— Эпизоды… — начал он.
— Нет. Сегодня был только один, сразу после завтрака, больше ничего особенного не случалось.
— Вы что-нибудь замечали в прошлую субботу?
— Во время урока трансгрессии? — поняла она. — Да вроде, все было, как всегда. Полный провал.
— Ни у кого с первой попытки не получается, мисс Грейнджер. И со второй тоже.
— У меня, — она улыбнулась, — перфекционизм.
— Тут главное концентрация. Если будете прилагать необходимые усилия, то рано или поздно получится.
— А с какой попытки получилось у вас? — в записях Принца-полукровки об этом не было ни слова.
— С третьей.
Снейп явно был обеспокоен её состоянием, удачный момент. Гермиона включила немного наглости и спросила:
— Вы не могли бы показать мне? В смысле, я ни разу не трансгрессировала даже с другими людьми и не представляю, что это такое. Если бы мне удалось это прочувствовать, то, возможно, было бы проще…
— На территории Хогвартса стоит антитрансгрессионный барьер, — с раздражением выдал Снейп.
При этом его пальцы сжались чуть сильнее на её плече, чтобы сразу же ослабить хватку обратно.
— Но ведь можно просто выйти за ворота. Ночью мне все равно нечего делать, и если у вас есть свободная минутка…
Правда вот школу охраняют. Пусть, конечно, не на выход, а на вход по большей части, и пробраться до границы барьера изнутри вряд ли будет сложно. Но выходить за пределы замка ей, как ученице, все равно строго запрещено. Однако, если она будет с учителем, то, наверное, ничего страшного? Но как это будет выглядеть, если их все же заметят?
— Вы предлагаете мне трансгрессировать куда-то посреди ночи на пару со студенткой? — подытожил её собственные мысли Снейп.
— Я никому не скажу, — выпалила она.
— Не боитесь отправляться со мной на подобную прогулку? — его голос звучал отрывисто, как будто Снейп ждал, что сейчас до неё дойдет, какую глупость она сморозила.
— Это был бы крайне странный план похищения, я же вас сама попросила, — задумчиво протянула она. — Да и мое исчезновение вызовет много вопросов. И у Дамблдора в том числе.
— Я подумаю над вашим предложением, — усмехнулся Снейп.
Без его ладони на плече Гермионе стало как-то грустно и одиноко. Мадам Помфри загнала её за ширму и опять осмотрела со всей тщательностью. Ей пришлось раздеться и выпить невкусное диагностическое зелье (хотя зелья в принципе не были вкусными никогда). Медсестра никак не комментировала свои наблюдения по ходу диагностики, но хмурилась и хмыкала, так что Гермиона не знала, что и думать. Вряд ли она при смерти, но, наверное, все же не так здорова, как считала.
Медицинские процедуры занимали время, так что Снейп ушел сразу, как только передал её на поруки медиковедьмы. Оно и понятно — оставлять Гриффиндор и Слизерин одних было чревато. Но вернулся, видимо, как только урок был закончен.
— Уверяю тебя, никаких признаков серьезных заболеваний и прочих проблем я не обнаружила.
— Значит, у мисс Грейнджер просто переизбыток крови в организме?
— Северус, девочка просто перенапряглась. Для старших курсов это не редкость. Недосып, зубрежка, тебе ли не знать, — тон мадам Помфри был вполне себе обвинительный, будто он лично доводил учеников до истощения.
— Пронаблюдай её.
— Уже.
Как бы в подтверждение слов медиковедьмы, Гермиона высунулась из-за ширмы, одетая в фирменную полосатую больничную пижаму, которая была ей слегка великовата. Но Снейп лишь мельком глянул на неё и, резко развернувшись, зашагал на выход.
— Не покидайте кровать, юная леди, — шикнула на неё Помфри, а потом добавила уже чуть тише и в сторону: — Всегда хочет быть правым.
========== 10. Озарения ==========
Естественно, сразу же после уроков к ней пришел Гарри. И Рон. Уизли топтался, как неприкаянный, на границе отделенной ширмой «палаты» и поглядывал на неё исподлобья. Гермиона решила, что её здоровье все-таки веская причина для временного перемирия.
