========== Дело вкуса (Рок/Юста) ==========
Юста с раннего детства знала, что не красавица. Нос у нее картошкой, волосы вечно растрепанные, да еще и веснушки по всему лицу. Куда ей до гибкой, как ивовая веточка, Зарри с ее каштановой короной волос. Или даже до той рыжей девчушки, что гостила у них месяц назад. Вот там да, есть на что поглазеть.
Да и кому нужна еще одна племянница в бесчисленном выводке Хронимары, будь она хоть трижды Столетт. Поэтому Юста не бегала с остальными девчонками секретничать по ночам, не провожала юного среброключника жадными взглядами и давно не верила в прочитанные сказки.
Когда в их деревне заговорили о прибытии важных гостей, Юста лишь пожимала плечами и отправлялась на речку с подружками, плести венки да искать брусничные кустики, но и там сплетни настигали ее.
— А к нам скоро сам хозяин Змиулана пожалует, — хихикая, заговорила румяная и пышнотелая Кая, утирая с лица пот.
— Да он же старик, — шикнула на нее Пера, голубоглазая и белозубая.
— Да тот издох, теперь его сын там правит.
— Сын? — Пера вскинула одну бровь и перебросила толстую косу через плечо, — и что он тут искать будет?
Кая заговорчески усмехнулась и пододвинулась ближе, ее щеки покраснели.
— Так невесту, кого ж еще. Змиулан же замок большой, как он без хозяйки…
— Врешь все ты, — недоверчиво шикнула Пера, хотя ее глаза устремились на ясное высокое небо, — а представляете, какой праздник Солнцестояния можно устроить в Змиулане?
Юста перестала слушать мечтания Перы. Да и какое ей дело до этого Драгоция. Даже если он приедет к ним за невестой, то глаз положит на кого-нибудь вроде этой заносчивой Перы. У нее кожа гладкая, волосы как золотистые колосья, а нос пуговкой.
Да и кто захочет себе в мужья Драгоция? Они же все темные колдуны с настолько раздутым самолюбием, что ищут свою морду в отражении ложки. Последняя мысль позабавила Юсту, и она рассмеялась под удивленные взгляды спутниц.
Прошла еще неделя, и сама Хронимара собрала юных воспитанниц вокруг себя, с гордостью осматривая их.
— Голубки мои, знайте, нет у женщины большего счастья, чем смотреть, как растут ее дети, а затем долг ее — устроить им судьбу. Мы Столетты крепко пустили корни, и никто не смеет шутить с нами. Но время поменялось, теперь пора думать о ветвях и новых побегах. Завтра к нам прибудет Рок Драгоций, — госпожа обвела притихших девушек пристальным взглядом, — ну кто из вас не мечтает стать властительницей древнего замка и доказать, что нет никого краше, нежели девицы Столеттов?
Юста наклонилась к Кае и тихо шепнула:
— Бедный Драгоций, завтра на него объявят охоту. И ему придется заколдовать себя в страшную уродливую жабу, чтобы остановить посягательство на свое целомудрие.
Кая прыснула, но тут же скисла под вопросительным взглядом Хронимары.
Всю ночь Юста провалялась без сна, слушая, как на соседних кроватях шушукаются девчонки, томно вздыхая. Девушка закрыла глаза и на минутку представила, что этот Драгоций выберет ее. Возьмет за руку и уведет в свой замок под завистливые взгляды Перы. На ее губах расправилась сонная улыбка. Не всем же нравятся тощие белокурые девицы.
Утро в горницу ворвалось с топотом и визгом. Девчонки носились, кипятили для ванной воду, искали свои лучшие ленты и платья, срывали в саду цветы, чтобы вплести их в косы.
— Юста, милая, сходи накорми кур, — Пера жеманно улыбнулась, как будто ее уже представляли Року Драгоцию.
— Это же твоя работа, — сонно зевнула девушка, сгоняя с себя остатки дремы.
— Ну сложно тебе что ли. Все равно ты ничем не занята, а мне еще расчесаться, умыться, подрумяниться…
— Схожу я, схожу. Лучше с курами посидеть, там и то меньше курятником пахнет, — последнее Юста почти прошептала.
Девушка наскоро умылась в холодной воде, оделась, спрятала волосы под чепец, чтобы те не мешались, и умчалась на сонный двор под насмешливые взгляды кузин.
