— Так что мне, — она выдержала их внимание, мгновенно переключившееся на неё, — теперь делать?
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила мадам Помфри тоном, ярко контрастирующим с тем, который она только что использовала с профессором.
— Вроде все хорошо, — Гермиона пожала плечами. — Ничего необычного не ощущаю.
— Думаю, тебе лучше вернуться в спальню и хорошенько…
— Это неприемлемо, — зло выдал Снейп.
— …выспаться. И это мое окончательное медицинское заключение.
Последняя фраза предназначалась уже профессору. Они опять начали буравить друг друга взглядами.
— Тогда я пойду? — быть поводом для их разногласий не очень-то хотелось.
— Конечно, дорогая. Но зайди ко мне утром, я проведу диагностику ещё раз, чтобы успокоить профессора.
Как будто ему это нужно было.
— Если, конечно, ночью не произойдет чего-то непоправимого, — сарказма было даже с лишком.
Она убралась оттуда как можно быстрее. И дошла до спальни уже почти спокойной. Отбой тревоги — втягивать декана не пришлось. Впрочем, объяснять мальчикам свои неудобные решения все же придется, но причина у неё была веская — артефакт явно вызывал помутнение рассудка. Для Рона, наверное, только такое обоснование для добровольного визита к Снейпу в кабинет и будет достаточным.
А ведь она хотела просто получить хоть какую-нибудь выгоду от своей способности. И вместо этого чуть не заработала непонятное проклятие на голову. Гермиона поежилась, вспомнив шепот, и поняла, как сильно устала — шагать по лестнице в бодром темпе становилось тяжелее с каждым пролетом. Вероятно, это тоже было последствием влияния зачарованной вещицы. Хотя и сам день легким она бы не назвала — столько всего неприятного случилось.
Профессор наверняка расскажет о происшествии Дамбдлору. В какой-то степени и из соображений заботы о её здоровье, но, скорее, чтобы разобраться, что это за медальон и как его зачаровали — он действительно был необычный. Да и директора должны заинтересовать все эти странные и опасные вещи, что опять происходят рядом с Гарри. Может, он ещё и Флетчера приструнит, член Ордена Феникса тот или кто?
Когда Гермиона все же добралась до спальни и начала оперативно собираться в ванную, чтобы покончить с делами побыстрее и лечь в кровать, Лаванда даже поинтересовалась, где она бродила весь вечер. Но Гермиона только фыркнула и молча указала на значок старосты на своей мантии. Всегда работает. Хотя Браун, наверное, боялась, что они с Роном ходили на свидание или что-то подобное. Куда там! Этот тугодум догадается поцеловать её, наверное, только годам к тридцати.
Спать хотелось немилосердно, так что Гермиона залезла под одеяло, как только наконец натянула невыносимо многосоставную пижаму — не то что простые сорочки её соседок. О привычном чтении на ночь или о других учебных делах не могло идти и речи. Она, конечно, с тоской посмотрела на тексты по рунам, но тут же погасила свет и откинулась на подушки.
Не считая дополнительной проверки здоровья и разговора с мальчиками, воскресенье Гермиона планировала провести в штатном режиме. Если, конечно, ещё что-нибудь неприятное не произойдет. Или не заявится Дамблдор. Или у неё действительно не утечет крыша (правда, больше ничего подозрительного она не ощущала). Снейп опять же может как-то отыграться на ней просто потому, что все сложилось не так, как он хотел. Обида Гарри все ещё виделась ей достаточно вероятной. Не жизнь, а минное поле. Хотя, учитывая их магические реалии, скорее поле, усеянное Портативными болотами.
Но к своему вящему неудовольствию проснулась Гермиона все ещё в субботу. Прошло не многим более пятнадцати минут с тех пор, как она установила сигнальные чары на утро, а теперь во всем её теле чувствовалась бодрость, как будто ей удалось проспать добрых восемь, а то и девять часов. Это уже начинало напрягать.
