— Это магия! Это так не работает!
— Но сработало же! Сирены оставили нас в покое, — пожал плечами Геор.
Словно в противопоставление его словам в илюминаторе вновь мелькнуло щупальце, и "Джугартом" тряхнуло с такой силой, что Дара все-таки слетела с койки и оказалась на земле. Следом за нею полетел и Геор, с трудом успевший отшвырнуть в сторону кинжал и не напороться на него.
— Видишь, как они оставили нас в покое! — возмутилась Дараэлла. — И что нам теперь делать? Иди, утопись в глубоком море, прояви благородство и спаси людей!
— Это крайняя мера, — покачал головой Геор, с трудом поднимаясь на ноги. — Сейчас я выйду к ней, объясню, что вполне легально женат на ком-то покрасивее ее…
— Кажется, мои шрамы тебя тоже не очень смущали.
Адмирал скривился.
— Шрамы, дорогуша, можно высадить на береге. Можно оставить дома. В конце концов, шрамы можно сводить к медику-колдуну и как-нибудь от них избавиться. А что ты будешь делать, если у твоей избранницы вместо ног осьминог?
— Фи, — скривилась Дараэлла. — Какой мерзкий сноб…
И с ужасом застыла, когда поняла, что Геор всерьез направился на палубу.
— Ты собираешься ей об этом сказать?! — воскликнула она. — Ты совсем сдурел? Стой!
И, чтобы Каннингем не успел наделать неприятностей больше, чем у них уже было, метнулась за ним.
Потому что у Урсулы, может быть, вместо ног осьминог, но вместо мозгов точно не манная каша! А ведьмы, по крайней мере, морские, когда очень надо, причисляют себя к разумному виду рыб, и тогда коллективное поедание людей уже не каннибализм, а обычное действие для хищника.
И очень не хотелось, чтобы, отобедав одним наглючим адмиралом, сирены решили отведать и горной ведьмятины.
Геор, однако, очень спешил на палубу — вот уж, когда этого не нужно было делать, он решил проявить чудеса собственной прыткости! Дараэлла едва успела выбежать следом и схватить мужчину за руку, вместо крика приказывая магией остановиться.
Не послушал. Адмирал, так и не освободившись от ее цепкой хватки, потащил Дараэллу за собой. Должно быть, присутствие молодой супруги нисколечко не останавливало его от желания пообщаться с ведьмой.
Зашел Геор, как и ожидалось, недалеко. Дара едва успела отскочить в сторону, как над палубой поднялось огромное щупальце осьминога.
— Это Урсула? — крикнула она, оттаскивая Геора в сторону.
— Ее питомец!
Хорошенький такой питомец! Урсула, должно быть, человеческих масштабов, а вот это морское чудище — вполне себе как два "Джугарта", может поднять такие волны, что затянет под воду корабль и даже не поморщится…
Палубу заливало дождем. Еще несколько минут назад светило солнце, а теперь небеса затянуло страшными тучами, и вода хлестала по экипажу корабля, словно пытаясь наказать их, высечь за непослушание. Дара почувствовала, как "Дэугарт" клонит в сторону, и их всех сносит прочь, в кипящее море.
Все вокруг ревело, кричало — Урсула требовала, чтобы ей отдали ее жертву, причем отдали немедленно.
— Я!.. — попытался выкрикнуть Геор, но очередная порция воды обрушилась на него, забивая дыхание. Слова потонули в шуме, а сам он закашлялся, подался вперед, пытаясь найти столь необходимый для обыкновенного человека воздух.
Дараэлла понимала: если она ничего не сделает в ближайшие несколько секунд, то они утонут все, вместе со всем экипажем и этим назойливым мужчиной, вздумавшим нарушить договор с морской ведьмой.
— Ты! — проревела Урсула — голос ее звучал громогласно, но при этом поразительно пискляво. — Как ты посмел сбегать от меня, не выполнив долг?!
Геор не мог возразить. Морская магия, и так проникнувшая к нему под кожу, заливала его и стремительно превращала в нечто несуразное. Не вмешаться сейчас — через пять минут у него вырастут жабры. Или хвост. Или как он там выражался? Вместо ног осьминог? Вот и не будет больше оскорблять всяких там морских ведьм?
