В пользу этой версии свидетельствовал и тот факт, что чем дольше он тянул с благодарностью, тем больше проклятие набирало обороты. И если днем его воздействие еще удавалось заглушить, переключившись на неотложные дела, то ночами от него не было спасения. Каким то неведомым образом ведьма пробиралась в его сны и властвовала там до рассвета. Уберечь от нее не могли ни защитные амулеты, ни добытые с большим трудом ведьмовские обереги.
И если сразу после происшествия Мартель видел во снах лишь глаза ведьмы, то к концу второй недели сны с ее участием обрели явно эротический характер. А хуже всего то, что его стали раздражать другие женщины. Все они теперь казались ему уродливыми и назойливыми до крайности. Особенно его бесила Луиза Дюваль, близкие отношения с которой герцог поддерживал вот уже более трех лет. Он даже подумывал на ней жениться. Ну и что же, что вдова и лет ей уже под тридцать. Зато баронесса — женщина разумная и не станет ему докучать разными глупостями, коих немало напичкано в головках юных красавиц.
Так Мартель думал до встречи с той ведьмой. Теперь же у него будто глаза открылись, и лорд Навье по-новому взглянул на свою любовницу. Все, что раньше привлекало его в Луизе, теперь вызывало лишь отвращение. Даже странно, как он раньше не замечал ее коровий взгляд и привычку складывать губы бантиком, отчего рот женщины становился похожим на куриную гузку. А эта ее манера говорить с придыханием? Как будто ее постоянно душит грудная жаба. А уж как Луиза закатывает глаза, если бывает чем — то недовольна. Зрачки с радужкой скрываются под верхними веками и на виду остаются только белки. Зрелище из разряда жутковатых. Куда там той ведьме.
Мартель откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, вспоминая недавний сон, ставший уже наваждением. Сегодня ведьма явилась к нему практически обнаженной. Прикрытием ей служили лишь пряди медных волос, до обидного густых и длинных, так что не было никакой возможности рассмотреть, что же скрывается под этой шелковистой волной. Зато как она двигалась, исполняя свой танец. Легко и грациозно, будто бабочка перелетала с цветка на цветок. Не знай Мартель, что перед ним ведьма, решил бы, что к нему в сон явилась цветочная фея.
Негодница заливисто смеялась, посверкивала изумрудными глазами, а напоследок сотворила такое, что у него до сих пор разливался по телу жар при одном только воспоминании о горячем податливом теле в его руках и ее обжигающем поцелуе.
Мужчина поймал себя на мысли, что с нетерпением ожидает грядущую ночь. Быть может, в этот раз колдунья приоткроет ему чуть больше своих секретов?
— Бред какой-то.
Мартель с силой растер лицо и резко вскочил на ноги, решив, что пора проветрится, а заодно попытаться решить свою проблему. В конце концов, он давно не мальчишка, чтобы бредить ночами о прелестях юной красотки. Вместо того, чтобы вот так бездумно поддаваться проклятью, нужно поскорее от него избавиться, пока он окончательно не попал во власть этой ведьмы.
Казалось бы, нет ничего проще, чем найти человека по магической метке. Однако, с этой ведьмой с самого начала все шло не так, как надо. Она попросту не желала находиться. Даже имени своего ему не сказала. И сбежала так быстро, словно за ней гнались все демоны преисподней.
— Ты уверен, что поставил ей метку? — в который раз уточнил Себастьен Корбис — глава тайной службы герцогства Вельеж, а по совместительству старый друг Мартеля.
— Я ни в чем уже не уверен, — в сердцах бросил лорд Навье. — Только представь мое состояние в тот момент. Магические каналы только — только начали восстанавливаться. Не удивлюсь, если заклинание сработало криво или вовсе не прицепилось к объекту.
— Это как искать иголку в стогу сена, — выдал избитую поговорку Себастьен, на что Мартель лишь обреченно махнул рукой.
— Да знаю я, что шансов найти ее нет.
— И все же один шанс у нас имеется, — после небольшого раздумья, заявил друг.
Мартель посмотрел на него с надеждой:
— Ты что-то придумал? Не тяни, говори скорее.
