Сразу после того, как Драко наугад поцеловал Поттера в шею.
Драко быстро переориентировал свои мысли; его член снова затвердел. Вероятно, это произошло из-за всех этих случайных поцелуев и интимных прикосновений, которые они были вынуждены терпеть. В конце концов, Драко был здоровым молодым человеком; подобные реакции были совершенно естественными. К счастью, Поттер снова сжал кулак, поэтому он не чувствовал возбуждения Драко. На этот раз Малфой не собирался просить его разжать пальцы.
Поттер угрюмо уставился на пергамент.
— Я никому не скажу, что у тебя… кризис, — сказал Драко, удивляясь самому себе.
Поттер фыркнул. — Ты уже рассказал половине школы, Малфой.
— Верно. Но мне никто не поверил, — заметил Драко.
— Это уже не важно. Может, мне просто стоит всем рассказать, что я гей. Тогда, по крайней мере, девушки оставят меня в покое. — Поттер снова фыркнул.
— Нет! Нет, не надо! — воскликнул Драко, прежде чем смог остановиться.
Поттер моргнул, глядя на него. — Но почему?
— Потому что… — Драко нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Теперь это был их секрет —только их — как только он выяснит, как избавиться от девчонки Уизли — и он не хотел делиться этим знанием со всеми. — Потому что ты станешь мишенью для каждого гея в округе. Они все насильно накинутся на тебя. Будут приставать.
Губы Поттера дрогнули. — Потому что все геи — насильники?
— Я этого не говорил! Просто… — Драко изо всех сил пытался сформулировать свои опасения. — Это все как-то опасно. Разве не ты только что ныл о том, как все сложно? Тебе нравится страдать? — Драко закатил глаза. — Конечно, нравится. Забудь, что я спрашивал. — Серьёзно, у Поттера был опасный комплекс мученика. Неужели он не понимает, что многие мужчины будут думать, что у них есть шанс соблазнить его? Они наверняка сделают ему гнусные предложения. Почему Поттер не замечает очевидного?
— Я тронут твоей заботой, — торжественно произнёс Поттер и добавил: — Но кто знает? Возможно, я хочу, чтобы они приставали ко мне. Это сможет помочь мне понять, чего я хочу.
В голове у Драко помутилось, видение развернулось перед его глазами. Он увидел Поттера, лежащего на столе — столе, похожем на тот, что стоял перед ними, — когда мужчина склонился над ним, лаская его тело, — его обнажённое тело — целуя его шею. Поттер не дёргался и не извивался, он стонал от восторга и требовал большего.
— Я шучу, Малфой, — раздражённо сказал Поттер.
Драко видел, как Гарри помахал рукой перед его глазами, но он не мог избавиться от видения Поттера, лежащего на столе и наслаждающегося гипотетическим приставанием.
— Малфой, ты жив? — спросил Поттер и затем, с ужасом, возможно намереваясь схватить Драко за ногу и встряхнуть его, он разжал руку на бедре блондина.
Драко вмиг вышел из оцепенения и мгновенно среагировал, но было слишком поздно. Пальцы Поттера замерли на твёрдой линии члена Малфоя — теперь уже полностью возбуждённого — и его губы раскрылись в абсолютном шоке, когда взгляд упал на промежность Драко.
Приятное ощущение пронзило Малфоя от этого интимного прикосновения, но у него не было времени наслаждаться им. Рот Поттера двигался, пытаясь сформировать слова, и Драко не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как помешать Поттеру говорить.
У него не было готового ответа; у него не было логического объяснения своему возбуждению. Он не мог позволить Поттеру спросить. Драко пришлось заткнуть ему рот.
В следующее мгновение он так и сделал — поцеловав Поттера прямо в губы.
========== Часть VI ==========
Это было ужасно. Поттер был прав. Простые поцелуи никак не воздействовали на них. Было бы лучше, если бы Поттер не застыл как статуя, и если бы Драко смог вспомнить, как целоваться.
Однако ужасный поцелуй не остановил Малфоя. Он не мог остановиться. Губы Поттера были созданы для поклонения. Губы Гарри были плотными и неподвижными, но Драко все ещё дрожал, проводя по ним языком. Затем поймав нижнюю губу Гарри, он принялся слегка посасывать её. Поттер издал звук, как будто хотел что-то сказать; его губы шевельнулись и сомкнулись вокруг верхней губы Драко. Так было гораздо лучше. Это был почти настоящий поцелуй. Драко открыл рот чуть шире и медленно провёл языком по губам Поттера.