В какое-то мгновение Даре захотелось просто отойти в сторону. Позволить Урсуле сделать все, что взбредет ей в голову. А почему нет? Этот мужчина не сделал ей, Дараэлле, ничего хорошего — оскорбил, силком потащил под венец и даже нормальной свадьбы не устроил. У них даже священнослужителя, который их бы обвенчал, не было!
Но следом за желанием мелочной мести пришло осознание: и что будет, если он утонет? Ее и всех ее пиратов отправят следом.
Правда, обещания надо выполнять…
Дара, может быть, еще долго металась бы, пытаясь определиться, не хочет ли она смерти Геору — но вовремя увидела на огромнейшем осьминоге Урсулу верхом.
Что ж, какие у нее были виды на красавца-адмирала, Дара поняла моментально. Она помнила взгляд их собственной верховной ведьмы. Эта была такая же! Да, впрочем, женщины, правящие ведьмиными кланами, редко отличаются друг от друга. Сколько б верховных не перебрали горные, все одно и то же! И заканчивается это одинаково…
Но верховная горная ведьма была хотя бы красивой! Урсула этим точно не страдала. И, да, ее вполне человеческая верхняя часть тела была каким-то образом соединена с осьминожьей — колдунья вышла на охоту за адмиралом в своей боевой форме.
Мечтает о красивых детях? Просто хочет потопить того, кто приглянулся, чтоб другим не достался? Да какая разница! Раз уж Дара официально за этого гада вышла замуж, так пусть он будет хотя бы прямоходящим, а не ползучим! И желательно с нормальными легкими, а не с жабрами.
Она напомнила себе о том, что, между прочим, свободная ведьма, а значит, силы гор — ее силы, а потом медленно выровнялась, стараясь игнорировать поток воды.
— Эй! — крикнула Дара. — Оставь его в покое! Он исполнил твой долг и больше ничего не будет делать! Ты не можешь забрать его — магия накажет тебя!
Громадный осьминог медленно повернулся к Дараэлле. Ему пришлось сдвигаться на крошечный, всего в несколько градусов угол, но проделало это чудище с угрожающей медлительностью.
Урсула, восседавшая у него на голове и хищно шевелившая собственными щупальцами, осклабилась.
— Вольная сестрица в наших краях! Как неожиданно! Было ли гостеприимно наше море?
— До определенного момента, — отозвалась Дара. — Оно говорило со мной. А знаешь, что это значит?
— И что же? — Урсула подалась вперед, ласково улыбаясь.
— По его разумению, — Дара кивнула на Геора, — я — морская ведьма.
Щупальца зашевелились в два раза быстрее. Казалось, колдунья сканировала Дараэллу, пыталась определить, нужна ли им такая сестра.
— Означает ли это, что ты хочешь примкнуть к нашему братству? Если да — я даже не буду спорить, чтобы ты оставила при себе свои прекрасные ножки, — ухмыльнулась Урсула. — Они могут нам пригодиться!
В чем? В мести всем мужчинам этого мира? Дараэлла такими благотворительными миссиями пока что не увлекалась, но Урсула в свои, должно быть, двести с гаком могла и стать добровольцем.
— Нет! — гордо отозвалась девушка, стараясь не думать о том, что с нею сделает могучая противница. — Это означает, что, коль уж он на мне женился, то он тебе больше ничего не должен. А свою добычу я никому не отдаю, будь хоть это сто раз владычица морская!
Урсула, судя по всему, оторопела. Очевидно, сирены особенной наглостью никогда не страдали, не предъявляли своей госпоже никаких претензий и никогда не дрались за мужчин. Собственно говоря, чтобы обладать тем, на кого глаз положила верховная ведьма, надо было отрекаться от клана, ставить под угрозу свой дар, обещать горам, что ваша любовь будет вечной, и только тогда уходить вместе со своим суженым-ряженым.
Если ты подвластная ведьма.
Но Дара-то была вольная! Потому что, в отличие от своих сестер по дару, не понимающих коварства гор, она с самого детства знала — надо избавляться от оков не таким способом, а более надежным. И, давая горам клятву, она пообещала им не вечно любить и быть любимой каким-нибудь изменчивым мужчиной, который повелся на синие глазки и милое личико, а потом обнаружил, что даже оно с возрастом немного портится, а сказала, что восстановит справедливость и свергнут короля-подделку с престола.
