Ждать пришлось недолго, и буквально через пару минут показался и сам виновник этого небольшого собрания. Чтобы сразу поставить его в известность, зачем здесь все собрались, молодая красотка, обращаясь к Семену, предугадывая события, мгновенно произнесла:
– Пока ты мылся, к нам присоединился Аркадий. И раз уж все сейчас оказались в сборе, думаю, пришло самое время уже начинать наше, надеюсь, продуктивное совещание, необходимое для разработки плана изъятия древней реликвии из «Бриллиантовой» кладовой «Эрмитажа». Слово предоставляется товарищу полицейскому, и пусть он нам, всем остальным, поведает свое видение по решению этого, не стану скрывать, очень непростого вопроса.
Королев поклонился, поблагодарил за оказанное ему доверие, перечислил множество эпитетов о том, как он несказанно рад, что именно ему предоставлена эта почетная миссия –составить план ограбления самой охраняемой в мире сокровищницы. Закончив паясничать, он уже серьезно продолжил:
– Я считаю, что так же, как это получилось в первых двух случаях: Вашем, – был отдан поклон Багировой, – и в разработке уважаемой Костровой Веры, «мать ее», Сигизмундовны – получить Зловещий амулет на простом интересе вряд ли получится. Я возьму на себя смелость предположить, что с тех пор, как он появился в музее, там сменился уже не один сотрудник, и явное его значение давно было потеряно. Если мы сейчас начнем про этот древний артефакт кого-то расспрашивать, то несомненно это вызовет ненужные подозрения, а его только надежнее спрячут и тщательнее станут оберегать.
– Хорошо, – вымолвила Виктория, – все это верно. Но что в таком случае конкретно ты предлагаешь?
– Его нужно попросту, как это не скажет Ворбьянинов Киса: «Выкрасть», – уверенным тоном заявил сотрудник вроде бы как правоохранительных органов.
– Выкрасть?! – недоверчиво усмехнулся доселе молчавший Ковальский, – И как ты, интересно знать, собираешься это сделать, ведь для того, чтобы «взять» «Эрмитаж», потребуется целая вооруженная до зубов армия?
– Я абсолютно с этим согласна, – на замедлила высказать свое мнение и госпожа Совершенство, – как мы сможем осуществить это беспрецедентное похищение.
– Кто дослушает до конца, тот узнает, – съязвил Семен и продолжил: – Я признаю, что здание тщательно охраняется и брать его штурмом – идея глупая и совершенно бесперспективная. Поэтому кражу будет необходимо совершить днем, прямо во время экскурсии.
– Вот так-так?! – воскликнул Аркадий, вскакивая со своего удобного стула, – Как же ты собираешься это сделать? Разбить пуленепробиваемое стекло?
Багирова на этот раз промолчала, напряженно вглядываясь в довольное лицо выбранного ею «докладчика», пытаясь понять: «Какую же хитрость этот – чего там греха таить! – красивый субъект придумал?» Но попытка «завладеть» мыслями хитрого оратора оказалась бесплодной, и она тут же вся «превратилась в слух», впитывая каждое слово. Сотрудник же органов внутренних дел между тем потихоньку подходил к главной части своего, как ни говори, но все же преступного замысла:
– Я согласен – разбить стекло не удастся, да и делать это в зале, наполненном «зевающими» людьми, было бы достаточно шумно, глупо и сразу же привлекло бы к себе ненужное нам, чересчур пристальное внимание. Однако для того, чтобы уничтожить прочную стеклянную преграду, ее необязательно бить – ее можно попросту растворить.
– Вот так-так? – засмеялся неугомонный Ковальский (чувствовалось, что ревность «сжигает» его изнутри, забирая его обычную порядочность и спокойствие), – Я же вообще-то думал, что стекло является самым стойким материалом и ничем растворяться не может, ведь недаром же вся посуда, в том числе и в химической промышленности, изготавливается только лишь из стекла.
