— Я знал, что ты не заставишь себя долго ждать.
— Как понимать эти финты, Адам? Как ты посмел состричь Алиске волосы без моего разрешения?!
Крадусь ближе. Лютольф шагнув вправо, освобождает пространство. Я вижу на столе большую пачку денег и ключи. Напротив бархатную красную коробочку.
— Что ты выберешь Юль?
Глава 14
Чувствую себя лабораторной мышью, над которой собираются ставить опыты. Поглядываю на стопку купюр, то на закрытую коробку.
— И как это понимать, Адам?
Я пытаюсь считать хоть малейший намек в его глазах, но все тщетно. Лютольф безразлично сканирует меня, глубоко вдохнув, огибает столешницу и медленно шагает от стены до стены.
Продолжаю:
— Что будет, если я выберу деньги и ключ?
Лютольф на секунду останавливается, продумывая ответ.
— Ты получишь свободу. Уйдешь. Я навсегда исчезну из твоей жизни, ведь договор окончен. У меня теперь есть алиби, и держать тебя в плену не имеет смысла.
С опаской наблюдаю за Лютольфом, когда он бесшумно, словно хищник приближается ко мне и почти вплотную становится за спиной. Я слышу его дыхание, влажное. Оно щекочет и раздувает волосы, рассыпая по коже мелкие волны дрожи.
— А если красную коробочку?
Лютольф тяжело выпускает ноздрями воздух, заставляя мое сердце биться чаще.
— Я не знаю. Правда.
Неимоверно сложно ощущать Адама так близко. Страшно, точно стою на краю обрыва. Невольно вспоминаю Алиску, ее остриженные волосы и биение в груди лишь набирает обороты. Зачем Лютольфу понадобилось менять образ дочери? Так скоро и неожиданно. Я не дура и понимаю, какими методами берется проба на анализ ДНК.
Стало быть, Хельга все-таки проболталась хозяину о своих подозрениях, и тот решил перестраховаться. Не на сто процентов я в этом уверена, однако душу не обмануть. Здесь что-то неладное. Адам отберет у меня Алиску…
И ему даже необязательно будет нарушать закон, обратись он к своему брату. Любой суд встанет на сторону Лютольфов, если за дело возьмется Марк. Чертов адвокат никогда не проигрывает. Он найдет способ, как лишить меня родительских прав. Самым фантастическим образом.
Жаль я не телепат и не могу залезть в голову к Адаму, но шестое чувство подсказывает, что мужчина решил облегчить и обнулить старания по отъему у меня Алиски. Дескать, лишний раз не шевелить пальцем.
Все мое тело передергивает, когда Лютольф едва уловимо задевает талию, поторапливая меня с ответом. Сглатываю. Будто на яд смертельный, а не на предоставленные вещи смотрю перед собой.
Глупо надеяться на фарт, я уже заранее в поражении, но можно хотя бы попытаться. Да. Я буду бороться! И если холодный Лютольф не падок на женские чары, значит…
— Я выбираю свободу, Адам! Ключи от ворот.
— Хорошо… — словно змей шепчет мне на ухо, — ты можешь идти.
— А дочь?
— Забирай с собой.
Мне больно и в глубине души я бы схватила и никогда не выпускала из рук коробочку. Однако беру ключи и деньги, разворачиваюсь. К удивлению, Лютольф совершенно не препятствует, напротив, делает пару шагов назад. Как ветер лечу вон из кабинета, суечусь.
Для начала забегаю в комнату, достаю чемодан, наспех кидаю несколько своих шмоток, документы и необходимое. Несусь в детскую и делаю то же самое с тряпочками Алиски. Оглядываясь, словно за мной погоня спускаюсь на первый этаж, но Адам и не думал задерживать. Он так и остался в кабинете.
— Алиса, мы уезжаем!
Нарушаю идиллию между Хельгой и дочерью, не даю им закончить собирать пазл.
— Куда? — приподнимает бровки дочь.
— К бабушке!
— Вы что опять поругались с папой?
Пропускаю любопытство Алиски и утягиваю ее в прихожую. Хельга кричит мне вслед, мол, я совершаю ошибку. Конечно, она-то уж на стороне Лютольфа до последнего будет. Фронтовая подруга не меньше.