На улице все еще стояла ночная прохлада, и из труб валили слабые ниточки дыма. Столетты сбрасывали обрывки сновидений и выходили на улицу. Кто-то уже рубил дрова, слышался стук топора и хруст дерева. Юста закуталась в старую овечью накидку и поспешила к курятнику.
Куры обступили девушку со всех сторон, жадно тесня друг друга от ее ног.
— Наверное, он ужасно надменный…. И думает только о том, как наслать на своих врагов какой-нибудь жуткий эфер. И еще он увезет Перу в свой замок, после чего запрет ее там. Она будет сидеть одна в темной башне, пока не растолстеет и не покроется прыщами от скуки и тогда…
Юста замолчала, обдумывая свои слова. Черная несушка больно клюнула ее в ногу, поэтому пришлось насыпать ей еще зерна.
— Тогда меня представят ему, но я буду такая надменная и красивая, в шелках и с драгоценными камнями. И все скажут, что надо было выбирать меня.
Юста задорно усмехнулась и сделала неуклюжий реверанс в сторону подошедшего петуха, вспугнув его.
— Здравствуйте, господин Драгоций, ну как я вам в этом обляпанном переднике и изъеденной шали? Как вам моя прическа, я потратила на нее аж целых… тридцать секунд. Ой, что вы говорите, кажется, эта курица нагадила Вам на ботинок! — Юста запрокинула голову и от души рассмеялась, представляя, как напыщенный хозяин Змиулана оттирает от себя птичий помет.
— Здравствуйте, госпожа… простите, Вы не соизволили представиться. Ваш передник и шаль несказанно подходит к Вашей прическе с легкими элементами небрежности. Но боюсь, тридцати секунд Вам все же не хватило, чтобы полностью раскрыть потенциал всего образа. В следующий раз я бы посоветовал надеть чепец не вывернутым наизнанку, — тишину прорезал твердый мужской голос.
Юста вздрогнула и резко мотнула головой, уперев взгляд в высокого и бледного юношу. Так вот он какой, — только и смогла подумать Столетт, рассматривая Рока Драгоция. Он совсем не был похож на статного и улыбчивого Александра, не напоминал он и того голубоглазого мальчишку с озорными ямочками. И не казался он опасным темным колдуном, скорее уж уставшим странником. В Роке чувствовалась властность и жесткость Астрагора вместе с какой-то скрытой печалью на дне черных глаз. Возможно, именно эта печаль позволила Юсте найти силы на ответ.
— А вы бы пожили в одной комнате с четырьмя девчонками и тогда бы даже сюртук не той стороной натянули, — на губах Рока проскользнула тень улыбки, — а зовут меня Юстой. Юстой Столетт.
Драгоций помог Юсте выбраться из куриного окружения, придерживая ее за локоть.
— У Вас милые веснушки, Юста, — усмехнулся он, все еще сжимая ее руку.
Столетт забыла, что в волосах у нее беспорядок, а пахнут они, должно быть, курятником. Она робко улыбнулась, вглядываясь в остроскулое лицо с волевым подбородком и высоким лбом.
— А кто такая Пера?
Юста стыдливо опустила глаза, коря себя за излишнюю болтливость. Ну кто же знал, что тот к кому она обращалась, откликнется?
— Моя кузина. Она славная, и передник у нее новый.
— Хм, именно ее я должен буду запереть в башне, пока бедняжка не растолстеет? — голос Рока надежно прятал все эмоции хозяина.
— И не покроется прыщами. Такими большими и красными. Но потом я спасу тебя от одиночества. Может быть, — Юста пожала плечами, и старая шкура сползла с них, обнажая хрупкую шею. Страх покинул ее, отчего-то появилась уверенность, и в голос закрались смешинки.
— Отведешь меня к Хронимаре? Тут можно заплутать у вас, — Рок отпустил ее руку, глаза его смеялись.
Что же, может веснушки и нос картошкой тоже покажутся кому-то красивыми. Юста Столетт сдернула с головы чепец и улыбнулась новому дню.
========== В память об ушедшем (Рэт/Маришка, Рэт/Захарра) ==========
Зеркало в его комнате вспыхивает, и гладкая холодная поверхность трескается, пропуская хрустальную ключницу. На ней голубой шелк и блеск лазури, ее волосы — расплавленное серебро, а глаза сияют утренней росой. Рэт завороженно моргает, поднимаясь ей навстречу.