– Твой довод, Аркаша, конечно же, весьма убедителен, – переходя на торжественный тон и поставив руки в боки, продекламировал Королев, – однако, к сожалению, я не успел довести до вас раньше, что еще до службы в милиции, то бишь ныне полиции, я успел окончить Химико-Технологический институт, где особенно уделял внимание всяким там растворителям. Так вот, есть такое химическое соединение, оно называется «Фтор-водород», или, еще говоря по-другому, «Плавиковая кислота». Вступая в реакцию с двуокисью кремния, он выделяет «Фторид кремния», являющийся газом, и обыкновенную воду. Это единственный реактив, способный бесшумно и незаметно уничтожить любую стеклянную преграду – пусть даже и невероятно высокой прочности.
– Интересно, а где ты собираешься достать этот крутой реактив, – оживилась Виктория, – ведь, как я понимаю, в обывательском обиходе его попросту нет?
– Совершено правильно, – согласился Семен и, не останавливаясь, продолжил: – Эту кислоту можно, конечно, получить в домашних условиях, смешав любую соль «Фтора», скажем, с «Серной кислотой», но эта реакция идет с выделением очень ядовитых паров, поэтому браться за это самим и производить вещество не в лабораторных условиях – это крайне рискованно.
– Как же ты собираешься ее получить? – продолжала допытываться Багирова.
– Вот это я поведаю утром: над тем, где достать нужный нам реактив, я пока размышляю, и мысль до конца еще не созрела.
На этой пусть и не совсем торжественной, но вполне оптимистичной ноте собрание посчитали оконченным, и все, пожелав друг другу спокойной ночи, немедленно разошлись по своим номерам.
Глава XIII. Путешествие на родину
Ночь прошла спокойно, и никто в этот раз Королева не беспокоил. Он спал практически «мертвым» сном, совершенно не содержащим в себе никаких сновидений. Дух, очевидно, решил оставить его на какое-то время в покое, либо же он был занят куда более важным делом, чем просто давать напутствия своему «подопечному».
Наутро, впервые за последнее время, Семен проснулся воистину отдохнувшим. Немного повалявшись в постели и поразмыслив, он встал с твердо принятым за ночь решением. Озвучить его он посчитал нужным, когда все собрались за завтраком в близлежащем кафе:
– Я знаю, где можно достать реагент, но для этого мне необходимо на несколько дней отлучиться.
– Хорошо, – спокойно вставила Багирова, – мы поедем с тобой.
– Нет, – несговорчивым тоном выразил возражение Избранный, – я поеду один. Это дело очень тонкое, и я буду вынужден встречаться с одним своим старым знакомым, и если со мной вдруг будут незнакомые ему люди, то вся операция, направленная на добычу сверхопасного реактива, окажется под угрозой.
– Ладно, – почему-то без колебаний, согласилась молодая и очень красивая женщина, – а нам что прикажешь здесь делать?
– Ну, я думаю, что, находясь в самом красивом городе России, или ее, так сказать, культурной столице, вы найдете, и чем заняться, и где убить свое время. Посетите музеи, выставки, театры, другие развлекательные мероприятия, глядишь, мое отсутствие останется незамеченным.
– Только ты давай побыстрей, не задерживайся. Да? И как быть с уже добытым сокровищем?
– Одна нога здесь, другая – там. Мне и самому необходимо спешить: отпуск у меня не резиновый, а работу пусть и достаточно нелегкую, но все же терять не хочется. Золотые же монетки я спрячу в самом безопасном месте – в камере хранения, расположенной на железнодорожном вокзале.
Этими словами была «поставлена точка» в этом непродолжительном совещании членов миротворческой миссии, и как только завтрак был ими закончен, Королев стал собираться в дорогу. Как нетрудно догадаться, его целью было посещение Химико-Технологического института – места, где с гарантией должен был находиться готовый «Фтороводород». Полицейский вспомнил, что его закадычный друг-однокурсник, доцент Барханов Дмитрий Константинович, около пяти лет назад был назначен заведующим кафедрой неорганической химии, что значительно облегчало продвижение к цели.
Весь далекий путь до города, где прошли его молодые годы, прошел без каких-либо происшествий. Оказавшись на железнодорожном вокзале, Семен тут же набрал номер своего дорогого приятеля и сообщил ему о своем желании как можно быстрее увидеться. Рабочий день уже подходил к концу, и ему была назначена немедленная «аудиенция», причем в стенах бывшего некогда родным института. Ни секунды не размышляя, Избранный, посчитав необходимым сразу же воспользоваться данным ему приглашением, отправился в высшее учебное заведение.
