— Скажи ещё, что правильно было бы казнить Клювокрыла, — не согласился с ним гриффиндорец.
— Нет, — протянул Драко, — скотина в некомпетентности преподавателя не виновата.
Он выделил слово «преподаватель» так, будто сомневался, что этот термин применим к Хагриду.
— Почему тогда твой отец этого добивался? — нахмурился Поттер.
Драко удивлённо округлил глаза.
— Он добивался того, чтобы для занятий по уходу за магическими существами наняли квалифицированного преподавателя, а Дамблдору больше никогда не доверяли подбор кадров, — пояснил он.
— Хагрид — хороший человек, — пробормотал Гарри, — ты не знаешь, что он пережил.
— Так, расскажи мне, — Драко склонил голову набок, — и если ты заметил, я не критикую его личные качества, только его манеру преподавания. Вспомни, какую жуть он демонстрировал нам на занятиях! Это ведь надо додуматься, скрестить мантикору с огненным крабом!
— Хагрид учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, — проговорил Гарри, — тогда же Неназываемый впервые открыл Тайную комнату, и Плакса Миртл погибла от взгляда василиска. Но во всём обвинили Хагрида — он держал в сундуке акромантула.
— Типичный Хагрид, — Малфой всплеснул руками, но тут же посерьёзнел.
— Хагрида исключили, а его палочку сломали, — продолжал Гарри. — Дамблдор помог ему, позволил остаться в школе.
Малфой покачал головой.
— Как можно было перепутать смерть от укуса акромантула и от взгляда василиска? — недоуменно вопросил он.
Гарри замолчал. А ведь действительно, как? В воспоминании Тома Реддла тело Миртл, хоть и прикрытое простынёй, было целым. Даже если кто-то посчитал укусом какой-нибудь синяк, ведь должны же её были проверить на наличие яда?
— Понятно всё, — буркнул Малфой. — Вместо того, чтобы оправдать Хагрида официально, добрый директор оказал ему величайшую услугу, взяв на копеечную должность, чтобы тот чувствовал себя обязанным ему по гроб.
Гарри открыл рот, но не нашёл, что сказать. Дамблдор был первым взрослым, который проявлял к нему заботу, и гриффиндорец чувствовал к нему какую-то сыновью привязанность. Однако факты говорили сами за себя. Похоже, Дамблдор вёл какую-то свою игру, поддерживая Гарри настолько, насколько требовалось, чтобы тот поступал в соответствии с его ожиданиями. Но принять это было больно.
— К Клювокрылу ты сам полез, — фыркнул Гарри, меняя тему, — и нечего винить Хагрида!
— Так, на тебя же хотел впечатление произвести! — засмеялся Малфой. — Думаю, сейчас я этого гиппогрифа уложу одной левой, и Гарри ахнет!
— Да ладно тебе, — Поттер пихнул его локтем. — Что-то причитал ты потом не очень героически.
— Это был запасной план, — Драко возвёл указательный палец, — доблестный гриффиндорец у постели умирающего, — он полюбовался на озадаченное лицо Поттера и возмущённо добавил, — а ты даже в лазарет не зашёл! И после, ни разу не справился о моём самочувствии, хотя я очень громко жаловался всем на своё плачевное состояние!
— Ты серьёзно? — уточнил Гарри без улыбки. — Уже тогда?
— Бери выше, — фыркнул Малфой. — Ещё с первого курса.
— Да ну, — не поверил парень.
— Ну, да, — Драко подпёр голову рукой, — не поверишь, как я хотел проклясть Уизли, когда ты отказался со мной дружить.
Малфой был готов к тому, что Гарри снова не поверит, но тот вдруг нежно тронул его лицо кончиками пальцев. А потом поцеловал. Тоже аккуратно, будто Драко мог рассыпаться.
Малфой собирался объяснить, что хотел привлечь внимание гриффиндорца любым возможным способом, что занял место соперника, раз дружба ему не светила, что ему тоже было жаль Клювокрыла, что он рассказал Макгонагалл о драконе на первом курсе, испугавшись за жизнь Гарри. Но тот, похоже, и сам всё понял.
========== Часть 6 ==========
Третий этап соревнований казался проще от того, что вокруг него не нагнетали таинственности. Участникам прямо сказали, что они зайдут в лабиринт по очереди, согласно количеству набранных ранее баллов, и будут искать Кубок. В лабиринте будут встречаться магические существа, а Кубок — это портключ, что перенесёт их к финишу.
