Мира демонстративно отвернулась.
— Проваливай, откуда явился.
— Ты не настолько смелая, как пытаешься изобразить.
— Тебе-то что?
Повисло молчание.
— Слушай, я не буду разговаривать с твоей спиной, — тихо проговорил Ллэр.
— Уже разговариваешь. — Теперь пусть хоть убивает. И ведь не убьёт, раз нужна ему живой.
Хлюпнула вода, Ллэр грубо развернул Миру к себе, сильно сжал за плечи.
— Тебе не надо меня бояться. Я не убью и даже не покалечу. Но настроение испортить могу. Сильно. Это не угроза. Это предупреждение.
— Да пошёл ты!
Его пальцы сжали плечи сильнее.
— А ведь всё равно боишься.
— Тебе карту нарисовать?
Самообладанию Ллэра можно было позавидовать. Она бы на его месте уже давно въехала по физиономии, а потом, схватив за шкирятник, окунула башкой в воду и не давала дышать столько, сколько нужно, чтобы раз и навсегда научить держать язык за зубами. Сделала бы, не задумываясь о последствиях, и получила бы удовольствие. Ведь даже сейчас, стоя по пояс в вязкой луже, Мире очень сильно хотелось ему врезать. За что? Сама не знала. Может, чтобы доказать, что несмотря на страх не желает подчиняться и признавать очевидное — она слабее. Необъяснимое, иррациональное и, кажется, совершенно бесконтрольное желание.
Мира замахнулась. Внутренний голос отстранённо и равнодушно посоветовал готовиться к худшему. Она так же равнодушно пренебрегла советом. И замерла, глядя на запястье правой руки. Испуганно выдохнула, машинально подняла левую и так и застыла от изумления: всегда бледная кожа потемнела, а по ней изогнутыми сиреневыми линиями проступили вены и словно светились изнутри.
Ллэр задумчиво склонил голову набок. Теперь он взял за руки Миры по-другому, мягко, ладонями к себе. Выпустил правую, осторожно дотронулся до узора на левом запястье.
— Что-нибудь чувствуешь?
— Твой палец, — буркнула Мира, не понимая, что с ней творится. Ллэра хотелось оттолкнуть, но одновременно — прижаться к нему.
Она отшатнулась, чуть не упала, но сумела удержаться на ногах. С сожалением посмотрела на берег, где остался лежать халат, невольно оглядела себя и застыла. Искрящиеся вены проступали по всему телу и были видны даже в тёмной воде.
— Ой…
— Действительно «ой», — Ллэр усмехнулся. — Давай-ка уберёмся отсюда.
Мира опомниться не успела, как он, нимало не интересуясь мнением на этот счёт, подхватил её на руки и через миг поставил на песок. Но этого мига хватило, чтобы почувствовать жар его тела. Ллэр и сейчас стоял слишком близко. А там, где его пальцы прикасались к её коже, невыносимо жгло. Не так, когда Роми повалила на землю. По-другому. Вызывая не боль, а приятную истому, от которой кружилась голова.
— Из-за тебя я похожа на радиоактивную куклу, — смутилась Мира, пытаясь высвободиться.
— Ты — обычная. Такой реакции не должно быть, — он разжал пальцы, отступил на полшага. Прищурился. — Интересно.
— Что интере… — она не договорила, потому что та же непонятная сила, как в ванной, вдруг откинула назад. Недалеко, буквально на несколько метров, но на этот раз получилось прочувствовать перемещение. Не было ни темноты, ни ощущения падения. Только на долю секунды стало прохладно, как от порыва ветра.
— Помнишь, у меня дома… перед тем, как я тебя ударил, — Адан, непонятно, когда и как оказавшийся на пляже, не сводил с неё пристального взгляда. — Ты переключала картинки на окне. Потом увидела женщину. Таль. Ты сказала, что её знаешь. Откуда?
— Она врач в Миере. Она меня лечила, — Мира замолчала, потому что руки, крепко сжимавшие плечи, исчезли, как и сам Адан. Зато рядом стояла Роми. — Жива? Жаль.
— По-моему, тебя не от того лечили.
— Ну тебя-то даже лечить не берутся, — не осталась в долгу Мира. — Скажи Ллэру спасибо за спасение и можешь догонять Адана. Он, похоже, только и делает, как от тебя сбегает, — добавила она, направляясь обратно к месту, где валялся халат.
