Чем сильнее мы углублялись в город, тем больше на камне проступали узоры и символы, которых я раньше не замечала. От самой земли до верхушки стены были исписаны и изрисованы тончайшими линиями.
Дрон все так же болтался над головой бесполезной грудой железа. Карлос сказал, что он все еще снимает, но не передает сигналы с “той стороны”, из лагеря.
Может, и правда что-то мешало нам выйти на связь с Мартой и Шейном? Бывали случаи, когда камень действительно мог воздействовать на окружающую реальность, но я предпочитала даже мысленно не возвращаться к тем событиям.
— Вспоминаешь Эгиду? — голос Карлоса вырвал меня из задумчивости и заставил вздрогнуть всем телом. Поймав мой удивленный взгляд, мужчина улыбнулся, но только дурак бы не заметил, каких сил стоила ему эта улыбка. Беспокойные карие глаза недобро поблескивали и старались не упустить из виду ни одной мелочи вокруг. — Я тоже о ней подумал. Жуткое было место.
— Это “жуткое место” было напугано! — возмутилась я. — Город там думал, что мы собираемся разбомбить его.
На лице Карлоса мелькнула тень, будто он не ожидал, что я стану защищать “груду камней”, а не приму его сторону.
— Это был плохой повод, чтобы сжить со свету четверых моих людей.
Я раздраженно передернула плечами.
— Как я помню, они сами полезли в подземное хранилище, куда я советовала не соваться без надобности.
Карлос поджал губы и указал на белые стены вокруг.
— Что, если здесь будет так же?
— Камень на Эгиде пытался защитить себя, — сказала я. — Здесь же он просит помощи, отчаянно. Он не стал бы убивать или сводить с ума тех, кто может ему помочь.
– А если все это одна большая ловушка?
Его вопрос поставил меня в тупик.
И я не ответила. Не знала, что должна сказать.
Можно было начать объяснять, что камень не умеет врать. Что он как ребенок — брошенный, напуганный, одинокий. Он способен огрызаться, защищать себя от угрозы, прямой или косвенной.
Но врать? Заманивать в ловушки?
Нет. Не могло такого быть, потому что не могло быть никогда. И точка.
Несколько минут мы шли молча. Берта держалась впереди и осматривала каждый изгиб дороги с такой тщательностью, будто в сами ее глаза был установлен какой-то сканер.
Вокруг по-прежнему не было ничего подозрительного, даже следы крови остались далеко позади, и теперь под ногами стелилась однотонная скучная лента, зажатая с двух сторон стенами.
— Жаль, что я не могу этого услышать.
Я удивленно моргнула и повернулась, чтобы лучше видеть лицо Карлоса. В его голосе звучала неподдельная печаль и сожаление.
И это был первый раз, когда он выразил желание понять мой дар. Почувствовать его.
— Тебе бы это не понравилось, — за насмешкой я попыталась скрыть охватившее меня волнение. — Мало кто может принять, что в его голову без стука вламывается что-то совершенно постороннее. — Я подняла руку и постучала по его влажному виску. — Это, как если бы я постоянно, двадцать четыре часа в сутки могла бы прочитать любую твою самую грязную фантазию.
Карлос приложил ладонь к щеке и округлил глаза. Удивление и ужас на его лице были настолько смешными и ненатуральными, что я невольно хохотнула. Ох, Саджа, ну что за ребячество!
— Ты и так все их знаешь, palomilla, — мужчина выразительно мне подмигнул и потрепал по голове.
Почему рядом с ним всегда так… странно?
И спокойно вроде, как за нерушимой стеной, отделяющей от опасного мира. И немного страшно, будто эта стена может в любой момент погрести меня под собой.
Почему все неприятности стираются, стоит только перекинуться парой слов с этим совершенно невозможным человеком?
“Держи себя в руках, Оттавия, — одернула я себя. — У вас тут какой-то долбаный людоед бегает и вообще место предельно неподходящее для романтики. Вот вернешься в лагерь, тогда и подумаешь. Или не подумаешь. Ты не забыла, что Карлос абсолютно точно не должен узнать о твоем интересном положении? Что вы, вообще-то, давно не вместе? Ты не забыла почему?”