Гарри очень нервничал, но не от того, что заходил в лабиринт последним, а потому, что точно знал, куда портключ отправит победителя.
***
Когда Гарри и Драко немного подумали о том, что есть общего у Квиррелла, дневника Реддла и шрама Поттера, пришли к очень неутешительным выводам. То, что голова у гриффиндорца болела в присутствии Квиррелла и дневника, давало понять, что с диадемой тоже что-то не так. Гарри не мешал Драко писать отцу и не сопротивлялся, когда слизеринец повёл его к Снейпу. Правда, перспектива впустить в свой разум человека, к которому Гарри не испытывал и толики положительных эмоций, его всё же изрядно напрягала.
— Вам ведь известно, что на самом деле я не ем младенцев, мистер Поттер? — фыркнул зельевар, когда Гарри отказался от чая и уселся на самый краешек кресла, сжимая в руке палочку. — Послушайте, Гарри, — Снейп медленно, чтобы Поттер видел, отложил свою палочку на край стола, и тот немного расслабился, — Джеймс Поттер увёл у меня Лили, поэтому моё отношение к вам может быть слегка предвзятым, но поверьте, я не желаю вам зла.
Гриффиндорец вытаращился на профессора так, будто тот сознался, что по ночам посещает магловские ночные клубы. Он как-то никогда не задумывался о том, что его родители, обучаясь в Хогвартсе, наверняка встречались с кем-то ещё, прежде, чем поженились. И то, что «кем-то ещё» оказался не кто-нибудь, а третирующий его с первого курса мрачный профессор зельеварения, совершенно не укладывалось у Гарри в голове. Ещё бы Макгонагалл созналась, что отжигала со старшекурсником-Джеймсом, и хрупкое душевное равновесие гриффидорца можно бы было хоронить.
— Чаю? — участливо предложил Снейп, послушав немного, как он сипит, не способный составить слова в предложение.
Гарри интенсивно закивал. Первоначальные опасения, что зельевар может подлить ему какую-нибудь сыворотку правды вытеснились из его головы.
— Я понимаю, что неприятно доверить кому-то свои воспоминания, ничего не получив, — заметил Снейп, когда Поттер отпил чаю. — Предлагаю обмен.
Гриффиндорец с интересом вскинул бровь.
— Там, — Снейп указал пальцем на стоящий в углу кабинета думосбор, на который Гарри поначалу не обратил внимания, — мои воспоминания. И вы можете их просмотреть.
***
Амос Диггори не отходил от своего сына: давал ему наставления, хлопал по плечам, обнимал и смотрел так, будто не мог налюбоваться. Седрик был немного смущён любвеобильностью родителя, потому как другие участники находились лишь в обществе своих преподавателей. Но не гнал отца, позволяя себя тискать.
Гарри смотрел на эту сцену со смешанными чувствами. Грюм и Дамблдор вроде как тоже оказывали ему поддержку, но Поттер им уже не доверял, и ко всем этим кивкам и перемигиваниям относился с подозрением. Драко решил не нервировать уважаемых чародеев своим присутствием около героя, поэтому поддерживал Гарри с трибун. Громко играл оркестр под дирижированием профессора Флитвика, студентки Шармбатона скандировали речёвки, парни из Дурмстранга выкрикивали имя Виктора, аккомпанируя себе ударами посохов.
— Сонорус! — крикнул Дамблдор, вскарабкавшись на трибуну, и Гарри подпрыгнул.
Зрители озадачено затихли, оркестр замолк на полузвуке. Выглядело всё так, будто директор самовольно влез в тщательно отрепетированный спектакль. Он ещё раз повторил задание третьего этапа, подчеркнув, что именно Грюм спрятал Кубок в лабиринте. После чего многозначительно посмотрел на Гарри.
Закончив оговаривать условия победы, Дамблдор подозвал участников и, отечески прижав к себе Флёр и Виктора, возвестил, что в лабиринте не будет чудищ, но это отнюдь не умаляет его опасности. Участники удивлённо вытаращились на уважаемого директора, потому как сразу после второго этапа им объявили, что лабиринт будет населён соплохвостами, акромантулами, мантикорами и химерами. Флёр незаметно, как ей казалось, попыталась выползти из-под тяжёлой руки Дамблдора. Крам хранил суровое молчание. Директор сказал, что что-то может быть не тем, чем кажется, что важно оставаться собой, после чего подтолкнул участников ко входам в лабиринт. Гарри неуверенно пошёл к Грюму, который коротко кивнул ему подбородком.
