душистый дымок, веявший ароматом молока, мёда и цветов.
— Пейте, — велела девушка. — Одолжили с княжеской кухни. Это парки, его делают цверги.
— Я знаю. — Таша послушно взяла глиняную кружку. От взгляда тёмных глаз чудесной флейтистки ей почему-то делалось не по себе. И то, как она говорила… бережная мягкость взрослого, имеющего дело с испуганным ребёнком.
Впрочем, Таша и правда была напугана. Ведь она прекрасно помнила, что грозило тому, кто осмелится покусится на жизнь короля. Взыскание имущества — и казнь.
Как его самого, так и его ближайших родственников.
Этот закон был принят давным-давно, вынуждая королевских убийц хорошенько подумать, прежде чем решаться на своё чёрное дело. Даже если ты не слишком-то дорожил собственной жизнью — мысль о том, что следом за тобой головы сложит твоя семья, могла остановить многих.
Если Орека признают виновным, Леогран и Лавиэлль обречены разделить его участь.
— Пейте… Ваше Сиятельство. Лучше станет. — Титул, высказанный из уст флейтистки, походил на насмешку. — Не уходите никуда, хорошо? Я могла бы посидеть с вами, но моё место сейчас подле Его Величества.
— Вы так его любите? — спросила Таша: неожиданно даже для себя.
Девушка улыбнулась тонкой, ускользающей улыбкой.
— Любой из кеаров в любой момент может отдать за него жизнь. Отдавать жизнь за того, кого любишь, куда приятнее, чем за того, кто тебе безразличен.
У Таши вдруг возникло неловкое ощущение прикосновения к чему-то очень личному.
— Орек не делал этого, — зачем-то повторила она.
— Возможно, — легко согласилась флейтистка.
— Не делал! — Таша с такой силой стиснула кружку в руках, что глина почти затрещала. — Его подставили!
— Наши маги во всём разберутся. — Положив руку на чехол с флейтой, девушка поклонилась. — Разрешите?..
Когда Советник вновь возник на пороге приёмной, Таша всё ещё сжимала в ладонях стынущую кружку.
— Что не пьёте?
— Аппетита нет.
— Немудрено. — Советник жестом пригласил её пройти в кабинет. Подведя к письменному столу, учтиво отодвинул одно из кресел, ждавших рядом. — Присаживайтесь. Кажется, вы хотели знать подробности?
Таша мельком взглянула вперёд, туда, где рядом с дверьми в спальню висел над камином портрет Его Величества. Подумала, что рисованный король — молодой, привлекательный, с умными светлыми глазами, — разительно отличается от того короля, которого пока имела счастье лицезреть Таша; и эта мысль почти заставила её истерически хихикнуть.
Да уж, не так она представляла себе встречу с Шейлиреаром Первым…
— Да.
— Всё будет официально объявлено в девять часов на приёме в Парадной зале, но, учитывая вашу причастность… — присев напротив, Советник положил подбородок на скрещённые ладони. — В общем, дела вашего жениха плохи. Вам крупно повезло, что в ваши планы не входило становиться Норман-лиэн.
— Что вы узнали? — вмиг пересохшими губами спросила Таша.
— Кто-то поработал над памятью герцога. Вскрыть затенённые участки его сознания мы, к сожалению, не смогли, но вывод напрашивается следующий: Орек подготовил покушение, а затем попросил мага, наложившего проклятие, стереть ему память о подготовке. Поскольку этот маг очень силён, ему это удалось. Таким образом герцог преодолел правдометры, и…
— Бред, — бесцеремонно отрезала Таша. — Лишь последний дурак поручит кому-то проклясть чашу, а затем пойдёт и собственноручно вручит её королю. Скажите на милость, о чём должен думать убийца, составляя подобный план?