— Привет, Гарри, — она оглядела Уизли с головы до ног, будто проверяя, не присосалась ли где-нибудь сбоку к нему Браун. — Рон.
— Привет, Гермиона, — отозвались они хором и смутились.
Гарри тут же засуетился, передавая ей сумку с учебниками и кое-какие сладости, что остались у него, видимо, ещё с прошлого похода в Хогсмид.
— Тут мои конспекты. Они не очень, но хоть что-то…
— Спасибо.
— И вот ещё список домашних заданий.
— Хорошо.
— Но ты уж не перенапрягайся сегодня, отдохни получше, чтобы с новыми силами и все такое.
— Я себя и так неплохо чувствую, — Гермиона улыбнулась.
— Да, но знаешь, — Гарри смотрел на неё так участливо, как будто она действительно болела, — все-таки, может, не лишнее… Ты такая бледная в последнее время, Гермиона, постоянно с темными кругами под глазами. Невежливо так говорить девушке, но мы же друзья, поэтому…
— Упырь у нас дома на чердаке и то поживее выглядит, — выдал Рон и, кажется, сам понял, что смолол.
Её щека дернулась.
— Если я мало сплю, это ещё не повод считать, что я тут уже одной ногой в могиле, — она фыркнула и скривилась недовольно.
— В общем, учеба от тебя не убежит, — заключил Гарри, словно это всё решало. — Ты и так уже лучшая на курсе, а, может, и во всей школе!
В кои-то веки она почувствовала себя окруженной любовью и заботой, и это внимание ей очень даже понравилось. И все равно их разговор каким-то невообразимым образом скатился до Малфоя, будь он неладен. Недолго же она пробыла королевой вечера.
Мальчики проторчали у неё почти до восьми, и ушли чуть раньше, только чтобы не испытывать терпение мадам Помфри. Снейп её не навестил. Гермиона не могла сказать точно, почему она решила, что он должен. Но эта странная убежденность болталась на краю сознания, как нечто само собой разумеющееся.
Уснула она, как и обычно, то есть канула в небытие на пару часов и вернулась обратно в вечер. Но рекомендациям решила все же последовать, ради разнообразия, и за учебники хвататься не стала, даже свет не зажгла. Лишь устроилась поудобнее, окончательно измяв все постельное белье и перекрутив вокруг себя пижаму, стараясь ничем не забивать голову и подремать.
— Хотели убедиться, что я все-таки иногда сплю?
Ей бы испугаться, но черная фигура, беззвучно пробравшаяся в больничное крыло, не потревожив никаких сигнальных чар или саму мадам Помфри, могла принадлежать только одному человеку.
— Некоторые вопросы мы с вами не можем обсуждать публично.
Снейп шагнул ближе, встав у самого края кровати. Гермиона поняла, что лежит, обнимая одеяло, зажав его между ног. А широкая пижамная рубаха при этом подло задирается до ребер, обнажая, частично, кожу на боку. Ничего, конечно, особенно постыдного в этом не было, и вообще не её вина, что спит она, как придется, но, видит Мерлин, все равно пришлось краснеть. Гермиона подтянулась на подушки, практически садясь, и немного привела себя в порядок.
— На счет приступов я сказала все сразу. Ничего не изменилось. Ну, кроме того, что был, пока я спала.
Она уставилась куда-то в черноту его мантии и подогнула пальцы на ногах, которые так и не удосужилась прикрыть одеялом. Конечно, интерес Снейпа был вполне резонен, особенно если он считает, что её способность как-то негативно влияет на здоровье. Но все равно чувствовалась легкая неловкость от этого позднего визита.
— Все ещё прекрасно себя чувствуете?
— Даже лучше прежнего, — она улыбнулась, хотя вряд ли он хорошо видел её лицо в полумраке. Она его уж точно нет — приглушенный свет из незанавешенного окна падал ему на спину, погружая все остальное в тень. — Теперь ещё и выспавшаяся.
— Не заметно, — протянул он, но как-то совсем не обидно.
— Я правда так плохо выгляжу? — она наклонила голову на бок.
— Вам стоит лучше следить за своим режимом, — Гермиона тут же попыталась ответить на это заявление, но Снейп продолжил в раздражении: — За своим новым режимом. Ко всему можно привыкнуть.