Первым в лабиринт отправился Седрик Диггори, за ним Виктор Крам, потом Флёр Делакур и наконец, Гарри Поттер. Парень сделал пару шагов и осторожно обернулся на Грюма. Тот незаметно указал ему пальцем влево. После чего кусты со зловещим шелестом схлопнулись за его спиной, отрезая все звуки.
***
— Отец пишет, они с мамой связались с Сириусом и вместе шерстят библиотеку Блэков, — уведомил Драко, поставив заглушку.
Они пришли на урок ЗОТИ раньше и кабинет всё ещё был закрыт.
— По поводу диадемы? — уточнил Гарри, и Малфой кивнул.
Сириус писал, что сестрёнка нашла его в фамильном особняке, как только он там засел, и взялась за него столь рьяно, что покойной матушке Блэк такое и не снилось. «Меня будят по утрам, заставляют делать зарядку, кормят, как на убой и отправляют спать, едва начинает темнеть» — жаловался крёстный, но судя по всему, был не против такой заботы. Гарри не сразу понял, что сестрёнка — это Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, а когда понял, долго смеялся, представляя статную светскую леди гоняющей Сириуса мокрым полотенцем.
— Отец ругался из-за того, что мы трогали диадему руками, — фыркнул Драко.
— А чем мы, по его мнению, должны были её трогать? — хихикнул гриффиндорец. — Чары не действовали, да и упала диадема прямо тебе в руки.
— Я ему так и сказал, — развёл руками слизеринец.
Уловив движение на лестнице, он сделал Поттеру знак хранить молчание и снял заглушку.
— Поттер, — констатировал Аластор Грюм, — и Малфой? — он обратил внимание на Драко, казалось, удивлённый его общением с гриффиндорцем, хотя и присутствовал на втором этапе Турнира. — Похвальное стремление к знаниям! — объявил мужчина, после чего снял с пояса флягу и крепко к ней приложился.
Среди студентов ходили сплетни о том, что он хлещет костерост. Вроде как, без него многажды раненный аврор развалится на части.
— Что же, проходите, — Грюм открыл дверь в кабинет.
Скоро начали подтягиваться остальные учащиеся.
***
— Никогда бы не заподозрил, что ваша голова может оказаться интересным объектом для изучения, — ворчливо отозвался Снейп.
— Ты молодец, Гарри, вывел на чистую воду самозванца! — пискляво просуфлировал Драко, и зельевар вскинул на крестника хмурый взгляд.
Тот поднял ладони кверху, делая вид, что не знает, кто это сказал.
— Не «вывел», а «заподозрил», — педантично поправил Снейп, — и без моего вмешательства вряд ли сделал бы правильные выводы.
Гарри пожал одним плечом, скривив губы в вымученной улыбке. Он ловил себя на мысли, что в этом году все ведут себя не так, как он привык, и ассоциировал это с массовым потреблением Многосущного зелья. В какой момент он подумал, что отставной аврор из-за регулярного отпития из фляги больше всех подходит на роль самозванца, Гарри не понял. Но это совпало с сеансом легилименции.
— Если Грюм — не тот, за кого себя выдаёт, то где же настоящий? — нахмурился он, и Драко закивал.
— А вот это, — повысил голос Снейп, — уже не вашего ума дело, молодые люди. Кто бы там ни был, он весьма непрост. Не суйтесь к нему, я сам всё проверю.
В углях камина вдруг проступило очертание лица старшего Малфоя и тот уведомил, что у них есть новая информация. Северус дал добро на перемещение камином, и через несколько секунд начищенные до блеска ботинки лорда ступили на припорошенный летучим порохом ковёр.
— Здравствуйте, — кивнул Поттер, не зная, надо ли ему вставать или нет.
До этого он общался со старшим Малфоем удалённо, через Драко, и плохо представлял, как себя вести. Зелёное пламя за спиной лорда снова взметнулось.
— Сириус! — воскликнул Гарри, бросаясь в объятия крёстного.
***
— Хоркруксы, значит, — бормотал Поттер, зарываясь в платиновые волосы Драко, лежащего головой на его бедре. — Материальный предмет или живое существо, куда можно поместить частицу себя специальным ритуалом. И никто не знает, сколько всего их сделал Неназываемый.
