Достав телефон, бросил взгляд на время: половина десятого утра. Надеюсь, Смиренский не спит. Обращаться тут больше не к кому. Кирилл ответил почти сразу.
— Привет, — сказал я, — я в Питере, на Московских воротах. За мной хвост, от которого было бы неплохо избавиться, ну и заодно понять, от кого ребята.
Кирилл немного подумал.
— Я пошлю людей на Московский вокзал, приезжай туда, бросишь машину на стоянке в «Галерее». Ребята будут тебя ждать и молодчиков отвлекут. Поезжай к Вите в ресторан.
— Договорились.
Повесив трубку, я закурил, приоткрыв окно. Все-таки Смиренский мужик, что надо. Он ко мне априори не должен хорошо относиться, тем не менее помогает, и что-то мне подсказывает: дело тут совсем не в деньгах.
Дальше все развивалось по предложенному Кириллом сценарию, ускользать пришлось через метро, я в нем лет сто не был, но вскоре уже входил в ресторан. Встретил меня сам Витя, обняв, похлопал по спине. Тоже вот Индийский друг, правда, в отличие от Антона дружба получилась более долгой и продуктивной.
Он проводил меня в кабинет, на ходу расспрашивая, откуда, куда, надолго ли в Питере, я отвечал односложно, потому что по большому счету и сам не знал. В одном из кабинетов меня ждал Кирилл. Поздоровавшись, кивнул на кресла:
— Рассказывай.
— Узнал, чьи люди? — спросил я для начала.
— Минаева.
Я кивнул.
— Да в общем, все просто. Минаев бывший любовник Вики, ну той, что…
— Беглянки, — перебил Кирилл, улыбнувшись, а я почувствовал неприятный укол, словно их с Викой связывало что-то, понятное им одним.
Чувство было, надо сказать, давно забытое, но узналось легко: ревность. Вот уж не думал, что как мальчишка, буду злиться из-за таких глупостей. Вынырнув из мыслей, поймал любопытствующий взгляд Кирилла.
— Ну что там с беглянкой? — спросил он.
— Минаев, можно сказать, вынудил ее уехать с ним. Только в этот раз вряд ли планирует отпускать.
— А ты опять ее возвращать собрался?
— Вроде того. Основная проблема в том, что Минаеву известно мое прошлое.
Кирилл присвистнул.
— А вот сейчас удивил. Откуда?
— Сие неизвестно. Но существенно усложняет дело. Боюсь, Вику он просто будет держать под замком. По крайней мере, первое время. Тем более, о моем приезде в Питер Минаев знает.
Смиренский немного подумал.
— Минаев этот парень непростой, — сказал наконец, — папаша в городе большой вес имеет, и сам сынок от него не отстает, ведет успешный бизнес в нескольких отраслях. Ни в чем противозаконном замечен не был. Официально. Но если что и прокручивает вне закона, то по мелочи, как все. Не женат, баб меняет, как перчатки.
Последнее несколько озадачило. На хрена ему тогда Вика? Кирилл, словно прочитав мои мысли, заметил:
— Я немного поинтересовался. С беглянкой он прожил несколько месяцев. По разговорам, Минаев на ней был помешан. Она все порывалась уйти, он ее возвращал. Пока, наконец, она не уехала домой.
Слышать это было непривычно. Представлять Вику с другим мужчиной, да еще в таком контексте… Я должен ее вытащить, но боюсь, разговора с Минаевым не получится. Если он действительно помешан на Вике, то не пойдет ни на какие уступки. Да и меня может сдать. Для начала надо разведать, где она сейчас вообще.
— Адрес этого Минаева знаешь?
— Найдем. Держи ключи, на стоянке серый «Фольксваген», — Кирилл протянул мне два ключа, — второй от квартиры, запоминай адрес: улица Комсомола, дом пять, квартира 12. Поживешь пока там.
— Спасибо тебе, — кивнул я, поднимаясь, — в долгу не останусь.
Смиренский усмехнулся.
— Знаешь, Симагин, мы с тобой совсем не друзья, но мнение я выскажу: крупно ты попал с беглянкой.
Я тоже усмехнулся, но отвечать ничего не стал. Попал, еще как попал. Я бы даже сказал: пропал.
Глава 31
Вика
Я смотрела на девушку в растерянности, которую тут же попыталась скрыть, надеясь, что охранник не заметит изменений в моем лице. А потом, как обухом по голове…
— Вы Ангелина? — вопрос сам сорвался с губ, девушка кивнула, а я уставилась в ее лицо, словно пытаясь заново разглядеть. Тимина любовь. Та, кто будет жить всегда в его сердце. Вот она какая. Ангелина улыбалась, отвечая простым ясным взглядом. Наконец, я опомнилась.
