— Биополей?
— Значит, знаешь. Но всё равно такого эффекта быть не должно. А Мира? — Роми оглянулась на неё, спросила громче: — Ты что-нибудь чувствовала во время перехода?
— Вспомнили, что я существую? — фыркнула та. — Ничего я не чувствовала. По колено воды в вашей луже Истока, — Мира обернулась к ним, закатила глаза. — А ты разоралась, как будто тебя режут.
Очутиться рядом с ней, опрокинуть на спину, усесться на груди так, чтобы исключить возможность малейшего сопротивления — всё это заняло не больше секунды. А со стороны наверняка выглядело, как вихрь: только что Роми сидела рядом с Аданом и вот уже вдавливает Миру в песок, обхватив ладонями её голову.
— Сейчас поймёшь, почему орала, — прошипела она ей в ухо и закрыла глаза. Подушечки защипало, в голове стучал двойной пульс: собственный и Миры. Роми делилась с ней всей болью, которой одарило её Море Истока.
Мира взвизгнула, зашлась в крике. И почти сразу Роми отшвырнуло в сторону, на мокрый песок у самой воды.
— Не смей!
Ещё секунда, и рядом с Мирой уже стоял Адан и смотрел Роми в глаза с яростью загнанного в ловушку зверя, не собиравшегося сдаваться без боя. А Мира, обезумев от ужаса, прижималась к нему: всё тело будто свело судорогой, хрупкие плечики вздрагивали, пальцы цеплялись за его футболку.
Роми вскочила на ноги, отпрыгнула от накатившей волны, но вода всё же успела ужалить за пятку. Боль не сбила с ног, а толкнула вперёд — к застывшим на берегу фигурам. Шаг, и Роми вновь стояла рядом с ними. Сейчас она двигалась как никогда быстро — воздействие Моря снова было прежним, утраивая скорость движений. Новой была ярость. Необузданная и… отстранённая. Роми отдавала отчёт всей нелепости своего поведения, но не могла остановиться. В висках стучало одно слово — враг!
Прикоснуться к Адану ей всё же удалось, а потом отбросило назад, как будто его кожа, от которой теперь исходило слабое сиреневое сияние, отталкивала сама по себе.
Роми снова поднялась, снова сделала шаг — в этот раз она продвинулась гораздо меньше. Изменения, вызванные Морем, стирались. Желание лезть в драку, размазать противника по песку, развеять по ветру — крепло. Роми видела лишь один выход.
— Ещё раз, — прищурившись, прошипела она, — и я за себя не ручаюсь.
Адан что-то процедил сквозь зубы, заслонил собой Миру, резко вытянув обе руки ладонями к Роми. Свет от его кожи стал темнее, но гораздо насыщеннее — уже не сиреневым, а ярко-фиолетовым, и в тот же миг Роми отлетела назад, в противоположную сторону — прямо на скалы. Спиной и затылком почувствовала, как прижата к ним невидимой силой — ни вздохнуть, ни пошевелиться.
— Сила — единственный язык, который ты понимаешь? — Адан медленно шёл навстречу, а за его спиной прибой превращался в настоящий шторм. — Повторить или достаточно?
Роми переводила взгляд с него на беснующееся Море и не могла понять, что первично: её ярость или гигантские волны? Ветра не было, воздух застыл, но Море Истока сходило с ума, и она, казалось, тоже. Мерещилось, будто в голове вертится ураган, закручивая вихрем всё, что она знала, с тем, чего никогда раньше не испытывала. Единственная чёткая мысль — драться. Это — поможет. Надо только оторваться от скалы, прикоснуться ладонью к песку, перейти в другую плоскость — пусть замрёт всё, пусть застынут волны.
Скала за спиной дрогнула. Роми, как могла, склонила голову на бок, вызывающе улыбнулась:
— Ещё.
— Ллэр говорил, что на Тмиоре я не смогу причинить вреда, — Адан мгновенно переместился — между ними оставались какие-то жалкие сантиметры, преодолеть которые, к сожалению или к счастью, у неё не получалось. Но не у Адана. Сильные горячие пальцы сжали горло, скалы за спиной исчезли, чтобы появиться под ногами вместо песка. — Тогда добро пожаловать в Бэар, Роми.
Короткий миг, доля секунды, даже меньше, и она вновь могла дышать свободно. Шумно выдохнула, со свистом вдохнула. С каждым глотком другого, невероятно чистого воздуха становилось легче. Дул мягкий бриз; утёс, на котором они очутились, заливало знойное, но не злое солнце. И ни звука вокруг — ни крика птиц, ни шума прибоя. Ярость исчезла вместе с Морем Истока, растаяла, будто щёлкнули выключателем. Навалилась усталость.