========== 5. Дно ==========
Медальон Слизерина! Это точно он. То есть, конечно, ещё ничего не доказано, а Дамблдор опять чересчур загадочен и немногословен — с Гарри, с ней он так и не поговорил лично, но вероятность этого была очень высока. Не понятно, правда, как со всем этим были связаны Блэки (если медальон Наземникус украл именно на Гриммо, 12), Воландеморт и неизвестное проклятие, наложенное на украшение, однако, что-то тут явно складывалось. Директор наверняка разберется, а ей можно все-таки порадоваться, что она решила украсть именно эту вещь.
— Что не делается, все к лучшему, — философски изрекла Гермиона, перелистывая страницу справочника по лечебным зельям, который читала по большей части для собственного кругозора. — Лишь бы Кэти поправилась.
— А Малфой наконец прокололся, — в тон ей ответил Гарри, сидящий рядом с ней у камина в общей гостиной.
Гермиона с Роном дружно пропустили фразу мимо ушей, позволяя ей небрежно упасть куда-нибудь на пол и закатиться под диван. Они уже выслушали очередные гениальные теории Поттера и не желали опять разжигать огонь. Среди альтернативных тем разговоров значился тот самый медальон, обсуждение которого нравилось всем. Снейп и его вовлеченность в спасение жизней студентов, к которой с подозрительностью отнеслись и Гарри, и Рон, несмотря на то что это подтвердил сам Дамблдор. Учеба, естественно, но тут энтузиазм проявляла только Гермиона. И вездесущий квиддич, от которого даже ей некуда было деться. Уизли сильно переживал из-за своей первой намечающейся игры, да ещё и сразу со Слизерином, а она переживала за него.
Впрочем, они с Гарри ещё могли поболтать о Слизнорте и неизбежности Рождественской вечеринки. Тут неожиданным заинтересованным лицом выступил Рон, которого, собственно, никуда не приглашали, но ему явно хотелось бы пойти. Не только из-за торжества равенства и справедливости, но и желая познакомиться с какими-нибудь знаменитостями. На прошлый рядовой ужин профессор приводил Гвеног Джонс, и Уизли уж слишком очевидно фантазировал, кто может явиться на такое достаточно крупное событие, как условное Рождество. Похоже, до него только сейчас дошла концепция связей в обществе.
Впрочем, Гермиона была совершенно не против взять его своим плюс один на вечеринку (скорее это даже был её тайный план). Конечно, они по началу немного поцапались из-за «Клуба слизней», но в итоге даже перешли к какому-то, страшно сказать, флирту, из-за чего она глупо краснела и думала о разном. А время останавливалось аж дважды за тот урок травологии, поставив рекорд: так мало времени между приступами не проходило ещё ни разу. Зато с добычей бешеных огурцов у неё никаких проблем не возникло.
Снейп, слава Мерлину, её не дергал и не пытался как-то осмеять, но и на вопросы не отвечал, осаживая в своей обычной манере. Сколько же вокруг них раздражающе таинственных личностей, никто ничего прямо не говорит, одни сплошные домыслы! Гермиона, конечно, и сама грешила подобным, но молчала все же больше по необходимости, а не просто про любую вещь на свете, как их старшие товарищи по Ордену Феникса. Впрочем, возможно, все, о чем они недоговаривали, и было важным и запутанным.
Вот о своем состоянии Гермиона явно помалкивала не зря, в частностях так точно. Если бы Рон и Гарри знали об этом, то сейчас наверняка уговаривали бы её помочь им во время игры, и ей было бы очень неловко отбиваться. Хотя… Нет-нет, она не будет ничего подобного делать — это же жульничество, причем очевидное. В безвременье она наколдует что-нибудь полезное или нет, выявить вмешательство легко — за происходящим на поле следят сотни глаз. Да одна мадам Хуч чего стоит! Даже если Квирреллу и удалось провернуть что-то подобное на первом курсе (и Снейпу, получается, тоже), то она-то точно не Воландеморт в юбке.
В общем, Гермиона твердо решила не мухлевать и вообще вести правильный образ жизни. Она только что выпуталась из очень нехорошей истории почти без потерь и не собиралась гневить судьбу. Но при всем её старании, все опять каким-то невообразимым образом скатилось на дно.