— Эй, голубки! — рявкнула Берта. — У нас тут еще одна находка.
— О нет, бедный мой желудок, — пробормотала я тихо, но Карлос услышал. И его мрачное веселье заставило меня ощетиниться и занять оборону.
Сейчас начнутся шуточки.
— А я-то думал, что тебя ничего не берет.
— Кроме твоего зубодробительного юмора, — огрызнулась я и замерла на месте, рядом с Бертой
Перед нами была сплошная стена, а слева я рассмотрела узкий проход, в который пришлось бы протискиваться боком.
На стене отчетливо выделялись две черные подпалины в форме человеческих фигур. Точно в центре каждой угадывались красные потеки, но я старалась не всматриваться чересчур пристально, оставив сбор образцов на Карлоса.
Боялась, что тело снова меня вероломно предаст и вывернется наизнанку, если я вдохну слишком сильно запах горьковатого жирного пепла, осевшего двумя одинаковыми кучками на земле.
Заметив странный блеск, я опустилась на корточки и, достав из сумочки пинцет, подцепила находку.
Это оказался небольшой круглый кулон из эпоксидной смолы, внутри которого навеки застыли крохотные незнакомые цветы. Белоснежные миниатюрные цветочные головки образовали идеальный шар, повторяющий форму кулона. Тонкая длинная цепочка могла трижды обвиться вокруг моей руки.
— Это медальон Илиаса, — сказала Берта. — Он с ним не расставался — говорил, что эта цацка удачу приносит.
— Он и принес, — мрачно отозвался Карлос. — Умер Илиас явно не так мучительно, как его первый сопровождающий. Ты глянь на пятна! Его испепелило мгновенно, даже костей не осталось.
Я указала на черный след на земле, тянувшийся к узкому проходу в стене.
— Кто бы это ни сделал — он ушел туда.
— Что-то чепуха какая-то получается! — прогудела Берта. — Человеческие зубы, теперь это. Что за дрянь здесь вообще живет?!
— Мы возвращаемся в лагерь! — тон Карлоса пробрал меня от пяток до макушки — столько холода и уверенной непреклонности было в нем, что волосы на затылке встали дыбом.
Я даже рот открыла, чтобы возразить.
Я хотела сопротивляться.
Мы нашли тела, да, но ведь город не просто так звал на помощь! Мы не могли, предав его, повернуть назад!
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — мужчина навис надо мной и схватил за руку прежде, чем я успела отскочить. — И мы возвращаемся. Это приказ!
Ты не можешь просто уйти…
Я зажмурилась и стиснула зубы, дернулась, но Карлос держал слишком крепко.
Ты не можешь нас бросить здесь…
— Оттавия, — голос уже звучал мягче, он почти умолял, и я подняла голову, чтобы заглянуть в глаза мужчины. — Мы вернемся с группой. С поддержкой и подходящим снаряжением, большим числом людей. Идти сейчас — самоубийство. Мы отошли не так далеко, связи нет, мы должны отчитаться перед Шейном. Наладить контакт. Дроны бесполезен, а у нас нет никакой поддержки от лагеря.
Он хочет забрать тебя… он врет…
Голос в голове не унимался, он накатывал, как штормовые волны, бился в черепе и мешал сосредоточиться.
Помоги нам! Помоги, ты должна помочь!..
— Уходим! — рыкнул Карлос и, не дав мне опомниться, просто шагнул вперед и забросил меня на плечо, как какой-то мешок с трухой.
— Отпусти меня! Отпусти, твою мать! Чтоб тебе дикие собаки печень выкусили!
Не обращая внимания на мои гневные вопли и болтание ногами, мужчина повернулся и зашагал прочь от стены, а мне оставалось только молотить его кулаками по спине и сдавленно шипеть.
Возвращение
Когда Карлос дотащил меня до белой “иглы”, я взмолилась о пощаде:
— Отпусти меня, ну! Я не ребенок, чтобы меня так таскать!
Мужчина остановился, как мне показалось, даже задумался на минуту и, решив, что я не опасна и все равно никуда не сбегу, позволил мне коснуться ногами твердой земли.
Камень же продолжал говорить. Мне даже не нужно было прикасаться к его стенам, чтобы уловить отголоски слов и эхо страхов, что раздирали его изнутри.