И она сделала это, так что теперь ни горы, ни какая-нибудь верховная горная ведьма, старая или новая, не смогли бы сказать ей, что делать.
Очевидно, у Урсулы такое самоуправство не предполагалось в принципе.
— Ты, — прорычала она, поднимаясь на своем осьминоге все выше и выше над кораблем, — смеешь отбирать у меня того, кто задолжал мне?!
Против морской владычицы Урсула возражать не стала, хотя на самом деле не была ею — но какой женщине не будет льстить королевский статус? Не добавь Дара это в конец предложения, наверняка щупальце осьминога уже тащило бы ее под воду.
— Отбирать? — фыркнула Дараэлла. — Он — мой! Во-первых, — приходилось выдумывать по ходу разговора, — он на мне уже женился, как на морской ведьме, и сирены твои, Урсула, это приняли…
— Меня не волнует, что приняли эти дуры!
— А во-вторых, — она скрестила руки на груди, — я — тоже не последняя в этом мире ведьма, и мне, — она кивнула на Геора, — он задолжал чуть побольше, чем просто удачу. Я что, просто так ему жизнь спасала? Так ведь тебе известно, что ни одна ведьма ничего за так не делает!
Она оглянулась и посмотрела на Геора, а главное, на заколдованную воду. Та, сформировавшись в один большой пузырь, тихонько, крадучись, пыталась отползти обратно и спешно вылиться за борт.
Никаких жабр на мужчине не наблюдалось.
— Ну и, наконец, есть два варианта, почему ты не можешь наплевать на более позднюю договоренность и забрать его с собой, Урсула, — протянула Дара. — Я-то знаю магические законы! Либо его женитьба засчитывается-таки, и ты просто надеешься, что он из благородства, пытаясь спасти корабль, за тобой пойдет, но не рискуешь атаковать прямо, чтобы не было магического отката… Либо, — ведьма зло прищурилась, — ты его обманула.
— Я его обманула?! — выкрикнула Урсула. Осьминог поднялся еще выше, и стало понятно, насколько же это чудовище громадно.
Но Дара оставалась спокойной. Она подсознательно чувствовала, что своей наглостью и желанием сражаться понравилась Урсуле — должно быть, та хотела, чтобы и ее ведьмы иногда были хоть более-менее боевыми.
— Разумеется, — кивнула Дараэлла. — Обманула! Ты сказала ему, что снимешь с него полог неудачи, а перед этим сама прокляла! Потому, с магической точки зрения, и речи быть не может ни о каком договоре — потому что ты не сделала ничего хорошего. А магия так не работает!
Работает, если очень постараться, но Урсула-то этого не сделала.
Впрочем, судя по всему, последнее ее оскорбило.
— Это я, по-твоему, прокляла его на неудачу?! — прорычала она, подаваясь вперед. — Я заколдовала, ты полагаешь, невинного юнца, обрекла его потонуть в море либо сейчас, либо лет через пятнадцать, когда он покажется мне достаточно сильным и красивым? Вот как ты думаешь о морской владычице?!
Море заревело так, словно Урсула собиралась похоронить их под толщей воды сию же секунду — но практически сразу притихло, а осьминог стремительно пошел под воду.
— Магия считает тебя морской ведьмой! — прокричала напоследок Урсула. — Но не думай, что я не вернусь, а у этого не будет последствий! Я найду, как вернуть свое, вольная! Но знай, я играю по правилам. Я честная ведьма и, надеюсь, ты тоже! А причина страданий этого мальчишки была в деяниях ведьмы, до основания прогнившей ото лжи! И ты скоро с ней познакомишься!
Дара отшатнулась, почувствовав, как магическая печать обещания ложится на нее. Проклятая Урсула, заковала все-таки в кандалы собственных условий! В том, что она вернется, Дара даже не сомневалась — но им следовало как можно скорее причалить к берегу и спасти хотя бы экипаж корабля, даже двух кораблей. Потому что, если вдруг Урсула вздумает вновь отомстить посреди открытого моря, погибнут все, а не только адмирал и его новоиспеченная жена.
Голова у девушки закружилась, и она с облегчением осела на руки подоспевшему супругу. Не то чтобы очень хотелось оказаться в объятиях Геора, но, по меньшей мере, он сейчас был понадежнее солдат, достававших оружие.