Роми рухнула на гладкий тёплый камень, провела по нему ладонью: ветер хорошо постарался, отполировав его почти до блеска. В воздухе витала чуть солоноватая свежесть, будто где-то рядом было море. Настоящее, а не вязкая лужа глицерина, беснующаяся при малейшем приближении к ней атради.
— Спасибо.
— Спасибо? — хмыкнул Адан. — Объяснить ничего не хочешь?
— Что тут объяснять? — Роми зажмурилась, подставила лицо лучам. Энергии по-прежнему катастрофически не хватало. — Ты всё сделал правильно. Даже лучше, чем мог. Я думала, ты мне просто по роже двинешь, а ты привёл сюда. Не предполагала, что есть такие места.
— Ты… соображаешь, что несёшь? Что делаешь, соображаешь?!
— Уже соображаю. Там — нет. — Он злился, а ей было слишком хорошо от того, что она наконец обрела контроль над своим сознанием, что её больше не сводит с ума ярость. — У меня нет ни малейшего представления, что со мной было, Адан. Море Истока никогда так не влияло на атради. Боль, усталость, изменённое восприятие времени — это всё да! Но я чуть не задохнулась от желания вас убить. И то, что ты сделал… было правильно.
— Правильно?! — Адан не желал успокаиваться. Или не мог — слишком велико оказалось пережитое потрясение.
До неё только сейчас дошло — там, на песке Тмиора, у него получилось проявить способности в полную силу. А может, это всего лишь малая часть того, на что способен в идеале доа. Малая, но достаточная, чтобы утихомирить её.
Роми поднялась и теперь могла видеть, что они стоят на широкой идеально плоской вершине горы. Высоченный каменный столб не больше двухсот метров в диаметре резко обрывался, а внизу, вероятно, можно было обнаружить то самое, пахнущее йодом и солью, настоящее море.
В том, что Адан — не обычный бэарец, сомнений не осталось. Ни один из них, даже самый одарённый человек из самого Зрелого Мира, не способен на такое в начале пути.
— Ты чуть не убила Миру… меня. Чувствуешь разницу?! Представляешь, чем бы всё закончилось, если бы я не смог тебя остановить?!
— Поверь, чувствую! Представляю! Более чем. Поэтому… спасибо. Я бы… Не думай, что у меня не осталось… что мне плевать на жизни других. Да, я не питаю к девчонке симпатий, но её убийство… Я не такая. Послушай, — Роми прекратила оправдываться, примирительно вскинула руки. — Давай не будем переходить на новый виток споров. Я понимаю, ты злишься. Но и ты пойми. Чем дальше… я без понятия, что вообще происходит. Так не должно быть.
— Великолепно! — Адан какое-то время пристально смотрел на неё, затем прищурился: — Ты вела себя глупо, но теперь я хотя бы знаю, как выбивать из этих наглых голубых глаз самоуверенность. — Он уселся на скалу, прижал к груди колени и обнял их руками. А потом вдруг рассмеялся. — Видела бы ты себя со стороны сейчас.
— Ну, уж простите! Я не предполагала, чем закончится сегодняшний вечер, — она растерялась, машинально запахнула промокший насквозь халат. Адану удалось сбить её с толку, поэтому Роми предпочла отвернуться и сменить тему. — Таким твой мир мне нравится больше, чем ночью из окна кабриолёта.
— Здесь, за сферой мне он тоже нравится. Вопрос, понравлюсь ли я ему теперь… такой, — в голосе мелькнуло беспокойство, но лишь на мгновение. Адан опять беззаботно засмеялся: — Кабриолёт мне уже вряд ли понадобится.
— А зачем вам нужна сфера?
— Видимо, за тем же, зачем вам Море Истока. Никакой ощутимой пользы, только хлопоты, но есть. Чтобы было.
— Море Истока не совсем бесполезное. Нам в нём всегда больно, хоть и не так, как мне было в этот раз. Но оно нас меняет. Новичков — физиологически. Потом завершает метаморфозы, о которых я тебе говорила и которые похоже тебе не грозят, — она усмехнулась. — А ещё ненадолго позволяет пользоваться всеми нашими способностями, по-другому недоступными в Тмиоре. Заодно наделяет дополнительными. Ускоряет ход внутреннего времени, к примеру, тогда мы начинаем двигаться быстрее. Не перемещаться, прокалывая пространство, а именно двигаться.