Не оставляй нас одних…
Никуда я не денусь, но Карлос прав. Я не хотела уходить, хотела двигаться вперед, но и рисковать собственной жизнью и жизнью сопровождающих после всего увиденного — самоубийство.
Набрать побольше пушек не помешает.
Да и людей.
И нормального оборудования, которое не сойдет с ума от первого же плевка.
Не заметив, что Карлос остановился прямо передо мной, я со всего маху влетела в его спину и сдавленно охнула. Отшатнувшись, я обошла мужчину по дуге и застыла, бросив взгляд на то место, где сидел разодранный первый сопровождающий.
Сидел…
Теперь же на знакомом клочке земли осталось только кровавое пятно и обрывки одежды.
Тело кто-то утащил.
— Устал сидеть, что ли? — мрачно хохотнула Берта.
— Ага, встал и пошел прогуляться, — в тон ей ответил Карлос, но я не могла не слышать в его голосе звенящего напряжения. В руке мужчины тут же оказался дробовик, а шаг стал легким и пружинистым, неслышным, точно у дикого кота, готового к нападению. — Смотри в оба, Берти.
— Как и всегда, — женщина пошла в противоположную сторону по широкой дуге, почти прижимаясь к стене.
Я достала револьвер и сжала его с такой силой, что должна была треснуть рукоятка. Бросив взгляд вниз, я удовлетворенно кивнула — патроны в барабане были красными, значит, велик шанс, что я успею поджарить врага до того, как он вцепится мне в горло.
Слышащих готовили к самым разным ситуациям, ведь иногда приходилось иметь дело не только с камнем, но и с реальными, настоящими хищниками, тварями самых разных форм, расцветок, размеров и характеров. И я не всегда могла полностью положиться на сопровождение.
Они тоже живые люди, способные на ошибки.
Кто-то мог быть ранен, кто-то мог погибнуть.
И уметь защитить себя — жизненная необходимость. Правда, Карлос никогда бы не признал, что я могу сражаться на одном уровне с ним.
Посмеялся бы. Подшутил и потрепал по голове, как ребенка.
“Ты хрупкая девушка, palomilla. Хорошо, если отдача тебе руки не сломает”.
Держась на расстоянии от мужчины, я осматривалась по сторонам и заметила, что на земле появились новые следы. Едва заметные борозды, будто кто-то тащил здесь что-то тяжелое. Рядом были видны тонкие полосы, как от когтей.
— Мы не ввязываемся в бой, — предупредил Карлос, — тело не ищем, понятно? Просто проходим мимо и двигаемся к лагерю. Оттавия? — он немного повысил голос, и я поняла, что если сейчас не отвечу, то получу хорошую затрещину.
— Я поняла. Тело не ищем, идем к лагерю.
Прислушавшись, я пыталась уловить хоть какую-то подсказку от камня. Он мог бы поделиться информацией, но сейчас упорно молчал.
Как помощи попросить, так ты орешь мне в ухо без остановки.
А вот как помочь мне…
Разумеется, все эти претензии не имели смысла. Камень не видел людей в том смысле, в каком можно было подумать. Он чувствовал присутствие Слышащего. Чувствовал, что тот перемещается, прикасается к нему, слышал вопросы, но как-то подать знак: “За твоей спиной такая-то дрянь, обернись!” — он не мог.
У всего был свой предел.
Тихий свист заставил меня замереть на месте. Переглянувшись с Бертой, мы двинулись навстречу друг другу, чтобы сойтись в центре площади.
Свист повторился, на этот раз чуть ближе. Низкий, вибрирующий звук, от которого внутри все леденело и переворачивалось.
— Не может же эта тварь прийти со стороны лагеря, — в голосе Берты не чувствовалось уверенности. — Мы бы услышали выстрелы, крики. Кто-то бы чудовище прикончил!
— Или здесь есть скрытые ходы, — отозвался Карлос. — Тайные тропки для местных.
Берта тихо хохотнула.
— Может, они нам карту предоставят?
— А ты спроси при встрече.
Вновь раздавшийся свист оборвал все разговоры. На этот раз он прозвучал так близко, будто нечто пряталось буквально за изгибом дороги. Облизнув пересохшие губы, я сделала еще один шаг. Остановилась. Прислушалась.
