Кусок сырой, человеческой печени смачно шмякнулся на белую плитку, растекшись серо-бурой массой по полу, красиво и бескомпромиссно оборвав меня на полуслове.
— Потому что я твоя любимая сестра по ковену? — склонила голову набок Блэк, делая очередную затяжку и пуская кольца белого дома.
Одарив друг друга скептичными взглядами, мы дружно фыркнули. Скрестив руки на груди, я глянула на синюшные конечности, выглядывающие из-под простыни с соседнего стола и, все же, не удержалась, поинтересовавшись:
— Нет, я все понимаю… Но почему все собрания нашего ковена проходят в такой теплой, дружественной обстановке и уютной атмосфере? Да еще и с такой… — следом за печенью на пол упал кусок руки, шлепнувшись с громким «хлюп» и я поморщилась, уточнив. — С такой невероятно приятной компанией, а?!
Вопрос был почти риторический. Сиятельная Блэк на него отвечать, конечно же, не собиралась. И лишь скрежет когтей по двери морозильника, нарушал наступившую могильную тишину. Настойчивый скрежет и до мурашек по коже знакомый.
Я сощурилась, подозрительно уставившись на витавшую в облаках Деф. Перевела взгляд на источник сомнительных звуков, снова на Деф… Та самодовольно, жутко усмехнулась, укрепляя мои подозрения.
— О, да ладно? Ты серьезно?! — всплеснув руками, я в два шага добралась до холодильных камер, выстроившихся вдоль левой стены, и распахнула первую же дверцу.
На меня уставился зомби. Вполне себе приличный, частично мумифицированный, удивительно неразумный и неимоверно жизнерадостный (как для мертвеца!) зомби. И слишком уж живучий, на мой непритязательный вкус. Начхав на минусовую температуру и состояние собственного тела, он рванул вперед, клацнув желтыми зубами в сантиметре от моих пальцев. И выдав веселое и голодное «Ы-ы-ы!», попытался схватить меня в свои нежные, исключительно мертвые объятия.
Я скептически вскинула бровь, глядя на это счастливое творение нашего штатного некромага. Зомби дергался то ли в припадке, то ли в попытке выбраться из стальной хватки толстой цепи. Металл краснел, бледнел и демонстрировал черную руническую вязь по всей своей поверхности. А уж чтобы мертвец гарантировано не слинял, «добрая», «милая» Деф обмотала его конопляной веревкой, пропитанной кислотным взваром.
Человеку от такого только нервная почесуха. А мертвец вполне себе красиво дымиться начинает.
Если рванет не туда, не так и без разрешения. Вон, как этот самый зомби, проявляющий просто потрясающую тягу к жизни и свободе, достойную уважения…
Или упокоения. Качественного, быстрого, без лишних энергетических затрат. Даже немного жаль, что мне такое не под силу еще месяц точно. За эти три дня прошедшие с момента близкого знакомства одного хренова чернокнижника с моим ужасным характером и чудовищной манерой общения, удалось разве что нивелировать последствия истощения. И пусть «батарейка» долго и вдумчиво каждый день делилась энергией, меня до сих пор штормило.
Во всех смыслах этого гребанного слова!
— Чудненько. И тут зомби завелись, — показательно вздохнув, я возвела глаза к потолку и захлопнула дверцу, безжалостно прищемив загребущие конечности умертвия. И облокотилась на холодильник плечом, укоризненно глядя на Деф, улыбавшуюся так мечтательно и пугающе. Попутно сестрица потягивала сладкий до невозможности кофе со сливками и карамелью, из чьей-то отполированной черепушки, с ее же легкой руки превратившейся в кружку. — Скажи мне, сестра… Зачем тебе столько ходячих мертвецов? Дома, на работе, на подработке, в лаборатории… Я бы еще поняла, если бы эти утырки хоть что-то полезное делали. Да хоть уборку наводили в том хламовнике, что ты капищем зовешь! Так не-е-ет. Они жруг, гадят, тратят нашу магию на подпитку и стабильно нарываются на упокоение. Так какого хера?
— Я ж не спрашиваю, зачем тебе этот коврик для блох, — Дафна хмыкнула, отставив кружку в сторону. И растянула губы в хищной, неприятной улыбке. — Кстати о нем. Пока наши любимые сестрички опаздывают, хочу кое-что у тебя спросить, Мор…
— Хм? — где-то в животе скользкой змеей свернулось нехорошее предчувствие. Развитое у каждой уважающей себя ведьмы до самого настоящего детектора зла, срабатывающего с пугающей частотой и правдивостью.