— Тебя оно хорошо ускорило, — он с хохотом поднялся и приблизился к краю скалы. Присвистнул, заглянув вниз, обернулся к Роми: — Наша сфера была всегда. Считается, что она защищает мегаполис от вредного излучения. В смысле ту часть, которая скрыта под ней. В Бэаре уверены, что никому не дано узнать, что находится снаружи. Власти утверждают, что пока не существует технологии, способной пробить купол. Или просто боятся. Вдруг вредное излучение — правда. Никому не хочется брать ответственность за гибель миллионов.
Роми тоже подошла к обрыву. Каменная стена оказалась идеально гладкой не только на вершине, до моря было не меньше нескольких сотен метров; на столько же, если не больше, простиралась водная гладь во все стороны, местами виднелись похожие скалы с плоскими вершинами. Все ровные, все, казалось, в одну высоту.
— Ваш воздух неядовитый. И солнце… оно очень похоже на наше.
— Может, для атради не ядовитый, а для нас… для них, то есть, — несколько секунд Адан задумчиво кусал нижнюю губу, словно решая, говорить или нет. Встретился с Роми взглядом. — После того, как те существа… Тени исчезли, я оказался здесь. Моментально! Вспышка света, миг и… я стою вот на этой самой скале. Вокруг темнота. Ночь. И только луна. Огромная, близко-близко. Такая… — Адан восхищённо округлил глаза. Роми только сейчас заметила, что они стали ярче — как трава в Тмиоре. А может, так падал солнечный свет. — Я же никогда по-настоящему её не видел. Сфера преломляет лучи. В общем, когда понял, что я за сферой, жутко испугался. Не поверишь, но гораздо сильнее, чем на поле. Первой мыслью было: сейчас я задохнусь и умру. Нельзя дышать! — Адан рассмеялся. — Не дышать тоже нельзя, поэтому пришлось сделать вдох. И я не умер. Удивительно, что я не помнил этого. Знаешь, когда вспомнил? — он прищурился. — Сейчас, когда ты на Миру набросилась. Странно, правда? Наверное, ваше Море и на меня как-то влияет. Другого объяснения я не вижу.
— Хочешь сказать, оно тебя изменило?
— Могло? Я ничего не почувствовал… такого, из того, что ты описала, — он покосился на промокшие кроссовки. — Только когда ты в Миру вцепилась, меня как в кипяток опустили. Всё тело зажгло, и словно задыхаюсь. А дальше, — Адан развёл руками. — Я не могу этого описать словами. Но как факт — и вспомнил, что было после поля, и смог тебя… — он подмигнул. — Как бы это обозвать, чтобы не обидеть?
— Обзывай, как есть.
— Это было… Да-а-а-а. Бедная Мира. Наверное, со стороны… — На какую-то долю секунды на лице снова промелькнуло прежнее беспокойство. Адан замер, сосредоточенно глядя перед собой, потом опять заулыбался. — Боюсь думать, как выглядят ваши спальни, когда вы…
— О, вот тут как раз возможны варианты! — Роми рассмеялась. — Поэтому после Моря мы стараемся не… расслабляться лишний раз.
Сейчас хотелось именно этого — расслабиться полностью, насладиться тёплым, таким похожим и в то же время совсем другим солнцем, может быть, поддаться безумному порыву и, раскинув руки, рухнуть вниз, в воду. Такой лёгкости уже давно не доводилось ощущать.
— Да, лучше не расслабляйся. Мне мой мир нужен целым, — Адан присел на край скалы, свесив вниз ноги, огляделся. — Ночью здесь гораздо красивее. Не люблю солнце.
— Я тоже, — Роми немного поколебалась, но всё-таки села рядом. Откуда-то появилась уверенность — даже если они соскользнут вниз, ничего не случится. Ни с ней, ни с ним, этот мир — особый, как и сам Адан. — Но у меня нет выбора, любить или нет. Оно нужно атради, как людям — вода и пища.
— Это как это?
— Вот так это, — она невесело усмехнулась. — Мы, как дурацкие батарейки. Энергетическая сущность, запертая в слабой физической оболочке. Вода и еда не дают нам жизненных сил. А солнце Тмиора — да. Наполняет нас. Луна же только бодрит.
— Значит, я тоже теперь батарейка, которой необходимо солнце?
— Ты не атради, и я не знаю. Может быть, для тебя всё осталось по-прежнему. Может, окажется, что тебе необходимо ваше солнце. Оно ведь непростое, ты не чувствуешь?
— Не…ет, — неуверенно протянул Адан, взглянул на небо, щурясь. — По-моему, обычное. Только ярче, чем там… внутри, под сферой.