Камень хранил упорное молчание, и вокруг все замерло.
Даже ветер не шумел, не играл с зелеными ветками и цветами, покрывшими стены, не шевелил траву под ногами.
Внутри возникло тянущее чувство, какое обычно бывает перед грозой. Естественный, человеческий страх перед неукротимой стихией медленно поднимал голову, шипел и рвался на поверхность, пытаясь выбраться из самого дальнего и темного уголка души.
Существо отделилось от стены так неожиданно, что у меня из горла вырвалось удивленное бульканье. Нечто почти распласталось на белоснежном камне, слилось с ним, растеклось по поверхности, как масляная пленка по воде.
С громким влажным звуком тварь отлипла от укрытия и встала на все четыре лапы. Через секунду она вернула себе объем и прежние размеры, уперлась в землю сильными конечностями, взрыла почву серповидными когтями.
Вот только голова у нее была совсем не человеческая.
Эта гадина не могла оставить на теле несчастного сопровождающего те следы.
Вытянутая мощная морда раздавалась в стороны ближе к концу и напоминала молоток. Стоило только существу ее приоткрыть, как я тяжело сглотнула, рассмотрев крупные острые зубы.
Такими можно было от камней куски откусывать.
Влажный язык показался всего на мгновение, прежде чем скрыться в темном провале пасти.
Ноги у существа были длинные крепкие, но из-за них тело его казалось неуклюжим. Я подумала, что стоит только толкнуть его посильнее — и все, повалится тварь. Как клоун на ходулях, потерявший равновесие.
Свист исходил из плотного кожистого мешка на горле хищника.
Так он связывался с другими?
Может, определял, кто перед ним? Я не могла рассмотреть глаза — вся морда была защищена толстыми костными наростами и вытянутыми провалами.
Вместо шкуры существо покрывала крупная прочная чешуя, как у змей. Мне оставалось надеяться, что она не пуленепробиваемая.
Еще один короткий свист — и жуткое создание бросилось вперед.
Его неуклюжесть оказалась обманчивой — двигался хищник так быстро и ловко, что зарябило в глазах; а стоило твари приблизиться к Карлосу, как она одним коротким рывком забросила свое мощное тело на стену и, намертво вцепившись в нее когтями, зависла прямо над головой мужчины.
Свист!
Пронзительный, нарастающий.
Оно зовет собратьев на помощь?
Карлос не растерялся. Вскинув дробовик, он выстрелил дважды, впечатывая в шкуру существа раскаленные красные иглы, но без особого результата.
— Двигай к лагерю! — рявкнул мужчина, а я даже пикнуть не успела, как рука Берты сомкнулась на моем запястье стальным капканом. Дернув, она почти потащила меня за собой по коридору.
За спиной гремели выстрелы, в голове все окончательно смешалось и спуталось, а камень продолжал молчать.
Дорога летела под ногами с такой скоростью, что я испугалась. Сейчас не хватало только навернуться и сломать себе шею. Тогда от всей этой экспедиции не будет никакого толка!
И только когда я собралась попросить Берту хоть немного притормозить, она остановилась сама.
Выстрелы в отдалении стихли, но я, обойдя женщину, уставилась туда, где нас должен был ждать лагерь, и даже не обратила внимание на Карлоса, что явился спустя пару минут — запыхавшийся, но довольный. Прикончил хищника, наверное.
Впрочем, это не имело никакого значения.
— Ну и куда все подевались?! — ошарашенно пробормотала Берта.
Карлос ничего не сказал, но я физически ощущала его шок и удивление. Будто кто-то выдернул его из привычного и понятного мира и бросил вниз головой в ледяную прорубь.
И сама чувствовала то же самое, только никак не могла выразить это словами.
В горле пересохло.
А поляна, где всего пару часов назад мы оставили лагерь, полный снаряжения, оборудования и людей, стояла совершенно пустая.
На краткий миг мне показалось, что она хохочет над нами, показывает каждый свой уголок и будто кричит в лицо: “Никого здесь нет!”
И никого правда не было.
Сон или реальность?
Я металась по поляне, как ужаленная, в отчаянной попытке вызвать Марту или Шейна, или любого другого живого человека.