Кстати, контроль эмоций, как оказалось сложная штука… Меня вывести из себя совсем не проблема, а у учителя сто процентов к этому талант. Я то закипала как лев, которому очень неудачно наступили на… самое нежное место, то впадала в такую ярость, что Ник вынужден был кидать в меня усыпляющее заклинание. Но через месяц обучения, я освоила щиты от физических и от ментальных атак, и учитель пожалел, что так рано им меня научил. А через два месяца щиты вылетали сами с собой, просто автоматически.
Учитель заставлял меня погружаться в медитации. С моей неусидчивостью это был полный ад. Я до сих пор не понимаю, как можно сидеть на попе часами и что там, в медитации должно такого прийти? Прозрение? Видение? Мне приходили только гадостные мысли, о том, как получше разыграть наставника, которые я потом успешно осуществляла. За что и получала по полной…
Зато боевая магия мне давалась сразу. Помню я выражение лица учителя, когда он только показывал, как призвать сферу воды и превратить её в шарик льда. Ну, я и попробовала повторять за ним сразу. Не удержала и запустила в него… пятьдесят на пятьдесят… пять шариков воды и пять кристаллов льда. Причем у меня получились не просто шарики, а ёжики, мои творения были сплошь в иголках. Тогда учитель заставил меня учить лечебное заклинание и неделю рассказывал мне о травах, какие и для чего применяются.
Я была рада, что решилась пойти в его ученицы. Как сейчас помню: мы выбежали из кабака и побежали на туже поляну, где я появилась. Я боялась, что орден догонит нас, что чёртовы паладины кого-нибудь убьют, какого-нибудь абсолютно ни в чем не виноватого человека, оказавшегося не в то время, не в том месте. И вот мы просто переместились в прекрасный дом на берегу реки.
Постепенно ушел страх перед неизведанным, пришло какое-то осознание себя частью этого всего: ученицей великого мага, ведьмой, человеком с осуществившейся мечтой. Теперь мне самой хотелось затеряться среди сотен миров, путешествовать, узнавать, изучать… Теперь у меня был понимающий друг, к которому я всегда смогу возвращаться, зная что он не осудит ни за что, что простит любую шалость, поддержит в трудную минуту….
Мы мирно жили, я училась, не все получалось, но все же получалось.
Сэр Николос несколько раз звал учителей из академии, которая расположилась в этом мире. Отражение – так он называл миры. Как он объяснил: «я не все знаю, не все могу объяснить, я всего лишь боевой маг, а ты способна на большее». Может я, и ошибаюсь, но мне с самого начала казалось, и это ощущение не меняется, он гордится мной, действительно гордится. Я всегда считала, что это ученики должны боготворить своего учителя, а с Ником я чувствовала, что это обоюдно.
12
Сегодня пришел один из учителей академии. Они долго о чем-то шептались с наставником. Конечно, я подслушивала, а как же иначе? В академии беда. Убили учителя по боевой магии. Он отправился на задание и не вернулся. Что за задание пришедший не рассказывал, но он предложил Нику занять его место.
– Ты пойми, учебный год в разгаре, а учить это искусство, не каждый справится. Ты один из наших лучших выпускников. А глядя, как ты воспитываешь вздорную девчонку, я верю, что ты справишься, как никто другой. Ну не может быть лучшая на все отражения академия без учителя боевой магии!
– Да какой из меня учитель, Маркус, я же поубиваю вам учеников!
– Но девчонку-то не убил, а она похлеще много кого из студентов будет.
– Она взрослая, умная девочка, а там дети. Не люблю я детей, ты же знаешь. Шума от них много, а я к тишине привык…
В этот момент, гонясь за бабочкой, в дом с диким лаем вломился прирученный цербер (кто не знает это такая собачка с тремя головами, да-да, и ест он тоже за троих). Волей-неволей уши я зажала. Очень уж он громкий.
Посланник академии выразительно посмотрел на учителя. Ник вздохнул.
– Ладно, дай мне подумать. Но учти, если я и соглашусь, то только временно, пока вы будете искать профессионала. И Ксанку я с собой заберу. Её обучение не окончено, и идти ей пока некуда. Ей защита нужна, орден ищет её.
– Не сильно ли ты привязался к девчонке? – учитель насупился и промолчал, а гость со вздохом добавил, – они так и не отказались от безумной идеи использовать необученных ведьм, как оракулов для общения со своим богом.
– Все равно их ищейки шастают повсюду. Я не удивлюсь, если вам нужен учитель по их вине.
– Они не рискнут напасть на академию! Нам запрещено их убивать, ты знаешь, тут же в святые вознесут, но не перевелись еще заклинания, чтоб свести с ума.