Как ни странно, рыжая дура не огрызнулась. Да и Ллэр всё это время молчал. Не сделал ни шагу, стоял там, куда несколько минут назад вынес Миру из моря. Смотрел на Роми. Странно смотрел, непривычно. По-настоящему серьёзно. Мира вдруг вспомнила того, другого, в инвалидном кресле. Алэя. Сейчас они казались ещё больше похожими. Будто не просто братья, а близнецы.
— Не хочешь рассказать, что происходит? — послышался за спиной спокойный голос Роми. Обращалась она явно к Ллэру.
— Я тебя там подожду, — подхватив с песка халат, тихо проговорила Мира.
Ллэр едва заметно кивнул, по-прежнему не сводя взгляда с Роми.
К самым дальним скалам Мира всё-таки не пошла. Пусть и не хотела торчать в опасной близости, понимая, что поговорить у этих двоих без очередных психов не получится, но лишать себя возможности понаблюдать со стороны не стала. Вряд ли поймёт, наверняка будут разговаривать на своём языке, зато сможет хотя бы их видеть. Мало ли что.
— Так как? — спросила Роми.
Мира, накинув халат, присела на прохладный камень и удивлённо застыла. Надо же. Роми предпочла говорить не на карни. Странная. То кидается ни с того ни с сего, то вся из себя воспитанная.
— Не хочешь просто уйти? — отозвался Ллэр.
— Уйти? — удивление в голосе Роми было неподдельным.
— Ага. Ты только бестолково вмешиваешься и отвлекаешь. Тебе здесь не место.
— А этой — место?
Ллэр хмыкнул.
— Надо же.
— Что — надо же?
Они так и стояли в нескольких метрах друг от друга. Ллэр — словно статуя, Мира не видела его лица, Роми — то ли злая, то ли растерянная, чуть покачиваясь, сжав руки в кулаки.
— Это не имеет к тебе никакого отношения. Совсем. Мне просто не повезло, что всё случилось в твой день. Возвращайся к своей жизни, оставь нас в покое. Я как-нибудь разгребу эту кашу без твоего чуткого руководства.
— Да уж. Ты разгребёшь, — она скривилась. Он промолчал. Роми махнула рукой в сторону воды. — Эта проклятая лужа чуть меня не убила. А я чуть не убила твою новую игрушку. Море не может вести себя так! Это уже и моё дело.
— Теперь море у нас виновато! Ага, как же, — вырвалось у Миры.
— Ты… вообще… — Роми обернулась в её сторону, — ты сиди и… и… — она замолчала.
— Боишься, что игрушка, которую ты предлагала Адану утопить в «проклятой луже»… — передразнила Мира и осеклась. Последние два слова удалось не просто повторить тоном Роми, а в точности скопировать её голос. Так, словно говорила сама Роми.
Теперь и Ллэр смотрел на неё. Удивлённо и довольно.
— Значит, ты не только карни понимаешь, но и голосам подражаешь.
Роми нервно дёрнулась, бросила на него прищуренный взгляд, но промолчала.
«А ещё сверкаю в темноте», — мысленно добавила Мира. Бред какой-то. Бред, которому есть только одно объяснение.
— Меньше лапать надо, — буркнула она, покосилась на босые ступни. Кожа уже не светилась, хотя вены отчётливо просматривались. — Лучше бы научил меня исчезать, когда хочется. Чтобы раз и нету.
— Тебе не положено уметь, — заявил он. Шумно выдохнул, запустил пальцы в шевелюру. — Не понимаю. Ты ведь случайность, не больше.
— Надо было головой думать, когда начинал очередные эксперименты, — хмыкнула Роми. Добавила, обращаясь к Мире: — Если научишься исчезать, он тебя привяжет. Кто ж отпускает морских свинок дале…
— Прекрати, — оборвал Ллэр. — Это не мои эксперименты.
— Ну да, конечно.
— Рэм, не мои! Я наблюдал, не отрицаю. Собирал информацию. То, что я… Опыты на людях из Зрелых Миров никак не продвинут меня в том, чего я пытаюсь добиться. Я ничего ни с кем не делал.
— Пока.
— Что?
— Пока не делал, да?
— В чём именно ты меня обвиняешь?
Роми передёрнула плечами. Видимо, это означало «ни в чём конкретно, просто веду себя, как сволочь. Как обычно».
Ну вот, начинается. Мира вскочила с камня.