— Тима в городе? — спросила еле слышно. Девушка кивнула.
— Кирилл ищет пути отступления, — сказала мне, — хотя Тима, по-моему, готов выкрасть тебя вместе с забором, — тут она снова рассмеялась, добавляя, — песня такая есть: спрячь за высоким забором девицу, выкраду вместе с забором, — напела она. А я против воли ей любовалась, забыв на мгновенье о ситуации.
— Влад держит меня под замком, с охраной, — сказала, наконец. Ангелина снова кивнула.
— Они что-нибудь придумают, не переживай, — девушка поднялась, снова улыбнувшись, — спасибо, что поболтали, — сказала громко и не спеша направилась к эскалатору. Я проследила взглядом за ее уходом, а потом начала мучительно метаться мыслями от одной к другой. Первой, конечно, была та, что Тима здесь, приехал за мной, наплевав на все возможные последствия. А потом началось остальное: что будет? Убежим ли? А если Тиму сдадут? Что будет с ним? И липкий страх, перемешанный с надеждой, расползался в груди, заставляя сердце биться чаще. Не знаю, как я спокойно сидела, цедя кофе, но понимала, если встану — начну метаться, лучше немного прийти в себя. Шмоток я успела купить совсем немного, наплевав, поехала домой. Охранник проводил меня до дверей квартиры, внутрь не вошел, но я прекрасно понимала: Влад не оставит мне шанса на побег. Внезапно подумала: а вдруг в квартире установлены камеры, и тут же покачала головой. Кажется, начинается паранойя. Надо успокоиться, чем-то занять мысли. Не придумала ничего лучше, чем готовка, на какое-то время и впрямь отвлеклась, да так, что проворонила появление Влада.
— Ох, ничего себе, — усмехнулся он, замерев на пороге кухне и сложив на груди руки. — Царева, ты ли это?
Вздрогнув от неожиданности, я уронила лопатку и обожгла палец. Зашипев, сунула его в рот.
— Сильно обожглась? — подошел он ко мне. Я испугалась: слишком близко.
— Не очень, — сказала ему, вышло неуверенно, голос подвел. Он, аккуратно потянув за руку, осмотрел палец. После чего ушел из кухни, а вернулся с бутылкой виски.
— Смажь, поможет, — сказал мне. Я молча повиновалась, чувствуя его взгляд. Когда уже отставила бутылку и хотела обернуться, Влад оказался сзади, наклонился к моему уху, располагая руки на столешнице по сторонам. Я замерла, почувствовав его дыхание на коже. Стояла, не шевелясь, Влад тоже не двигался. А потом развернул меня к себе, заглянул в глаза, и стало еще страшнее, такой пытливый у него был взгляд.
— Что? — с трудом прошептала.
— Любишь его? — спросил вдруг, заставив растеряться еще больше. Так как я молчала, повторил с нажимом. — Любишь?
Я медленно кивнула, он, на мгновенье сощурив глаза, усмехнулся.
— Хреново, когда любишь и не можешь быть рядом с этим человеком, да, Вик?
А я смотрела на него в обалдении даже не от вопроса, а от того, что он ко мне по имени обратился! Такое вообще было когда-нибудь? Ну за исключением первых встреч? И сердце вдруг защемило, потому что я только сейчас, глядя в глаза Влада, поняла, какую ошибку совершила, соглашаясь быть с ним. Пытаясь уничтожить себя, я не думала о том, что уничтожаю и того, кто рядом. Считала Влада подлецом, а сама оказалась не лучше его. Даже хуже. Слезы подкатили, спазм сдавил горло. С трудом сглотнув, я прошептала:
— Прости.
Глаза Влада потемнели, став почти черными, а я повторила:
— Прости.
Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга, а потом он ушел. Услышав, как хлопнула входная дверь, устало подумала: вот оно, начинается. Я была уверена, Влад поехал в клуб пить и забываться. Опустилась на пол, закрывая лицо руками, и заплакала.
Влад, действительно, вернулся только под утро. Только трезвый, глаза усталые. Прошел в комнату и сел на край кровати. Спала я всю ночь чутко, прислушиваясь, ворочаясь, так что проснулась сейчас моментально. Села, глядя на него. Влад был хмур и сосредоточен. Достав мобильный телефон, позвонил кому-то, не сводя с меня глаз. Ответили ему далеко не сразу. Я бросила взгляд на часы: восемь утра.
— Это Влад Минаев говорит, — сказал, наконец, в трубку, продолжая прожигать меня взглядом, — передай Симагину, что через час Вика будет на квартире своих друзей на Каменноостровском проспекте. У них ровно два часа, чтобы убраться из города.