– Тихо ты, – прошипел Ник, – даже не озвучивай такого вслух!
– Не буду. Но орден еще поплатится за распускание рук. Позавчера мы не успели. В девочке одиннадцати лет проснулся дар иллюзиониста. Она непроизвольно запустила магических бабочек в храме. Понимаешь, в храме, Ник. Эти скоты тут же её и взяли. И знаешь что сделали?
– Не надо, Маркус, я знаю, как это бывает, – печальным голосом ответил учитель.
– Они надругались над ребенком, Ник, надругались и сожгли, – я услышала, как хрустнули пальцы учителя, – чем больше магов достается им, тем они сильнее. Они внушают людям страх перед нами. А мы просто не успеваем найти и обучить их всех прятать свою силу. Мы маги, боевые чародеи, целители, повелители стихий, мы дрожим перед ними. Они как чума накрывают отражения своим… – он осекся, вздохнул и продолжил, – а мы терпим, прячемся и молчим. Когда этому придёт конец, когда мы сможем спокойно вздохнуть, Ник?!
– Я знаю все это, Марк, знаю. Но что мы можем сделать? Мы убьем одного, а на его месте появится сотня. Он будет мучеником, а мы палачами. Люди склонны верить святошам, а к нам идут, только когда надеяться уже не на что. И запускают болезни так, что потом и нам не под силу справится. И мы же для них остаемся виноватыми. Помнишь год, когда я был инициирован? Помнишь что было?
Собеседник учителя молча кивнул, а меня одолело любопытство. Я, забыв, что подслушиваю, вышла из-за шторы и спросила:
– Учитель, расскажите мне. Пожалуйста, расскажите, что было в тот год?
Сэр Маркус засмеялся в усы, а учитель нахмурил брови:
– Подслушивала? – строго спросил он.
Я положительно кивнула.
– Отрабатывала навык прятаться. Не знала, может, вы зверя мне на обучение нового приведете, – попыталась выкрутиться я.
– Подслушивала, – утвердительно повторил учитель. Я слегка покраснела. Ну да, не имела я права подслушивать, но, а что делать? Сразу не вышла, а потом было поздно.
– Что было в тот год, Ник, расскажи, поделись со мной,– не как у учителя, а как у друга спросила я, присаживаясь в кресло.
– Николос, я тебя жду в академии. Решайся! – сказал гость, – а у меня еще дела. До встречи, Ксана.
И он ушел. Растворился телепортом. А я тут же получила подзатыльник от учителя:
– Только не говори мне, что тебя не учили, что не подслушивать не хорошо! – сказал он.
– Учили, – тихо ответила я, – но выйти мне любопытство не позволило.
– Ох, ты ж, дитё переросшее! – вздохнул учитель, – ладно, слушай. Но расскажу коротко, – я положительно кивнула, и он заговорил, – мне было двадцать три, почти как тебе сейчас. В мой родной город пришла чума. Люди умирали один за другим. Болезнь забрала моих стариков, мою… – он запнулся, сглотнул, но продолжил, – мою любимую, беременную жену, мою трёхлетнюю дочь… – только теперь я поняла, почему он один, он все еще их любит, он так и не смог заменить их кем-то, не пустил никого в сердце. Его глаза блестели, он детально помнил те дни, но продолжил говорить, – народ ходил в храм, усиленно молился, но Бог не слышал их молитв. Потом пришли военные, оцепили город. Начался голод. Орденцы люто били челом, молили о спасении, жрали подношения, но болезнь не отступала. А в один день, когда надежды уже не осталось, в город пришел дедок, лет так под семьдесят. Никто из ста двадцати семи выживших не знал, как он прошел мимо оцепления, но он принес с собой три бидона молока, он наливал по кружке каждому, кто осмелился подойти, и выдавал по большому пирожку. Я как сейчас помню вкус того молока: терпкое, слегка обжигающее рот, дающее жизнь. Я попросил у него еще налить, чтоб напоить лежачих, но он пошел со мной и каждому влил по две чашки. А наутро все, даже тяжелобольные повставали с постелей и собрались на площади. Он стоял на бочке и рассказывал. Он говорил о том, что не надо ждать, когда не останется надежды, нужно искать спасения не в вере, а в магии. Вера дает лишь надежду на спасение, а магия реальна. Маги всегда помогут, стоит лишь обратиться, а не смиренно ждать смерти. Один из выживших орденцев тогда закричал, что он несет ересь и что его нужно убить. Он резким движением вонзил копье в сердце старика. И никто не помешал, никто не пожелал заступиться. Я кинулся к целителю, протолкался сквозь два редких ряда народа, что-то говорил, пытался докричаться, чтоб и ему принесли молока, надеялся, что оно поможет, но ни один не откликнулся, ни один из спасенных им же не подошел, не попытался помочь. Тогда я вспомнил, как однажды проезжал мимо академии, вспомнил ее внушительные ворота, и всей душой пожелал оказаться с ним там. И у меня получилось. Дальше все было просто, ему помогли, это был учитель по травоведению. Он узнал, что в одном из городов вспыхнула чума и, наварив зелья, пришел туда, чтобы помочь. Он помог, а его чуть не убили. Тогда я разочаровался в людях, познал всю глубину их неблагодарности. Ну а директор предложил мне учиться, пообещал, что из меня выйдет толк. Толк вышел, а дурь осталась! – он улыбнулся, ласково потрепал меня по волосам, украдкой сморгнув навернувшиеся слезы, притянул и по-отцовски прижал к себе, – не реви, дочка, все хорошо. Я это пережил. Давно пережил…
– Я тебе не верю, – сквозь слезы сказала я, – тебе все еще больно. Прости, прости меня. Я не должна была просить тебя рассказывать об этом.