Поттер вздрогнул, а затем резко откинул голову назад. Драко ожидал увидеть, как Гарри вытирает рот рукавом, но Поттер просто провёл языком по губам, словно желая убедиться, что они все ещё при нем. Увидев это, Драко наклонился вперёд, а Поттер автоматически откинулся назад, но с рукой Драко, обнимающей его за талию, он не мог отойти далеко.
— Зачем ты это делаешь? — прошептал Поттер, его глаза лихорадочно искали ответ на лице собеседника. — Ты что, с ума сошёл? Я ударил тебя слишком сильно? Тебя кто-то заколдовал? Неужели кто-то отравил…мммфмф.
Драко снова прижался губами к губам Поттера и зарылся свободной рукой в его волосы, чтобы помешать парню отодвинуться. Его рука не оставалась неподвижной; она настойчиво гладила волосы Поттера, в то время как его язык входил и выходил изо чужого рта.
Поттер попытался заговорить, но ему это не удалось. Он схватил Драко за запястье; он отталкивал руку Малфоя, пока ему не удалось вывернуть её за спину парня. Это было больно — очень больно, но Драко не отстранился. Даже после того, как Поттер повернул голову и губы Драко оказались прижаты к его щеке, он не мог перестать целовать его. Он атаковал лицо Поттера горячими поцелуями, медленно двигаясь к его уху и тому мягкому месту около линии волос. Он почти добрался до неё, когда Поттер дёрнулся всем телом и вывернул застрявшую руку. Он резко дёрнул, и вездесущее ощущение пальцев Поттера на бедре Драко внезапно исчезло, не оставив после себя ничего, кроме боли и пустоты.
Драко ахнул и отстранился, потрясённый тем, что верёвки вокруг его бедра ослабли и выпустили руку Поттера. Поттер, казалось, тоже удивился и отпустил руку Малфоя, его руки взлетели к верёвке на шее. Он тянул изо всех сил, но они отказывались сдвинуться с места. Драко нерешительно попытался высвободить правую руку, но верёвки чудесным образом не освободили её.
— Действие заклинания медленно исчезает. — прокомментировал Драко, задаваясь вопросом, было ли это правдой или запаниковав, Поттеру каким-то образом удалось победить силу чар. Мысль о том, что Поттер был так обеспокоен поцелуем, что разрушил силу магии казалось Малфою неприятной.
Поттер перестал бороться с верёвками. — Ты знаешь, кто я? — спросил он, сверкая глазами, заставив Драко удивлённо моргнуть. Он ожидал, что Поттер начнёт разглагольствовать о своём статусе избранного и о каком-то неписаном правиле, гласящем, что бывшим Пожирателям Смерти не разрешается прикасаться к драгоценным губам героя. Вместо этого Поттер засыпал его нелепыми вопросами. — Ты знаешь, какой сегодня день? Ты знаешь, кто Министр? Ты знаешь, как тебя зовут? У тебя сотрясение мозга? У тебя жар? — он поднял руку, чтобы дотронуться до лба Драко, но потом передумал и сделал самую странную вещь — он замахал двумя пальцами перед глазами Драко и спросил: — Сколько пальцев ты видишь?
Драко побледнел. — Ты с ума сошёл, Поттер? Что ты делаешь?
Рука Поттера упала на колени. Он потёр раненое запястье, слегка поморщившись. — Я с ума сошёл? — яростно спросил он. — Это ты что делаешь?
Это был верный вопрос, но у Драко не было ответа. Он пожал плечами.
— Тебе нравится меня мучить?
Драко поднял брови и задумался над вопросом. — Возможно. — ответил он.
Поттер фыркнул и, по-видимому, отказался принять это как объяснение. Он неотрывно смотрел на Драко; его пристальный взгляд был таким напряжённым, в тот момент Драко испугался, что тот прожжёт дыру в его черепе. Он хотел бы знать, что сказать. Возможно, ему следовало бы заявить, что его отравили или заколдовали. Может, так оно и было. Это объяснило бы его поведение.
Глаза Поттера наполнились каким-то пониманием, и он усмехнулся. Драко чуть не сглотнул; это была опасная, хитрая усмешка, подобной которой Драко никогда раньше не видел на лице Поттера.