И в этот раз оно меня тоже не подвело. Показательно вздохнув, Деф сладко, с придыханием протянула, уставившись на меня пустым, нечитаемым и пробирающим жутью взглядом:
— Скажи мне Мор, каково это трахаться с безумным оборотнем, убивающим и потрошащим твоих сестер по ремеслу?
Картонный стаканчик с фирменным штампом выпал из пальцев, залив пол вокруг холодильника темно-коричневой жижей. Но я проигнорировала этот момент, пытаясь переварить заданный Дафной самым невинным тоном вопрос. Вопрос перевариваться отказался.
Тряхнув головой, я хрипло выдохнула, зло зыркнув на явно забавляющуюся моим растерянным состоянием Смерть:
— Что. Ты. Сказала, мать твою?!
18
Музыка била по ушам, отдаваясь низкой вибрацией где-то в груди. Чистая текила неприятно горчила ударной дозой аконита и оседала веселым туманом в голове. Ломая и без того шаткие грани приличия и стирая остатки вбитых с детства догм.
Кайл криво усмехнулся, опрокидывая в себя стопку, и взмахнул рукой, требуя повторить заказ. Хотелось напиться вдрызг, в кашу, в пускающую слюни, безмозглую массу. Но приправленный первосортной отравой алкоголь не справлялся. Волк чувствовал себя до омерзения трезвым. И злым.
— Эй, красавчик! — ярко-накрашенная девица приземлилась на соседний стул у барной стойки. И кокетливо скосила на него заинтересованный, жадный взгляд. — И чего такой сексуальный мачо скучает в гордом одиночестве?
Мужчина сощурился, оценивая сидящую перед ним женщину. От нее пахло возбуждением, похотью и тонкой кислой ноткой страха. Она ерзала, то и дело, одергивая подол неприлично короткого платья, и кусала нижнюю губу, кидая на него призывные взгляды. Вот только…
— Не интересует, — равнодушно бросил оборотень, опрокидывая в себя новую стопку крепкого алкоголя.
Девчонка ни капли не смутилась. Подсев поближе, она томно изогнулась, положив руку ему на плечо. Открыто демонстрируя пышную грудь и шикарную задницу, едва прикрытую ярко-красной тряпкой. Облизнув пухлые губы, она томно выдохнула прямо ему на ухо:
— Ну как же… Быть таким сексуальным и таким одиноким, это преступление. Хочешь, я помогу тебе расслабиться, а, красавчик?
Волк хмыкнул, вертя в руках пустой бокал. Не надо быть гением, чтобы понять, на что его так неприкрыто провоцируют. И да, девчонка знала, к кому подкатить: из всех возможных кандидатур выбрала его, агрессивно настроенного, голодного до секса оборотня. Серьезно, сколько он сегодня дрочил? Раз десять? И сколько смог кончить?
Монтгомери зло фыркнул, опрокидывая в себя еще одну порцию текилы. Член болезненно ныл и дергался, а от постоянного, нестерпимого возбуждения хотелось выть на луну и лезть на стенку. Так что да, он хотел трахаться. Много. Долго. До полного опустошения и отключки мозга.
Жаль только, что ради этого придется мотнуться на другой конец города. И какого хера его ведьма не сняла квартирку где-нибудь в центре?
— Я же сказал, крошка… — снисходительно глянув на девицу, Кайл дернул плечом, стряхивая чужие пальцы. Давя инстинктивное желание протереть это место дезинфицирующим средством. — Не интересует.
Девица недовольно скривилась и села ровно, пододвинув к себе ярко-желтый коктейль в высоком стакане. Всем своим видом демонстрируя наигранную обиду и разочарование, надув прелестные пухлые губки и позволив тонкой бретельке платья скользнуть по плечу, как бы невзначай демонстрируя беззащитное горло.
Альфа хрипло расхохотался, глотая очередную порцию текилы. Жмурясь от кислотной остроты яда, скользящей по горлу и думая о том, что крошка может не переживать. Скучать ей в эту ночь точно не придется. Он мог навскидку назвать как минимум трех щенят, глазевших на нее жадными, похотливыми взглядами и капавшими слюной на аппетитные формы рыжей глупышки. И, может быть, в другое время, в другом состоянии он не оставил бы без внимания всю эту ситуацию, но…
Это не его клуб, не его стая, не его территория. И ему похуй, как хозяин этой богадельни, «осчастлививший» его своим приглашением будет разбираться с этой кучей дерьма.