Себастьен не стал мучить друга неизвестностью, понимал, что тому приходится нелегко. Навеянные сны не так уж безвредны, как это может показаться несведущему человеку. Особенно опасны те, что уводят в мир наслаждений. Человек не чувствует опасности, каждую ночь погружаясь в пучину грез. Не замечает, как медленно, но верно изменяется его сознание, а личность подвергается разрушению.
— Мы должны обратиться за помощью к ведьме, — с самым серьезным видом произнес Себастьен.
— Ты издеваешься! — воскликнул Мартель, начиная подозревать еще одного друга в злонамеренности.
— Не горячись, — Себастьен и не думал отступать, уверенный в своей правоте. — Успокойся и выслушай меня до конца. А потом уж суди, прав я или нет.
Лорд Навье скрипнул зубами, но все-таки взял себя в руки.
— Г овори, я слушаю тебя, друг, — последнее слово Мартель выделил голосом, но Себастьен не обиделся на столь явный намек на возможное предательство. Он видел, что товарищ его не в себе. Две недели безумных ночей не прошли для него даром.
— Как глава тайной службы не могу не высказать тебе свой упрек, — все же не удержался от ответной колкости Себастьен, — ты должен был сразу мне обо всем рассказать, а не тянуть две недели, ухудшая и без того сложную ситуацию.
— Да понял я, что сглупил, — огрызнулся Мартель, — хватит меня отчитывать, говори, что собирался, я слушаю.
Себастьен кивнул, принимая слова друга за извинения, и продолжил:
— Ты как маг должен знать, что каждый одаренный имеет уникальный отпечаток своей магии, занесенный в надзорный реестр. Уверен, ведьмы в этом вопросе не менее щепетильны, чем маги. Те времена, когда костры инквизиции полыхали по всей империи, давно прошли, но они могут легко возвратиться, если не будут соблюдаться определенные законы. И в первую очередь — это обязательная регистрация всех одаренных в ковене магов и колдунов с непременным снятием отпечатка их дара. Достаточно обратится в ближайший филиал надзора за магами и колдунами, чтобы по так называемому отпечатку дара определить носительницу той силы, воздействию которой ты подвергся.
— Думаешь, это не разозлит мою ведьму еще больше? — усомнился Мартель. — Она ведь, не сделала ничего плохого. Лишь оказала мне помощь и даже вознаграждения за это не попросила. К тому же, мы не можем со стопроцентной уверенностью утверждать, что это проклятье вообще существует. С ядом гуакало никогда не знаешь, чего ожидать. Вдруг все мои наваждения — это лишь следствие отравления этим ядом?
— Все это так, — не стал возражать Себастьен. — Однако, вовсе не обязательно говорить в надзоре обо всех своих подозрениях. Скажи лишь о том, что желаешь наградить ведьму, спасшую тебе жизнь, но понятия не имеешь, где ее искать, так как девушка оказалась на удивление бескорыстна и сбежала, не назвав своего имени.
Мартель хмыкнул. Себастьен, как всегда оказался на высоте. Его изворотливый ум мог найти выход из любой ситуации. Вот и сейчас друг не подвел, подсказал, пожалуй, единственный возможный вариант, как найти ведьму, не поднимая при этом лишнего шума.
Уже к полудню в распоряжении лорда Навье имелся адрес семейства Шарбонье — потомственных ведьм, одни боги ведают в каком поколении.
Решив не откладывать это дело в долгий ящик, Мартель с отрядом охраны из десяти человек, больше для статусности, нежели из реальной необходимости, выдвинулся из крепости в сторону Вельежа. Там, на северной окраине города и проживала его ведьма.
Пришло время им познакомиться, как следует.
Двухэтажный особняк, в котором по уверениям служителей из надзора проживала та самая ведьма, производил довольно приятное впечатление: белые стены, красная черепичная крыша, просторная терраса, увитая вьющимися растениями, и в дополнение к этому цветущие кусты роз под окнами и мощеная крупным булыжником дорожка, ведущая к темной резной двери с натертой до блеска медной ручкой.
Ведьма-замарашка, встреченная лордом Навье на болотах никак не вписывалась в местный пейзаж. Мужчина решил, что выданный ему адрес является ошибочным, и придется наведаться в службу надзора еще раз для получения более достоверных сведений о разыскиваемой им особе. Однако, он не мог отсюда уйти, не подтвердив или не опровергнув свои сомнения.