Пост охраны он преодолел без особых препятствий: там были предупреждены о его скором визите, единственное, сверили его документы, установив таким образом личность подоспевшего посетителя. Как только все формальности были соблюдены, полицейский тут же отправился в кабинет своего старого друга.
Прием был довольно теплым. Пусть приятелей и разбросала по свету жизнь, – а виделись они волею судьбы крайне редко – однако та часть их «бурной» далекой молодости, где им приходилось делить и еду, и кров, навсегда осталась у обоих в воспоминаниях, отложившись в сердцах невероятной привязанностью.
Как только Семен оказался в кабинете заведующего кафедрой, тот, совершенно не смущаясь своего высокого положения, заключил офицера в крепкие, мужские объятия. Это был солидный мужчина, такого же возраста, как и бывший оперативный сотрудник, достигший чуть больше сорока двух лет. Барханов выделялся следующими, характеризующими его признаками: рост представлялся выше ста восьмидесяти сантиметров, но ниже ста девяноста; плотная фигура выдавала умеренную слегка заметную полноту; круглое, довольно приятное, лицо украшалось аккуратно-подстриженными усами черного цвета и такой же бородкой, обритой по щекам, имевшей частичную проседь по середине; зоркие темно-карие глаза слегка прикрывались нависшими над ними густыми бровями и «светились» невероятным умом, эрудицией и въедливой проницательностью; в своей верхней части полысевшая голова, в височной и задней части, скрывалась под начинающими седеть черными волосами; прямой, красивый нос удерживал на себе прямоугольные очки в золотой оправе – по всему было видно, что человек этот вполне достоин своего научного места и что он обладает твердым характером, четкой жизненной позицией, огромными знаниями и вполне способен руководить ученым персоналом этого института. В отличии от своего гостя, одетого, как уже говорилось, в матерчатые брюки, кожаную куртку и ботинки военного образца, одеяние этого типичного представителя Российской науки на тот момент составляло лоснящийся дороговизной темно-зеленый полосатый костюм, белую накрахмаленную рубашку, клетчатый дорогой галстук и начищенные до блеска черные туфли. Не смотря на такое различие в общественном положении, встреча друзей прошла, как будто встретились два молодых приятеля-однокурсника.
Вдоволь насладившись радостными эмоциями, охватившими их в результате такой долгожданной и нечаянной встречи, Барханов открыл в шкафу потайной ящик и достал оттуда бутылку элитного коньяка. Ловко нарезав «лимончик», он сложил его на тарелку и, поставив это нехитрое угощение на оббитый материей стол, сел напротив своего долгожданного гостя, после чего стал разливать напиток по стопкам.
Когда небольшие чарки были наполнены, доцент выложил тост – краткий, но достаточно содержательный от переполняющих встретившихся людей положительных чувств:
– Ну, за встречу, что ли?
– За встречу, – растроганным голосом произнес Королев.
Далее, последовала еще не одна череда торжественных тостов, и когда закончилась эта бутылка, то за ней тут же была выставлена вторая. Почав ее, «собутыльники» пустились в воспоминания.
– Вспоминаешь ли ты, Сеня, дни нашей студенческой жизни? – произнес Дмитрий заплетавшимся голосом.
– Да, конечно, – вторил ему собеседник.
– Тогда скажи, а помнишь ли ты, как мы, вот такие же полупьяные, лазили в общагу к девчонкам, самым что ни на есть невероятным и довольно опасным способом?
– Разумеется, по балконам. И добирались таким образом – аж, до девятого этажа.
– Вот именно, – грустно проговорил Дмитрий Константинович, – вот именно… ну, а смог бы ты сейчас повторить точно такой же «подвиг»?
– Если быть до конца откровенным, то в силу своей работы мне приходится делать вещи и куда более сложные, – ничуть не преувеличивая, отвечал бывший оперативник.
– Да, тут ты, конечно же, прав, – вдруг что-то как будто вспомнив, грустно промолвил Барханов, – твоей работе не позавидуешь.