– Все хорошо, не переживай. Пойдем лучше поедим рагу, будь оно ненастно! – он улыбнулся и потянул меня на кухню.
Рагу и яичница были нашими коронными блюдами. Готовить особо было некогда, поэтому варили то, что быстро. Но смотреть уже на свой «фастфуд» не могли…
13
Как же я привыкла к учителю. Он мне, бродячей, отца заменил. Да, сейчас я наконец-то осознала. Я полюбила этого мага. Полюбила, как дочь любит отца. И это навсегда останется со мной…
Когда обед был почти доеден, я спросила у наставника:
– Ник, ты пойдешь учить в академию?
– Конечно, пойду, Ксан, ну разве я могу отказать.
– Ты пытался, – улыбнулась я.
– Пытался, но я четко понимаю, что у них нет вариантов, иначе ко мне бы не пришли. Сегодня собираемся, ночуем дома, а завтра с рассветом отправимся в академию.
Мы молча доели и задумчивые пошли собираться.
Пока я укладывала вещи, вспоминала, что знаю об академии. Огромный замок, неизвестно когда и кем отданный на благо науки, расположился на высоком холме, число студентов насчитывала порядка полутора тысяч. В центральном зале пол расписан рунами – Круг телепортации, призванный облегчать переход между двумя точками. Например, быстро переместиться на рынок за картошечкой и не потерять энергии, с помощью которой маги способны творить волшбу. В подвалах сокрыты несметные сокровища, а в одном крыле вообще расположен целый бестиарий с дикими существами, редко встречающимися в естественной среде.
Директором сейчас была госпожа Злова. Вроде бы как фамилию свою она носила абсолютно незаслуженно. «Строгая, деловая, не особо красивая, но воистину мудрая и веселая женщина. Для друзей просто Мари, для знакомых Марианна, для студентов Марианна Павловна (за глаза ПаДловна). Много лет назад сам святой Мик привел эту девочку из техно-отражения. Девочка выросла, выучилась и заняла почетное место директора. Думаю, сам Мик гордился бы ей, посмотрев какой она стала. Воинственная амазонка, словно львица, защищающая свою академию и тех, кто находится под ее опекой, никогда не отказывающая в помощи и невероятно преданная своему делу» – именно так охарактеризовал ее Ник. А еще он обещал, что мы непременно подружимся…
14
С рассветом меня кое-как подняли. Ну не совсем кое-как… Ник, зараза такая, плеснул мне в лицо колодезной водицы. Вы пробовали воду из родника или колодца? Так вот если кто не знает – она всегда ледяная до жути!
– Идем, пора в академию, – ехидно улыбаясь, сказал наставник.
– Убью! – зарычала я, но встать и догнать не успела: Пушок вскочил на меня и в три морды начал облизывать лицо. А наставник очень быстро выскочил из моей комнаты. А когда я таки добежала до него, он уже стоял сосредоточенный и сноровисто сматывал какой-то свиток.
– Доброе утро, Ксана, – сказал Ник, – нам пора бы отправляться. Мне надо успеть хоть немного вещи разобрать перед первым уроком.
– Доброе, – сердито фыркнула я, – Но я тебе такого подъема не забуду…
За пять минут я умылась, переоделась и впихнула в себя порцию яичницы с беконом.
Двадцать четыре больших сундука с «самыми нужными!» книгами учителя, горкой лежали посреди гостиной.
– А как мы все это потащим? – поинтересовалась я.
– Как-как? – учитель улыбнулся и взмахнул руками: вся эта куча превратилась в маленький шарик, лежащий на его ладони.
– Ух ты! – не удержалась я от восторженного восклицания, а наставник привычно захихикал с моей реакции.