Он повесил трубку, откинув ее на кровать, спросил:
— Чего сидишь? Одевайся.
— Влад, — прошептала я, не веря.
— Царева, — перебил он, — лучше ничего не говори. Одевайся и убирайся. И моли бога, чтобы за это время я не передумал. Я столько бабок и сил вложил во все это.
Это было почти де жа вю. Вскочив, я стала натягивать джинсы прямо на пижамные шорты, на майку сверху рубашку, Влад смотрел, не сводя глаз. Схватив сумку, сказала:
— Я готова.
— Так иди.
Коротко, безэмоционально, опустошенно. Вместо того, чтобы бежать, я, как дура, затопталась на месте. Не верилось. Он такое провернул, чтобы меня вернуть, столько людей задействовал, денег, столько судеб затронул… чтобы теперь просто взять и отпустить?
— Влад, — снова протянула, не зная, что сказать, он вдруг выругался.
— Царева, хватит с судьбой играть, вали.
Мы снова уставились друг на друга.
— Спасибо, — прошептала я и, развернувшись, направилась из комнаты.
— Царева, — позвал Влад. Замерев, я обернулась. — Передай своему дружку, если он не сделает тебя счастливой, я его найду и лично утоплю в Индийском океане.
И против воли я улыбнулась, а потом ушла. Бежала от Мойки в сторону Марсова поля, постоянно оглядываясь, словно за мной могли гнаться, словно Влад передумает и вернет меня обратно. Налички было совсем мало, потому я бежала, чтобы сесть на маршрутку. Наконец, юркнув в нее, упала на сиденье, пытаясь отдышаться, глядя в окно на Неву. День был безветренный и серый, вода мерно колыхалась в гранитных берегах, по Троицкому мосту ехали автомобили, шли люди. Жизнь, подумала я. Вот она. И у моей тоже появился шанс.
Дойти до квартиры я не успела. Когда вышла у пешеходного перехода и стала ждать сигнала, увидела его возле старого «Фольксвагена». Он курил, глядя перед собой. Я так им залюбовалась, что не сразу заметила загоревшегося зеленого человечка. Бросилась вперед, Тима поднял глаза, и мы сцепились взглядами. Он отбросил сигарету, а через мгновение я уже была в его объятьях. Тима прижимал меня, целуя, куда попадали губы. Вдыхал запах волос, а мне хотелось плакать от странного чувства, охватившего меня целиком, как только я оказалась в его руках. И уткнувшись ему в грудь, прошептала еле слышно, сама не зная, к кому обращаясь:
— Спасибо…
Эпилог
Волны набегают на песчаный берег, а откатываясь, оставляют после себя гладкую, почти блестящую поверхность песка. Мне кажется, я могу часами смотреть на океан. На самом деле, в Индии самое прекрасное — природа. В этом маленьком поселке штата Керала почти не бывает туристов, местные берегут его для себя. И я стараюсь придерживаться этого правила. Отправляю Катьке открытки, когда мы куда-нибудь выезжаем. Тима показал мне всю Индию, но жить мы предпочитаем уединенно, и в этом плане наш поселок просто находка. Повернув голову, я вижу приближающегося Тиму, тащит ананас и бутылку воды. Одет в шорты и майку. Усевшись рядом со мной под пальму, тоже смотрит на воду, пристроив провизию рядом. Я улыбаюсь. Ничего не могу поделать. Я всегда улыбаюсь, когда он рядом, внутри как цветок распускается. Люблю его. С каждым днем все больше. Я даже не думала, что сумею так полюбить. Поворачиваю к нему голову, Тима, щурясь, смотрит в ответ, я тянусь за поцелуем, и мы ненадолго увлекаемся, пока он сам не отстраняется, смеясь.
— Вик, — тянет мое имя, и я таю от его голоса и интонаций, — местная общественность не готова к такому.
Я улыбаюсь, продолжая на него смотреть, он, притянув, обнимает, укладывая меня головой себе на колени. Нежно гладит подушечками пальцев по лицу, они шершавые от налипшего песка. Я лежу с закрытыми глазами, чувствуя, как сквозь веки пробивается солнце. Там, по другую сторону закрытых век, шумит океан, унося на своих волнах прошлое. И внутри меня спокойно, вот уже несколько месяцев спокойно и тихо. Я учусь заново жить.
— Моя, — шепчет Тима, нежно целуя глаза. Я улыбаюсь и отзываюсь почти эхом:
— Твоя.
И мир сужается до нас двоих, и есть только дыхание Тимы на моих губах, любовь и тихий шелест волн океана.
Конец