– Тем не менее она позволяет мне всегда держать себя в форме.
– Молодец, я же вот себя совсем запустил. Никаких физических нагрузок и упражнений, а только дом, жена, дети, работа. Никаких развлечений, никакого адреналина в крови, а ведь его присутствие просто необходимо для нормальной работы всего организма.
– Зато у меня его переизбыток, и, если быть честным, я бы с радостью им поделился, вот только не знаю, как это сделать?
– Как раз этим, мы с тобой сегодня вечером и займемся, – сказал руководитель кафедры, набирая номер на своем сотовом телефоне, – ты выплеснешь свой, а я заряжусь своим.
Далее, он позвонил супруге и предупредил ее, что должен задержаться в этот день на работе и, возможно, ему даже придется заночевать в институте. Очевидно, такие эксперименты в его трудовой деятельности были, далеко, не в диковинку, так как жена совершенно не удивилась и, нисколько не сопротивляясь, сразу же согласилась с таким достаточно ненормальным решением дорогого супруга.
– И где мы будем этим всем заниматься? – поинтересовался уже достаточно захмелевший полицейский сотрудник.
– Узнаешь, – отвечал довольный преподаватель, радуясь, что наконец-то ему представился повод отойти от житейских и будничных дел и предаться необузданному в каждом человеке желанию к мирским утехам и развлечениям, – сейчас допьем эту бутылку и поедем в одно миленькое местечко, где есть молодые и красивые девушки. Только на этот раз мы не полезем вверх, а напротив, спустимся вниз.
Заинтригованный предстоящим увеселением Королев охотно согласился принять в нем самое непосредственное участие. Лишь только закончился элитный коньяк, два уже изрядно подвыпивших приятеля вышли из института и, поймав такси, отправились по назначенному Бархановым, как он утверждал, невероятно привлекательному маршруту.
Заведующий кафедрой неорганической химии привез своего былого товарища в место, совершенно не соответствующее его высокому рангу. Как не гнал от себя эту мысль участковый, но их увеселительная прогулка продолжилась в стриптиз-баре. Подивившись такому неординарному выбору человека, в высшей степени интеллигентного и порядочного (видно ничто человеческое и им не было чуждо), гость, изрядно уже находившийся под воздействием алкоголя, полностью расслабился и принялся наслаждаться программой предложенных ему давним товарищем развлечений.
В тот вечер наиболее запоминающимися оказались находившиеся ближе всех к двум друзьям, две молодые и невероятно красивые девушки.
Первая была ростом чуть ниже среднего и ей едва ли исполнилось восемнадцать лет. Худощавое телосложение ее выделялось довольно изящными формами и в общем сочетании выглядело просто великолепно: маленькие стройные ноги эффектно удлинялись за счет изящных туфелек, имевших довольно высокий каблук; лицо было настолько миловидным, что невольно приводило к вопросу о том, что может такая прекрасная девушка делать в таком неприглядном месте; кроме этого, особенно выделялись большие, выразительные, голубые глаза, изящными бровями сведенные в маленький, немного вздернутый, носик; дополнялось же все это великолепие пухлыми, идеальной формы, коралловыми губами; ко всему прочему, она была, конечно, блондинкой.
Вторая девушка была немного старше первой, и возраст ее настойчиво приближался к двадцати двум годам от рождения. По своим внешним данным она казалась чуть выше, что вполне соответствовало в этом случае истине, так как рост ее стремился к отметке в сто семьдесят сантиметров; фигура ее была идеальной, где третьего размера грудь, удачно гармонировала с почти что «осиной» талией и широкой ягодичной областью; и без того великолепные, прямые ноги казались невероятно длинными, что особенно подчеркивалось обутыми на них туфлями на завышенном каблуке; круглое лицо, имеющее широкие, готовые выскочить из орбит, каре-зеленые глазки, отличалось невероятной привлекательностью и было украшено не имевшим недостатков маленьким носиком, тонкими губками, а также аккуратными детскими ямочками, выступавшими на обеих щеках; завершали портрет кудрявые, каштановые волосы во время ее откровенного танца длинными локонами поочередно оказывавшиеся то спереди, то сзади ее великолепного туловища.