— И сейчас, я хочу проверить, насколько хорошо вам преподавали эту дисциплину в вашей школе, — и сколько же сарказма и надменности прозвучало в этих словах, что сразу стало ясно — все это радушие просто напускное и на самом деле, нас тут считают просто идиотами.
Гном уселся за свой стол, очень манерно поправил свою длинную рыжую бороду, заплетенную в толстую косу и спускающуюся почти до пола и взмахнул рукой. На столах появились мертвецы с разной степенью ранений и заболеваний. Не воняли почти, значит, свеженькие. — У вас час, чтобы выяснить от чего умер материал, исцелить и оживить. Если он будет дышать хотя бы пять минут, то считайте, что удивили меня, школьники, — нагло лыбился гном, и я поняла, что все-таки маги наши меньшие мне совершенно радости не доставляют, особенно если они полукровки и работают в Академии Костлявой.
Но ладно, покажем уж этим зазнайкам, что наша школа не просто так выпускает лучших из лучших, и что столичная академия от самой Смерти ничуть не лучше!
Передо мной лежал вампир — высокий, явно аристократ, судя по скульптурному лицу и метке на груди слева. На вид ему было лет двадцать с небольшим. Его рельефное тело тело было скрыто простыней до середины живота, почти сливаясь по цвету с белой тканью. Черные, воронового крыла волосы разметались по столу, создавая таинственный, темный ореол загадочности.
Размяв пальцы, я провела руками с открытыми, сияющими серебристым светом ладонями над мертвецом, считывая информацию о материале передо мной. Краем глаза заметила, что мои одноклассники делали то же самое, а Хел уже даже начала плести противодействующее заклинание. Возможно, ее подопытный умер от какого-либо проклятия высшего уровня.
Вампир передо мной был худым и каким-то истощенным, но при этом, как и все его соплеменники, даже после смерти не потерял присущей лишь им грации.
Мои ладони прошли вниз и вверх и его полупрозрачная, тонкая на вид кожа в некоторых местах начала просвечиваться изнутри.
Я нахмурилась, закусила передними зубами свою нижнюю губу и озадаченно уставилась на треугольник прямо в сердце мужчины. Три кроваво-красные точки, чтобы были сделаны умелым магом, не оставили следов на коже, лишь запечатлились непосредственно на органе.
Немногие орудия и даже не вся магия могла так точечно и верно акцентироваться на одном органе, да еще и уничтожить самого вампира. Судя по всему, он был из высших, потому что его когти были насыщенного черного цвета, а зубы при этом самыми обычными. Клыки не торчали из-под верхней губы. Достав из своего кармана одноразовые перчатки, приподняла верхнюю, мягкую губу мертвеца, чтобы подтвердить свои подозрения.
Да, зубы были совершенно обычными, значит, точно высший.
Закрыв глаза, я начала расплетать вязь магического воздействия через зачарованный предмет. Это убийство, а это было именно оно, было совершенно с помощью запрещенного артефакта, который мы изучали в школе в прошлом году. Но изучать это одно, а вот столкнуться с этим воздействием совершенно другое.
Я тяжело вздохнула, чувствуя, как моя сила начала просачиваться прямо в сердце вампира, оплетая его, уничтожая чужеродное воздействие и запуская целительные свойства в материале.
Но что-то тут было не так.
Вот было и все.
— Хел? — шепотом позвала я подругу и та, даже не подняв взгляд на меня, одними губами спросила: «Что?». — Может ли убитый артефактом Костлявой вампир ожить после противодействия?
— Что? — теперь уже вслух спросила девушка, за что и получила осуждающий взгляд от грома и замечание. Девушка бросила на этого невысокого мужчину злобный взгляд и уже тише сказала, — не думаю, потому что артефакты Костлявой уничтожают саму сущность жертвы.
Это я и без Хел, конечно, знала, но лучше же уточнить?
Раз это было невозможно, да и вампира притащили в саму Академию Костлявой, значит, он прошел все проверки на истинную смерть и восстать физически не мог. Нет, пошататься нежитью — это запросто, но вот стать полностью дееспособным и разумным, ему точно не улыбалось, то я расслабилась.