Оставив своих людей снаружи, лорд Навье направился к особняку.
Невысокий штакетник едва доходил Мартелю до пояса и не мог стать серьезным препятствием на его пути. Впрочем, калитка тоже оказалась не заперта. Так что маг свободно проник внутрь двора и зашагал по дорожке к дому.
На настойчивый стук в дверь никто не отозвался ни в первый, ни во второй раз. Лорд Навье подождал еще немного и решил обойти дом с тыла. Погода стояла чудесная, и маг подумал, что обитатели дома предпочитают проводить время на свежем воздухе, расположившись в уютной беседке на заднем дворе.
Оставалось надеяться, что его вторжение не вызовет у хозяев недовольства. К тому же, у Мартеля имелась достаточно веская причина проявить бестактность, проникнув без разрешения в чужое имение, ведь он явился по важному делу, не терпящему отлагательств.
Однако и во внутреннем дворе он никого не обнаружил. Зато задняя дверь, оказалась приоткрыта ровно настолько, чтобы Мартель смог различить доносящиеся из дома звуки. Судя по всему, на кухне готовили обед. Шкворчало масло, гремели кастрюли, слышался плеск воды.
Намеревавшийся во что бы то ни стало довести начатое дело до конца, лорд Навье поспешил в дом, совершенно не обращая внимания на метлу, прислоненную аккурат возле дверного косяка. И напрасно.
Стоило Мартелю обозначить свои намерения, как метла буквально сорвалась с места и понеслась ему навстречу. Это было настолько неожиданно, что мужчина не сразу отреагировал на ее действия, за что и поплатился, получив сильный удар по лбу.
В первый момент после удара лорду Навье почудилось, что его голова раскололась надвое, но вспышка боли оказалась кратковременной, а после нее наступила благословенная темнота.
Глава 5
Подходил к концу срок нашего двухнедельного наказания. Почему нашего? Да потому что бабуля решила, что коли уж бедокурили мы вдвоем с метлой, то и ответ должны держать вместе.
Потому то мы целых две недели подметали внутренний двор нашей усадьбы. Дворник Филиберт только в усы посмеивался, наблюдая за тем, как день ото дня растет наше мастерство и, не стыдясь, строил коварные планы, как заполучить нас в свое распоряжение на все лето. Определенно, общение с ведьмами дурно сказалось на его характере. А ведь раньше это был милый старик, без капли подлости и коварства. Куда катится мир?
— Ну все, хватит. Сил моих больше нет глотать эту пыль.
Я отерла вспотевший лоб рукавом, с удовлетворением отмечая, что работа практически выполнена.
— Подожди меня здесь, пока я сбегаю напиться воды, — велела я своей подруге по наказанию и, приткнув метлу у двери, поспешила в дом.
Кухарка Селия как раз в это время должна была доставать из печи пироги, и я надеялась урвать хотя бы кусочек перед обедом, а заодно потянуть время.
Мой расчет оказался верным, и на кухне я провела около получаса, выслушивая сплетни кухарки, принесенные ею с рынка. На мой взгляд, в этих сплетнях не было ничего заслуживающего внимания. Меня нисколько не волновали чужие семейные дрязги и нечистые на руку продавцы. Однако приходилось проявлять интерес, чтобы выпытать у Селии действительно нужную мне информацию. Эта женщина служила в семье моих родителей еще до моего рождения и знала многое из их жизни. Вот только делилась она этими сведениями крайне неохотно. Я бы даже сказала с изрядной долей опаски.
Уверена, тут не обошлось без вмешательства бабули. Старшая родственница решительно вознамерилась уберечь меня от трагического прошлого нашей семьи и не гнушалась ничем в достижении своей цели, даже угрозами и шантажом. Все, чего мне удалось добиться от Селии на сегодняшний момент — это примерное расположение нашего родового поместья. Но и этого было уже много. Зная направление, не сложно будет отыскать заброшенный замок. Не думаю, что в окрестностях Вельежа их великое множество. По крайней мере, о втором таком не слышала.
— Спасибо, тетушка Селия, все было очень вкусно.