Дрожащими руками натягиваю пуховичок на Алиску, малышка капризничает, но я пресекаю блажь. Во дворе лысые охранники выстроились подле высокого непроницаемого забора, шакалами зыркают, с места не трогаются. И я в очередной раз убеждаюсь, что Лютольф все заранее спланировал.
— Куда ты меня тащишь? Я не хочу мама!
— На автобусную остановку, — как могу, сохраняю спокойствие, — подрастешь поймешь…
Минуем две улицы, и прямо перед глазами появляется ярко-синяя железная будка с лавочкой. Алиса на меня обиделась и надула губы. А мне бы тоже топнуть ножкой и заплакать, чтобы все проблемы рассосались сами собой. Минут пятнадцать мы ждем автобус. Вижу, как из-за угла выруливает светлый баркас, заляпанный дорожной грязью.
Странно конечно, но за нами действительно не поехали, нет черных глянцевых иномарок, наемников Адама как раньше.
Завожу Алиску в автобус, усаживаю на единственное свободное место, становлюсь рядом и держусь за поручень. Пока едем, рукав то и дело сползает, обнажая роскошный золотой браслет с рубинами.
Пусть Лютольф считает, что может и дальше отслеживать меня по маячку. До первой ювелирной лавки будет действовать его власть. Я обращусь к специалисту, и мне распилят украшение, а вместе с ним весь тотальный контроль Адама.
Еще этот немытый вонючий тип рядом трется. Мужик, не знающий гигиены. Незаметно морщусь, отворачиваюсь, занюхиваю собственным шарфом.
Сорок минут давки и мы с дочерью выходим на остановке Транзитная, я крепко беру ее маленькую ладошку, второй рукой пру чемодан. Район мне знакомый, поэтому сначала веду дочь к ювелирной мастерской. Заходим в павильончик, и я демонстрирую свою беду тучному дядьке, что едва умещается в кресле.
— Не жалко сию красоту портить?
— Пилите скорее!
С отдышкой потной рукой он щелкает кнопкой на светильнике, и в следующее мгновенье я вздрагиваю. Лампочка на приборе перегорает и взрывается, стеклом осыпаясь на стол ювелира.
— Ух… в потемках я не смогу работать, — почесывает затылок, — а то с рукой отпилю. Подождете, схожу в магазин за новой лампочкой?
— Ваши шуточки неуместны, — раздраженно цежу. Прикидываю, сколько времени понадобится пока ювелир дочапает к ближайшему дому. — Сама сбегаю.
Оставляю Алиску на попечительство ювелира, несусь прочь, запахивая края куртки. Перебегаю зебру, сворачиваю через арку на главную улицу.
— Далеко собралась?
Раздается позади гнусавый противный тон. Меня обхватывают со спины и затыкают рот. Чувствую тошнотную вонь и она совсем непохожа на сладостный парфюм Адама. Брыкаюсь, сопротивляюсь, но меня утягивают в подворотню.
Адам.
Пару часов назад.
— Если вложить капитал в турецкое золото и реализовать его с наценкой в России, вы преумножите выгоду.
— Но это же получается обман? Адам, вы говорите мне закупить металл с примесью сплава. Мы нарушим закон!
— Владлен Аристархович, меня не интересуют ваши страхи. Нужно выбираться из финансовой ямы. Другого пути нет.
— А риски?
— Риски есть всегда.
В кабинете я занимаюсь тем, для чего создан, делом в котором со мной не сравниться никто другой. Напротив в кожаном кресле расположился до изжоги надоедливый и трусливый магнат, в костюме навязанным портным из французского ателье. Потому что свое мнение у владельца ювелирных бутиков отсутствует.
Зато денег в достатке. Он получил крупное наследство и теперь, чтобы не пустить его по миру, который день подряд совершает набег на мои нервные клетки, хотя это не имеет особого значения.
Я поправляю изрядно помятую рубашку, не успел переодеться после утренника Алиски.
Одной рукой растираю висок, другой клацаю кнопкой мыши и воочию показываю Владлену Аристарховичу всю безрадостную финансовую картину его бизнеса, сконцентрированную в области пятой точки, чуть ниже копчика.
Раздраженно хмурюсь, вновь слышу, как долбится Марк по ту сторону двери кабинета с интервалом в десять минут.
— Жди!
Но брат, кажется, на грани, потому что вопреки указаниям открывает створку и заглядывает в кабинет.