— Не знаю. Никогда не убивал, — холодно заметил Советник. — Герцог мог понадеяться на то, что мы не обнаружим блоки в его памяти. А, может, гибель семьи подкосила его разум. Хотя таким образом вновь возникают интересные вопросы о его причастности к этой самой гибели, поскольку…
— Если вы не можете вскрыть эти участки, как вы можете знать, что там находится? Орек жил с эйрдалем, она очаровывала его, это могут быть следы её вмешательства. Или кто-то мог всучить ему чашу и стереть память об этом. — Таша яростно сжала кулаки, комкая в них тонкий атлас юбки. — Его подставили, я клянусь вам, я знаю!
— Да, мы не можем получить прямых подтверждений того, что Орек сам организовал покушение. Однако доказательств обратного у нас тоже нет. Факт остаётся фактом: своим подношением герцог едва не убил короля, и вряд ли что-то может спасти его от топора палача.
— А как же поиски настоящего убийцы? Неужели вы не собираетесь искать мага, который проклял чашу?
— Морли-малэн, Шейлиреар для меня — не просто мой король. Он мой друг. И я побольше вашего заинтересован в том, чтобы покарать всех преступников. Конечно же, мы будем его искать, но тайно, и…
— То есть казнью герцога вы успокоите народ, а сами будете ждать, пока злодей расслабится и потеряет бдительность? Сделаете козла отпущения из невинного человека? — Таша гневно подалась вперёд. — Вы говорили, что для Его Величества будет делом чести спасти меня. Всё, что я слышала о нём, подтверждает: наш король справедлив. А вы берёте и предаёте его идеалы ради…
— Орек Норман виновен, — отчеканил Советник. — Вы молоды и наивны, Морли-малэн. Вы не знаете, как люди умеют притворяться. Не знаете, что может таиться в душе у человека, с которым вы знакомы много лет.
И в его глазах Таша прочитала, как всё будет. Следствие — формальность, которой нельзя избежать. Суд — с единственным возможным решением. И казнь — успокоение общественности.
Злой герцог Броселианский обезглавлен. Преступники мертвы, ура. Королевство может спать спокойно.
— В чью пользу будет взыскано имущество Норманов? — помолчав, спокойно спросила Таша: цепляясь за смутную, внезапно вспыхнувшую догадку.
— Изначально — в государственную. Через год землевладения передаются ближайшим родственникам, оставшимся в живых.
— И кто это в данном случае?
— О, это мы ещё решим. Времени много.
— Значит, в случае казни Норманов их имущество может достаться бывшей жене Орека?
Советник насмешливо вскинул бровь:
— А, хотите сказать, что его подставила та самая эйрдаль? — Ташу покорёжило от его смешка. — Что ж, бывшая жена была бы первым претендентом, если б не являлась убийцей в бегах.
— Это может быть и просто месть.
— Организовать покушение на короля — больно масштабная месть, не считаете?
— Мой отец говорил, что Кэйрмиль входит в какое-то тайное общество. Она может быть связана с заговорщиками. С «Тёмным венцом».
Советник сузил глаза.
— Откуда вы знаете?
— Спросите у ваших кеаров. Пусть в следующий раз не кидаются на невинных людей, — отрезала Таша. — Кэйрмиль хотела убить всех Норманов. Ей не дали этого сделать и обрекли жить с клеймом на лбу. Теперь же все, кого она так хотела убить, умрут. Разве это не наводит на мысли? — Она смотрела на собеседника, не отводя глаз. — Вы обязаны её разыскать.
— Эйрдаль, даже самый сильный, не мог наложить на кубок такое проклятие.
— Это доказывает, у неё были соучастники, и очень могущественные. Поверьте мне, Орека подставила именно она.
— Хорошо, Морли-малэн, мы попробуем разыскать эту вашу…
— Я не ребёнок, не надо меня успокаивать. Я хочу, чтобы вы отыскали Кэйрмиль и привели на суд, тогда и…
— Мы постараемся её отыскать. Но суд начнётся уже завтра, и, уверяю вас, он будет коротким, — чеканя каждое слово, произнёс Советник. — Доказательства вины Орека Нормана налицо. Герцог, конечно, наймёт правозащитника, но дело уже проиграно.