— Слушайте, вы! Пара самовлюблённых придурков! Может, пойдёте куда-нибудь, где я вас не буду ни слышать, ни видеть, а? И там выясните отношения?! Вы достали уже, вам ясно?! Я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались своими лапами! — умом она понимала, что теряет контроль, что в таком состоянии способна наговорить и сделать многое, о чём придётся сильно пожалеть, но остановиться уже не могла. Усталость, раздражение, страх, голод, злость, обида — всё вместе рвалось наружу истеричным криком: — С меня хватит! Таскаете за собой, дёргаете, швыряете с место на место, кидаетесь, орёте, убиваете, потом зачем-то спасаете! Оставьте меня уже в покое!
— Ты же светишься! — Роми изумлённо моргнула, обернулась к Ллэру. — Она что, тоже доа? Как Адан?
— Не твоё дело, поняла?! И вообще тебе лучше убраться! Потому что, если я, как Адан, даже он, — Мира кивнула на Ллэра и угрожающе подняла руку, — тебе уже не поможет.
— Мира, давай успокоимся, — тихо попросил Ллэр.
— А я, между прочим, спокойна! — взвизгнула она. И дальше, само собой, получилось заговорить его же голосом: — Тебе не надо меня бояться. Я тебя не убью и даже не покалечу. Но настроение испортить могу. Сильно. Это не угроза. Это предупреждение.
— Сама напросилась, — Ллэр приблизился, потянулся схватить и не смог. Его пальцы прошли сквозь её ладонь, будто она — воздух.
Мира застыла. Не от угрозы Ллэра, которая не сулила ничего хорошего, а от внезапного понимания, что с ней происходит что-то … хорошее или нет, она не знала, но поразительное уж точно. Неужели после всех перемещений она тоже изменилась? Выходит, Адан прав. Плешь что-то с ними сделала. С ними обоими!
— Мамочка, — выдохнула Мира, только сейчас заметив, что её тело ярко светится. Роми говорила правду — она действительно выглядит, как чуть раньше Адан. Кожа потемнела, но при этом от неё исходит фиолетовое сияние, заметное даже сквозь халат.
— Мира! — позвал Ллэр. — Мира, посмотри на меня!
Она беспомощно подняла на него глаза. Раздражение и злость сменились прострацией, когда будто видишь себя со стороны, безвольно и безучастно. И всё равно, что будет. Вообще. Абсолютно.
— Можно? — спросил он, протягивая к ней раскрытые ладони. Мира секунду колебалась, потом позволила прикоснуться, и в этот раз Ллэр смог взять её за руки. — Видишь. Это управляемо. Как и всё остальное.
— Остальное? — собственный голос казался теперь совершенно чужим.
— Остальное. Цвет, свет, — он улыбнулся. — Что бы там ни всплыло в будущем. Прости, если я говорю, как… поучаю. Ты просто должна оставаться спокойной. Для начала. Максимально, — она хотела возразить, но Ллэр не позволил, сильнее сжал ладони. — Я знаю, это сложно. Особенно с такими помощничками, как мы. Роми задирает, ведёт себя, как настоящая стерва. Я или угрожаю, или умничаю, или… — он нахмурился, качнул головой. — Но надо. Я плохо понимаю, что с тобой происходит. Выйдет из-под контроля и… Плевать, что будет с нами, потому что с нами ничего не будет. Пока мы в этом мире — мы бессмертны и почти неуязвимы. Что будет с тобой? Само это не пройдёт. Тебе нельзя быть сейчас одной.
Одной нельзя, Ллэр прав. Одной не получается справляться. Если бы Адан был рядом сейчас, здесь, с ней, он бы понял. Он бы помог. Он знает, как. Но Адан исчез, и неизвестно, увидит ли она его ещё когда-нибудь.
Мира вздрогнула, напряглась, вспомнив, о чём он спрашивал несколько минут назад. Таль. Откуда у него дома её изображение? Разве они могут быть знакомы? Она ведь из Актариона, а он — нет. Или?
Мира окончательно запуталась. Странное оцепенение прошло, стало страшно. Ужасно, до пронизывающего ледяного холода внутри. У неё же ничего нет. Ни дома, ни родных, ни друзей. Таких, кому бы смогла рассказать обо всём. Никто не поймёт, не поможет. Даже для Ллэра она всего лишь живая кукла. Морская свинка, как сказала Роми. Посадит в клетку и будет разглядывать под микроскопом, пока ему не надоест.
И всё же это лучше, чем ничего. Чем совсем одна в этом мире.
— Пусть она уйдёт, — тихо попросила Мира, опуская глаза. И ещё тише добавила: — Обними меня.
Конечно, Роми не ушла, Ллэр даже не стал просить её об этом. Но он всё-таки обнял. Не сразу. Несколько секунд колебался, потом ласково привлёк Миру к себе, прижал к груди.