Маришка щурится как сытый треугл, и Драгоций почти слышит хищное урчание под складками прохладной ткани. Резникова прижимается к нему, позволяя почувствовать гладкость кожи и аромат камелий. Рэт сжимает ее хрупкие плечи, затем кладет щеку на макушку. Девушка ниже его почти на голову. Но это то единственное, что роднит Маришку с другой, почти забытой.
— Я скучала. Пришлось воспользоваться тайным ходом, — Маришка ненавязчиво касается кулона на шее, в котором спрятан часовой механизм.
— Сколько у нас времени?
— Час, — Резникова толкает его в грудь и проходит вглубь комнаты, садится к камину.
Рэт наблюдает за ее почти кошачьей грацией, про себя прикидывая, чему еще Мортинова могла научить свою любимицу.
— Хочешь чего-нибудь? — Драгоций корчит на лице вежливую гримасу.
— Зеленый чай без сахара, с имбирём и одной ложкой меда, — Маришка не любит сладкое, а та другая часами могла караулить Жан-Жака, чтобы первой снять пробу с его десертов.
Рэт почти смеется над собой: каким же нужно быть идиотом, чтобы сравнивать хрусталь и железо. А воспоминания сами несут его, бросая под ноги озорной девчонки с тугими хвостиками. В ее карих глазах настороженность и интерес, она каждый раз чуть задыхается, стоит ему заговорить с ней. Всегда отвечает так, как будто готова вступить в бой. И от нее едва уловимо пахнет ландышем.
— Держи, — Рэт протягивает Маришке пузатую старинную чашку с идеально гладкими стенками.
Резникова подносит ее ко рту, дует и только потом делает маленький глоток.
— Горьковато, передай на кухню, чтобы в следующий раз положили меньше имбиря.
— Непременно.
Маришка хмурится, а потом кладет руку рядом с собой, и Рэт безошибочно угадывает приглашение. Опускается рядом, ощущая на коже гладкость ее платья. Резникова не спеша отставляет чашку, поворачивается к Драгоцию, кладет ему руку на затылок. Рэт чувствует, как ее ноготь впивается в кожу, и под ним начинает жутко чесаться.
Стоит на секунду отвлечься, и вместо голубых глаз на лице Маришки карамельной патокой сияют карие. Рэт видит, как по матово-бледной коже распадается ворох веснушек, а волосы темными змейками обрамляют лицо. Ему страшно от своих видений, но внутри все горит синим пламенем и губы начинает жечь.
Рэт подается вперед, нависая над Маришкой. Сейчас он так близко, что нос щекочет чужое дыхание. Даже оно отдает духами и имбирным чаем. Резникова на секунду теряется, но потом лишь сильнее сжимает руку. Сам Драгоций путается пальцами в ее волосах и тяжело дышит.
Лицо девушки плывет перед глазами, а в нос бьет запах ландышей. Рэт представляет, как удивленно бы расширились глаза Захарры, попытайся он так зажать ее в одном из темных ходов Змиулана. Как раскраснелись бы ее щеки, и с каким звоном она бы дала ему пощечину, оставляя на лице жгучее тепло ладони. Потом скорее всего пришлось бы снова драться с Фэшем…
Маришка настороженно замирает, чувствуя неладное. Ее глаза опасливо щурятся, в суженных каплях зрачков вспыхивает сомнение. Рэт привлекает ее к себе, не давая опомниться, и целует. Чужие губы на вкус отдают имбирем, корень языка горчит. Резникова подается вперед, и Драгоций чувствует, как теряет инициативу, отдаваясь течению.
Захарра бы целовалась по-другому. Рэт уверен, что она бы несмело коснулась его самым уголком рта, едва ощутимо проведя рукой по волосам. Он не стал бы сжимать ее и пугать резкими движениями. Напротив, бережно положил бы руки на талию и привлек девушку к себе, позволяя прочувствовать свое тепло и наслаждаясь ее. Они бы медленно изучали друг друга, нежно и ласково даря жар своего дыхания.
Рэт обвел бы руками ключицы, поднялся по шее, вечно спрятанной за стойкой воротника. Нашел пальцами бестолковые ленты в ее волосах и сдернул бы их, высвобождая мягкие пряди.
Жаль, что Рэт так и не узнает, как может целоваться Захарра Драгоций.