— Хотите сказать, у него нет шансов?
Советник не ответил.
— Даже когда очнётся Его Величество, который наверняка будет более справедлив, чем вы?
— Его Величество, спасибо герцогу, пролежит без сознания не меньше семи дней. И когда он очнётся, я уверен, он одобрит наши действия.
Глаза Советника казались Таше стеклянными.
Ей хотелось кричать, срывая голос, хотелось крушить всё вокруг, пачкать ковёр и стены раздражающе уютной комнаты чернилами со стола, срывать бархатные портьеры и бить фарфоровые безделушки с каминной полки. Ощущение вопиющей, сказочной несправедливости происходящего и собственное бессилье душило комом, подступающим к горлу, полыхало огнём в крови…
…бессилье?
Таша прикрыла глаза, вспоминая ровные строчки из учебников и конспектов. Глубоко вдохнула. Выдохнула.
Вновь посмотрела в лицо Советника, ждавшего её ответа.
— Кажется, — очень, очень спокойно сказала она, — у герцога есть право на отсроченный суд.
Мужчина устало откинулся на спинку кресла:
— Надо же. Вы и об этом знаете. — Он явно был удивлён. — В последний раз это было так давно…
— Поправьте меня, если ошибаюсь. Условия отсроченного суда: отсутствие официального следствия, запрет на правозащитника, тюремное заключение подсудимого в течение десяти дней. Один доброволец, называемый Ищущим, который в это время ведёт расследование. — Таша чеканила слова ровно и размеренно, цитируя наизусть. — Через десять дней он должен предоставить неопровержимые доказательства невиновности подсудимого, в противном случае подсудимый признаётся виновным по всем пунктам обвинения.
— Отличница в школе, надо полагать? — усмехнулся Советник. — Прекрасно. И кто же, как вы думаете, вызовется Ищущим? Племянники Его Светлости тоже окажутся в заточении, а кроме них…
— Я.
Эдреми Айронсул, откашлявшись, подал знак Дариану. Рыцарь послушно щёлкнул пальцами.
— Дамы и господа, — произнёс Советник, стоявший подле пустого трона: усиленный заклятьем голос без труда разнёсся по залу. — Я собрал вас здесь, чтобы сообщить печальную весть. На Его Величество было совершено покушение.
Хор встревоженных вскриков волной пронёсся по залу. Схлынул, оставив звуковую пену отдельных восклицаний и глухих перешёптываний.
— Обманув не только стражей дворца, но и верных рыцарей Его Величества, преступник пронёс во дворец орудие преступления с наложенным на него проклятием и поднёс его королю в качестве подарка. Его Величество решил сразу развернуть подношение… и поплатился за это. Однако своевременная помощь Рианнон Гиффес-лэн и целителя Шерниана Дарлори, — Советник махнул рукой: в сторону чудесной флейтистки и волшебника, молча стоявших у подножия трона, — смогла его спасти.
Вторая волна — облегчённых голосов, перекатившаяся в аплодисменты: точно шум прибоя сменился отзвуком ливня.
— Ещё несколько дней наш король будет крепко спать, но в общем и целом его здоровью ничто не угрожает. Пожалуй, на этом хорошие вести заканчиваются, и снова приходит черёд плохих. — Советник принял скорбный вид. — Преступник — не кто иной, как Орек Норман, герцог Броселианский.
Третья — недоумённая, с оттенком возмущения, сквозившим в ней холодным потоком.
— Да, враг затаился под маской человека, которого мы никогда не заподозрили бы в двуличии. Причины, подвигнувшие герцога на покушение, нам неизвестны, но это не может умалить ужаса его деяния. — Уместная пауза. Глубокий вздох, исполненный страдания. — Сейчас преступник заключён под стражу. Вместе с ним, согласно древнему закону, арестованы его юные племянники. Все трое сидят в дворцовой темнице. Однако нашёлся человек, который потребовал для герцога отсроченного суда.