— Виски, чистый. И этому варвару тоже, — манерный голос с легким британским акцентом его не удивил.
— Ты заставляешь меня ждать, Люк, — хмыкнув, Кайл искоса глянул на стоящего рядом волка. Худощавый блондин в дорогом черном костюме ласково улыбнулся в ответ.
И беспечно хлопнул его по плечу, заявив:
— О, ну что такое каких-то полчаса для старых друзей, а, Монтгомери?
— Руки, — тихо, предупреждающе рыкнул Кайл, застыв и сжимая пальцами бокал с виски так, что побелели костяшки. Инстинкты, хоть и изрядно притупленные ударной дозой алкоголя и аконита, требовали впиться стоящему рядом альфе в горло, утопив все вокруг в его крови.
И плевать, что между ними пять лет взаимовыгодного сотрудничества, делового партнерства, если хотите. Чертова доминантная волчья суть отказывалась терпеть рядом конкурента. Особенно так близко.
— Не куксись, мой дорогой друг. Тебе это не идет, — холодно усмехнулся Люк Бренонн, все же делая шаг в сторону и принимая из рук бармена свою порцию виски. Крутанув бокал в пальцах, он с минуту разглядывал янтарную жидкость, игравшую множеством бликов в неровном свете софитов.
После чего сделал один, небольшой глоток, блаженно жмурясь и смакуя вкус отличного, элитного алкоголя, небрежно бросив:
— Впрочем, я тоже не в восторге от твоего присутствия на моей территории… Альфа Монтгомери.
— Тогда какого хера ты…
— О, мой наивный друг… — хмыкнув, Люк отставил бокал в сторону и пристроил локти на стойку, сцепив пальцы в замок и тонко, надменно улыбнулся. — Не расстраивай мою тонкую, нежную душу, не притворяйся более тупым, чем ты есть.
— Бренонн, — сухо откликнулся ему в тон Кайл, опрокидывая в себя еще виски. — У тебя что, скидочный абонемент в местной травматологии?
— Ух ты, у тебя есть чувство юмора! — искренне рассмеялся Люк. — Не знал, не знал… Приятно удивлен, между прочим. И нет. У меня нет скидочного абонемента. У меня есть пять трупов тупого молодняка. Разделаны, выпотрошены, распяты в ритуальном круге, со всей этой магической требухой… Той самой, что пользуются наши «обожаемые» ведьмы.
— Мило, — откликнулся Монтгомери, искренне недоумевая, что он здесь делает и зачем ему эта информация.
— Согласен, — блондин холодно улыбнулся. И с любопытством покосился на троицу, оккупировавшую соседний столик.
Изрядно поплывшая рыжая, в компании двух волчат, устроила самое настоящее шоу для всех гостей и сотрудников клуба. Она нагло цеплялась то за одного щенка, то за другого, целовалась в засос с ними по очереди и лезла в штаны, без капли смущения или стыда. Откровенно провоцируя и без того перевозбужденных, агрессивно настроенных парней, готовых трахнуть ее прямо здесь и сейчас. Под довольный свист улюлюкающей толпы, где явно найдутся желающие присоединиться к компании и попробовать свежее, нежное, глупое мясо на вкус.
— О времена, о нравы… О люди, — насмешливо протянул Бренонн и поморщился на особо грубые комментарии и сексуальные фантазии, озвученные кем-то вслух. — Знаешь, мой недалекий друг… Всегда считал, что лучше иметь две-три постоянные любовницы, чем размениваться на одноразовый трах в ночном клубе. Не так ли?
Кайл покрутил пустой бокал в руках и аккуратно поставил его на стойку, пряча вылезшие клыки. И медленно, спокойно поинтересовался:
— Что ты от меня хочешь, Бренонн?
— Всего лишь по-дружески предупреждаю, — Люк постучал пальцам по краю своего стакана, намекая бармену на повторный заказ. И дождавшись новой порции блеснувшего темным золотом виски, ласково протянул, отсалютовав собеседнику бокалом. — Будь аккуратнее в своих увлечениях, мой неосторожный друг. Будет очень… Печально, если следующий труп окажется твоим.
Вспыхнувшая в груди злость слегка протрезвила. Но не настолько, чтобы воспринимать все сказанное всерьез. Бросив пару купюр на стойку, Монтгомери встал, небрежно заметив:
— На твоем месте, я бы лучше следил за своими щенками, Бренонн, чем за моей личной жизнью. Полезнее будет. Намного.