Поттер наклонился вперёд. — Ты гей, Малфой?
— Что? Нет! — Драко в ужасе ахнул. Поттер поднял бровь, его рука скользнула к бедру Драко. Драко быстро схватил Поттера за запястье, но тот казался невозмутимым. Поттер лишь высказал свою точку зрения.
Драко был возбуждён, и он поцеловал Поттера; даже Драко должен был признать — это выглядело чертовски по-гейски. И все же это был безумный вывод. — Это все твой шампунь, — сказал Драко немного отчаянно. — Он девчачий.
Поттер уставился на него. Его запястье все ещё было зажато в руке Драко. Малфой не хотел отпускать его.
— И все эти разговоры о сексе… повлияли на меня. — добавил Драко.
— Мы говорили не о сексе.
Упс.
Драко нахмурился. Не говорили, но он думал о сексе. — Наверное это из-за верёвок? — предположил Малфой, а затем взорвался: — Это уж точно не из-за тебя, Потти. — Драко представил себе, как съедает полную тарелку червячков, и сделал соответствующее выражение лица. Он, должно быть, сумел изобразить достаточное отвращение, потому что на секунду Поттер выглядел обиженным, но в следующий момент его рот дёрнулся.
— Хорошо. — Поттер хитро ухмыльнулся. — Я заключу с тобой сделку, Малфой. Ты никому не рассказываешь о том, что я рассказал тебе о своём кризисе, и ты никогда больше не пытаешься поцеловать меня, а я никому не скажу, что ты любишь девчачьи шампуни и верёвки. Или что иногда ты целуешься с другими мальчиками… совершенно гетеросексуально.
Драко стиснул зубы. Поттер был подлым ублюдком. Все эти разговоры об использовании информации против Поттера…а потом сам ухватился за первый же шанс, заставляя Малфоя молчать путём шантажа.
— Ну Что, Малфой? — спросил Поттер, его голос стал низким, почти угрожающим. Он должен бы и выглядеть угрожающе, но злость не достигла его глаз. Как и все эти улыбки.
Что-то щёлкнуло в мозгу Драко, когда он уставился на угрожающее выражение лица Поттера, которое противоречило затравленному взгляду его зелёных глаз.
«Все это было фальшью» — понял Драко.
Хитрая ухмылка, уверенный шантаж, угроза — все это фальшь. Поттер забеспокоился. Нет, он был в ужасе. Драко видел это по его глазам. Хотя он понятия не имел, чего Поттер так боится. Он не мог бояться Драко. Он никогда не боялся Драко. И он не мог бояться, что все узнают, что он гей, так как сам утверждал, что не был уверен в этом. Даже если он солгал об этом, Поттера не было так легко запугать общественным мнением. Легко смутить — да, но не напугать. Единственное, что могло так сильно задеть Поттера, — это поцелуй Драко. И это могло задеть его только в том случаи если… сердце Драко заколотилось так, словно он только что проснулся. Он чувствовал, как оно бьётся о грудную клетку, отдавая пульсацией в горле. Это было так очевидно — Поттер был влюблён в него.
— Мы договорились? — голос Поттера эхом отозвался в голове Драко. Драко был удивлён, обнаружив, что больше не сжимает запястье Поттера, но Поттер сжимал его — болезненно. И все же его большой палец слегка коснулся кожи Драко. Почти ласково. Нет — определённо ласково.
— Неа. — ответил Драко, его мысли путались. Поттер был без ума от него. Гарри долбаный Поттер был влюблён в него. Мерлин, когда это случилось и как?
========== Часть VII ==========
Шальная мысль привлекла внимание Драко. Он вспомнил, как задавался вопросом, кто замолвил за него словечко Макгонагалл. Теперь это казалось очевидным — Поттер. Гарри почти признался в этом сразу после того, как сказал, что беспокоится о будущем Драко.
Как Драко вообще мог поверить, что Макгонагалл прислушалась бы к его матери? Женщины, чья причастность к деятельности Пожирателей Смерти была гораздо теснее, чем у Драко. Кто-то другой должен был заверить Макгонагалл, что Малфой достоин ещё одного шанса. И никто другой, кроме Поттера, не смог бы этого сделать.
Это объясняло злость Макгонагалл на Поттера. Сначала он просит её позволить Малфою вернуться, а потом бьёт того в коридоре. Должно быть, она была потрясена, когда услышала эту историю.