— Я стараюсь, — так и было.
— Старайтесь лучше. Завтра вас выпишут, но если что-то подобное произойдет ещё раз…
— То вы посадите меня на поводок, — фыркнула она. — И наденете намордник.
— Боюсь, такая тактика несет угрозу моей жизни и здоровью. Судя по прошлому опыту.
— Я умею быть милой и покладистой, если мне что-то нужно.
— А я все ещё в раздумьях на счет вашей просьбы, — намек был ясен.
Гермиона полностью села и красноречиво пододвинулась.
— Я обещала, что не буду читать всю ночь, но мне все ещё нечем заняться.
— Вы рассчитываете, что я буду развлекать вас?
— Я прочитала ваши записи и у меня есть несколько вопросов.
— Конечно есть.
Снейп посомневался несколько секунд, как будто соблюдая приличия, и все же сел на самый край кровати. Между ними был добрый метр, но Гермиона опять почувствовала, как краска приливает к щекам. Было бы хорошо, если бы это опять оказалось побочным действием какого-нибудь укрепляющего, которое давала ей мадам Помфри. Но реальность ударила её молотом по темечку, неожиданно и беспощадно. Она осознала себя непривычно уязвимой, почти голой и выпалила первое, что пришло в голову:
— Как действует Сектумсемпра?
— Это темномагическое заклинание, вам оно не нужно.
— Я не собираюсь использовать Круциатус, но прекрасно знаю, как он работает, чтобы быть готовой. Или зачем вы даете нам все это на изучение в курсе ЗОТИ? — Гермиона подалась вперед. Наверное, её глаза блеснули даже в темноте. — Мне интересно.
Снейп хмыкнул. И сдался. Он объяснял ей все непонятные места в своих пометках долго и подробно, правда, не скупясь и на привычный сарказм с очевидными отсылками к её умственным способностям. Да, в зельеварении она отнюдь не была гением, просто старающейся. И вовсе даже не завидовала его успехам, хоть он и обходил её по всем фронтам уже тогда, в свои шестнадцать. Увлеченная разговором и расслабленная его практически доброжелательностью, Гермиона, естественно, не могла не сунуться и на запрещенную территорию:
— А Черная метка, из каких чар она состоит?
— Не забивайте себе этим голову, — тут же его голос стал как будто ниже и определенно холоднее.
— Я уже пыталась разобраться в этом вопросе сама. Решила, что это какая-то разновидность протеевых чар, но наносить их на человека…
— Мисс Грейнджер, умерьте свой пыл.
— Покажите, — прозвучало так, как будто она была капризным ребенком, просящим новую игрушку. Гермиона тут же одернула сама себя. — Простите, это не… неуместно.
Снейп молчал так долго, что она уже выдумала с десяток тем, на которые могла бы более-менее удачно перескочить и как-то замять их очередной конфликт. И так же, не проронив и слова, он начал расстегивать пуговицы на манжетах сюртука и рубашки. Закатав рукав до локтя, Снейп повернул руку внутренней стороной вверх и протянул ей, как что-то инородное.
Гермиона зачем-то взяла его за запястье, чем заставила и Снейпа, и себя вздрогнуть, словно между ними прошел заряд статического электричества. Да, про открытия маггловской цивилизации она все же старалась не забывать и знала какой-то научный минимум. А сейчас пыталась переключиться на мысли, о чем угодно, кроме его кожи, которой она, безусловно, не должна была касаться ни при каких обстоятельствах.
— Связующие чары… — шептала Гермиона одними губами, вглядываясь в блеклый узор, который, сделав скидку на мрачную направленность, можно было назвать даже красивым. Или ей так казалось при свете луны. — Проклятие несмываемого пятна… Вас давно не вызывали?
— Да, — без какого-либо выражения отозвался Снейп.
Его рука была, как и прежде, теплой, а пульс странно размеренным.
— Думаю, даже если срезать верхний слой тканей или отделить предплечье от тела целиком, то чары все равно будут активны.
— Это просто клеймо, — он опять согласился. — Внешнее проявление.
Снейп, вроде, всегда так легко взрывался и скатывался до действительно резких оскорблений, но в иные моменты… в иные моменты казалось, что самообладания у него на четверых. Непробиваемый щит контроля. Наверное, это и есть окклюменция.