— Представляешь, Гермиона? Он мне кто, отец? Ладно бы Билли поучать взялся, хотя я с трудом могу это представить. Или Чарли — тем более. Но Рон-то меня всего на год старше! — бушевала Джинни. — И ума у него меньше, чем у глизня!
Безобразную сцену между братом и сестрой Уизли Гермиона, к счастью, не застала, но, судя по всему, там едва не пролилась кровь. Рон, видимо, перенес тяжкий психологический удар, узнав, что Джинни не только болтает со своим парнем, но ещё и контактирует напрямую.
— А характер, как у взрывопотама, — поддакнула Гермиона подруге.
— Ой да какой там характер! Он просто завидует, вот и все. Я ему так и сказала: уже все целовались, кроме него — и Гарри, и ты, и я.
«Может, хоть сейчас до него дойдет, что пора действовать», — подумала Гермиона в тот момент, но жестоко ошиблась в своих предположениях. Этот идиот видимо обиделся на неё за то, что она обошла его даже в этом. Или взревновал к Виктору, которого она не видела уже больше года. Или ещё черт знает что, но вся их хрупкая симпатия разрушилась к чертям мгновенно. Теперь Рон вел себя с ней так, как будто она была причиной всех его бед. Это расстраивало и злило её примерно одинаково да так, что время останавливалось по пять раз на дню.
Но ведь, с другой стороны, Рон действительно всегда плохо держал себя в руках. Было бы странно начать упрекать его в этом сейчас, как будто до сего момента она этого в упор не замечала. А ещё приближающаяся игра со Слизерином ухудшала положение до крайности. Конечно, Гермиона была, мягко говоря, не в восторге, что свой негатив он сливал именно на неё, что она ему, девочка для битья? Однако, матч действительно был важный, не только для Рона, но и для Джинни, и для Гарри, да для всего факультета в целом. Староста она или нет, в конце концов? Пришлось сжать зубы и подойти пожелать доброго утра в тот самый день икс, чтобы не выглядеть злопамятной стервой.
И тут же уличить Поттера в применении допинга.
— Гарри, но так же нельзя… — ахнула она, как будто сама не рассуждала о жульничестве ещё пару дней назад. — Рон, не пей это. Это нечестно.
То есть Маклаггена Гарри не хотел из команды исключать, потому что, видите ли, нехорошо получается, а как проблема обострилась… Собственно, чего она ждала от человека, который создал себе совершенно лживую репутацию великого зельевара, пользуясь советами непонятно кого.
— Тебя забыли спросить, — буркнул Уизли и осушил стакан с подлитым Феликсом Фелицисом.
Поттер предупреждающе прищурился, будто у него были на неё какие-то рычаги давления. Гермиона, в свою очередь, смерила его пылающим от праведного гнева взглядом, но больше ничего говорить не стала, а просто развернулась на каблуках и ушла прочь.
Мерлин, куда она вообще ввязалась — на пути к кубку квиддича мальчики готовы на все! Вот пусть и делают, что хотят. Сдавать она их все равно не станет, а выявление нарушений — дело той же мадам Хуч. На сам матч Гермиона, конечно, пошла, но исключительно ради Джинни. И факультета.
Гриффиндор играл так впечатляюще хорошо, что время не останавливалось ни разу. Когда Гарри словил снитч, опередив Харпера, временного ловца Слизерина, каким-то невообразимым образом буквально на долю секунды, Гермиона саркастично предположила, что он подмешал зелье удачи всей команде и себе заодно. Но нашла в себе силы придержать язык, то ли припомнив шепот медальона, который, безусловно, говорил то, что она и сама хотела услышать, то ли колкие напутствия Снейпа, всплывшие в её памяти, видимо, просто заодно. Все-таки она такой же человек, как и все, и уж точно не судья и не нянька двум великовозрастным лбам.
Что там думал по этому поводу Поттер, Гермиона так и не узнала. После победы он был окружен слишком плотным кольцом людей, а она весьма ловко затерялась в толпе однокурсников. Да и не больно-то Гарри её искал. А вот Уизли свою жизненную позицию выказал весьма красноречиво, начав обжиматься с пищащей от восторга Браун у всех на виду. Компенсировал, так сказать, недостаток с лихвой. И догадался о том, что делать, без каких-либо сложностей, а она-то считала его слишком скромным. Получается, недооценила.