— Адам, ситуация не терпит отсрочки…
— Я занят.
— Это касается Юлии.
Прошу достопочтенного магната повременить, а заодно обдумать мое предложение. Нехотя выхожу из-за стола и двигаюсь к Марку. Плотно закрыв дверь, становлюсь возле брата, что крепко прижимает к груди планшет, буравит меня темными глазами. Рядом с ним упершись руками в бока, притихла Хельга.
Когда-то Хельга была Ольгой Давыдовой. Мы выросли с ней в одном дворе, задолго до того как я стал господином, а она экономкой. В связи с моей не совсем правовой деятельностью женщине пришлось сменить имя и навсегда похоронить свое прошлое. Двадцать лет мы с ней вместе. Хельга практически заменила мне мать, несмотря на незначительную разницу в возрасте.
Брат недовольно чеканит:
— Юлия решила ехать на автобусе, а не вызывать такси.
Поворачивает ко мне экран планшета, где виден маршрут по GPS встроенным в браслет Юли.
— И? Не вышибить из Синицыной пролетариат никакими деньгами. Она хотела свободы? Она ее получила, — дотрагиваюсь плеча Марка, дабы успокоить. — Уймись. Тем более рядом с Юлей есть разумный и мудрый человек — Алиска. Девочка не даст в обиду свою сумасбродную мамашу.
Но Марк и не пытается совладать с собой. Он злится и категорически не разделяет моей отстраненной позиции. До жил напрягает шею, неприглядно корчится и щурит глаза, не скрывая укора.
— Я ценю юмор и хорошее расположение духа, но в этой ситуации считаю его лишним. Да, Алиса развита не по годам, благодаря твоим генам, между прочим.
— Ты говоришь ерунду, Марк! — не сдерживаюсь и повышаю тон так, что подле стоящая Хельга вздрагивает. — Для нас с Юлей была одна-единственная ночь, после которой у Синицыной происходили неоднократные акты с другим партнером… кхм…этим…
— Хочешь сказать пёсьим сыном? — не отказывает себе в издевке Марк.
— Именно!
Хельга боязливо жмется к брату и заискивающи шепчет:
— Да, точных сроков зачатия мы не знаем, но, понимаете ли, все зависит от фазы женского цикла. Иногда и одного раза достаточно…
Марк ухмыляясь, отбирает у меня планшет и, как всегда, блистает нескромностью:
— Хотел бы я посмотреть на физиономию Адама, когда тест ДНК окажется положительным. Может тогда он, наконец, откроет глаза на очевидное. Все замечают сходства кроме него.
— Когда документы будут у меня на руках тогда и поговорим.
Я и Марк полярно разные. Хельга называет нас льдом и пламенем, часто грозится вызвать из-за границы старшего брата, чтобы тот навел порядок между нами. С малых лет мы жили в Лондоне, но после того как родителей убили именно он взял нас под опеку, а по возвращении в Россию Хельга помогала.
Теперь две пары глаз на меня щурятся как на прокаженного. Хельга, к слову, даже не моргает. И мне приходится объясняться:
— Я пытался наладить отношения с Юлией. Повторить ночь… но, — черт возьми, мне сложно признавать отказ, тем более на искреннее рвение, — она не хочет. Не хочет! Синицына выбрала деньги.
Марк шумно вздыхает, передает планшет Хельге и как я скрещивает руки на груди.
— Ты просто не умеешь ухаживать за девушками. Привык что те, как… Кристина на тебя сами вешаются! — смягчает голос. — Юля другая. Учти, Адам, если дело Алиски дойдет до суда, я приму сторону матери, а дальше ты знаешь, что будет!
Хельга округляет глаза и краснеет. Кажется, она не может поверить в услышанное, как и я собственно.
— Марк! — охает экономка, — ты не предашь семью.
— Ради общего блага предам. Очевидно же, Адам втрескался в Синицыну и сейчас исполняет. Потом еще спасибо скажет.
Общение между нами медленно, но верно перерастает в конфликт. На автомате закатываю рукава.
— Я. Его. Ударю. — Смотрю на Хельгу, но адресую младшему брату.
Марк перманентно играет на моем терпении. Ему это удовольствие доставляет. Сколько раз я вытягивал засранца из передряг по его же взбалмошному велению.
— Мальчики, тише!