— Назад! — прокричал он, очевидно, кому-то из них. — Сколько я должен повторять, что эта леди теперь — моя жена, и ни в какой трюм она не пойдет!
Недовольное ворчание было единственным, что подчиненные могли противопоставить слову адмирала, но сквозь бормотание донесся и звонкий голос.
— Как жена? Граф Каннингем, что вы себе позволяете!
Женский звонкий голос.
— Мне кажется, — пробормотала Дара куда-то Геору в плечо, — женщины на корабле к несчастью.
— Даже не смей в этом сомневаться, — пробормотал Каннингем. — Эта — точно не на удачу!
Глава третья
— Я требую немедленных объяснений! — не унималась женщина. — Геор! Как ты посмел? Когда? И… Небеса, на ком? На какой-то… приморской девке!
— Я думаю, — ледяным голосом произнес Геор, — сейчас не время и не место вести подобные разговоры. Будь добра, вернись обратно в свою каюту.
— В свою каюту?! — Дараэлла услышала истеричные нотки. — Чтобы в следующий раз узнать, что ты кем-нибудь еще обзавелся? Это невыносимо! Твои солдаты должны были убить эту мерзкую девку раньше, чем она ступила на палубу нашего корабля!
Нашего корабля? Что-то Дараэлла не помнила, чтобы "Джугарт" принадлежал графу Каннингему, а уж тем более какой-нибудь его любовнице, или кого он там с собой возит?
Она уверенно столкнула руку Геора, доселе спокойно лежавшую на ее талии, и стремительно повернулась к той, кого восприняла за соперницу — то ли чтобы заявить, что адмирал ей и даром не нужен, но все-таки дважды уже обязан ей жизнью, то ли убедиться в том, что незнакомка все равно не сравнится с горной ведьмой, и потребовать от нее сойти с корабля в ближайшем порту.
Но слова так и застряли у Дары в горле, когда она поняла, кого видит перед собой. Оба варианта реакции были моментально отброшены в сторону. Гордые фырканья в этой ситуации выглядели бы по меньшей мере странно, а что ж до того, что простая женщина никогда не сравнится с горной ведьмой, ну так дама, наряженная в траурное бордово-черное платье, не была простой.
— Раз уж так сложилось, — подал голос Геор, должно быть, чувствовавший напряжение между женщинами, — то я, пожалуй, представлю вас друг другу? Это леди, — это слово он произнес с нажимом, — Дараэлла, моя супруга. А это моя мать, графиня Лисандра Каннингем.
— Не скажу, — фыркнула Лисандра, — что мне очень приятно любоваться на леди, которую ты себе выбрал.
Дараэлла смерила графиню Каннингем таким взглядом, от которого давно уже было проваливаться под землю. Или хотя бы возвращаться в каюту.
— Я тоже совсем не уверена, — усмехнулась Дара, — в том, что это приятная встреча. Но мне надо будет попросить перед Урсулой прощения. Она действительно очень тебе помогла, любимый, — последнее прозвучало так, что Лисандра аж дернулась от отвращения, а Геор, до сих пор ничего не понимая, только ошеломленно заморгал. — Ведь ты бы наверняка умер без ее помощи. Не так ли, графиня?
Отмахнувшись от адмирала, совершившего попытку остановить ее или хотя бы придержать за руку, Дара уверенно двинулась к своей новоявленной свекрови и остановилась в метре от нее. Лисандра вскинула голову, кажется, подсознательно бросая невестке вызов. Но Даре было что сказать. Может быть, графиня Каннингем и не знала, кто такая Морская Жемчужина, кем она была, прежде чем освободилась от оков гор и оптравилась в море, но Даре-то была известна история ее оппонентки до того, как она заполучила графский титул.
— Почему вы не помогли своему сыну? — задала Дара единственный вопрос, на который сама ответить не могла. — Вы ведь понимали, чем все это для него обернется? И знали, что надо делать, чтобы не нужны оказались никакие посторонние ведьмы.
Уважительное "вы" с огромным трудом срывалось с уст Дараэллы — ей и вовсе хотелось ударить эту женщину, а лучше выбросить за борт. Пусть бы сама и рассчитывалась с Урсулой!
— Почему я должна знать об этом? — гордо вскинула голову Лисандра. — В перечень обязанностей любящей матери не входит предсказание смерти своего ребенка. Если б я знала, как помочь Геору…