Маришка отстраняется первой. Ее губы припухли, глаза лихорадочно блестят, а волосы разбросаны по плечам. Девушка дышит через раз. В ее глазах тоже плывут призраки прошлого. И Рэт даже не спрашивает, чье лицо она представляла вместо его.
========== Девчонки и треуглы (Фэш/Василиса) ==========
Девчонки дуры. К этой мысли приходит Фэш в свои неполные тринадцать лет. Нет, пожалуй, и среди них есть нормальные, такие как его сестра или зануда-фея, но встречаются они реже, чем ласковые треуглы.
Девчонки могут быть красивыми, соглашается Фэш, рассматривая Резникову с подружками. Девчушка жеманно щурится, а волосы ее короной горят на свету, спускаясь к талии крупными завитками. Голубые глаза впиваются в лицо Драгоция, и губы искривляет притворная улыбка. Маришка больше никому так не улыбается.
Девчонки могут быть смелыми, признает Фэш, наблюдая за Захаррой. Она бойко раздает тумаки своим обидчикам, не стесняется бросить крепкое словцо и совсем не боится получить затрещину от Рока. Когда Фэша наказывают, сестра тайком носит ему маковые виточки и подолгу сидит рядом на холодном полу. Иногда парень думает, что никого лучше он не встретит.
Девчонки могут быть добрыми, узнает Фэш, знакомясь с Дианой. Фея строго журит его, хотя ее глаза светятся беспокойством. Она заботливо бинтует ему руку и осматривает на щеке фиолетовый уродливый синяк. От Фрезер пахнет луговыми травами и чуть-чуть рогозом. В серых глазах Дианы парню чудится призрак матери, наблюдающий за ним сквозь время.
Василиса Огнева красивая. Фэш незаметно любуется ее волосами, струящимися медными ручейками по тонким плечам. Задерживает взгляд на порхающих пальцах и острых коленях, выглядывающих из-под мятой юбки. Невзначай касается локтя и ведет ладонью по руке. И каждый раз чуть задыхается, когда синие глаза удивленно-радостно распахиваются ему навстречу.
Василиса Огнева смелая. Она бросается вперед, едва нащупав под ногами дорогу. Фэш спешит за ней следом, пока чужие тени не отрезали их друг от друга. Впереди желтыми глазами смотрит ненасытный филин, в кустах шипит черная кобра с золотым воротом, сверкает меч в руках ржавого клокера. Василиса молча улыбается им всем, и вокруг нее вспыхивает разноцветное пламя из цифр. В руках она крепко сжимает черный клинок.
Василиса Огнева добрая. Она робко берет его за руку, отдавая свое тепло. Почти ни о чем не спрашивает, сама все понимая. Теперь настал ее черед нести ответ за них двоих. Алые крылья смыкаются над ним шелковым куполом, и весь мир остается где-то в стороне. Василиса ничего не обещает, но в синих глазах пылает решимость: все будет хорошо, теперь я буду спасать тебя.
Девчонки далеко не дуры, признает Фэш в свои почти шестнадцать. И для некоторых из них стоит превратиться в ласкового треугла.
========== Конец и вновь начало (Примаро, Николь) ==========
У Примаро много нерассказанных историй. Они собираются, словно бусины падают на нить. Некоторые приходят из снов, другие прилетают с ветром, а иные плетутся из шепота мантисс. Драгоций давно понял, некоторым история суждено остаться обрывочным видением в его мыслях. Жаль, но люди не способны увидеть правду за кружевом предсказаний. А тот, кто способен, разорвет хрупкую паутину на куски, выжмет всю истину до последней капли, оставив только грязные ошметки. Таких Примаро провожает долгим взглядом и чувствует, как еще одна бусина падает ему в копилку.
Среди Драгоциев его сторонятся. Обходят словно прокаженного, пуская в след едва слышимый шепот. Вот только чуть видимая поволока страха тает в глазах, и губы сжаты в один бескровный штрих. Примаро давно забыл: какого это говорить, чтобы поняли. А между тем бусин все больше.
Она приходит к нему с порывом северного ветра, свежая и легкая. Ее дух навеки застыл в теле ребенка, но глаза выдают. Примаро видит в них сплетение утраты и решимости, а еще капельку злости. Он сразу понимает, что ее истории тоже никому не нужны.