Причитает Хельга, разворачивает Марка и, толкая, уводит с глаз моих долой.
Возвращаюсь к работе и взгрустнувшему Владлену Аристарховичу. Настроение у меня отвратительное, поэтому я не намерен, продолжать и дальше уговаривать мужчину как будто ему три годика.
Действительно, будь на его месте Алиска, сделка завершилась гораздо раньше. Я скучаю по малышке. Возможно, в сокровенных затворках сознания мечтал о такой дочери, но в чудеса не верю. Зря Хельга и Марк затеяли этот цирк с пробой анализа, еще и меня ввязали.
Обрабатываю Владлена еще около получаса, а после отпускаю восвояси. Устало хлопаю крышкой ноутбука, гоню от себя обнадеживающие мысли.
— Адам! — только вспомни, и Хельга вновь залетает в кабинет. Дрожит, ее дыхание перехватывает, но она быстро приходит в себя. Трясущимися руками кладет передо мной планшет. — Юлия направилась в район матери. Она посещала ювелирную лавку. Думаю, решила избавиться от браслета.
— И что? Синицыну я и без маячка хоть из-под земли достану, если захочу.
Скептически бросаю взгляд на встревоженную экономку.
— Странно другое… в лавке Юлия была около двух минут, а потом быстро двинулась к ближнему Универмагу. Не дошла, а резко свернула во дворы и там задержалась.
— Может, встретила кого?
— У меня нехорошее предчувствие Адам, — стонет Хельга, — Юля в опасности.
— Юля хотела самостоятельности! Бежала от меня как бес от ладана!
Через мгновенье кабинет заполняется громким сигналом из планшета. Устройство вибрирует, потому что на браслете была нажата скрытая тревожная кнопка. Даже Юля о ней не знала. Я подрываюсь с места, проклиная заполошную Синицыну, хватаю планшет.
— Какова погрешность маячка?!
— Метров десять…
Глава 15
Юля.
Запинаюсь об асфальт, а незнакомец с силой толкает меня к большим мусорным бакам. Он что-то невнятно хрипит, и его голос кажется мне до боли знакомым. За углом мужчина хватает меня, разворачивает и крепко прижимает к одному из грязных бочков.
На секунду затаив дыхание вижу темную заляпанную куртку и узнаю по дырке на кармане того самого попутчика, что ехал с нами в автобусе, когда я бежала от Лютольфа.
Теперь же незнакомец выследил меня, и я понятия не имею, что ему нужно. Он очень похож на бездомного, так же воняет, дрожит, то ли от холода, то ли от абстинентного синдрома. Не знаю.
Мужчина медленно поднимает голову и снимает капюшон.
Мне хочется закричать от ужаса, потому что сейчас я наблюдаю ту самую пару карих глаз точь-в-точь таких же, как у Адама. Только немытого, изрядно уставшего и обросшего бородой.
У него обветренная кожа, спутанные волосы, точно у забулдыги, который валяется прямо на земле и клянчит на выпивку. Ужас какой.
В автобусе я старалась не обращать внимания и всячески отвлечься…оказывается, всю дорогу возле нас находился Вадим.
— Ну, здравствуй… жена… — сорванным тоном говорит.
Я вздрагиваю, быстро моргая, дурею от страха и очень сомнительной компании. К стыду, признаю, что впервые в жизни не рада видеть своего мужа. Я боюсь Вадима и не знаю, какой выходки теперь от него ожидать.
— Что с тобой?
— И это все? Неужели ты не обнимешь своего мужа?
Издевательски скалится Вадик, разводит руки в стороны. Потный смрад разит от каждого его движения, что жгут ноздри.
Невольно отстраняюсь, но Вадик рычит и, взяв меня за локоть, возвращает поближе.
Так странно, господи. Я снова точно схожу с ума. Передо мной опять оболочка мужчины, которого я люблю, вот только душа его больше не родная, а взгляд озлобленный. Такой, будто виноваты все вокруг в бедах Вадима, кроме него самого.
— Где ты был?
— Скрывался Юль, думаю, подробности тебе известны. Я хотел заработать много денег, забрать вас с дочерью и навсегда забыть о долге перед Лютольфом… не получилось.
В каждом слове я слышу завуалированную фальшь. За столько лет сумела выучить Вадима до косточки.
— Теперь я исполняю твой долг. Мне приходится врать, прикрывать Адама.