Глаз Поттера дёрнулся. — Чего ты хочешь, Малфой? Зачем? — Поттер резко замолчал. Он терял самообладание, его хватка на запястье Драко стала отчаянной, а взгляд умоляющим. Он выглядел смущённым и совершенно потерянным. Но его большой палец все ещё поглаживал кожу блондина.
Должно быть, поцелуи Драко свели его с ума. Поттер желал их, но знал, что не сможет получить. Несмотря на это, он хотел чувствовать губы Малфоя на своих. Он наслаждался ими, но не показывал этого, ни разу.
Наверняка, Поттер был слишком напуган, не имея ни малейшего представления о том, что делает Драко. Возможно, он думал, что Малфой раскусил его и решил помучить. Ведь в последствии случайного поцелуя, Драко обвинил Поттера в том, что тот влюблен в него. Малфой шутил, но Поттер, не зная наверняка, мог только подозревать .
Должно быть, это ужаснуло Поттера. Сначала подружка раскусила его, а теперь и Малфой.
О, как Поттер обвёл его вокруг пальца, утверждая, что запутался. Это было такого рода Слизеринское признание. Поттер дал Драко достаточно, дабы тот мог сосредоточиться на поддразниваниях и высмеиваниях, но недостаточно, чтобы заставить Малфоя заподозрить, что Гарри влюблён в него.
Жаль, что я не влюблён в тебя. Тогда бы я точно знал, что я не гей, а лишь больной на голову.
Именно так лгут, когда оказываются загнаны в угол. Убедив своего оппонента, что тебя беспокоит что-то другое гораздо больше, чем чужое, глупое и неуместное предположение. Ох как это по Слизерински. Драко должен был сразу понять это. Но, Мерлин, никто в здравом уме не осмелился бы прийти к такому выводу. Поттер хотел его. Поттер был влюблён в него.
Драко уставился в встревоженные глаза Гарри. В течение многих лет он хотел быть главным источником страданий Поттера, и теперь он им был. Пьянящее чувство власти захлестнуло его. Он сделал это. Он напугал Поттера. Поцелуями.
Драко наклонился ближе, наблюдая, как расширяются зрачки шатена. Взгляд Поттера был прикован к глазам Драко. Но затем, на долю секунды, его взгляд упал на губы Малфоя.
— Чего ты хочешь? — спросил Поттер, наверное, уже в пятый раз с тех пор, как Макгонагалл ушла. Отчаяние в его голосе было музыкой для ушей Драко.
Это был очень хороший вопрос. Теперь, когда он знал, чего хочет Поттер, как он воспользуется этим?
***
«Я должен увидеть это» — решил Драко. Подозрений было недостаточно, как бы Драко ни был уверен в своей правоте. Он хотел видеть это — Поттера, смотрящего на него с нескрываемым вожделением, умоляющего прикоснуться к нему, стонущего от поцелуев, дрожащего от рук Малфоя, которые бы делали с ним все, что пожелают. Он должен был это испытать.
И ему предстояло убедить Поттера согласиться.
Он мог бы заявить, что хочет Гарри, мог бы сказать, что испытывает те же чувства, но подозревал, что Поттер ему не поверит. Он не поверил, даже после того, как обнаружил, что Драко возбуждён. И он был прав: Драко не был влюблён в Поттера. Единственной привлекательностью всего этого было то, что Поттер расплывался от его прикосновений. Это была не любовь, а соперничество.
«Но это не ненависть.» — подсказал Малфою тихий голосок в голове.
Он не хотел разбивать Поттеру нос и смотреть, как тот истекает кровью, как это было раньше — до того, как Поттер нагнулся, схватил потную руку Драко и оттащил его в безопасное место.
— Я хочу заключить другую сделку. — быстро выпалил Драко, даже не придумав условий договора. Он хотел остановить ход своих мыслей. Неважно почему, но желание Поттера было самой важной вещью. Его страсть была тем, что Драко хотел исследовать.
Поттер поморщился. — Что за сделка?
Драко лихорадочно обдумывал, что сказать. — Ну, раз уж мы здесь и нам нечего делать, а ты запутался… — Драко подождал, пока его мысли не посетит логическое завершение предложения, и каким-то чудом это случилось: — Я думаю, мы должны попытаться устранить твою проблему.
— Честно говоря, с каждой секундой я чувствую себя все более и более сбитым с толку. — сухо сказал Гарри.