Разрушив всю схему удержания, расплетая ее по маленькому кусочку за раз — у некромантов тише едешь, живее будешь, — начала применять заклинание «Дыхание Жизни». Оно позволяло на время вернуть тело к жизни, подарив ему свое дыхание. Правда, применять его можно было не ко всем. На разлагающийся материал дыши- не дыши, а толку никакого не будет, только стошнит в итоге и все.
Тоненькая струйка белого воздуха начала вытекать из меня, становясь частью мертвеца. Его сердце — залатанное и вполне уже целое, начало медленно и неохотно биться, просвечиваемое магией некромантов. Раз… раз… раз-два… раз-два-три… Глаза вампира неожиданно открылись, он уставился на меня широко открытыми, полными животной ярости и жажды крови глазами и в следующее мгновение я закричала от боли. Потому что в мою шею вонзились острые как иглы клыки явно НЕ МЕРТВЕЦА, и нас обоих откинуло друг от друга защитной магией моего рода.
Последнее, что я успела увидеть, больно ударившись спиной и головой о стену, это жутко удивленную физиономию вампира с капающей на губы и шею моей кровью! На фоне слышался напуганный крик Хел и ругань гнома-преподавателя.
Глава пятая
— Как такое могло произойти? — требовал ответов ректор, сверля взглядом исключительно профессора по некроцелительству. Гном был явно не особо доволен тем, что мой материал мало того, что дышать начал, так еще и действительно ожил! Мертвый вампир ожил! Да такое ни магически, ни физически невозможно. Я точно знаю, я в книгах читала.
Но факт оставался фактом — вампир сидел под куполом из красных искр, скрестив ноги и подперев голову рукой. Он до сих пор обнажен, поэтому свою наготу скрыл под простыней, которой и был накрыт. Сидел и смотрел на меня так напряженно и с любопытством на красивом, бледном лице. На уголках губ у него еще осталось несколько капель моей крови, и смотря мне прямо в глаза, он с наслаждением облизнулся.
— Я спрашиваю как, Казун? Как ты мог допустить, чтобы на практику попал не мертвец, а зачарованный вампир? — ректор злобно взглянул на своего подчиненного, а гном в это время как-то даже заметно вздрогнул.
— Материал проверяли четыре раза — на таможне, при получении гробов, и еще два раза перед началом занятий. Я и сам не знаю… как такое могло случиться, — поникшим голосом сказал Казун и бросил на меня недовольный взгляд.
— А кто должен знать?! — рассвирепел ректор, закипая от злости и негодования. Его лицо побагровело, глаза налились кровью, и я заметила кончики клыков, что выступили из-под верхней губы.
— Можете не кричать, пожалуйста, — тихим голосом попросила я ректора, потому что у меня от него на тысячи частей раскалывалась голова. Тупая боль билась о виски, заставляя нервно закусить фиолетовую нижнюю губу и тихо зашептать заклинание исцеления. Правда, я его уже три раза проговаривала и толку пока никакого.
Меня после полета усадили в мягкое кресло, и сам ректор затянул мою рану своей кровью. Просто моя регенерация дала какой-то сбой.
— Прости, Ивэнджелин, — сник ректор и посмотрел на ожившего вампира, который на удивление тихо сидел и просто смотрел на меня. — Вы помните что-то о себе — имя, возраст или клановую принадлежность? — обратился он к оживленному.
Мой живчик нахмурился, отчего вертикальная складка пролегла между его аккуратных для мужчины бровей. Он снова облизнулся и покачал головой.
— Не помню ничего, кроме боли от предательства и желания сожрать убийцу, — его глаза налились кровью, и я заметила, как вытянулся зрачок мужчины.
— Ага, я заметила, — буркнула я недовольно, нервно коснувшись своей уже исцеленной, но все еще ноющей шеи.
— Прости, некромантка, просто ты была первой, кого я увидел, — пожал он плечами, словно он мне просто на ногу наступил, а не свои клыки в шею вонзил.
— Так себе извинение, вампир, — также не особо приветливо отозвалась я, хмуро посмотрев на парня.
Я даже не знала, как его зовут и сколько ему лет. Интересно, и как мне к нему обращаться и что с ним вообще делать?