Он тяжело вздохнул и вдруг склонился к Малфою, целуя его жадно, почти грубо.
— Гарри, — прошептал тот, садясь и крепко обнимая парня за плечи. — Всё будет хорошо, — воскликнул он с убеждённостью.
Казалось, что Поттер с ним прощается.
— Отец, крёстный и Сириус заранее отправятся на кладбище и подстерегут там Петтигрю с Лордом. Если даже Кубок и закинет туда тебя или кого-нибудь другого, никому не будет угрожать опасность.
— А если вдруг всё переменится? — отчаянно прошептал Гарри. — они будут сидеть в засаде на кладбище, а портключ сработает в другое место?
— С чего бы? — мягко спросил Малфой. — Северус пролегилиментил Барти и подчистил его воспоминания об этом. Тот будет действовать так, как было задумано изначально. Даст тебе подсказку, чтобы ты добрался до Кубка первым.
— А тебя не напрягает, что Неназываемый здесь? — он указал на шрам.
Драко погладил его и ласково потёрся носом о щёку Поттера.
— Вдруг, что-то случится, и он проснётся? — Гарри не преувеличивал — он действительно опасался этого.
Когда Малфой чуть отстранился, чтобы посмотреть на него, глаза у того были совершенно перепуганными.
— Северус сказал, что эта штука в коме, — Драко снова погладил подушечкой пальца около шрама-молнии, — она спала много лет и не прореагировала на присутствие Квиррелла. Так, с чего бы ей просыпаться сейчас? — он легонько коснулся губ Поттера своими, и тот крепче сжал его в объятиях, возвращая поцелуй. — Мы со всем разберёмся, — бормотал Малфой, — всё будет хорошо.
Поттеру на глаза наворачивались слёзы — обычно он был вынужден сам себе шептать слова утешения.
***
Третий курс был ужасен и начался с того, что Гарри сбежал из дома родственников, разгромив его стихийным выбросом.
Перебравшая вина тётушка Мардж начала задавать вопросы о семье Гарри, будто за прошедшие года биография его покойных родителей могла измениться.
— Кем был его отец, Петунья? — Мардж растягивала слова и качала головой, будто не могла поймать фокус.
— Безработным, — фыркнула женщина.
Она сделала солидный глоток бренди и захихикала, будто это было ужасно забавно.
— Он нигде не работал! — повторила она.
Вернон, щёки которого тоже неровно покраснели от виски, одобрительно закивал.
— Конечно, он не работал, — буркнул Гарри себе под нос, моя посуду, — он учился, а потом воевал, когда ему было работать?
— Наверняка он был пьяницей! — добавила Мардж и посмотрела на Гарри свысока, будто это он не мог свести глаза в кучу и путал слоги в словах.
Она подняла бокал, и тот вдруг лопнул в её руках. Вернон и Петуния ахнули, бросив взгляд на Гарри.
— Ох, прости, Петуния, — повинилась женщина, неловко стряхивая прилипшие к ладони осколки, — кажется, я слишком крепко сжала бокал.
Петуния дёрнулась было встать, но Мардж её остановила.
— Убери! — обратилась она к Гарри, и парню показалось, что женщина разбила бокал специально. — Может, отец тут и ни при чём, — хмыкнула Мардж, когда Поттер вытер стол и принёс новый бокал. — Тут всё дело в матери! У собак точно также, если сука попалась с изъяном, то и щенки будут уродами!
Гарри до хруста сжал челюсти, отворачиваясь к раковине. Хоть он и не ожидал от Дурслей хорошего отношения, слушать о себе и тем более, о родителях, гадости, было ужасно неприятно. Почему он всё это терпит? Какую-такую магическую защиту мама могла навести на дом своей сестры, если Поттеров убили в их мэноре, а до этого Петунья и Лили не общались? Наверняка и дом на Тисовой улице был куплен не так давно.
— Где он учится, Вернон? — вопросила Мардж, подливая бренди в миску своего бульдога.
— В школе Святого Брутуса, — гордо возвестил Дурсль. — Как раз для таких безнадёжных, как он.
— И как часто их там порят? — скривила губы в мерзкой ухмылке женщина.
Все члены семейства, как по команде, развернулись к Гарри.
— Каждый день, — буркнул парень, решив подыграть.
Может, если он будет со всем соглашаться, Дурсли, наконец, поговорят о чём-то ещё?