– Так, если готова, можем отправляться! – скомандовал Ник. Не пойми, как в окно впрыгнул наш, едва выставленный за дверь, цербер и закрутился у ног, – а ты куда собрался, Пушок?! Дом кто будет охранять?! – попытался пристыдить пса учитель, но зверюга так жалобно заскулил, что Николос нахмурился, но все же сдался под моим не менее жалобным взглядом, – ладно, забирай. Но учти, замучают его студенты!
Пес, получив одобрение радостно запрыгал. А учитель открыл окно телепорта. Ох и красивое оно у него было: зеркало, нежного голубого цвета, к краям переливалось всеми оттенками синего. Можно сравнить с тем, как играет цветами капля бензина в воде. А когда через него проходишь, чувствуешь, словно тебя омывает теплая морская волна.
Я взяла Пушка за ошейник, и мы прошли в академию. Я снова восхищённо ахнула. Можно тысячу раз услышать, но все же стоит хотя бы один раз увидеть… Колоссальное здание. Колонны в два моих роста украшены прекрасной лепниной. Мозаика с разнообразными существами на стенах. Некоторых я узнавала, некоторых нет. Минут пять мы шли по пустынным арочным коридорам в учительское крыло. Там нам попался единственный живой. Сэр Маркус шел на встречу, вертя в руках какой-то артефакт.
– Доброе утро, друзья. Ник, рад, что ты все же решился, – поприветствовал он нас.
– Доброе. Марк, что-то случилось? – спросил наставник.
– Ночью посыпали сообщения об инициализации новых волшебников. Пришлось хорошо поработать. У нас двадцать четыре новых студента. И еще шестерых мы не успели спасти.
Мы все печально вздохнули.
– Я могу чем-то помочь? – сама не знаю почему, спросила я.
– Можете, – устало улыбнулся он,– вот, – зам директора, он же Марк, протянул мне свиток, я вопросительно приподняла бровь, – это карта, с навигатором. Так ты быстрее научишься ориентироваться по территории академии, – пояснил он.
– Спасибо, – я взяла протянутую бумагу.
Мы дошли до комнат, я сбросила вещи, что их там, одна сумка и та полупустая. Наставник занялся своими чумаданами. А мне что делать было? Два часа я бродила по коридорам, изучая территорию. И в результате вышла в тот самый зал, где мы появились. Туда как раз переместился один из сотрудников академии (у каждого из них на груди висел жетон с гербом сего заведения и направлением сил, он, судя по картинке, огневик), а с ним девочка лет пяти. На щеке у нее красовался огромный рубец, явно только что грубо залеченный. Обе кисти рук забинтованы. Малышка прижималась к приведшему ее магу и тихо плакала. Я подумала и решилась к ним подойти.
– Привет, малышка, – я достала из кармана припасенное яблоко и протянула его девочке.
– Здравствуйте, – всхлипнула она, потянула забинтованные руки и приняла подарок,– ай, – глаза заблестели от боли, я, проклиная себя за глупость, подхватила падающее яблоко и передала фрукт магу.
– Я помогу, – улыбнулся он.
– Спасибо, – ответила малышка нам обоим.
– Куда вы ее? – спросила я огневика.
– К лекарям. Они помогут, и шрамов не останется, – спокойно ответил он, – будешь снова прекрасной, крошка, – он погладил девочку по голове.
– Орден? – тихо спросила я. Он кивнул, – сволочи! – так же тихо прошипела я, – а родители?
– Ждут её дома, – ответил он, отрицательно качая головой. Правильно, рано ей еще знать такую правду, – слишком у многих просыпается дар сейчас, зашиваемся, – вздохнул он.
Я, вдруг, неожиданно для самой себя, приняла решение. Развернулась на каблуках и направилась к кабинету директора. Карта услужливо подсказывала маршрут и дошла я быстро.
В приемной сидела секретарша, но я, не обращая на нее внимания, направилась к двери.
– Куда вы? Что вы себе позволяете? – вскрикнула она, и направилась мне наперерез, желая остановить меня. Легкое парализующее заклинание сорвалось само с собой. Девушка замерла, но впрочем эффект продлится всего несколько секунд.
Избавившись от препятствия, я без стука вошла в кабинет. Уютно, много книг. И в кресле сидит женщина. Светлые волосы коротко острижены, на шее тонкий шрам, руки в перчатках и черный костюм без излишеств. Она подняла на меня строгие глаза и вопросительно изогнула бровь.
Я пару секунд промешкалась и все-таки решилась:
– Я хочу помочь собирать инициализированных волшебников! – твердо сказала я.
– Я так понимаю, ты ученица Николоса? – улыбнулась она, – впрочем, можешь не отвечать, именно он всегда собирает вокруг себя идеалистов.