— Может, вы меня выпустите из этого купола? — спросил наш поднятый и удостоился лишь скептического взгляда от меня и подозрительного от ректора. — Я не собираюсь никого кусать, крови некромантки хватит минимум на целый день.
— Ох, я так рада это слышать.
— Сарказм? — спросил вампир, прищурившись.
— Ирония, — ответила я и с трудом поднялась с кресла, опираясь рукой о стол преподавателя.
— Мы можем вас выпустить, — осторожно подбирал слова ректор, — только если вы позволите проверить ваше самочувствие и закрепить отслеживающую нить, пока мы во всем не разберемся.
Вампир скривился и озадаченно посмотрел в потолок, кусая свою нижнюю губу точь в точь, как делаю это я.
Хм… схожие привычки?
— Ладно, делайте что нужно, только выпустите, я хочу переодеться, — поспешно и немного нервно разрешил вампир, чуть дернувшись. Его простыня немного съехала, открывая мне больше голого тела, и я предательски покраснела, быстро отведя взгляд в сторону.
— Я вызову лучшего кровника нашей академии, — и почему-то ректор улыбнулся и посмотрел на меня, отчего я непонятно нахмурилась и уставилась на него в ответ.
И чего на меня смотреть так загадочно? На мне картины не нарисованы, да и остатки крови я все стерла предложенной же главой заведения мокрой тканью.
Я прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, чувствуя легкую слабость во всем теле, как от долгого голода. Проведя рукой по своему взмокшему лбу, откинула несколько мягких тканей с лица и тяжело вздохнула. Кожей ощутив мурашки от отрывшегося портала, я просто его проигнорировала, пока в один момент не услышала удивленное: «Ректор, вы что-то хотели?», а после сразу угрожающее: «Шахтес! Что случилось?! Откуда кровь? Это что кровь Ивэнджелин?!».
От подобного крика я не могла не открыть глаза, точнее глаз, правый. Но потом до моего сознания начала медленно доходить абсурдность сложившейся ситуации, а еще через секунду я осознала масштаб трагедии, ведь лучшим кровником академии оказался… Доминик Максиус!
И вот теперь я открыла оба глаза и вся подалась вперед, упирая ладони в свои колени:
— Ты кровник? Да вы шутите!
Глаза Доминика из-за эмоций стали насыщенного золото оттенка и мерцали в свете шаров под потолком, а после он повернулся ко мне и осмотрел внимательным взглядом. Он хотел сделать шаг ко мне, я это чувствовала, но потом замер и повернулся к ректору, сложив руки на груди.
— Что произошло, и зачем меня вызвали? — и тон такой профессиональный, что даже неприятно стало от происходящего. Вот это трансформация, если честно. Я даже поразилась.
— Во время практики по некроцелительству у адептки Райт оказался не мертвый вампир, а зачарованный. В итоге, она его оживила по всем правилам, магия разрушилась и теперь. Вампир ничего не помнит, обладает сильной магией и чтобы он не представлял угрозу для всех в Академии Костлявой, я хочу, чтобы ты прицепил к нему отслеживающую нить и проверил резерв сил, — ректор все объяснил Нико, и он, как настоящий профессионал, насупился, провел рукой по своим каштаново-золотистым волосам и приступил к магии.
— Хорошо, — краткий ответ и быстрый кивок от Доминика.
Он всего лишь взмахнул рукой, а защитный контур просто исчез, превращаясь в сноп красных искр, что растворились прямо в воздухе. Вампир как-то неприятно напрягся, весь насупился, и я заметила, как напряглись его мышцы на руках, очерчивая сухие бицепсы.
Я впервые встречалась с кровной магией. Точнее, видела, как ее применяют на деле, еще и выпускник Академии Костлявой. Кончики его пальцев засветились и наполнились силой, заставляя мне восторженно замереть и податься чуть вперед, позволяя все увидеть в мельчайших подробностях.
Легкий взмах и яркие нити спелой вишни засветились на пальцах Нико. Они протянулись прямо к вампиру, влились в него, заставляя мужчину непроизвольно вздрогнуть и сжать зубы сильнее. Я видела, как закатились его глаза, как блеснулись клыки в открывшемся от боли рту, и с какой силой он вцепился в простыню.