И сжав плечо блондина, намеренно впиваясь когтями в чужую плоть, Кайл снисходительно хмыкнул и направился в сторону выхода. Краем уха уловив, как Люк бросил появившемуся рядом с ним вышибале:
— Выведи эту идиотку из моего клуба. Дай денег, усади в такси и отправь подальше отсюда. У меня сегодня не то настроение, чтобы возиться с очередной вытраханной, полумертвой игрушкой молодняка. А этих двоих в стоп-лист заведения.
— Будет сделано, мистер Бренонн…
19
И только оказавшись на улице, волк остановился, замер в двух шагах от собственной тачки. Сгорбившись, он сжал пальцы в кулаки и, вскинув голову, оглушительно, зло зарычал. Громко, раскатисто, яростно. Чувствуя, как болезненное возбуждение перерастает в яркую, жгучую ярость, огнем разливающуюся по венам. Потому что…
— Сука, — выдохнув, он рывком распахнул дверь, прыгая на водительское сидение. И вывернул руль, вжимая педаль газа в пол и срывая машину с места. Оставляя на парковке клуба черные следы от шин и запах гари.
Стискивая руль, волк скалился, ловко лавируя в потоке машин по оживленному, ночному городу. Алкоголь и аконит, вскользь брошенные слова чужого альфы… Кайл рыкнул, мотнув головой, обгоняя нестерпимо медленно ползущий хаммер. Наплевав на все правила движения, встречный поток машин и запрещающий сигнал светофора. Стоило бы догадаться, что чертова ведьма станет источником неприятностей. Стоило бы сложить два и два и вспомнить, что полное магические истощение не заработаешь одними проклятьями и бытовым колдовством, стоило бы…
— Твою мать! — сорвавшись на очередной хриплый рык, он свернул на знакомую уже подъездную дорожку, ведущую к жилому комплексу. Бросив открытой машину на парковке возле дома, мужчина стремительно взлетел по лестнице на нужный ему этаж. Чувствуя, как рвано колотится сердце и захлебываясь в яростной, отчаянной злобе. Да так, что пальцы с трудом нащупали связку в кармане джинсов. И не сумев попасть ключом в замок, волк злобно ощерился, с одного удара выбив ногой несчастную дверь. Так, что полетели щепки, а слабый охранный контур ярко вспыхнул, обдав его волной жара в спину. Но волк даже не думал останавливаться.
Сделав еще пару шагов по коридору, он замер, шумно дыша и принюхиваясь. Пристально вглядываясь в царивший в квартире полумрак и пытаясь понять, что же не так. Но, все же пропустив тот момент, когда прохладная рука обвила его за талию, а шеи нежно коснулось холодное, тонкое лезвие трехгранного кинжала. Игриво кольнувшее в кадык и ласково прочертившее линию от подбородка до ключиц и яремной вены.
— Мама не учила, что хорошие мальчики не ломают ведьмам двери? — мягкий, ласковый шепот опалил его шею. Тонкие пальцы на животе ловко скользнули под футболку, впиваясь острыми ногтями в напряженный живот. И это было так привычно, так знакомо, что тело отреагировало до того, как затуманенный алкоголем мозг успел хоть что-то сообразить.
Возбуждение. Оно острой волной прошло по телу, концентрируясь точно в паху. Напрочь отключая разум и логику, смешиваясь с клокотавшим в груди бешенством в гремучую смесь из вожделения и пошлой, животной страсти. Оставляя только звериные инстинкты и безумную, отчаянную жажду.
Жажду сломить чужое сопротивление, растоптать едкую, никому не нужную гордость, взять это обманчиво хрупкое, нежное тело, влезть под бледную кожу и пометить собой. Изнутри и снаружи. Утопить вредную девчонку в собственном запахе, оставить на ее коже метки, так чтобы все знали, кому она принадлежит. Так, чтобы она запомнила это раз и навсегда.
И кто он такой, чтобы отказать себе в такой малости, м?
Кайл хрипло рассмеялся, отрывисто, лающе. Дернувшись вперед, он с изрядной долей мазохизма обрадовался жгучей вспышке боли, когда острое лезвие стилета вспороло кожу на шее, оставляя алый росчерк. И резко обернулся, без особого труда разрывая слабую, слишком человечную хватку ведьмы.