Некоторое время они так и стояли, обнявшись, в полном молчании. Этого хватило, чтобы не только успокоиться, но и трезво оценить ситуацию. Понять и в чём-то даже смириться с нынешним незавидным положением.
— Морская свинка устала и хочет есть, — Мира отстранилась от Ллэра, сделала шаг назад, с надеждой посмотрела на него: — Сможешь вернуть её в клетку?
Глава 10. Старая знакомая
Там, в Тмиоре, подтверждения Миры не требовалось. Догадка ослепительной вспышкой пронеслась мгновением раньше — на скале, куда перенёс Роми. Но Адан всё равно вернулся на пляж, чтобы услышать от испуганной девчонки «Таль, врач».
Её врач. И его любовница.
Всё правильно. Вот оно недостающее звено, связывающее с угодившим в плешь зверьком.
…Новенький офис радовал глаз несмотря на то, что вокруг царил самый настоящий хаос. По полу были раскиданы пластиковые коробки, некоторые до сих пор запечатаны и не тронуты, какие-то наполовину распакованы, а часть — уже пустые и сваленные в кучу около двери. Лёгкая, практичная мебель из тонкой фиолетовой пластмассы так и осталась стоять там, где бросили, без намёка на удобство и комфорт. Ещё предстояло всё расставить, разобрать, подключить. Но уже сейчас Адан отчётливо осознавал, что после стольких лет мечта сбылась.
Его собственный офис, в котором он сам себе хозяин и волен поступать так, как захочет. Без консультантов, без десятка пытливых, следящих за каждым движением коллег и начальства. Позади учеба, стажировка, бесконечный год работы в Центральной Адвокатуре, чтобы получить разрешение на практику, мучительные месяцы ожидания документов, и вот наконец долгожданная свобода. Отличный подарок себе на тридцатилетие.
— Как здесь всё… фиолетово, — послышался сзади весёлый, звонкий женский голос. — Вы — Адан?
Он вздрогнул от неожиданности. Резко обернулся, с удивлением уставился на незнакомку в летнем платье тёмно-оранжевого цвета. Адан не слышал, как она вошла, хотя должен был. И мог поклясться, что закрыл дверь на ключ.
— Да, — он кивнул, с интересом разглядывая её. Высокая, худенькая и очень симпатичная с копной вьющихся каштановых волос, свободно спадающих на обнажённые, загорелые плечи. Хитрый, но одновременно дружелюбный взгляд синих глаз. И очаровательная, милая улыбка. Он никогда раньше не встречал её, потому что обязательно запомнил бы, если увидел. Таких сразу выделяют из толпы. А крутившийся на языке вопрос о том, как она здесь очутилась, вдруг трансформировался в другой: — Чем могу быть полезен?
— Мне нужен адвокат, — не дожидаясь приглашения, незнакомка ловко выхватила стул, опустила его на каменный пол, тоже фиолетовый, и уселась, закинув ногу на ногу. — Дело в том, что я получила наследство от отца и хотела бы прояснить кое-какие моменты, прежде чем вступлю в права. Меня зовут Таль Гаон.
Следовало сразу прервать поток объяснений, сказать, что только что переехал и совершенно не готов давать консультацию, а тем более, браться за её дело.
Адан не мог. Вместо этого внимательно, словно загипнотизированный, слушал. Каждый раз, когда хотел задать какой-то дополнительный вопрос, Таль говорила то, что ему требовалось знать. Словно читала его мысли…
Так началось их знакомство. И она действительно читала мысли, но об этом Адан узнал гораздо позже — сегодня утром, когда, как сумасшедший, бросился к ней из Тмиора в Актарион. И только там, стоя на лужайке погружённого в ночную темноту парка перед её домом, окончательно осознал — Таль, эта красивая, но слишком навязчивая женщина, которая полгода преследовала его, не желая мириться с расставанием и находя каждый раз новый предлог для встречи, была из другого мира.
Несколько месяцев тому назад она исчезла из его жизни — не приходила, не поджидала у офиса или квартиры, как обычно. Даже не названивала, вымаливая о последнем свидании. И хотя успела оставить бесчисленное количество напоминаний о себе, он с облегчением вздохнул. Зря.
Телепортация, телекинез и всякие прочие телеумения, которые так неожиданно получил сам, были в её арсенале с самого начала. И если до сегодняшнего дня навязчивое внимание Таль не воспринималось, как проблема настолько, чтобы заморачиваться, теперь заморочиться придется.