Алые змейки проникли прямо под кожу моего живчика и стоило им пробраться к сердцу, как раздался двойной крик — мой и вампира. Мы закричали одновременно. В мое сердце словно вонзились тысячи игл, заставляя закатить глаза от удушающей боли и начать сползать с кресла.
Это продлилось лишь мгновение, но мне хватило с лихвой. В следующую секунду я уже чувствовала заботливые, сильные объятия, чужое дыхание на своем лице, а после и напряженный и явно недовольный голос Доминика:
— «Зеркальная привязка». Пятый уровень, — эта фраза прозвучала будто приговор, потому что после этого я услышала удивленный кряк от вампира, а адепт продолжил. — На него нельзя ставить нить, иначе привяжем и Ивэнджелин.
— И в чем проблема? Проще будет следить за новенькими, — удивленный голос Казуна, и я посмотрела на него с угрозой во взгляде. Нико рядом со мной тихо ругнулся и тоже повернулся к професору, но все недовольство озвучить решился именно ректор.
— Казун, вы осознаете что говорите? — и молчание, видимо, чтобы гном в полной мере осознал свою ошибку. — Ивэнджелин теперь адепта нашей академии и находится под защитой самой Смерти, — столько патетики в голосе, что я даже восхитилась, а потом огорчилась, когда ректор добавил: — К тому же, мне не особо хочется разбираться с Дархусом, и тем более с Севереном.
И пока до гнома начало доходить то, какими громадными проблемами для него и для академии может выльется все происходящее, Доминик решил узнать как у меня дела.
— Ты в порядке? — встревоженный, тихий голос и каштановая прядка, что упала на лицо Доминика. — Как самочувствие? Я прервал процесс, когда услышал твой крик, так что отслеживающая нить не успела закрепиться, — и его горячие пальцы провели по моей щеке, заставляя неожиданно покраснеть и на секунду утонуть в золото прекрасных глаз.
Так, и что это такое?
Я одернула себя, опустила взгляд, смотря не в завораживающее пламя, а на нащивку на его груди с красивыми вензелями.
— Можешь уже меня отпустить, я нормально себя чувствую, — мой голос был напряженным и глухим.
Доминик как-то странно на меня взглянул, хмыкнул своим мыслям и усадил меня обратно в кресло, даже форму мою поправил, будто мне пять лет. Я думала, что он после этого отойдет куда-нибудь или займется делами кровников, а нет, встал рядом, прямо позади, еще и оперся о спинку кресла. От его дыхания у меня двигались волоски на макушке, и я была очень недовольна происходящим.
— Получается, что на мне нельзя применить никакую магию, потому что я почему-то связан с некроманткой, — сделал логичный вывод вампир и свесил ноги с железного стола. Грациозно спрыгнув с него, он придержал простыню, потом обмотал ее вокруг своих бедер и сложил руки на груди. — Ну-с, ректор академии и что теперь делать будем? Пытать меня ради правды нельзя, магию применять нельзя, а сам я ничего не помню. Получается, что у нас тупик.
— Тупик, — согласился ректор и посмотрел на меня.
— Я добровольцем вызываться не буду и пытать себя ради этого неправильного трупа тоже не дам, — я сложила руки на груди и нахмурилась. — И не надо на меня так смотреть, — продолжила, когда ректор почему-то хмыкнул и улыбнулся, а Доминик, вот я почему-то была уверена, что закатил глаза на мою реплику. Откуда знала? Затылком чуяла!
— Доминик, какой магией обладает наш незваный гость? — спросил Карий тир Пьеро Третий.
— Немного некромантии, иллюзий, но в основном магия крови, как и у всех вампиров, — довольно содержательно ответил Доминик.
— В таком случае у нас есть единственная возможность. Поздравляю, теперь вы приняты в Академию Костлявым в ряды адептов.
— А? — спросили мы с вампиром одновременно и переглянулись.
— Он теперь адепт? — удивилась я. — И какого факультета? — я даже не пыталась скрыть сарказм. — Мы даже его имени не знаем. И вообще он меня покусал! Это несанкционированное нападение на адепта.