Вскочив из-за стола, я чмокнула кухарку в пухлую щеку.
— Погоди, егоза, налью тебе холодненького кваску, а то денек нынче выдался жаркий. Служанка захлопотала, доставая пузатый кувшин из подвала.
— Вот спасибо, — обрадовалась я, тут же ощутив, что просто умираю от жажды.
Выпив залпом целую кружку хлебного кваса, я уже более степенно поплелась к выходу. Работать на сытый желудок решительно не хотелось. Сонная нега растекалась по телу, направляя все мои мысли в горизонтальную плоскость.
Я почти поддалась соблазну прикорнуть с часочек в беседке, однако мое внимание привлек шум на заднем дворе. Это показалось мне странным. Я точно знала, что Филиберт дрыхнет в стогу сена, свалив на нас с метлой свои обязанности по наведению чистоты на прилегающей к дому территории.
Бабушка не менее сладко сопит в своем кресле, а матушка погрузилась в творчество, малюя пейзажи в художественной мастерской на втором этаже. Когда на нее нападает вдохновение, она даже поесть забывает. О прогулке же речи вообще не идет.
Для клиентов тоже, кажется, рановато. Все знают, что ведьма принимает исключительно после обеда. Раньше соваться не стоит, может сгоряча и проклятьем каким приложить — безвредным, конечно, но очень обидным.
И значит, у нас во дворе шумит кто-то совсем посторонний.
Вот сколько раз говорила бабуле, что нужно или замок на калитку навесить, или собаку завести, чтобы предупреждала нас о приходе гостей. Да куда там. Мы же ведьмы честные, нам скрывать нечего. Вернее сказать, красть у нас нечего, а за свои жизни мы не боимся, потому что только полный идиот решится навредить ведьме.
Можно подумать, в Вельеже встречается мало идиотов.
Распахнув дверь пошире, я так и замерла на пороге от изумления и испуга, потому что прямо передо мной лежал мертвый мужчина. Лицо его было бледным, местами уже синюшным. А возле него кружила моя метла, пытаясь скрыть свеженький труп под ворохом веток и листьев. И откуда только успела столько всего нагрести, негодница? Мы же только что весь двор дочиста вымели, ни одной соринки на нем не оставили.
А самым ужасным было то, что я узнала покойного. Не далее, как две недели назад я спасла этого бедолагу от смерти. Не зря говорят, что судьбу не обманешь. Жаль его, конечно, но себя то жальчее. Если хоть кто-то его здесь увидит, мало нам не покажется. И ведь не докажешь, что он уже мертвый сюда пришел. Кто же в такое поверит?
Мысли метались в голове как заполошные белки. И самой здравой из них показалась та, что упрямо твердила: нужно поскорее избавляться от тела.
— Хватит безобразия тут творить, — рявкнула я на метлу. — Лучше помоги мне оттащить труп со двора.
Метла замерла на месте. Слегка качнулась, будто раздумывая над чем-то, а после покорно замерла параллельно телу, предлагая использовать старую проверенную схему по переносу тяжестей.
Быстро притащив из конюшни вожжи, я стала привязывать руки и ноги мужчины к древку метлы и лишь в самом конце поняла, что покойный скорее жив, чем мертв. Вон и щека у него дернулась, а изо рта вырвался глухой стон.
Мои руки бессильно опустились. Я успела продумать тысячу вариантов, как очень быстро избавиться от трупа и ни одного на тут случай, если мужчина окажется живым, просто сильно чем-то стукнутым. И я даже догадываюсь, чем именно его так приложило.
— Ой, мамочки, что же мне теперь с ним делать? — пискнула я, усаживаясь рядом с телом на землю.
И в этот момент мужчина открыл глаза, такие знакомые, ставшие почти родными, ведь они являлись мне во снах на протяжении последних двух недель. А вот черты лица подзабылись, да и видела я их мельком, перед тем как сбежать. Впрочем, сейчас тоже было не до разглядываний. Вероятность того, что шум во дворе привлек лишь мое внимание, была невелика. А значит, скоро бабушке доложат о происходящем. И тогда мне придется признаться ей во всем. Подозреваю, что наказание за нарушение запрета на использование родовой силы будет куда как строже, чем за несанкционированный полет на семейной реликвии.