— Это больно? Вызов?
— Весьма.
— Ещё бы, протеевы чары использовать подобным образом, — отозвалась Гермиона раздраженно, как будто Воландеморт должен был заботиться о комфорте своих последователей в первую очередь. — Это можно как-то…
— Нет, не заглушить, не проигнорировать.
— Впрочем, чего ещё было ожидать, — мрачно согласилась она.
А потом Гермиона пересела поудобнее, притягивая руку Снейпа ещё ближе к себе, и легко притронулась подушечками к нарисованному черепу. И сделала это так уверенно и быстро, будто тактильный контакт был необходим ей для диагностики чар. На сей раз никто из них не дернулся. А тыльная сторона его пальцев теперь касалась плотной ткани пижамных штанов на её бедрах. В отдалении послышался какой-то треск. Они остались на месте.
— Вряд ли Поппи будет рада меня здесь увидеть, — отстраненно заметил Снейп.
— Нет, — она усмехнулась, — не будет. Думаю, мне тоже достанется.
Гермиона с таким диким сожалением отпустила его, словно не Снейпа трогала, а какую-нибудь знаменитость, с которой получила возможность познакомиться, или чудотворца, исцеляющего и благословляющего прикосновением. Он вернул рукав на место и почти сразу встал, так что теперь ей приходилось задирать голову, чтобы видеть светлое пятно его лица.
— Если через пару дней вы будете в состоянии…
— Хоть сейчас, — фыркнула она.
— …то можно будет проверить, насколько хорошо вы сдерживаете рвотные позывы.
Когда Снейп ушел, Гермиона откинулась на подушку и опять завернулась в одеяло, рассматривая потолок. Этот человек всю жизнь вызывал у неё отрицательные эмоции чуть менее, чем полностью. Она никогда не находила его привлекательным в отличие от какого-нибудь Локонса. Более того, она была уверена, что и он сам едва ли замечал надоедливую выскочку в отрыве от учебного процесса (и отдельно от Поттера). И все же, стоило им оказаться наедине, Гермиона чувствовала волнение. То самое характерное ощущение в животе и в груди, кровь, приливающую к щекам и шее. Похоже, сдерживать ей придется не только тошноту.
*
Удивительно, насколько мало они действительно пересекались с Лавандой. То есть, конечно, она везде хвостом бегала за Роном, постоянно оккупировала его в гостиной, у них всех были общие предметы, и вообще Браун спала от Гермионы через пару кроватей каждую ночь. Но, в целом, учитывая реалии закрытой школы, они с Лавандой были как параллельные вселенные.
После того своего всплеска агрессивности, когда она наслала на неё ерундовую порчу, Гермиона старалась на девушку Рона вообще внимания не обращать во избежание. Конечно, это было достаточно трудно, при чем не только ей, как заинтересованному лицу, но и всем причастным и просто оказавшимся поблизости, когда они с Бон-Боном опять начинали лобзаться. Но со временем Гермиона приучилась отсекать голос Браун из своего восприятия реальности на каком-то интуитивном уровне. Он стал вроде ультразвука — есть, но не слышно.
Поэтому, когда Лаванда ворвалась в спальню с визгами и бросилась на шею опешившей Парвати, Гермиона только поморщилась и перелистнула страницу справочника по зельям. Наверняка она просто только сейчас узнала, что в Хогсмид их сегодня не выпустят, поэтому посетить кафе мадам Паддифут у них с Роном не выйдет.
Саму Гермиону больше тревожила трансгрессия, так как сегодня было назначено уже четвертое занятие, но никаких успехов она так и не достигла, уступив Снейпу и в этом. А сам профессор как будто позабыл о её просьбе (и своем почти согласии), но так как никаких четких сроков они не устанавливали, то напоминать ему об этом и навязываться она все же не решалась. Может, у него времени нет. Или желания. Или он считает, что она все ещё не поправила свое здоровье. В общем, Снейп был в своем праве. А Гермиона, после той ночи в больничном крыле, вообще старалась вести себя с ним подчеркнуто корректно без перегибов ни в сторону негатива, ни в сторону… чего-то неопределенного.