— А я — чувствую. Моя сила растёт. Немного иначе, чем дома, но растёт. Может, для этих твоих ощущений ещё не время. Ты поймёшь сам. Оно приходит, как чувство голода.
— Звучит ужасно, если честно, — он внимательно посмотрел на неё. — А может, наши с тобой биополя просто несовместимы? Это хотя бы объяснило, почему закоротило чёртов браслет.
— Закоротило?
— Ллэр сказал, что он мёртв. Не действует. Может, обманул. Только браслет всё же следствие. А причина… Что-то со мной случилось до него, ещё в «Нольде». Или даже раньше. Знаешь, я всё прокручиваю в голове… Точно! — Адан замолчал, нахмурился. Он по-прежнему смотрел на Роми, но будто сквозь. А потом вдруг схватил её за руку и кинулся со скалы вниз, увлекая за собой.
Глава 9. Странное свечение
Интересно, куда все подевались? И сколько ей ещё торчать здесь? Замка с берега видно не было, куда идти, Мира не представляла. Боль от прикосновений Роми прошла, пережитый ужас сменился раздражением, которое только росло, заслоняя собой все остальные чувства и мысли.
— Какого чёрта ты тут делаешь?! — голос принадлежал Ллэру и был, по традиции, злой.
Мира уже почти привыкла, как они появляются из ниоткуда и уходят в никуда. И всегда злятся. Она и раньше сталкивалась с тем, что у Способных нервы расшатаны, но эта троица просто била все рекорды. Успокоительное пить надо! На завтрак, обед и ужин.
— Дышу свежим воздухом. Не видишь? — Мира остановилась по колено в вязком тёплом глицерине, которое почему-то называлось морем, и вскинула голову.
Ллэр стоял не более чем в метре от неё, у самой кромки воды. Взлохмаченные волосы, сверкающие глаза, неожиданная белая рубашка вместо привычной чёрной футболки, застёгнутая на несколько нижних пуговиц. Видок — будто сорвался с места внезапно, неожиданно даже для самого себя. Помчался выяснять, обвинять, требовать.
Мира поправила съехавшую с плеча бретельку и сделала несколько шагов, заходя глубже в воду. Ллэр вскинул брови, несколько секунд постоял, потом принялся заворачивать джинсы.
— Купаться собрался? Не советую. Ваше море вас не любит.
— Тебе уже рассказали? — пробормотал он, но занятие не прекратил. Присел, протянул к воде руку. Море мягко отступило, но не больше, чем на полшага, и он до него достал. Посмотрел на мокрые пальцы, потом на Миру, ухмыльнулся. — Жить буду.
На секунду стало страшно — что, если Ллэр отреагирует так же, как Роми? Адана рядом нет и куда он исчез с чокнутой, непонятно. Когда вернутся и вернутся ли вообще — тоже. С другой стороны, о ней кто-нибудь из них беспокоится? Нет. Вот и она не будет. И вытаскивать Ллэра, если начнет корчиться, как Роми, тоже не станет.
— За буйки не заплывай.
Ллэр хмыкнул, выпрямился, не спеша и не поднимая брызг, пошёл в её сторону. По всей видимости, вода ему неудобств не доставляла.
— Так как ты тут очутилась?
— Тебе всё в подробностях или кратким пересказом?
— Всё.
— Любознательный какой, — Мира раздражённо закатила глаза. — Обойдёшься. Могу коротко о главном. Сначала твой зеленоглазый друг, о котором ты забыл меня предупредить, выдернул меня из ванной на какую-то поляну. Потом туда явилась тв… Роми. Вся такая из себя… в общем, чокнутая стерва. Потом… — она осеклась. Про собственную истерику рассказывать не хотелось. — Твоя бывшая перенесла нас сюда и попыталась утонуть в этой луже, но не вышло. Потом она меня чуть не убила. А потом они исчезли. Воооон… — Мира махнула рукой на прибрежные скалы, — там стояли, Адан её душил, а теперь не стоят.
Ллэр бросил туда лишь беглый, хмурый взгляд, продолжая приближаться. Остановился, только когда между ними осталось не больше двух шагов.
— Он не мой друг. И предупреждать тебя я не обязан.
Ну правильно. Обиду теперь будем вымешивать на ней. За этим и явился. Глупо, конечно, рассчитывать на мягкое заискивание, как с Аданом, и всё же. С рыжей своей, наверное, Ллэр разговаривает иначе. И голос другой, и взгляд. Да она и сама видела, как он чуть с ума не сошёл от беспокойства.