Эпизод случился очень вовремя, практически погрузив её в атмосферу драматичных фильмов про любовь, которые Гермиона изредка смотрела по телевизору на каникулах. Если проводить параллели со сценариями таких историй, то сейчас она проходила стадию предательства — сильный слезовыжимательный момент. Все вокруг застыло, наступила тишина, и Рон с Лавандой красиво замерли в поцелуе. Ну, не то чтобы очень красиво, правда. Со стороны вообще выглядело несколько противно, хотя, может, просто накладывалось её негативное восприятие. Гермиона прерывисто вздохнула, без особой деликатности прошла сквозь толпу однокурсников и протиснулась мимо приоткрытого портрета Полной дамы, чуть подвинув Невилла, спешащего на праздник в гостиную. Было как-то плевать, заметит он это или нет — она будет уже далеко.
И действительно, эффект не спал ни когда Гермиона дошла до конца коридора, ни когда нырнула в секретный проход вниз, который, на её счастье, был скрыт только гобеленами. Кажется, этаже на третьем она все же затормозила, так как никуда, собственно, не шла, просто хотела уйти подальше, и спряталась в первом же попавшемся открытом классе.
Наверное, как только за ней закрылась дверь, время начало свой ход заново, а, может, и нет. Какая сейчас разница? Вероятно, было бы полезнее порассуждать о том, что продолжительность приступа неопределённа и может меняться, а вовсе не увеличивается постоянно, как она думала ранее. Это же подтверждали и периодически возникающие проблемы со сном. И, раз уж она так и не поняла, как вызывать это состояние, то можно попытаться хотя бы научиться регулировать длительность самого эпизода. Но у неё нашлись дела поважнее — Гермиона уселась прямо на пыльную парту и заплакала.
Дверь опять скрипнула, но она не подняла головы и вообще смотрела в другую сторону. Наверное, Гарри нашел её по Карте мародёров и пришел выяснять отношения. Уж не Рон точно — он сейчас слишком занят.
— Мисс Грейнджер, что вы тут делаете? — раздался голос профессора Снейпа.
Она вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, но время, слава Мерлину, не среагировало.
— Плачу, — тупо ответила Гермиона, и, не зная, что ещё сказать, спросила в ответ: — А вы, сэр?
— Разве вы не должны сейчас быть в гостиной факультета и праздновать победу в матче вместе со своими друзьями? — протянул он, проигнорировав её.
— Разве вы не должны сейчас утешать своих подопечных после проигрыша? — выдала она неожиданно для себя.
Хотя вопрос, собственно, логичный. И черт с ними, с отработками! Гарри же как-то живет.
— У вас в карманах все же случайно завалялся ещё один проклятый артефакт, который отравляет ваш разум, мисс Грейнджер? Потому что иначе вашу дерзость…
Может, и были у неё какие-то ментальные повреждения. Или это просто подступала истерика, а Снейп так невовремя решил завязать диалог.
— Ну знаете, сэр, — раз уж начала, так дерзить по полной, — не я пристаю к расстроенным девушкам в пустых классах. Что вы хотите от меня услышать? Мотивы, причины и следствия?
— Как вы здесь оказались? — холодно ответил он.
Гермиона хотела дать очевидный ответ и даже успела презрительно наморщить покрасневший нос, но тут же спохватилась. Снейп ведь не о маршруте передвижения спрашивал явно.
— Вы за мной следите? — в её голосе чувствовался практически гнев.
Но злость истлела мгновенно, а из пепла возродился страх. Он что-то подозревает, очевидно, и вполне способен сделать верные выводы. Наверное, навесил на неё отслеживающие чары после контакта с медальоном Слизерина, а она и не заметила. Да и что ему тут особенно расследовать? Если профессор считает, что она все ещё под проклятием, и её таинственные перемещения в пространстве — его последствия, то Гермионе все равно придется отвечать на поставленные вопросы. Не Снейпу, так мадам Помфри или даже Дамблдору.